У большинства родителей высокочувствительных детей все начинается обычно с проблем со сном. Дело в том, что проблемы со сном, недосыпание ребенка сразу же приводят к его плохому самочувствию, истерикам и к недосыпанию родителей.
Маленькая Маша после непростого рождения дольше 20 минут вообще не спала. Несмотря на то, что на помощь приехали бабушка с дедушкой, взявшие на себя заботу о молодой маме, Маша засыпала только на 20 минут, затем снова бодрствовала, не засыпая глубоким сном. Каждый вечер проходил по одному сценарию: Маша впадала в вечернюю истерику и только после засыпала на ночь. Когда ее мама посчитала время сна в сутки, оказалось, что по всем детским нормам Маша спит очень мало. В итоге она растормаживается, хочет спать и не может уснуть. Скоро стало понятно, что лучше всего она спит с грудью во рту. Маме приходилось держать ее на руках, тогда Маша стала спать свою норму сна. Потом они научились кормиться лежа и перешли на совместный сон.
Сложности с уходом на сон сохранялись еще долго. Маме приходилось отслеживать в течение почти полутора лет состояние дочери и, если она уставала, стараться ее успокоить, усыпить. Чаще всего мама сажала Машу в слинг и укачивала. Нормально выспаться Маша могла только под боком (в прямом смысле слова) у мамы. Поэтому выйти куда-то и поспать в другом месте или в гостях было нереально.
Всю жизнь пришлось организовать вокруг Машиного сна. В транспорте, в коляске, на плече родителей она не спала. В машине она также просыпалась через 20 минут, сон сбивался, и это дорого стоило родителям. Только ближе к трем годам она смогла заснуть в чужом доме. Если вы думаете, что у всех так, я вас удивлю. Есть люди, которые живут иначе.
Совместный сон и фиксация сна ребенка на присутствии матери заставляет семью становиться детоцентрированной. Ребенок обычно спит во взрослой постели с матерью. Мать не спускает его с рук. Нередки проблемы и разногласия между супругами на этой почве.
Папа может быть не согласен с таким устройством быта. Однако это равнозначно его несогласию с тем, если бы его ребенок был инвалидом. Тут каждому в паре приходится приспосабливаться к действительности, а не конкурировать за время и ресурсы друг друга.
Весь день может быть выстроен вокруг укладывания ребенка на сон. Отказ от части своей обычной жизни нередко сопровождает родительство именно с такими детьми. Сложно звонить по телефону. Поездки с ночевкой невозможны. Поход в гости под вопросом, так как захочется в туалет, а пойти в незнакомый туалет будет неприемлемо для ребенка.
Не удивляйтесь, если вы просите подвезти вас, а мама с ребенком говорит, что вы не сможете с ними поехать в одной машине, так как ее ребенок будет против. Когда нарушается привычный для ребенка порядок вещей, он настолько не готов принять изменения, что он будет кричать и рыдать всю дорогу, выпихивая неожиданного пассажира. Вы сами не захотите ехать с ними.
У одних родителей девочка перестала заходить в комнату из-за того, что над полом парили сдувшиеся гелиевые шары, оставшиеся со дня рождения. А потом, в полтора года, она стала опасаться стекла и бетона над головой, стала отказываться заходить в торговые центры и подземные переходы. Это также добавляет неудобства для жизни в семье.
Не могу сказать, что высокочувствительные всегда неудобны. Мои дети для меня удобны, так как я давно научилась с ними жить, а семья перестроилась на то, чтобы обеспечивать их потребности.
У нас было много трудностей с тем, что ребенок не оставался ни с кем, кроме родителей, до довольно большого возраста. А чтобы с ним поиграть в его год или два, свекровь приходила к нам, садилась на пол и несколько часов ползала вместе с ним, заинтересовывая его игрушками, игрой в «ку-ку», настраивала его, заливисто смеясь вместе с ним. Тогда он отлипал от меня, от груди, и переключался на общение с ней полностью. Можно было поделать свои дела, поработать за компьютером, приготовить поесть.
Однако спал он всегда со мной. Практически невозможно было ни днем, ни ночью обнаружить его спящим в то время, когда меня не было у него под боком. Я даже ела в постели. Встать и поделать текущие бытовые дела было невозможно. Он, как детектор раскладывал свои руки и ноги даже во сне на нас, чувствуя тепло тела мамы или папы. Мы вместе с сыном на руках проводили все время перед ноутбуком в кресле качалке. Он спал на мне – я смотрела сериалы или училась.
Другая огромная сложность состояла в его пищевой аллергии и атопическом дерматите, с которыми мы столкнулись сразу же после роддома, где его накормили чем-то в день его рождения. Пробегав по аллергологам и прочитав массу статей о диетах кормящей матери и о влиянии искусственного вскармливания на появление дерматитов, мы вылечили мокнущие незаживающие пятна на щеках и на сгибах рук и ног. Ну и, конечно, стали лучше разбираться во многих областях ухода за таким ребенком. Это была одна из причин моего долгокормления.
***
Растить высокочувствительного ребенка очень трудозатратно.
Родители говорят об этом так: «Мне иногда кажется, что она забирает все мое время, и все время мужа. Я хожу за ней по пятам, я постоянно должна продумывать наперед, чем я ее сейчас займу, чтобы что-то быстренько сделать по дому. Она никогда не остается сама по себе!»
«У моего сына особое чувство справедливости, ему важно, чтобы всегда все было поровну, чтобы никто не брал себе лишнего и не выпячивал себя за счет других. Поэтому он очень остро реагирует на любую несправедливость по отношению к нему, подозревает, что его хотят ущемить, обижается. А я вынуждена ему помогать снова начинать верить людям, идти к друзьям в гости, мирить их и объяснять, что так бывает и нужно пытаться легче смотреть на мир».
«Я постоянно работаю над нашими отношениями и над его уверенностью в них. В них должно быть много тепла. Много готовности помогать. Я предлагаю много утешения и ласки. Тут требуется много терпения и умения не принимать на свой счет истерики и его агрессию. Мне сложно не реагировать агрессией. Мне сложно иногда находить в себе источник заботы».
У не высокочувствительных детей обычно нет таких особенностей, поэтому, конечно, нельзя отрицать, что особый ребенок обходится для родителей гораздо-гораздо дороже. Случается, и семьи распадаются из-за того, что в семью приходит такой ребенок, как это бывает и с детьми с инвалидностью.
Таких детей сложно собрать, вывести из дома, умыть – это квест. Сложно одеть лет до 10 – это тоже квест. Сложно накормить. Мама не может поменяться игрушками с кем-то в песочнице, если ребенок против. С ними не договоришься, их сложно «ужать» ради комфорта окружающих.
А когда чувствительный ребенок заряжен своими эмоциями, он просто не в силах отставить эмоции ради дела, потерпеть и спокойно пойти домой.
Одна моя клиентка рассказывала, что ее сын 45 минут рыдал и бился в истерике в доме на колесах, на котором вся семья собралась поехать в поход. Никто не мог зайти туда, пока он выражал свою ярость. Все потому, что мама не ровно разрезала булочку между ним и его братом. «Весь мир был на паузе, – говорит она, – пока Антон сотрясал машину из-за того, что ему достался меньший кусочек булочки.»
Сначала эта история меня поразила и рассмешила, а потом я вспомнила, что и мы так жили, пока дети не переросли возраст 8-10 лет.
***
Ко всему можно адаптироваться.
И родительская адаптация к такому ребенку требуется огромная, так как жизнь столкнет родителей с рядом ограничений и особых потребностей, которые придется удовлетворять с самого раннего возраста. Разные люди облегчают себе жизнь так, как могут. Когда ко мне приходит на консультацию мама, живущая в теплой стране, и им не надо одеваться в тридцать три одежки, ее дети на семейном образовании, учатся в своем темпе, общаются с такими же семьями в своем поселке, у них гораздо меньше стрессовых ситуаций. Я вижу, что она устраняет часть возможных проблем только за счет образа жизни и круга общения. И тогда ей не так сложно даже с чувствительным ребенком. Она говорит, что ее устраивают особенности ребенка, ей легче принимать то, что есть, за точку отсчета.
Поддержка семьи очень важна.
Важна информированность о том, что такое бывает, что так проявляется чувствительность, и это не то, что родители сами сделали со своими детьми. Гораздо легче родителям, когда никто не мешает и не наблюдает, не осуждает их действия, не подвергает сомнениям решения, не заставляет сомневаться в том, нужно ли удовлетворять потребности высокочувствительного ребенка или же они это все придумали и вредят своему ребенку.
У посторонних бывают претензии к таким детям: это они не умеют вести себя в ресторанах, магазинах и в самолетах, это они рыдают и психуют, кричат на своих мам и всего боятся, как маленькие дети.
О проекте
О подписке
Другие проекты