Глава 3. Секретный клиент. 1994–1995 гг.

В конце октября мне домой позвонил Алексей и потребовал, чтобы я срочно приехал в юридическую консультацию.

– У нас новый клиент, достаточно громкое дело, – сказал он, понизив голос. – Приезжай!

– Но я не смогу быть раньше, чем через час…

– Хорошо, я стану тебя ждать.

Ровно через час я вошел в консультацию. Алексей был в приподнятом настроении. Поздоровавшись, он провел меня в отдельный кабинет и запер за нами дверь. Полушепотом произнес:

– Ты помнишь, недели две назад показывали перестрелку на Петровско-Разумовском рынке?

– Что-то было, – ответил я, припоминая эту передачу.

– Там задержали одного киллера, Александра Солоника… Это наш клиент. Только что приходила его гражданская жена, заключила с нами соглашение.

– С нами? – уточнил я.

– Да. То есть я работаю как первый адвокат, а остальная работа – на тебе. Но тут есть небольшие особенности…

– Какие? – поинтересовался я.

– Дело в том, что ты никому не должен говорить, что его обслуживаешь.

– К чему такая секретность? – удивился я. – Вообще-то я и так ничего никому из клиентов не рассказываю, особенно братве. Просто мне любопытно…

– Ходят слухи, что он убил нескольких воров в законе. Это дело так не оставят. Потому с нами заключили соглашение… Ты понимаешь, о ком говорю?

Я кивнул головой. Было ясно, что никакая это не невеста и не жена Солоника, а, скорее всего, представитель подельников.

– Так вот, они не хотят огласки, – продолжал Алексей. – Поэтому ты не должен никому говорить, кто у тебя клиент. Это первое. Второе: рано или поздно утечка информации может произойти. Поэтому твоя задача – навещать этого клиента каждый день. Парня надо подкармливать, они деньги на ресторан выделяют. Соответственно, надо следить за его безопасностью.

– А как я буду это делать? Сидеть с ним целый день?

– Это он сам тебе скажет, – ответил Алексей. – Я к нему сегодня вечером забегу, а ты завтра с утра приходи. Он сидит в спецблоке «Матросской Тишины». Для этого тебе нужно получить ордер в городской прокуратуре.

– Так дело городская ведет?

– Да. И помни – никому ничего не говори. Если будут интересоваться, кто тебя нанял, – скажи: жена. Она в этом плане легализирована. Нам обещают платить помесячно. Сколько будет находиться под следствием, столько и станут платить.

– Значит, – усмехнулся я, – наша задача – сделать так, чтобы он как можно дольше находился под следствием?

Алексей тоже рассмеялся.

– Да куда он денется! Ему вообще пожизненный срок светит или даже расстрел. Так что это будет специальный клиент. Короче, давай сейчас в прокуратуру, а завтра – к нему.

1995 год

С наступлением нового года в Министерстве внутренних дел удалось узнать статистику по организованным преступным группировкам. В 1995 году в Москве уже действовали 27 «славянских» группировок и 7 «этнических» сообществ. Всего – 34 банды.

Но статистики умолчали, что некоторые структуры имели в своих рядах 100–200 бойцов!? В Москве мода на криминал. Многие мужчины носят прически «под ноль». В моде массивные золотые цепи и кресты. Все косят под братву по разговору: коммерсанты, депутаты, даже отдельные девушки используют в беседе сленг братвы. Мой рабочий день проходит по одному маршруту: следственные отделы, изоляторы и суды. В тюрьмах я бываю каждый день, за исключением выходных. Ночью мне снятся сны на определенную тему. А на детском празднике моя маленькая дочь предложила своим сверстникам сыграть в тюрьму. А когда ее спросили в школе, кем работает ее папа, она ответила: «Мой папа все время в тюрьме»!!! И это было сказано в школе, где учились дети банкиров и крупных бизнесменов.

К Солонику я продолжаю ходить каждый день, соблюдая все пункты договоренности. К тому времени в «Матроской Тишине» два знаменитых арестанта: киллер А. Солоник и основатель пирамиды МММ С. Мавроди.

Весной этого года произошло громкое убийство.

Убийство Листьева

Первого марта 1995 года Владислав Листьев, известный телевизионный журналист, был убит в собственном подъезде. Реакция общественности, а также государственных деятелей страны была неадекватной. Президент гневно выступил по телевидению. Мэр Москвы Лужков настоял на увольнении тогдашнего начальника ГУВД Панкратова и московского прокурора С. Герасимова в связи со слабой работой. В Москве была создана специальная бригада по расследованию этого убийства. Для профилактики распоряжением мэра Москвы было закрыто очень много казино. Но перед тем, как их закрыли, в Москву было направлено несколько ОМОНов, в том числе и рязанский, для наведения порядка. Вот тогда последовало несколько дней шмонов, арестов, задержаний, обысков в казино, в ночных клубах, а также остановки машин на трассах, когда омоновцы врывались в помещения, клали всех на пол, избивали, срывали золотые украшения, часы.

Убийство Листьева стало черной меткой для многих ОПГ. Тогда многие лидеры и авторитеты спешно покинули на время столицу. Раскрытием этого убийства занималась большая следственная группа из Генеральной прокуратуры. В ходе ее работы возникали несколько версий причин ЧП. Созданная бригада следователей по раскрытию громкого преступления сначала взялась за расследование рьяно. Было задержано много лиц по подозрению в причастности к этому убийству, некоторые из задержанных под давлением оперативников и следователей даже дали признательные показания. Средства массовой информации то и дело рапортовали о раскрытии этого преступления, назывались даже исполнители и заказчики, но это, как потом выяснилось, была неправда. Убийство Листьева до сих пор не раскрыто. А специалисты в приватных беседах утверждают, что ликвидацию журналиста уже никто не раскроет.

Тем не менее это громкое убийство стало новым предлогом активизации борьбы с криминалом. Я и другие адвокаты работали по режиму «Скорой помощи». После звонка о задержании клиентов мы быстро собирались и выезжали в отделения милиции или РУОП.

Прошло три месяца с начала моей работы с Солоником. Посещения главного клиента были связаны с определенными трудностями. Дело в том, что каждое утро перед зданием тюрьмы уже в семь утра собиралась большая очередь адвокатов и следователей, которые хотели занять так называемые следственные кабинеты, а количество их было ограниченным. Каждый из посетителей стремился как можно быстрее получить требование на выдачу клиента. Заполнив его, можно было занять следственный кабинет.

Перспектива стоять каждый день по два-три часа на холоде меня не устраивала, поэтому я прибегнул к секретному ходу. Я просто стал собирать старые требования, выписанные несколько дней назад, и, подгоняя каждое из них под соответствующий дежурный наряд, делал вид, что заполняю его, и одним из первых получал кабинет. Немного позже оперативная часть «пошла нам навстречу». Мне выделили постоянный кабинет, который, вероятно, был оборудован подслушивающим устройством. Теперь я спокойно приходил в тюрьму и сразу, без очереди, вызывал Солоника.

То, что нас подслушивали и, как выяснилось потом, записывали на видео, не было тайной ни для меня, ни для клиента, поэтому никаких секретных разговоров мы не вели. Но где-то в середине следствия оперативники или следователи, а может, и те и другие, подложили нам свинью. В одной из газет напечатали большой материал о Солонике, что он, убив несколько криминальных авторитетов и воров в законе, сидит сейчас в следственном изоляторе «Матросская Тишина» на спецблоке. Вот вам, мол, информация, вот адрес – приходите, пожалуйста, присылайте своих людей и расправляйтесь с ним… Конечно, увидев эту публикацию, я был в шоке. Что же делать? Показывать газету Солонику или нет? Посовещавшись с его женой, мы решили показать киллеру статью. Пускай знает, что ему грозит.

Прочитав статью, Солоник был взбешен.

– Нужно разыскать этого журналиста и разобраться с ним!

– Погоди, – остановил его я, – при чем тут журналист? Видно же, что материал «слили» следователи или оперативники. И вообще не факт, что такой журналист существует. Это может быть вымышленное лицо. Нам надо выбрать способ обезопасить тебя.

Солоник задумался.

– Хорошо, – проговорил он. – Завтра обсудим. А сейчас я должен подумать.

На следующий день, когда я снова пришел к нему, он был уже спокоен.

– Тут такая ситуация, – сказал он. – Надо мной сидит Якутенок, вор в законе. Я с ним давно контачу – кое-какими деньгами помогал, в общак засылал…

– Каким же образом? – поинтересовался я.

– Да очень просто – с помощью «дороги».

«Дорогой» на тюремном жаргоне называлась веревка, с помощью которой из камеры в камеру пересылаются записки.

Далее Солоник рассказал, что списался с Якутенком и тот посоветовал ему через адвоката выйти на нескольких влиятельных московских воров в законе и объяснить им, что эта статья – ментовская подстава и никакого отношения к убийствам авторитетов Солоник не имеет.

На следующий день он придвинулся ко мне и, быстрым движением сунув в карман тоненькую трубочку, прошептал:

– Когда из СИЗО выйдите, посмотрите!

Покинув следственный изолятор и сев в машину, я достал из кармана аккуратно скатанный в трубочку, запечатанный в полиэтилен листочек бумаги. Сверху были написаны номер телефона и имя. По словам Солоника, я должен был позвонить по этому телефону и передать записку человеку, имя которого только что прочел. Записка, как сказал клиент, пришла от Якутенка. Этот человек поможет мне установить контакт с ворами в законе.

Вечером того же дня я проинформировал по указанному номеру телефона, что у меня есть записка от одного человека, который сейчас находится в «Матросской Тишине».

– А с кем я разговариваю? – спросил собеседник.

Я представился.

– Все понятно… Можете подъехать на Октябрьское Поле? Давайте встретимся у метро. Вы на какой машине?

Минут через сорок я был у метро «Октябрьское Поле». Остановив машину, стал ждать. Прошло уже десять минут после назначенного времени, но человека не было. Я начал уже думать – а вдруг это какая-то подстава и сейчас ко мне подойдут милиционеры? А собственно, что они могут мне предъявить? Ничего. Что в записке – я не знаю, не читал, она запечатана…

Неожиданно в стекло машины кто-то постучал. Я поднял голову. Рядом стоял парень высокого роста. Наклонившись, он спросил, не его ли я жду.

– А вы кто? – спросил я.

– Я – Егор. Мы с вами по телефону говорили.

Я протянул парню записку. Повертев ее в руках, он спросил:

– Что я должен делать?

– Прочитайте записку. Там все написано.

– Как мне с вами связаться?

Я продиктовал парню номер пейджера.

– Хорошо, позвоню через пару дней… Сам я ничего не решаю. Со старшими переговорю.

Через два дня Егор перезвонил мне.

– На старом месте, в десять, сможете? – спросил он.

– Конечно, буду!

В десять я был на месте. Егор, подойдя к моей машине, оглянулся по сторонам и протянул мне листок.

– Короче, – сказал Егор, – когда будете встречаться, скажите – от Якутенка. Мол, Якутенок просил. А дальше они сами все вам скажут. Люди серьезные, им все решать. Мое дело – только организовать встречи.

Когда Егор ушел, я развернул записку. Рядом с номерами телефонов были написаны только имена. Но они мне ничего не говорили. Потом я узнал, что названы связные-порученцы, с которыми я и должен был вначале связаться. «Ну что же, – подумал, – нужно выполнять задание клиента!»

В тот же вечер я сделал первый звонок. Трубку долго не снимали. Наконец услышал женский голос:

– Слушаю!

По шуму и громкой музыке, доносящимся из трубки, я понял, что позвонил в кафе или ресторан.

– Мне бы Леху…

– Какого Леху? – грубо переспросила женщина.

– Сами знаете какого, – уверенным голосом ответил я, хотя даже фамилии его не знал.

– Хорошо, минуточку…

Минут через пять басовитый мужской голос произнес:

– Слушаю!

– Мне бы Леху, – повторил я.

– Ну, я Леха. А кто говорит?

– Это от Якутенка звонят. Я хотел…

Но собеседник оборвал меня:

– Адвокат, что ли?

– Да, адвокат.

Я понял, что люди Якутенка предупредили о моих звонках.

– Все понял. Сейчас уточню, – сказал Леха. – Подожди на телефоне!

Вскоре он снова взял трубку.

– Адвокат, ты где сейчас находишься? – спросил он деловито.

– В центре… – немного растерявшись, ответил я.

– Район ВДНХ знаешь? Давай у памятника космонавтам. Номер машины скажи… Часа хватит добраться?

– Вполне, – ответил я, прикинув расстояние, – если, конечно, пробок не будет.

Через час я припарковал машину возле памятника космонавтам. Вскоре подошли двое парней. Один остановился, другой постучал в стекло, наклонился и сказал:

– Я Леха. А ты и есть адвокат?

Я кивнул головой.

– Ну поехали, тут недалеко!

Я включил зажигание и посмотрел на парня, который стоял чуть сзади. Леха кивнул ему. Тот подошел к машине, стоявшей неподалеку. Леха сел рядом со мной, и мы тронулись. Второй парень – за нами на небольшом расстоянии. Судя по всему, он наблюдал за тем, чтобы не было слежки.

– Куда ехать? – спросил я.

– Я покажу, – буркнул Леха. Он был неразговорчив, только рукой показывал: прямо, направо, налево…

Мы долго кружили по району. Сначала около Северянина, затем в Свиблово, потом – в Медведково. Там, петляя по переулкам, мы наконец остановились возле небольшого кафе-«стекляшки».

– Вот и приехали, – сказал Леха.

Мы вышли из машины. Я огляделся. Возле кафе стояло несколько автомобилей, рядом с ними – парни крепкого телосложения, в кожаных куртках, с короткими стрижками, очень похожие на бандитов. Я взял в руки брелок и хотел нажать на кнопку сигнализации, но Леха махнул рукой:

– Не надо закрывать машину, Адвокат, это наша территория, ее тут никто не тронет!

Кафе было совершенно пустым. Только в углу за столиком сидел мужчина лет пятидесяти, седоволосый, худощавый, одетый в темный костюм. Рядом с ним – здоровый парень. Мужчина вопросительно посмотрел на моего спутника. Тот кивнул головой. Здоровяк тут же встал и пересел за другой столик. Мужчина медленно кивнул. Видимо, это означало, что мне нужно подойти.

Я поздоровался и хотел было представиться, но мужчина остановил меня.

– Я все знаю, – коротко произнес он, – кто ты и от кого. Слушаю тебя!

Я начал излагать суть дела – что мой клиент Александр Солоник и что менты в отместку за своих перебитых коллег «повесили» на него воров в законе, что никакого отношения к этому мой клиент не имеет…

Тут мужчина снова перебил меня.

– Да мне по барабану все эти ваши игры! – безразлично сказал он. – Не знаю, зачем Якутенок в эту тему впрягся. Мне все равно, жив Солоник, не жив… Я тут по нулям.

Почувствовав, что попал в странное положение, я не знал, как понимать, согласен ли вор в законе с тем, что Солоник ничего не делал, или не согласен?

– Хорошо, – помолчав, сказал я, встал из-за стола и направился к выходу. Леха вопросительно посмотрел на моего собеседника. Тот снова кивнул головой – мол, все в порядке.

Леха проводил меня до машины и неожиданно протянул руку на прощание.

– Давай, Адвокат, береги себя! Дорогу обратно найдешь?

– Найду.

Я включил зажигание и поехал домой.

На другой день я звонил по следующему телефонному номеру. На сей раз это был Слава. Я назвал ему себя. В отличие от Лехи, он не стал уточнять у вора в законе, когда тот сможет поговорить со мной, а сразу сказал, чтобы на следующий день я приехал в район Мытищ, назвав конкретное место и время.

И снова я подъехал к стеклянному кафе. В отличие от вчерашнего все окна ресторанчика были закрыты плотными шторами.

Я вошел внутрь. Народу оказалось много – молодые ребята. Кто-то играл на бильярде, кто-то сидел за столиком и пил пиво. Несколько человек вопросительно посмотрели на меня, пытаясь понять, что тут делает чужак.