9

Ненавязчиво наигрывал джаз. Прошин и Чернов сидели в каюте, и майор вот уже час расспрашивал их, пытаясь выстроить картину произошедшего в кратере Олимпа. Он уже выслушал по отдельности эмпата, капитана, затем совместный рассказ. Сергею он не верил, хотя понимал, что здесь творится что-то очень странное.

И один, и второй уверены, что столкнулись со Странником, а дальше мнения разделялись. В присутствие второго пришельца не верили ни Чернов, ни Глыба.

– Значит, ты утверждаешь, что на МНС-1 есть ещё один инопланетник? – спросил Андрей. – И тебе это рассказал сам Странник?

– Ну… как я и предполагал, Странник здесь не один. Незадолго до него на Марс прилетел другой инопланетник. А Странник как раз таки не опасен. Опасаться нужно того, второго.

Глыба скептически кивал, а эмпат продолжал:

– Этот второй чужак… Вернее, первый, на Марс он прибыл раньше Странника… Он, как бы это сказать… Преступник… Вор. Чтоб не путаться, назову его Беглецом… Странник примерно так его и называет. Украл… чёрт, как же назвать? Это запакованные знания, архив. Что-то такое… собранное не одним поколением. Очень ценная информация. И если Беглец сможет распаковать эту информацию и воспользуется ею, то всем нам конец. И Марсу, и Земле, и Страннику. Это какое-то мощное оружие.

– Ну и зачем ему ошиваться на базе, если, распаковав этот архив, может чуть ли не всю вселенную покорить?

– Я не знаю…

Лейтенант закрыл глаза и так сидел, прислонившись к стене. Казалось, слушает музыку, начисто забыв о серьёзном разговоре. Наконец продолжил:

– Беглец на Марсе уже не впервые… Выкрал архив уже давно. И спрятал его здесь… ну не знаю, тысячу лет назад. Значит, его тогда поймали, а он успел скинуть архив. Сбежал и вернулся сюда, через пятьсот лет. Архив спрятал на том месте, где спустя полтысячелетия построили МНС-1. Иначе зачем ему здесь ошиваться? А Странник выжидает, чтобы поймать Беглеца с поличным и вернуть архив силы законному владельцу.

Чернов встрепенулся.

– Ты помнишь разговор с Лафайетом? – капитан повернулся к Прошину. – Он про какой-то архив тоже говорил.

Сергей открыл глаза.

– Точно! Этот мёртвый Чанов спрашивал у них: «Где архив»? И ещё что-то про мессию. – Прошин вскочил с кровати и стал возбуждённо ходить по каюте. – Архив… Архив… Архив Меìсса!

– Архив Меìсса? – переспросил Андрей. – Что это за архив Меìсса?

– Ну это… Месс – это тот, у кого украли архив. А Странник – вроде полицейского…

Похоже, что рассказ паранорма наконец-то заинтересовал майора Глыбу. Хотя относился к этому всё так же скептически.

Сергей всё ещё пытался доказать майору, что Странник для людей не опасен, что нужно не мешать ему, и тогда, обезвредив Беглеца, уберётся назад на свою планету. Но Андрей оставался непреклонен: есть чёткий приказ, найти и уничтожить Странника. Именно этим и собирается заняться в ближайшее время. Вечером к кратерам Олимпа отправятся три шлюпа-малыша, вооружённые по самые дюзы, и выполнят приказ.

Сергей вспомнил, что Шахназаров сделал несколько снимков, когда они поднялись на холм. Андрею стало интересно, он законнектился со шлюпом-малышом и открыл на его компьютере папку с изображениями. Стал листать её и нашёл самое последнее изображение. Щёлкнул по файлу, и едва фотография загрузилась, Женя присвистнул и пересел поближе к столу.

На фотографии изображены Прошин и Чернов, они стояли на вершине холма, как альпинисты, покорившие Эверест. А за их спинами возвышалась треугольная (пирамидальная, как сказал Глыбе генерал Носов) ракета с небольшими стреловидными крыльями у оголовка и в середине фюзеляжа. Наверняка присутствовал ещё и хвостовой крыльевой блок, но за холмом его не видно. Размеры звездолёта, а это именно звездолёт, впечатляли. Конечно, поменьше «Геликона», но всё-таки машина огромная.

– И вы его не видели? – спросил майор.

– Нет, – растерянно ответил капитан, не отрывая взгляда от монитора.

– И приборы не засекали тоже, – добавил эмпат. – Невидимка.

– Невидимый звездолёт… – Глыба вздохнул. – Нужно всех оповестить и разослать это фото.

Он поднялся, оборвал связь с малым шлюпом и, не говоря больше ни слова, вышел из каюты. Всё так же тихо играл плеер, джазовый гитарист виртуозно рвал струны.

Эмпат вспомнил, что собирался проверить второго техника, и капитан с ним согласился, не раздумывая. В коридоре, по дороге в каюту техников, паранорм поведал о своих домыслах:

– Этот техник меньше всего вызывает подозрений. Это меня насторожило. То есть не сразу, конечно, насторожило, а навело на мысли, что так часто бывает… ну, как в детективах, когда преступник оказывается каким-нибудь тихоней.

– Неисповедимы пути мыслей твоих, Эмпатий… Ну ладно, поверю твоему чутью…

Договорились действовать как и в прошлый раз – Прошин задаёт вопросы, а Чернов с оружием подстраховывает и ждёт сигнала, означающего, что перед ними не человек.

– Главное, чтоб Железнов на линии огня не стоял. Если я вот так кивну, – Сергей резко дернул головой, – то его напарник – оборотень. Но это только в крайнем случае, если он будет агрессивным.

– Ясен пень. Я не стану стрелять в человека просто так.

Перед дверью в каюту они остановились, капитан снял оружие с предохранителя. Паранорм постучал и услышал, как технарь крикнул: «Открыто!». Сергей потянул дверь на себя и, осторожно ступая по ворсистому ковролину, проник в каюту. И сразу сделал шаг влево, чтобы в случае чего Женя не зацепил его, если вдруг техник поведет себя неадекватно. Чернов проследовал за ним. Каюта была стандартной – две кровати, стол, два стула, встроенный шкаф, полки. Всё компактно и удобно.

– Добрый день! Один вопрос!

Никакого страха в Строгине эмпат не заметил. Абсолютно спокоен. Даже вид вооружённого офицера ОсОб в своей каюте воспринял несколько флегматично.

– А что вы хотите узнать? – спросил хозяин каюты, бросив короткий взгляд на капитана.

– Всего один вопрос.

Железнова в каюте нет, это облегчало задачу. Можно спокойно, не объясняясь, делать своё дело. Строгин уселся на угол стола. Прошин и Чернов остались стоять.

– Вопрос может показаться вам несколько странным… Вы даже можете на него не отвечать, если не хотите.

Строгин выжидающе смотрел на паранорма. Сергей пытался уловить в нём хоть какое-то изменение, но нет, техник спокоен, как объевшийся удав.

– Скажите, вы помните себя… маленьким мальчиком? Вспомните какой-нибудь эпизод!

В наступившей паузе лейтенант успел кое-что уловить. Техник растерялся.

– М-мальчиком? – дрогнувшим голосом и слегка заикаясь, спросил он. —Т-то есть ребёнком? Я… хм…

Прошин не отрываясь, следил за ним, и на этих словах едва не кивнул, как бы говоря: «да-да, именно маленьким мальчиком».

– Да, именно ребёнком.

Строгин словно обрёл почву под ногами. Растерянность испарилась, твёрдым голосом сказал:

– Да, конечно! Я очень хорошо помню… Я всё помню… – и снова продолжил растерянным голосом. – Я был… ребёнком… да, был. Я точно помню. Я всё это п-помню. П-прекрасно п-помню…

Сергей так и не увидел в его голове никакой картинки, эти слова ничего не всколыхнули в его памяти. Это могло означать, что Строгин – тот самый пришелец, за которым охотится Странник.

Эмпат растерялся. Строгин не был агрессивен, но в то же время он мог быть захвачен инопланетником. Как быть? Кивнуть и дать Чернову пристрелить техника? Или подождать, пока Строгин проявит себя, попытается их убить?

У техника вдруг проснулась память.

– Однажды мне подарили такую штуку… игрушку, да! – медленно, как заторможенный, стал рассказывать Строгин. – Она мне очень нравилась, такой огромный пластиковый звездолёт, он даже летал, и у него светились иллюминаторы.

– Спасибо! Вы оказали нам неоценимую услугу, ответив на мой вопрос.

Прошин вытолкал Чернова в коридор и выкатился сам. Женя убрал оружие и спросил:

– Ну и что ты скажешь, Эмпатий Коловратий?

Паранорм пожал плечами. Вроде бы Строгин сначала повёл себя как-то неадекватно. Не сразу вспомнил своё детство. Казалось бы – Беглец. Тут не то что эмпатом не обязательно быть, чтобы это заметить, а даже психологом. Заметался, растерялся. Но стал уверен в себе и всё вспомнил. И когда метался, в его голове не было абсолютно никакой картинки. Пустота. Пустота, как в бездонной бочке.

– Да не знаю… не понимаю… Если это Беглец, то… то заблокировал мозг… А сам искал в воспоминаниях техника детство. И нашёл. И рассказал нам.

– Значит, надо вернуться и дожать его. Сказать, что мы знаем кто он. И проследить за его реакцией.

Лейтенант решил сначала поговорить с Железновым и узнать, изменилось ли поведение его напарника за последнее время или нет? И лишь после этого делать выводы. Но в то же время, если это Беглец, то должен догадаться, что его заподозрили. И пока паранорм будет разбираться, Беглец может чего-нибудь натворить.

Железнова они нашли в столовой. Тот лениво ковырялся в синтетических макаронах и полоскал рот плохим какао. Он был чем-то расстроен. Прошин и Чернов подсели за столик.

– Мне нужно узнать кое-что о вашем напарнике, – лейтенант почувствовал, как в Железнове закипают эмоции.

– На станции что-то странное происходит, – перестав ковыряться вилкой в тарелке и посмотрел на Прошина, сказал Железнов. – Все какие-то дёрганые. А с вашим приездом вообще всё через пень-колоду пошло. А было так вроде всё хорошо. Вот и напарник мой какой-то ненормальный стал.

Эмпат собирался спросить, что именно ненормального заметил Железнов в Строгине, но в его голове взорвался фонтан страха и ужаса. Сергей не сразу сообразил, чей это страх. Не Железнова, нет. Тот сидел рядом, он был взволнован, но не напуган. Паранорм ощутил панический страх Строгина. С ним что-то случилось.

Лейтенант вскочил, случайно выбив из руки Железнова стакан с дрянным какао, и оно тёмным пятном растеклось по полу и заляпало синий комбинезон техника.

Конец ознакомительного фрагмента.