Глава 5

Пение? Неужели это пение? Мужской… голос?

Даньелл оторвала взгляд от работы. Она стояла у гардероба леди Дафны, куда весь вечер складывала дорогое нижнее белье, прелестные кружевные платочки и роскошные мягкие, как масло, перчатки.

Работа успокаивала. Хорошо приводить вещи в порядок, ни о чем не думая. Здесь она чувствовала себя главной: совершенно незнакомое чувство. Хозяйки и его мужа не было несколько часов. Леди Дафна сказала, что они едут в театр и, казалось, была чрезвычайно довольна прической, которую сделала Даньелл. Еще одно произведение искусства, созданное всего за несколько секунд. Как раз то, что нужно миледи. Леди Дафна сердечно поблагодарила Даньелл и попросила чувствовать себя как дома. Представила ее другим слугам, включая чрезвычайно дружелюбную горничную Мэри, очень заботливых и энергичных лакеев Тревора и Найджела и экономку миссис Хаклберри. Последняя показала Даньелл ее комнату на четвертом этаже, рядом с комнатами других служанок. Все казались крайне любезными, и никто не наговорил ей грубостей, узнав о ее французском происхождении. Какое облегчение!

После общего для слуг обеда, состоявшего из томатного супа и сыра с хлебом, Даньелл вернулась наверх, чтобы пересмотреть вещи леди Дафны. Теперь обязанности Даньелл состояли в том, чтобы каждый предмет одежды был чистым, заштопанным или подшитым при надобности и лежал на своем месте. Очевидно, мисс Андерсон была очень ленива, потому что все вещи были сунуты в ящики комода как попало и даже не сложены. Какой кошмар! Даньелл принялась энергично все разбирать.

Она проработала почти час, когда услышала пение. Уверенная, что, должно быть, ошибается, она приставила ладонь к уху. Пение становилось громче: очевидно, поющий поднимался по лестнице. Может, кто-то из лакеев напился?

Она на цыпочках подошла к двери спальни и осторожно выглянула.

На ковровую дорожку коридора упала огромная тень. Она увидела светловолосую макушку еще до того, как разглядела все остальное. Голос мужчины был низким и сильным. Похоже, этот человек был счастлив, хотя явно находился под хмельком.

Даньелл хихикнула, но тут же зажала рот рукой.

Когда мужчина вышел из тени и встал на верхней площадки лестницы, она охнула. Это оказался не кто иной, как лорд Кавендиш.

Где же леди Дафна?

Даньелл зачарованно наблюдала, как он продолжал идти по коридору. Мужчина миновал дверь спальни леди Дафны, не заметив девушку. Под заплывшим глазом красовался огромный синяк, а с кулака – о боже! – капала кровь.

Девушка снова зажала рот ладонью – на этот раз, чтобы он не услышал испуганного возгласа. Но он прошел не только мимо двери жены, но и мимо своей спальни.

Даньелл уже осмотрела его комнату, позволив себе вольность открыть смежную со спальней леди Дафны дверь, и поняла, что супруги спят в соседних покоях. Сейчас лорд Кавендиш вошел в спальню на противоположной стороне коридора. Неужели он настолько пьян, что забыл, где живет? Как ему будет стыдно, когда он проснется и обнаружит, что попал не туда! И леди Дафна будет унижена, не зная, где ее муж.

Даньелл прикусила губу. Может, побежать рассказать все миссис Хаклберри? Или сообщить одной из горничных, пусть она все уладит? Или лучше пробраться в комнату и сказать хозяину, что он попал в чужую спальню?

Но она была не из тех, кто упускает столь отличную возможность. Нужно побольше узнать о хозяевах, пока она еще здесь.

Даньелл на цыпочках вышла из комнаты леди Дафны и поспешно зашагала по коридору, чтобы заглянуть в ту спальню, куда вошел лорд Кавендиш.

Он оставил дверь широко открытой. На каминной доске и около кровати стояли горящие свечи.

– Милорд! – тихо позвала она.

Сначала он не услышал. Мужчина сидел на кровати и дергал за сапог, пытаясь его снять. Где, во имя неба, его камердинер?

– Милорд! – снова окликнула она, на этот раз громче.

Он вскинул голову и прищурился, стараясь ее разглядеть.

– Кто это?

Она остановилась на пороге:

– Это я, милорд.

– Ради всего святого, не зови меня милордом. Не выношу этого, – пробурчал он, вновь принимаясь возиться с сапогом.

– Милорд, видите ли… вы… возможно, вы не поняли… то есть вы сейчас…

– Вы горничная? – прогремел он.

– Да.

Возможно ли, что он успел позабыть их дневную встречу? Учитывая его нынешнее состояние, это более чем возможно.

– Если вы горничная, пожалуйста, выполните свою работу и помогите мне с этими сапогами!

Черт! Этот человек ужасно властен! По крайней мере когда пьян.

– Возможно, лучше снять сапоги в вашей комнате? – предложила она.

– Я в своей комнате.

Он ухитрился сорвать сапог и швырнуть его на пол рядом с кроватью.

У Даньелл был опыт споров с пьяным. Большой опыт.

– Прошу прощения, милорд, вы ошибаетесь, – настаивала она.

– Тихо, женщина! – Он закрыл ладонями уши. – Вам кто-нибудь говорил, что вы слишком громко кричите?

Боже!

Терпение девушки лопнуло. Хозяин он или нет, но она не позволит себя оскорблять! Бедная леди Дафна! Неужели Даньелл только сегодня днем считала, что ее новой хозяйке повезло получить такого мужа? Пусть у него лицо греческого бога, но на самом деле он пьяный осел!

– Вам кто-нибудь говорил, что вы очень грубы?

Это замечание было встречено ухмылкой:

– Бесчисленное количество раз.

– И?

– Я предпочел ничему не верить, – отрезал он, по-прежнему ухмыляясь. – А теперь либо помогайте, либо уходите!

Даньелл сжала кулаки и уперлась ими в бедра. Ей очень хотелось оплеухами вбить толику разума в пьяную голову хозяина, но возобладал здравый смысл. Нельзя, чтобы ее выставили в первый же день. Особенно за то, что делать совсем не обязательно! Не может же она, в самом деле, дать оплеуху своему нанимателю.

Это было бы чрезвычайно дурным тоном, как любят говорить англичане. Нет, ее выгонят завтра за незнание того, что белые лайковые перчатки не подходят к отделанному мехом платью или что желтые ленты для волос никогда не носят по средам. За что-нибудь совершенно абсурдное. Но ей нужна эта работа. Очень. Ладно, она поможет этому болвану с сапогом. Возможно, тогда он прислушается к ее увещеваниям, когда она снова объяснит, что он вошел в чужую комнату.

Она подошла, встала на колени и вцепилась в сапог, пока лорд старался его стянуть. Он пыхтел и дергал. Ничего не выходило.

– Может, попробовать с этой стороны? – предложил он, показывая на носок сапога.

Лицо девушки пылало (а это было ей совсем не свойственно). Даньелл поднялась, оседлала сапог и стала тянуть его обеими руками. Ей очень хотелось поскорее снять сапог, увести хозяина, уложить в постель в его собственной спальне и покончить со всем этим неприятным делом.

– Дергайте! – скомандовала она.

Он так и сделал. Сапог свалился на пол. Мужчина плюхнулся на кровать, а она отлетела назад, прямо ему на колени.

– Спасибо, – выдохнул он, придерживая руками ее бедра. Ягодицы девушки совершенно неприличным образом прижимались к его ногам.

– Вы слишком громогласны и немного чересчур любите командовать, но я не возражаю против этих сторон вашего характера, – объявил он.

– Voux pouvez etre tres beau, mais vous etes un ane complet^[5], – пробормотала она.

– Вы считаете меня красивым? – донесся до нее слишком уверенный голос. – Мадемуазель, я польщен!

Она повернула голову и окинула его яростным взглядом.

– Если вы поняли первую часть, значит, без труда поймете вторую, мсье!

Ну вот и все. Ее точно уволят! Кроме того, она сама не останется в доме, хозяин которого ведет себя столь непристойно. Конечно, она вполне владеет собой и может управлять ситуацией, но Даньелл очень сомневалась, что быстрый тычок в ребра человека, который платит ей жалованье, приведет к чему-то, кроме немедленного увольнения.

За спиной кто-то громко ахнул. К своему ужасу девушка увидела леди Дафну в ярко-розовом шелковом платье, которое сама помогала ей сегодня надеть.

Даньелл кое-как сползла с коленей лорда и встала.

– Миледи, вы должны мне поверить. Я не хотела…

Даньелл осеклась и охнула. Рядом с леди Дафной в дверях возник не кто иной, как лорд Кавендиш!

Даньелл оглянулась на человека, на чьих коленях только сейчас сидела, а потом уставилась на его копию, возвышавшуюся в дверях. Что происходит? Как это может…

Стоп. Теперь, когда она присмотрелась, ей стало видно, что у человека, сидевшего на кровати, волосы длиннее и загорел он больше, чем лорд Кавендиш. Да и взгляд куда более лукавый! Ее отвлек вид синяков и крови, иначе она наверняка заметила бы разницу.

Леди Дафна сумела первой обрести голос:

– Мне ужасно жаль, Даньелл. Позвольте мне первой извиниться за поведение моего деверя. Он брат-близнец моего мужа.

Глава 6

Брат-близнец?!

Даньелл ничего не могла с собой поделать и с широко раскрытым ртом продолжала переводить взгляд с одного мужчины на другого.

Леди Дафна спокойно вошла в комнату и, взяв Даньелл за руку, оттащила от кровати. Ее красивые серые глаза метали молнии в сторону деверя.

– Кейд! – воскликнула леди Дафна с таким видом, будто вот-вот топнет ногой. – У вас есть что сказать Даньелл?

Кейд? Так его имя – Кейд?

– Конечно, мне есть что сказать, – ухмыльнулся Кейд.

Леди Дафна сложила руки на груди. Взгляд ее по-прежнему был разъяренным.

– Да?

Кейд встал, одернул лацканы пыльного порванного фрака и поклонился:

– Мадемуазель Даньелл, у вас самые соблазнительные бедра из всех, что я когда-либо встречал.

С этими словами он повалился на спину и захрапел, несмотря на то, что его рука по-прежнему кровоточила.

Даньелл невольно сжала губы, чтобы скрыть улыбку. Этот человек просто возмутителен! Теперь, когда она поняла, что это брат лорда Кавендиша, ее положение казалось ей не настолько ужасным. Он грубиян и осел. И поведение его непристойно. Но она всегда умела справляться с наглыми гостями.

Леди Дафна охнула и окинула мужа взглядом, призывающим угомонить родственника, прежде чем она убьет его голыми руками.

– Он ранен, – сообщила Дафна, показывая на руку месье Кейда и пытаясь ослабить напряжение.

– В кабацкой драке, вне всякого сомнения, – бросил лорд Кавендиш, подходя к кровати и рассматривая пьяного брата. Затем он покачал головой и повернулся к Даньелл: – Не могу найти слов, чтобы извиниться за его непристойное поведение.

– Пожалуйста, Даньелл, не покидайте нас из-за него, – попросила леди Дафна. – Я обещаю поговорить с ним завтра же и потребую от него клятву больше никогда не обращаться с вами столь неприличным образом.

– Я увидела его в коридоре, истекающего кровью, и подошла, чтобы обработать рану. Приняла его за вас, милорд.

Даньелл, покраснев, кивнула в сторону лорда Кавендиша.

Леди Дафна залилась румянцем:

– Ну, разумеется. Вполне понятная ошибка. Но поверьте, мой муж просто не способен так себя вести. Его брат приехал в Лондон и остановился у нас. Можно сказать, что эти двое… очень разные.

– Это слабо сказано, – добавил лорд Кавендиш.

Даньелл глянула на храпевшего на постели мужчину.

– Он… женат?

Она надеялась, что рассерженная жена не ворвется сюда, чтобы потребовать ответов.

– Нет!

Леди Дафна казалась возмущенной таким вопросом.

– У него манеры портового грузчика! Ни одна порядочная женщина не захочет такого мужа!

– Я встречала мужчин и похуже, – рассмеялась Даньелл.

Леди Дафна вгляделась в ее лицо и сочувственно улыбнулась:

– Я не подумала об этом, но, может, именно потому вам пришлось уйти от леди Бирмингем? Кто-то повел себя неподобающе?

– Нет. Не там. Но в прошлом… бывали случаи. Я привыкла отбиваться от пьяных болванов.

– Но здесь вам не придется этого делать, – вмешался лорд Кавендиш. – Даю слово. Если вы останетесь, мой брат в вашем присутствии будет вести себя, как приличествует джентльмену.

– Ничего страшного не случилось, милорд. – Все трое направились к двери. – Как уже было сказано, я способна постоять за себя.

– Вне всякого сомнения, – кивнула леди Дафна. – Тем не менее я снова приношу свои извинения.

Прежде чем за ними закрылась дверь, Даньелл бросила последний взгляд на распростертого на кровати человека. Впервые увидев лорда Кавендиша, она была застигнута врасплох его внешностью. Теперь их двое?

Она пригладила волосы. Возможно, роль горничной знатной леди из Мейфэра имеет свои преимущества.

Глава 7

Кейд со стоном сел. Пульсирующая боль в левой руке напомнила ему о том, что вчерашняя ночь прошла не совсем так, как он планировал.

Тяжело дыша, он откинулся на изголовье кровати. Оказалось, что он так и спал во фраке.

Он глянул на руку. Она была замотана белой полотняной тряпкой. Кто это сделал, черт возьми? Только не он. Бывали у него ранения и тяжелее.

Он осторожно потрогал челюсть. Черт! Этот ублюдок едва ее не сломал. Кровавая каша, оставшаяся от незнакомца, свидетельствовала о том, что хотя неизвестный враг успел нанести пару ударов, Кейд выиграл поединок. Единственная проблема заключалась в том, что он настолько безжалостно избил незнакомца, что тот потерял сознание, и допросить его было невозможно. Кейд обыскал его карманы, но нашел лишь щепотку нюхательного табака, остаток бумаги, на которой была написана записка, и карманные часы. Для ровного счета он еще раз пнул негодяя, швырнул часы ему на грудь и отправился на условленную встречу с человеком, назначенную в кабачке, недалеко от того места, где находился театр.

Кейд ломал голову, пытаясь вспомнить, что было вчера. Он выпил едва не бутылку виски, пытаясь приглушить боль в руке и лице, возможно, спел несколько неприличных песен и вернулся домой в весьма пристойный час – по крайней мере, по его меркам. Так почему его рука перевязана?

Он снова попытался разбудить уснувшую память. Ничего не вышло.

Дверь спальни приоткрылась, в проеме возникло очаровательное женское личико с ярко-синими глазами, обрамленными черными ресницами. Девушка неуверенно моргнула.

– Вы проснулись? – раздался голос с определенно французским акцентом.

– Вы ждали, пока я проснусь? – откликнулся мужчина, равным образом развеселившийся и сбитый с толку.

Дверь широко распахнулась, очевидно, француженка бесцеремонно толкнула ее ногой, потому что в руках у нее был серебряный поднос.

– Я сказала Мэри, что принесу это вам наверх.

– А, Мэри… погодите. Кто такая Мэри?

Он снова потрогал челюсть.

– Одна из горничных. Разве вы ее не знаете?

– Не знаю. И как ни неприятно упоминать об этом, я и вас не знаю. Надеюсь, что на этом подносе стоит кофейник.

Девушка недоуменно заморгала, и он, подняв глаза от забинтованной руки, впервые присмотрелся к ней. Господи боже! Кто это создание? Прямые черные волосы падали ниже плеч. Яркие кобальтовые глаза глядели на него из-под смоляных ресниц. Рот был слишком большим, чтобы считаться красивым, но темно-розовые губы так и притягивали взор. Щеки словно яблочки, фигура стройная, но соблазнительная, но его внимание привлек ее взгляд. Она походила на любопытную лесную дриаду, которую можно спугнуть любым резким жестом. Но он не хотел ее спугнуть. Ни за что.

– Вы не помните? – сокрушенно спросила она.

Подобные слова он часто слышал от красивых женщин после пьяных ночей. Только эти женщины обычно лежали в его постели. По правде говоря, все это было даже не в двадцатый раз. Но он надеялся, что не наделал чего-то постыдного, особенно в роскошном доме его брата.

– Вчера вы были очень пьяны.

Она подошла поближе и поставила поднос ему на колени.

– И я принесла кофе.

Ему стало немного стыдно. Зря он потребовал кофе таким тоном. В конце концов, она не его служанка.

Кейд опустил глаза на поднос. Два сухих тоста, кофейник и маленький стакан с чем-то зеленоватым, что он не мог определить.

– Мой отец иногда слишком много пил.

– В этом у нас много общего, – протянул Кейд. – Не помню, чтобы мой отец за всю свою жизнь хоть день был трезвым.

– Вот это отец любил пить по утрам, – продолжала она.

– Что это?

Он поднял стакан с зеленоватым содержимым.

– Зеленый эликсир, – с улыбкой ответила девушка. – По крайней мере, так его называл отец.

– Из чего он состоит?

– Смесь трав и бренди.

Кейд поднес стакан к носу:

– Пахнет омерзительно.

– Зато сразу почувствуете себя лучше.

Мужчина выгнул брови:

– Откуда вы знаете, что я плохо себя чувствую?

– Хм… потому что не помните, кто я и что мы встречались прошлой ночью.

Кейд поежился:

– Как я вел себя? Плохо?

– Отвратительно.

Но улыбка противоречила ее словам.

– Я пел?

– Да. Много.

– Прошу меня извинить.

– Не стоит. Ваш брат и леди Дафна уже сделали это за вас.

Он со стоном ущипнул себя за переносицу.

– Проклятье! Только этого недоставало. Теперь Рейф снова начнет меня укорять.

– Он вас не одобряет?

– Разве порядочная овца будет одобрять дурную.

Девушка нахмурилась:

– Не пойму, о чем вы. Le mouton noir^[6]?

– Это английское выражение, – ответил он, с подозрением разглядывая содержимое стакана.

– Паршивая овца? Что это означает?

Он надул щеки:

– Так говорят о человеке, позорящем семью.

– И вы – паршивая овца?

– В своей семье? Да.

– А лорд Рейф – овца порядочная?

– Да. Безупречная.

Она рассмеялась. Кейд был очарован и, смело поднеся стакан к губам, одним глотком выпил его содержимое, моментально обжегшее горло. Он поперхнулся:

– Какого дьявола?! Что это за травы? Бренди никогда не имел такого гнусного вкуса, даже по утрам.

– Подождите немного, – посоветовала девушка и плотно сжала губы. Как подозревал Кейд, она старалась удержаться от смеха.

Мужчина поскорее глотнул кофе, чтобы перебить горечь. Но даже ему пришлось признать, что через несколько секунд комната перестала вертеться перед глазами, а жжение в желудке улеглось. Видит бог, он почувствовал себя лучше.

– И как? – спросила горничная со своим очаровательным французским акцентом. – Все в порядке?

– Да. Кажется, зелье излечило меня.

Она взяла его пораненную руку, и Кейда словно молнией поразило. Когда на него таким образом действовало обычное прикосновение?

Прежде чем он успел запротестовать, она ловко развернула повязку и объявила:

– Воспаления нет.

Движения большого пальца, чертившего круги на его ладони, неожиданно воспламенили Кейда. На лбу выступил пот. Он наскоро вытер лоб рукой. Должно быть, это действие эликсира. Одному богу известно, что туда намешали.

– Рана начала затягиваться, – продолжала она.

– Полагаю, за это стоит благодарить вас, – ответил он, когда она осторожно забинтовала его руку. Он неохотно освободился.

– Не могла же я позволить вам залить кровью простыни.

Кейд откашлялся:

– Хм. Вряд ли мы говорили о том, насколько неприлично для вас оставаться в моей спальне. Увы, я, к вечному сожалению брата, отказываюсь нанять камердинера.

Она ответила гортанным смехом: