Парень выждал какое-то время и, набрав в лёгкие воздуха, прочитал второе стихотворение своего знакомого:

– Кто ты?

Кто, я?

Ты, девушка…

…жаль, что не моя…

А, я?

Что, я…

Я пыль, в сём мире бренном…

Коль знал бы я,

Что будет так, не стал бы я

На свет, являться человеком!

Домовой на мгновение задумался. Его тело медленно принялось раскачиваться из стороны в сторону, в такт рифме стихотворения. И неожиданно для гостя, внимательно следившего за ним, громко рыгнул.

– Прикольно, тело замочил…. В натуре, за нутро выворачивает! Бр-р-р! – Он хитро улыбнулся, длинным ногтем, поковырялся в зубах, доставая тонкую мясную жилку, – Но блин, твою мать, я же прав! За всем, стоит баба! Ха! А ты мне тут, чесал?! Твой друг, верно, сказал, если ты идёшь за ней, то приготовься к трудностям. Тёлка, может быть и не твоя…

– Но…. Хотя, стой…. Ты знаешь, здесь что-то есть! – Хвост снова наморщил лоб, – Стихоплёт сам мне говорил, что ему, достаточно коснуться руки любого из тел, и он уже знает его будущие….

– Ха! Может, бля, оно и так. В нашем грёбанном мире и не такие чудеса водятся. – Домовой потянулся, – Слышь тело, давай-ка, в натуре храпака дадим. Если, не возражаешь…. А-а-а! А то что-то, после хорошего ужина зеньки слипаются….

– Ага, – согласился с ним Хвост, и стал готовить себе постель. Парень аккуратно и ловко нарезал несколько веток и уложил их на пологий склон кучи битого кирпича, прямо напротив догорающего костра. Огляделся на всякий случай и устроился на импровизированном ложе. Домовой устроился рядом, и не моргая, долго смотрел на огонь.

После сытного ужина, сон как-то пришёл сам собой. Его никто не ждал. Он просто окутал тела приятной истомой, налил усталостью веки, и погрузил их в мир, бесконечных и ярких сновидений.

С восходом Светила на голубой небосклон, наш герой открыл глаза и, не обнаружив рядом своего нового знакомого, резко вскочил на ноги. Несмотря на вчерашнюю дружескую беседу, от Домового, можно ожидать чего угодно. Он опасный противник, и с этим нужно считаться. Проверил на месте ли нож, и тут же его взгляд упал на железную дорогу. В глазах молодого человека читалась тревога, но железная телега, стояла на прежнем месте. На сердце, отлегло.

– Бля! Чуть не усрался! – выдохнул Хвост, и подошёл к остаткам вчерашнего ужина, оторвал большой кусок и стал быстро жевать холодное мясо.

Наевшись, он громко крикнул в развалины города, слова благодарности местному жителю и, не теряя больше ни единой минуты, запрыгнул на телегу. С силой нажал на рычаг и та, скрипя колесами, тронулась в дальний путь, унося своего пассажира в неизвестность.

4

Три дня продолжал он свой путь, останавливаясь лишь для сна и охоты. Благо дичи, в этих краях, было много. Сказывалось удалённость от жилых мест.

Вечером, третьего дня, Хвост выехал на окраину леса. Не успел странник порадоваться, как большие деревья поредели, уступая место молодой поросли, но и та скоро помельчала и резко оборвалась. Дальше была опять одна трава. Не рискуя двигаться ночью по открытой местности, Коля Хвостик остановился на краю леса на ночлег.

Спрыгнул на твёрдую почву, и, пошатнувшись от усталости, схватился за дрезину, та предательски скрипнула. Парень посмотрел на неё и улыбнулся, радуясь, что благодаря этой странной штуке, смог проделать такое большое расстояние и всего за несколько дней. Хотя, конечно, потрудится, тоже пришлось изрядно. Но, что такое усталость в теле, по сравнению с проделанным огромным расстоянием, да в короткий срок? Ничего! Выспался и всё, снова готов в путь!

Немного переведя дух, и заодно присмотрев себе место для ночлега, решил быстренько чего-нибудь перекусить. Ему нежданно повезло. Как только Коля углубился в лес, наткнулся на поляну, где проживало заячье семейство. Заяц оказался странным, со шкурой заячьей, но мордочкой крысиной. Да и на вкус, оказался не приятным. Но голод взял своё.

Наскоро перекусив, подбросил больше толстых палок в костёр, так на всякий случай, вдруг ночь будет холодной или поднимется холодный ветер, и завалился рядом с костром спать.

Ночь пролетела в одно мгновение, словно её и не было вовсе. Он открыл глаза с первыми лучами Светила, желая продолжить свой путь. Но странно, голова ужасно болела. Каждое движение шеей вызывало острую стреляющую боль, и цветные круги, плыли в изобилии перед глазами.

«Я, что вчера делал? Вроде, не пил! Что за хрень?! Может, я долбанулся вчера, обо что-то головой?» – попытался руками ощупать голову. Но руки приказов не послушались. «Что за хрень!» – мысли его работали быстро, словно молнии, ни вторая, ни третья попытка не принесла нужного результата. С трудом оторвав голову от земли увидел, что руки раскинуты в стороны и крепко привязаны к вбитым в землю деревянным кольям. Ноги тоже. Хвост лежал на середине вытоптанной лужайке, вокруг нее, прячась в тени деревьев, стояли перекошенные хижины. Они были сложены из веток и очень похожи на шалаши, только поверх веток лежали пучки травы, словно соломенная крыша, только в худшей версии.

– Э! Конченые, харэ дрыхнуть! Чмо пришло в себя! – раздался дикий крик, у парня над головой. Хвост, с превозмогая боль в шее, запрокинул голову, чтобы посмотреть на говорившее существо, и едва не потерял сознание, от пронзившей тело, острой боли.

Послышались изобретательные матерные выражения их радости и топот, многих десятков, ног. Ещё минута и всё местное «общество» стояло во всей своей красе, окружив крепко привязанного пленника, плотным кольцом. Это было сборище убогих и калек. Но они, явно себя такими не считали. Двигались очень проворно и на удивление неплохо были вооружены. Те, что возрастом моложе, в руках держали копья и каменные топоры, старики стояли с луками и ножами.

Хвост оценил это жалкую амуницию, но в руках опытных воинов, оно превращалось в очень грозное оружие, кое недооценивать никак нельзя.

– Э, братва, может, отвяжете мне руки? – вежливо заговорил с ними пленный.

В долю секунды, все ополчились и нацелили в него свои луки и копья.

– Э! Э-э! Что за, на хер! Чё бля не втираете, о чем базарю? – повысил тон Хвост, переходя на местный сленг, который ему, так не нравился.

– И чё, бля, мы орём? – смягчая тон, вопрошало одно желтолицее существо, наклонившись над пленным. – Смотрите, ему не нравиться наше гостеприимство!

– Развяжи руки! Как, человека прошу! – Коля кивнул в сторону привязанной руки.

– Ты чё бля?! В натуре чмо?! Какой я тебе, бля на хуй, человек?! Ты чё гнида, решил поиздеваться надо мной?! У тебя что, повылазило? – существо стало визжать, как резаный поросёнок. – Ты где, бля, видел, чтобы у людей был такой горб, как у меня? Две ноги и третье копыто болталось на спине? С ушами осла? И такими граблями, вместо рук?

Сначала Хвост ничего странного с руками говорившего не заметил, но после этих слов, он внимательно посмотрел и в душе ужаснулся, но внешне не подал виду. На одной кисти у существа росло семь пальцев, а на другой десять, но при этом, из каждого пальца выросли ещё по паре тонких щупалец. Которые всё время находились в движении, как у змеи язык.

«Ни фига себе! Это, что же надо было нашим предкам такое использовать или сделать, чтобы их потомки, такими стали?!» – но на лице Коли Хвостика, не дрогнул ни один мускул. А вслух спокойно сказал:

– Да ты просто красавчик, по сравнению с теми, что я видел! Чувак, не главное, как ты выглядишь, а как поступаешь!

– Ты чё чмо, вякаешь? – и существо сильно пнуло распятого пленника ногой в бок.

Хвост зло сверкнул глазами.

Существо замахнулось копьём, но в последний момент, замерло в воздухе и отлетело в сторону.

– Ша! Кому говорю, ша! Тело, будет говорить! – на центр круга вышло огромное, жилистое существо, не то баба, не то мужик, с одной большой женской грудью и огромными мускулами. Но стояло оно на четырёх копытах, два из них были, очевидно, руками. Толпа дружно и уважительно отступила назад, и опустила оружие, пропуская своего вожака. Оно поднялось на задние лошадиные копыта и вновь заговорило: – Настал тот час, когда мы, можем пополнить свою гнилую кровь новой, здоровой кровью! Это тело, бля, должно дать нам свое семя и кровь нашему племени! И мы, опять станем людьми! Поэтому, если кто его тронет, без моего согласия, башку тому оторву и засуну в задницу!

– А вы меня, об этом спросили? Хочу ли я, этого? – перебивая зычный голос ораторствующего существа, воскликнул Хвост, морщась от головной боли.

– Тебя, гнида, никто не спрашивает! – зашипел на него вождь, и сильно пнул копытом пленника в бок. – Так вот, сегодня ночью будет гудёж! Наша, единственная, детородная сучка сегодня будет трахаться, с нормальным человеком! Его семя, зародит в ней нормального человека! И от этого тела, наш род, мать его, начнёт выздоравливать! Так говорит, Ешо! – он сделал многозначительную паузу, радостным взглядом оглядел слушавшую его толпу соплеменников-мутантов, и продолжил: – А после, мы, его чистое Тело, пустим по Кругу и пусть, каждое тело вырвет себе по большому куску мяса и сожрёт с удовольствием! Ибо он, с этого момента, начнёт выздоравливать от своего грёбаного проклятия! Ешо с нами!

Хвост внимательно слушал речь вождя и пытался освободить руки. Но они оказались накрепко привязаны к кольям. «Вот попал!» – мысли мухами роились у парня в голове, нужно было что-то делать! Но что? Хоть бы одну руку освободить! И тогда, он смог бы вытащить свой нож и быстро освободиться. Но как, это сделать?

Существа пришли в движение. Женщины, если так можно выразиться, наперебой принялись обсуждать, как и чем украсить хижину перед таким грандиозным событием. Мужчины же цинично смотрели на пленника, но тот заметил в их глазах хорошо скрываемую зависть. Ведь если у них только одна девушка или женщина (которая неважно как выглядит) способна родить ребёнка, то по логике вещей, каждый из деревенских мужиков, хотел бы с ней спариться. Но главная матка или жрец, Коля ещё не понял, что собой представляет, этот великан с одной женской грудью и огромной мускулатурой. Нет, он бы конечно, конец ещё помочил, женщин у него давно не было, но вот быть съеденным, да ещё живьём, вот тут-то он, с такой светившей совсем не радужной перспективой, оказался не согласен.

«Ничего себе, прилёг отдохнуть! – подумал он. – Теперь нужно принимать решение и как-то отсюда выбираться».

– Эй, тварь безбожная! – крикнул Коля, амбалу с женской грудью. – Хочу, базар базарить!

– И, что ты можешь нам, такого забазарить? – с интересом спросил грудастый.

– Я, согласен, на ваш гнилой расклад, – спокойно ответил Хвост.

– Ты, согласен?! – удивился амбал.

– А что, тут такого? Я перец, ещё тот! Люблю тёлочек! А тут, к тому же ещё и ребёнка сотворить нужно! Да я, только – за! На хер, бля буду, если не родиться ребёнок! Пока сука, всё чики-пуки! Так что, могу, и перетрахать всех ваших бабс, если угодно то и обрюхатить!

Амбал задумался. В его мозгу, закипела бурная деятельность. Он лихорадочно рассуждал о своём будущем величии, если и в правду получиться оплодотворить всех женщин и в их племени, будет больше здоровых людей, жить сразу станет легче. Но с другой стороны, если этот проходимец и пройдоха сбежит, что тогда станется с его родом и деревней в целом? Его личный авторитет ослабеет и начнётся хаос! Двадцать лет назад, он в одиночку смог навести порядок, но это было так давно, и к тому же, был ещё молод и полон сил. Да и выглядит этот пришелец весьма привлекательно, деревенские женщины, явно не откажутся провести с ним ночь.

– Слышь тело, ты справишься хотя бы с пятью бабами? – прищурившись одним глазом, спросил амбал, решив положиться на своё природное везение.

– Бля обижаешь! Но для пущего результата, в натуре нужно три ночи.

– Ну, ты охренел, что ли?! У нас уже ночью праздник! Как только ты, сделаешь нам ребёнка, то и сразу праздник начнётся. Тела не поймут.

– А тела поймут, что пять или шесть ваших тёлок, могут от меня родить? – не унимался Хвост, он интуитивно почувствовал, что одногрудый амбал, готов с ним согласиться, а выделывается только для видимости и подъёма своей значимости. А кто бы из его племени, решился отказаться от притока свежего семени? Никто. Вот на этом, и решил сыграть Коля Хвостик. Лучше чуток протянуть времени и отложить момент праздника, на котором его должны будут сожрать, а потом уж, и попытаться вырваться из лап деревенских жителей.

Женщины стояли полукругом у ног пленного и, не стесняясь в выражениях, старались угадать, что прячется в штанах, этого странного парня, и какого размера.

– Наши бабы, готовы трахнуться с тобой! – при этих словах своего вожака, одетые в цветное тряпьё, жительницы радостно закивали головами. В их взглядах, появилась похоть и страсть, – Но смотри! – строго прикрикнул амбал, – Если попытаешься, падла сдрыстнуть, завалю!

– Ну, это грубо! – выдавил из себя дружескую улыбку Хвост, превозмогая боль, – ты ко мне по-человечески отнёсся, и я тебе отвечу тем же.

Такой поворот событий устроил копытного амбала. Он стукнул копытами-ладонями в знак, что проблема решена и развернулся на задних ногах-копытах.

– Тело, только у меня, имеется встречное предложение! – заговорил Хвост в спину амбалу, тот остановился, лишь только уши нервно отбывали такт, – Не бзди, говна не подсуну! Типа хочу, чтобы бабы твои, хорошо помылись и заходили через час после вышедшей бабы, из моей личной хибары.

Коля всё придумывал на ходу, пытаясь подтолкнуть события таким образом, чтобы ему, наконец, развязали руки.

– А! – облегчённо протянул местный вождь, представляя себе услышать, чего-то более опасного и невыполнимого, – Сделаем!

С этими словами вождь племени, так и не поворачиваясь, зашагал дальше. Коля остался лежать под жгучими лучами Светила. Толпа, состоящая из хромых, косых, многоруких и прочих людей, разошлась по своим хибарам готовиться к предстоящему празднику. Мысли у привязанного парня, текли только в одном направлении, как освободить руки!

Стой стороны, с которой Хвост не мог видеть послышались странные звуки, это оказались две особи женского пола. Они несли с собой деревянное корыто, наполненное родниковой водой и пару щёток, выполненных из неизвестного растения, неопределённых размеров и расцветок тряпки и та, что была относительно первой юна, свободной рукой крепко прижимала к груди деревянный сосуд, наполненный тягучей жидкостью. Она, старательно, перебирала своими тремя ногами, боясь оступиться или запутаться в длинном подоле юбки, и подойдя к пленному, бережно поставила сосуд около него. Следом за ними подошёл карлик, на коротких ногах, но необычайно развитой мускулатурой и шириной плеч, не меньше метра. Вся его фигура, просто пылала от избытка физической силы. Он грубо наступил на руку Хвосту, кость едва не лопнула от чрезмерного давления на неё, женщины развязали узел, карлик отпустил руку, они сняли с неё рукав джинсовой рубашки и снова привязали. Тоже проделали с левой рукой и ногами. При этом огромный карлик бесцеремонно наступал на руки и ноги, давая таким образом понять, что баловства он не потерпит.

Когда процедура раздевания закончилась, он отошёл в под тень раскидистой акации, и молча наблюдал со стороны. Женщина, что была постарше, первая окунула щётку в воду и принялась тереть загорело тело молодого мужчины. Следом за ней приступила и вторая. Они молча делали своё дело. Сначала это у них получалось грубо и неприятно, но по мере приближения к половому члену, движения стали ласковыми и нежными. Хвост расслабился и закрыл глаза, предоставив возможность женщинам, насладиться его телом. На всю банную процедуру, ушло примерно около часа. Светило палило нещадно, но потоки прохладной воды, были приятны и остужали разгорячённое молодое тело. Потом, пленного, перевернули на живот. Рана от отрезанного хвоста ещё не совсем затянулось, и немного побаливало. Женщины замерли, увидев ещё не зарубцевавшуюся рану.

– Это… тварь одна, решала меня мачкануть, – отозвался Хвост, он в какой-то момент, сам забыл про то, что у него ещё совсем недавно рос хвост и быстро ответил, чтобы не вызвать подозрения, и этот ответ, местных жителей устроил, – я едва успел отскочить, и тут же, сам, эту суку зарезал!

Женщины помыли пленного, подали знак карлику. Тот не дремал и быстро принялся развязывать Колю и, протянув мускулистую руку, помог подняться на ноги, при этом, крепко держал парня за локоть. Хвостик не сопротивлялся, понимал, как только развязали, то в тот же миг, контроль за ним, будет усилен, и делать попытку бежать сейчас, было бы совсем глупо. Спокойно позволил отвести себя, в центральную хижину, освобождённую специально для него. Туда же, отнесли все его личные вещи.

«Теперь, можно и обдумать своё положение!» – размышлял Хвост. В хибаре, по центру, как и положено, соорудили ложе из глины, поверх уложили несколькими слоями перины, набитые сухим сеном. Одежда брошена на грубо сколоченную, из кусков небольших, стволов деревьев лавку. Не торопливо, он подошёл к своей одежде. В джинсовом пиджаке, лежавшем поверх штанов, ощупал его. Нож был на месте. Эти местные олухи, не соизволили обыскать его вещи! Это, пленника порадовало и немного успокоило, знать, они не столь круты, как кажутся, и побег, имеет место быть! За грязным пологом послышались шаги. Коля переложил одежду ближе к импровизированному ложу и сел рядом, по-прежнему оставаясь совершенно голым.

Залапанная, грязными руками, занавеска откинулась, и в хижину просунулся, согнувшись пополам, одногрудый амбал.

– Тело, ты готов?

– В натуре!

– Заходи! – и амбал кряхтя, вылез из проёма, пропуская в избу, довольно симпатичную, средних лет женщину. Она с любопытством разглядывала молодое тело, особенно член.

– Чикса, проходи и падай! – пригласил гостью Хвост. – Как, кличут?

– Марго, а тебя?

– Хвост.