– Ты будешь светить, а я буду дорогу искать. У нас, у зайцев, особые приметы. При свете мы их быстро найдем.

– И они пошли. Лучик освещал лес вокруг. А зайка знакомые, заячьи, приметы, указывающие дорогу к дому, искал.

Прошли они, так, немного, и вдруг где-то, неподалеку, заухало.

– Ай, это филин! – закричал Заяц в ужасе, и затрясся от страха.

А вот и он, филин! Из лесной чащи вылетел. Огромный, пятнисто-серый.

Увидел филин зайчонка, обрадовался. Когти большие, цепкие, на лапах распустил. Уши на большой голове торчком стоят. Глазищи огромные, круглые, желтым огнем горят. Клювом крючковатым щелкает. Вот-вот зайца когтищами, своими, схватит.

– Что делать?

И тут Тиша придумал. Собрал он весь свой свет в один, большой, луч, и прямо филину в глаза направил.

Ослепил филина яркий луч. Совы и филины, они же, ночные хищники, и при дневном свете плохо видят.

Заухал филин, полетел прочь от Тишки. Сослепу об сук стукнулся, в древесных ветвях путался. Об ствол сосны шмякнулся. Чуть до смерти не зашибся.

А лучик Тишка, и зайчонок Длинные Уши, пошли дальше. Дорогу к зайкиному дому искать.

Прошли они еще немного. Вышли на лесную поляну. Вдруг, слышит Тиша, воет кто-то. И глаза желтые в темноте горят.

– Ой, это волк! – закричал Длинные Уши. – Он меня сейчас съест!

И от страха заяц весь затрясся-заколотился.

– Убежать бы сейчас! Задать стрекоча. Да куда ж ты по темному, ночному, лесу побежишь? Только лапы поломаешь.

А вот и волк! Выходит на поляну. Оглядывается.

Увидел волк зайчишку. Облизнулся:

– А вот и поздний ужин! Давно я за ним бегал, гонялся. А теперь ужин и сам ко мне в пасть идет.

Стал волк подкрадываться к зайцу. Серая шерсть на волчьем загривке дыбом встала. Пасть зубастая оскалена. Распахнута широко. Вот-вот зайчика проглотит!

– Что делать? Чем помочь? Как спасти зайчонка от зубов волчьих?

И, тут, Тишка придумал, как не дать зайчишку в обиду.

Собрал он весь свой свет в горячий пучок и направил его прямо на волка, на его серую шерсть.

Задымилась волчья шерсть. Тлеть, подгорать, стала. Паленой псиной от волка запахло. Припекать ему стало нестерпимо.

Завыл волк. Закрутился. Про зайца, сразу, забыл.

Бросился со всех лап в чащу. Бежит. Только треск по ночному лесу стоит.

А Тиша, и заяц пошли дальше.

Прошли немного, а тут, словно рыжая молния, лисица!

Она давно кралась за Тишкой и зайцем Длинные Уши. И видела все, что с филином случилось. И как лучик волчью шкуру подпалил.

– Так им и надо, дуракам серым! – сказала лисица.

Она была лиса хитрая. Хотя, и не раз у курятников палками бита, и собаками кусана.

Не хочется лисице, что бы ей, ее рыжую, красивую, шубку испортили.

Думала лиса, думала, и придумала, как ей Тишку одолеть, и зайца съесть.

Все быстротой и ловкостью делать надо!

Выскочила лиса из лесной чащи и набросилась сзади на Тишку. Толкнула, повалила его лапами прямо в текущий рядом лесной ручей.

Упал лучик в холодный ручей. И сразу остывать, гаснуть, стал.

– Ну, все! – подумала лисица. – Нет больше у зайца защитника. Теперь его и съесть можно!

А тут и луна вышла из-за тучек-облаков. Ярко осветила поляну.

– Никуда теперь ушастому не спрятаться!

Хотела лиса повернуться к косому, что бы проглотить его. Но, тут, неожиданно, кто-то, как огреет лису, чем-то, по рыжей лисьей морде:

– Бах!

А потом, снова:

– Бух!

Завыла лиса: – Больно!

Смотрит лисица:

– А, ж, это заяц!

Стоит ушастый на задних лапах, а в передних огромный и толстый сук держит.

Очень удивилась рыжая.

– Где ж это видано, что бы зайцы лис били? Зайцы должны бояться!

А Длинные уши, когда увидел, как лисица Тишку в ручей столкнула, то сразу, напрочь, про свой страх забыл.

Об одном лишь думает:

– Как другу помочь?

А, ведь, известно, что страх силы отнимает, а смелость – прибавляет.

Сильный трус слабее малого зайчишки. И наоборот: маленький, но храбрый, всегда победит в бою.

Раскрыла лиса пасть широко и бросилась на зайца. Что бы его съесть. Да не тут-то было!

Зайчик проворно отскочил в сторону и, как огреет рыжую суком по голове!

Завыла лиска. Искры у нее из глаз так и сыпанули, брызнули.

На какие только хитрости не пускалась лиса, что бы зайчишку обхитрить, победить и съесть. И вокруг зайца бегала. И сзади тихо подкрадывалась. Но, все было бесполезно.

Едва, только, лиса приближалась к зайчишке, и казалось, что, вот-вот его схватит, как косой подпрыгивал на своих лапах-пружинах и дубиной своей, бац! Прямо по лисьей спине, голове, или оскаленной морде.

– Караул! Звери добрые, посмотрите! Что же это в лесу делается? Зайцы честных и порядочных лис бьют-убивают!

Наконец, не выдержала лиса. Помахала зайцу кулаком, и, мелькнув своей рыжей, побитой, шубой, скрылась в лесной чаще.

А Длинные Уши подбежал к ручью, стал Тишке помогать.

А лучик почти погас. Еле-еле, как маленькая звездочка, в нем свет теплится, горит.

Вытащил зайчик друга из воды. Обсушил, обтер мхом.

– Что же делать? Спасать надо Тишку!

Схватил зайчик Длинные Уши друга в охапку и побежал, поскакал, по лесной тропинке.

– А вот и дом родной, заячий!

Подбежал зайчишка к дому, постучал в окно.

Очень все удивились и обрадовались, что их Длинные Уши живой и здоровый.

– А мы думали, что тебя волк проглотил, лисица съела, или филин когтистый в свое гнездо унес.

– Не бойтесь, больше, волка! Не бойтесь, больше, филина! Не бойтесь, больше, лисицу! – Говорит зайчик Длинные Уши.

И он рассказал о том, что с ним в лесу произошло.

– Надо, теперь, лучику Тишке помочь. – Говорит зайка.

Взяли зайцы Тишку, положили его на теплую печку, напоили горячим чаем с малиновым вареньем.

Всю ночь зайцы заботились о Тишке.

И к утру, когда небо над лесом стало светлеть и розоветь (а это значит, что папа Тишки – солнце, вышел на работу), лучик был совсем здоров.

Тишка позавтракал с дружным, заячьим, семейством, и собрался в дорогу.

– Тишка, оставайся с нами! – Просили его зайцы, а особенно, зайчик Длинные Уши.

– Я бы с радостью с вами остался, – вздохнул лучик, – но, моя мама-солнышко, и мой папа-солнце, и мои братья, и сестры, а так же, все-все все на небе, волнуются обо мне.

И я скучаю по своему солнечному детскому садику, по моим солнечным друзьям. А так же, по солнечным, детсадовским, нянечкам и воспитателям.

– Хорошо, тогда мы проводим тебя, – предложили зайцы, а особенно, зайчонок Длинные Уши.

Зайчики собрали разные гостинцы для Тишки. Сложили их в ивовые корзинки. И все вместе они отправились в дорогу.

Они шли, разговаривали, дурачились, прыгали и веселились. И никого не боялись.

А еще, зайцы пели свою незамысловатую, заячью, песенку. Задорно хохоча и перемигиваясь.

– Хорошо нам жить в лесу.

– Победили мы лису.

– Филина прогнали.

– Волку хвост надрали.

– А кого нам бояться, если у нас есть такие защитники, как лучик Тишка, и зайчонок Длинные Уши? – Говорили зайцы.

– Да и сами мы, огого! Мы, тоже, сильные потому, что дружные. А тем, кто дружен, никакой враг не страшен…

Вот и то место, где небесная лестница стояла?

А почему, стояла? Она снова на прежнем месте. Ее золотистые, нижние, ступени почти касаются травы. А вершина теряется где-то в вышине, за облаками.

А кто это, там, бежит вниз по ступеням, торопится? Так, это же старшие братья и сестры Тишки, солнечные лучики.

Они всю ночь бегали, искали младшего братишку по небесным лугам.

– И, вот, наконец, нашли его!

Старшие лучики спустились по небесной лестнице и сразу же хотели отругать непослушного малыша. А может быть, даже, и отшлепать его, слегка. Потому, что на небе все перепугались, когда обнаружили, что Тишка пропал. Мама-солнышко всю ночь плакала. А папа-солнце ее утешал. Он тоже расстроился очень сильно, когда узнал о пропаже младшего сына.

Папа-солнце даже решил не пойти на работу. Но, мама-солнышко его уговорила.

– Ты сам подумай, – сказала мама, – что это будет, если завтра все встанут утром, а тебя нет на небе?

– И птички проснутся, что бы петь свои прекрасные песни. А на улице ночь! И деревья, трава, и цветы пробудятся, что бы умыться утреней росой и первыми солнечными лучами. И пчелки и шмели полетят за свежим цветочным нектаром и пыльцой. Что бы отнести их в улей. Но, не найдут дорогу к цветам. И их детишки останутся голодные.

– Конечно, ты права, дорогая! – Сказал папа-солнце.

– Не было, еще, такого дня, что бы я не вышел на работу. И не будет!

И папа-солнце пошел обходить небосвод, и освещать и согревать небо и землю.

Так вот! Старшие братья и сестры, лучики, сразу хотели сильно отругать и немножко отшлепать Тишку. Но, Зайцы вступились за друга. Они рассказали старшим лучикам о том, что произошло. И, как Тишка спас зайчика Длинные Уши и научил его быть храбрым. А, благодаря им, и остальные зайцы сделались смелыми, и перестали бояться злых волков, лисиц, и филинов.

Тогда старшие братья и сестры Тишки не стали его шлепать. И ругать сильно не стали. Только так, слегка поругали.

Тишка, ведь, был героем. И он победил волка и филина. А победителей, что б вы знали, сильно не ругают. И по попе не шлепают.

Но, пора, уже, и возвращаться домой. Потому, что папа-солнце и мама-солнышко, и все остальные жители солнечной страны очень волнуются.

– Но, что это? Кто это там кричит и зовет их по имени?

Ой, да это же, папа! Оттуда, с высоты, из самого поднебесья, папа-солнце увидел их всех. Он улыбнулся и, протянув луч-руку, погладил всех по головам своей теплой ладонью.

На прощание все обнялись. А самые впечатлительные зайчихи смахнули с глаз слезы.

– Как жаль, что небесная лестница, сотканная из солнечных лучей, не сможет выдержать никого из вас, – вздохнул Тишка.

– А то бы я пригласил вас к нам, в гости. И познакомил бы вас с моим папой-солнцем и мамой-солнышком. А с моими старшими братьями и сестрами вы, уже, познакомились.

– Да, да! – Познакомились и подружились! – Хором закричали зайцы, обнимая старших лучиков.

– Но, тогда, вы сами приходите к нам в гости. Почаще приходите! – Попросили зайки.

– Обязательно придем! – Пообещали зайчикам старшие братья и сестры лучика Тишки, и сам Тишка.

Друзья еще раз обнялись, и старшие лучики, держа младшего брата за руку, стали подниматься по небесной лестнице.

Лучики поднимались все выше и выше. И вот они, уже, совсем крошечные, и их так трудно разглядеть в ярком солнечном свете.

– Мы вас ждем! – Прокричали зайки, махая лапками.

– Мы обязательно придем к вам в гости! – Донеслось сверху.