Не ищи меня
В далеком прошлом,
Ведь меня
Там уже нет,
Я здесь.
Не ищи меня
В забытых тетрадках,
Ведь меня
Там уже нет,
Я здесь.
Не ищи меня
За школьной партой,
Ведь меня
Там уже нет,
Я здесь.
Не ищи меня
В моем родном доме,
Ведь меня
Там уже нет,
Я здесь.
Ты ищи меня
В открытом море,
Где я убиваю
Своё горе,
Я там.
Ты ищи меня
На закате
На морском берегу,
Где я гуляю,
Я там.
А лучше просто оставь меня в покое,
Позволь волнам меня забрать.
Отпускаю я все прошлое в море,
Где никто не будет его искать.
Стану я частью океана
И большего мне не надо.
Я вода, а ты пустота.
Не ищи меня
В далеком прошлом,
Ведь меня
Там уже нет,
Я здесь.
Не ищи меня
В старой сказке,
Ведь меня
Там уже нет,
Я здесь.
Не ищи меня
В небе темном,
Ведь меня
Там уже нет,
Я здесь.
Не ищи меня
Среди звёзд,
Ведь меня
Там уже нет,
Я здесь.
Ты ищи меня
Средь грёз,
Что сотканы
Из роз,
Я там.
Все, что осталось
После моего ухода
Это лишь пепел.
Все, что осталось
После меня
Это ветер.
А лучше просто оставь меня в покое,
Позволь волнам меня забрать.
Отпускаю я все прошлое в море,
Где никто не будет его искать.
Стану я частью океана
И большего мне не надо.
Я вода, а ты пустота.
8.11.2020
Как хорошо, когда тебя нет дома!
Мне кажется, я будто, не женат.
Охватывает нежная истома,
Я провожая, отвожу свой взгляд,
Что б радости ты в нём не прочитала,
Назло не передумала уйти,
Истерики закатывать не стала.
Я говорю: «Счастливого пути!
Родная, возвращайся поскорее!»…
Едва закрылась дверь и я – король.
Никто не понукает, не давлеет,
А я вхожу совсем в иную роль.
Передо мною кофе, сигареты,
И мыслей ровным счётом никаких.
Возможно, не поймут меня поэты,
У них чуть что – и сразу зреет стих.
Я наслаждаюсь полным недеянием,
Возможно я латентный дзен буддист.
«Ушла!» – я говорю, как заклинание,
«Изыди!» – я шепчу, как экзорцист.
Когда вернёшься, нежно поцелую
И снова стану тем, кем должен быть.
Ты не узнаешь эту тайну злую,
Пойдешь меня котлетами кормить.
«Коль Дух силён и с мыслью дружен
И бесшабашность где-то есть,
Ты жизнью хоть и отутюжен,
Но сохранил в итоге Честь!»
(Александр Бильдин)
Не боятся только дураки
Да и пьяницы, им «море по колено»,
А сильный духом напрягает кулаки
И страх зажат, вперёд он смотрит смело!
Так мир устроен – есть смельчак и трус,
И равнодушных, пруд пруди, хватает.
Но если знаешь этой жизни вкус,
То выстоишь, судьба не поломает!
Сомнения у каждого бывают,
И шепчет трусость тихо: – Отойди.
Пусть кто-то, но не ты, людей спасает,
А ты в сторонке где-то посиди.
Пускай другие за судьбу Отчизны
Рискуют жизнью и бросаются вперёд,
А ты смотри на всё сквозь грани призмы,
Не отвечай эмоциям, ты – лёд.
Я презираю подлецов и трусов
И никогда им не подам руки!
Ведь как сказал поэт великий Брюсов:
– Глаза у страха слишком велики!
Но если ты нормальный человек
И любишь свою мать, детей и Землю,
А идеалы ты не прОпил и не сверг,
И не ползёшь по жизни подлой тенью,
Тогда смелей шагай и к чёрту страх,
Достоинство и Честь всегда с тобой!
Пусть будут счастье и любовь глазах —
Ты честен Жизнью, Правдой и Душой!..
Хочется взрослым мужчинам невинности,
Хочется им чистоты и наивности.
Их привлекают короткие юбочки
И по девчачьи надутые губочки.
Каждый уверен, что это высокое
Светлое, чистое чувство глубокое,
Что перед ними стоит воплощение
Благ неземных, неземного свечения.
Если удастся добиться взаимности
И прикоснуться рукою к невинности,
Год или два они в счастье купаются,
Еле земли аж ногами касаются…
Ну а потом будут будни и грустное,
С денег нехваткой и выносом мусора,
С детскими визгами, с дикой усталостью
И преждевременной, раннею старостью.
Если же деньги в достатке имеются,
То всё равно очень трудно надеяться,
Что сохранится накал интенсивности
Диких восторгов на тему наивности.
Скучно становится, тошно, безрадостно.
Нет того тонуса, нет того градуса.
И ничего уже в жизни не радует,
Сник наш мужчина, едва ли не падает.
Только идя по какой-нибудь улице,
Вдруг встрепенётся и вдруг залюбуется
Новым объектом всё той же невинности,
Той чистоты и всё той же наивности.
И загорается взор первозданностью,
И начинаются новые странности.
«Скудный луч, холодной мерою,
Сеет свет в сыром лесу.
Я печаль, как птицу серую,
В сердце медленно несу…»,
(Осип Мандельштам)
Поздней осени примета верная
Потихоньку заполняет грудь
И, как раненая птица серая,
Не даёт в глухой ночи уснуть.
Назову её печалью нежною —
Горя нет, но давит вновь она,
Будто где-то за завесой снежною
Умирает без любви весна…
Делать что с подругою нежданною?
Расползается глухая тишина.
Понимает – плохо быть незваною,
Оттого и бесится она.
То прикинется сироткой бедною
Без пожиток, потерявшей кров;
Превратится вдруг в старуху вредную
И затянет всё туманом снов…
Ночь пройдёт, забрезжит утро раннее,
Как полуигра полутонов.
Полуявь и полусон печальные
Не избавятся от осени оков…
Как-то раз по дороге в Адлер довелось мне увидеть забавную парочку.
В купе, кроме меня, оказались ещё только двое: муж и жена, обоим лет по шестьдесят с гаком. Всю дорогу от Москвы до Адлера супруги мило бранились.
– Лёля, ты же знаешь, что я чай без сахара пью! Куда ты мне четыре ложки набухала?
– Захар, что же ты в дорогу газеты только про футбол взял? Я же просила что-нибудь про звёзд эстрады!
– Ну и вкусы у тебя, Лёля! Всякой ерундой интересуешься.
– Захар, сколько можно храпеть?! Ты в купе не один!
– А ты духами дурацкими обрызгалась с ног до головы, дышать нечем!
«Может быть эти двое недавно в браке?» – подумала я.
Оказалось, что вместе эти люди уже сорок лет. Неужели за десятилетия они так и не узнали привычки друг друга, не поняли, что с этим придётся мириться, не привыкли, в конце концов?
– Лёля, сколько раз тебе говорить, что я не ем яйца всмятку?!
– Захар, зачем пиво с собой прихватил? Знаешь же, что тебе его нельзя, дурной делаешься!
Что свело этих разных людей, что заставило их жить сорок лет вместе, почему они до сих пор не свыклись с привычками друг друга, как они могут жить в постоянном конфликте вкусов и интересов?
Временами мне казалось, что супруги страшно друг друга раздражают.
Наконец мы подъехали к Адлеру, парочка вышла на перрон и вдруг я увидела, что они обнялись и поцеловались.
Захотелось спеть для этих людей куплет:
«Голубок и горлица
Никогда не ссорятся,
Дружно живут…»
Наверное, никогда не понять мне тайну этой милой и странной пары.
Ж изнь продолжается! Разве не так?
И не пугает ноябрь холодный.
В етер уносит сомнений зигзаг.
У тро забрезжит, как веры маяк, —
В ывернет ночь в новый день бесподобный!
Н ет ярких красок палитры земной.
О сень в последних конвульсиях страсти…
Я сность во всём. Мир немного иной.
Б ыть по сему! Только смелой строкой
Р аню я снег* в зимней чаще лесной,
Е сли вдруг схватят в объятья напасти.
*«Ра, ню я снег» – напишу веткой «ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО!»
Меня не понимает современник,
И даже говорят, что я чудной.
Встаю я на работу в понедельник
И жду, когда наступит выходной.
По пятницам гуляет обыватель,
В субботу продолжается загул.
Лишь я пишу стихи в своей кровати,
Меняя дислокацию на стул.
Ошибку никогда не совершаю,
Из комнаты своей не выхожу,
О космосе в стихах своих мечтаю,
И мысленно по космосу брожу.
Моих стихов нигде не принимают,
И бредом называют иногда,
Но гений я, а гениев пинают.
Такая вот творится ерунда.
Не там и не тогда родился явно
Такой как я, глубокий индивид,
Но буду сочинять я неустанно,
Вселенского масштаба я пиит.
Куплю себе планету с премиальных,
Такую, что комфортней не найти
Для вдумчивых поэтов гениальных.
Моя планета, я уже в пути!
Обожаю дожди я любые:
Ливни с грозами шебутные,
Дождь грибной с золотистым лучом,
Чтоб босой пробежать нипочём!
Грустный дождик осенний затянет
И стеной на пути снова встанет.
Я по лужам пройдусь с ним неспешно,
Обозначив в стихе смысл, конечно.
Мне по нраву дожди заводные, —
Чтоб по крыше стучали, родные!
Чтобы спать не давали, ревели
И шептали, галдели, летели…
Дождик может меня промочить
Просто так, без особых причин!
Чтоб до самых костей, до нутра, —
Чтоб просохнуть и спать до утра…
А на утро увидеть в окне
Лужи, твой силуэт на стекле
И влюбиться в тебя, обалдев!
И признаться в любви нараспев…
Емеля Лодырь был известный,
О нём шептались: «Лодырь местный».
К тому ж дурак, а им везёт.
И вот в один прекрасный год
Емеля выловил в реке
Большую щуку. В котелке
Её сварить хотел Емеля,
Но шепчет щука еле-еле:
«Не ешь меня и будет чудо,
Что хочешь исполнять я буду.»
С тех пор ни в чём нужды не знает
Емеля. Щуку посылает
То за пивком, то в огород,
И Щука уж который год
Емеле службу справно служит,
И вместе пьют они и дружат.
Когда же кто-то из сельчан,
Подставив свой пустой стакан,
Вдруг с дуру скажет: «Эх, жениться
Тебе пора, ведь можешь спиться», —
– Помилуй Боже, а зачем?!
Так много с бабами проблем,
А щука – рыба, не тревожит,
Болтать практически не может.
Зато хозяйка – хоть куда!
Всегда есть выпивка, еда,
Постирано бельё, порядок,
И никаких ни с чем накладок.
Всё гладко, ровно, без скандала,
Жена давно б уже достала.
Жениться мне резону нет», —
Таков Емели был ответ.
Сегодня я порядок наводила
В комоде милой бабушки своей…
Красивый бархатный альбом открыла
И ощутила молодость тех дней…
Как будто пелена с ресниц упала:
На фото бабушка-девчонка хороша!
Я книгу жизни будто бы читала
И радовалась, плакала душа…
Вокруг стрекозы, мотыльки порхали,
Девчонка бегала босая по траве
И не было в глазах её печали, —
Добро рождалось в неба синеве.
И потянулся шлейф воспоминаний, —
Судьба, как миг, предстала предо мной.
И были в её жизни боль, страданья,
Огонь войны и голод, страх стеной,
Любовь, предательство и дети дорогие,
Работа, радость, мудрость, как ответ.
А мне в подарок брошки золотые,
Цветная шаль, шалфея сухоцвет…
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке
Другие проекты