Уже румянит осень клены
М. Зонтикова

 
Уже румянит осень клены.
Берёзы золотом горят.
Побагровели чуть рябины…
И стаи птиц на юг летят.
 
 
Дождём обильно поливает.
Срывая кружит жёлтый лист,
Ковром пушистым укрывает,
Танцует с ветром танец – твист.
 
 
Мазком цветным узор рисует.
Слезой прозрачной бьёт в окно.
И, как волшебница, колдует
В порыве страсти над кустом.
 
 
Дрожит, озябшая, осина,
Рядясь в багряный сарафан.
Природы яркая картина
Пришла сегодня в гости к нам!
 

11.09.20.

Вся жизнь Ермолая…
Наталия Варская

Вся жизнь Ермолая, так или иначе, была связана с фольклором и русской литературой, несмотря на то, что Ермолай не был гуманитарием, а в аттестате по русскому языку и литературе имел слабые тройки.

Всё дело было в магии его имени.

В школе Ермолая дразнили и Ермохой, и Ерёмой, и лайкой-Ермолайкой. Во времена его детства в ходу были обычные имена: Владимир, Александр, Андрей,

Алексей. Это сейчас имя Ермолай сочли бы модным, наряду с Елисеем и Лукой. Но матушка непременно хотела назвать сына в честь своего прадеда.

Однажды и надолго, к Еромолаю приклеилось прозвище Циркач, из-за фильма» Укротительница тигров», в котором был мотогонщик Ермолаев, ставший артистом цирка.

И вот как-то поехал Ермолай с компанией друзей на рыбалку, на островок, расположенный между Волгой и Енотаевкой. Друзья прихватили с собой каких-то девиц, так что поездка обещала быть зажигательной. Сначала разбили лагерь и, чертыхаясь, убрали мусор за предыдущими туристами: пластиковые бутылки, окурки, пустые консервные банки. Почему-то люди не думают о том, что весной реки разольются, затопят островок и вся грязь окажется в воде.

К вечеру компания принялась отмечать приезд под водку с говорящим названием» Клёвое место». Пили до рассвета, а дальше начался фольклор, всё как в анекдоте: сели в лодки и отправились ловить рыбу. Ермолай, оказался в лодке с Лёхой и двумя девицами – Светкой и Веркой. Вскоре выяснилось, что удочки никто не взял, зато взяли две бутылки водки, бутылку минералки и два яблока. Пришлось пить.

Светка начала смеяться:

– Ой-не могу! Горе-рыбаки! Без удочек! Ермолай почему-то страшно обиделся, а дальше в памяти наступил провал. Очнулся он уже на острове, в палатке, кое-как из неё выполз и увидел, что вся компания сидит возле костра, и тут все дружно закричали:

– А вот и Ермак проснулся!

Вот-те раз, Ермаком его ещё не называли.

И услышал Ермолай такой рассказ: в лодке, обидевшись на Светку, он от злости выпил пол бутылки водки прямо из горлышка, а затем скинул Светку в воду. Хорошо, что вода не холодная и плавает девушка прекрасно. Лёха давился от смеха:

– И бросил он Светку в набежавшую волну! Ну разве не Ермак?

Ермолай чуть не ответил, как в анекдоте:

– Что?! В набежавшую волну? Блин, неудобно!…

И хотя по литературе была у него слабая тройка, вспомнилось, что вовсе не Ермак княжну в волну бросал, а Степан Разин. Видимо, у друзей с гуманитарным предметами всё было ещё плачевнее.

Рассказал он про Разина, а компания ещё пуще развеселилась:

– Ну Разин, так Разин! Какая разница. Ермак тебе больше подходит.

И стали с тех пор Ермолая все называть Ермаком. Вот это прозвище ему понравилось! Солидно звучит и с фамилией гармонирует. Неужели нельзя было со школы так называть? А всё дело в том, что люди необразованные и книг не читают.

(Наталия Варская. «Анекдотичный случай произошедший с Ермолаем на рыбалке». Бытовая ироническая проза).

Бабье лето
Татьяна Смышляева

 
Наряжаются деревья
В разноцветные наряды.
Наступило Бабье лето,
Мы теплу и солнцу рады.
 
 
Словно летнею порою
Снова бабочки летают.
Улыбаются ромашки
И головками кивают.
 
 
Желтеют все берёзы,
Горят огнём рябины,
И осень дарит нам
Живописные картины.
 
 
Эта осень золотая
Для души моей отрада,
После летних холодов
Бабье лето как награда.
 
 
И с деревьев листья
Ветер озорной срывает,
Разноцветным ковром
Землю покрывает.
 
 
Ах, какое Бабье лето!
Сердце так тревожит вновь.
Отгорит и отпылает,
Как последняя любовь.
 

Осенний сонет
Татьяна Смышляева

 
Раскрасила листья деревьев
Леди Осень на свой манер.
Срывает их все и разносит
Дерзкий ветер, её кавалер.
 
 
И вместе им удался сюжет,
Но дождь смывает красоту.
Ревнивый плачет он с утра,
Что полюбил шалунью ту.
 
 
А ветер друг играет листвой,
Чудесней картины осени нет.
Листья кружатся и улетают
Строчками в осенний сонет.
 
 
И дарит осень бархатный сезон,
Танцуя листопадом вальс Бостон.
 

Где взять вдохновение?
Николь Аракелян

 
Я знаю, где взять силу —
Из собственного сна,
Когда я попросила,
Она ко мне пришла.
Духовный призрак жизни
И рифмы для стихов,
И собственные мысли
Явились мне из снов.
Запас воспоминаний,
Эмоций и любви
Легко и хитро память
Во сне моём хранит.
И прошлого осколки
В мозаику сплетя,
Расставлю всё по полкам
В своих виденьях я.
 

Наставнику
Николь Аракелян

 
В эту ночь, при луне,
Читая твои стихи, мой учитель,
Возвращаясь к тебе,
В эту забытую богом обитель.
Я смотрю свои сны,
В этих снах возвращается память,
Где с тобой мы сильны
И способные жизнями править,
Где могущество – сила,
А невежество – слабых удел.
Где природа красива
И никто умирать не хотел.
Возвращаясь в тот мир,
Что был полон загадок и тайн.
Но теперь же, увы,
Ожидает нас только печаль.
Нас не ждут там, мой друг,
И для нас уже нет тех чудес,
Что рождают испуг,
Покоряя количеством мест.
Что с тобой мы не сможем
Больше вместе пройти.
Наши сбились дороги
И исчезли пути.
Возвращайся, учитель,
В свои милые Богом миры.
А меня ждут ветра
И попутные им корабли
 

Капитан
Николь Аракелян

 
Милый, словно капля зла.
Нежный – будто покрывало,
Незаметно для себя
Я тебя поцеловала.
 
 
Дерзкий, как полёт стрелы
И как вор немногословен.
Мир к твоим ногам, но ты
Этих почестей – достоин.
 
 
Я касаюсь твоих губ
И от радости хмелею.
Пусть горит земля вокруг —
Я согласна стать твоею.
 
 
Завтра ты, мой капитан.
Утолишь печаль земную.
Уплывёт твой караван
В небеса и тьму ночную
 
 
Ты останешься со мной,
Противостоять не в силе.
И под полною луной
Обвенчает нас Богиня.
 
 
Все дары морей тебе —
Ты не сможешь отказаться,
Нужно только при луне
Снова нам поцеловаться.
 

Где моя подружка бродит?..
Татьяна Гассан-Филиппович

 
Муза в отпуск улетела
И пииту плохо стало…
Нынче он уж не у дела.
Соловьём трещал, бывало,
 
 
А сейчас сидит и тужит: —
«Где моя подружка бродит?»
Так тоска его задушит,
Так с ума, бывает, сходят…
 
 
И не лезет в глотку пища,
И не пьётся пиво пенно!
На дворе ветрюга свищет, —
Музы ночью нет и денно…
 
 
На окне цветы завяли,
В холодильнике мышь сдохла.
Стало тошно от печали
И душа от дум иссохла.
 
 
Дни нелёгкие настали, —
Понял наш пиит в мгновенье,
Что любовь, а не печали
В миг подарит вдохновенье!
 
 
Снова Муза возвратится,
Не одна, с гитарой, с флейтой,
И душа переродится, —
Запоёт вновь канарейкой!
 

Искусство двадцать первого века…
Татьяна Гассан-Филиппович

 
В двадцать первом веке странном
Всё нам видится туманным…
Нет критериев и рамок,
Всё на глаз и без огранок.
 
 
И всему есть оправдание,
И не «светит» наказание
Тем, кто в творчестве – плебей.
Лишь бы выдать поскорей
 
 
На гора, как китч, шедевр!
Главное – затронуть нерв
У ценителей искусства.
Пробудить, так скажем, чувства!
 
 
А отсюда Винни-Пухи
В новоявленной чернухе
Утром между сосен лазят, —
Шишкина картину «красят»…
 
 
Но сказать творцу: – Вы олух,
Рисовали бы подсолнух, —
Невозможно, ведь обижу.
Он мне скажет: – Я так вижу!..
 

«Ко мне ходили музы по ночам…»

 
Ко мне ходили музы по ночам.
Их было две и обе мной любимы.
Одна дарила свет моим очам,
Была она как сон необходима.
 
 
Вторая слух ласкала звуком лир,
И без неё ни сна, ни дня, ни ночи.
Собой она заполнила эфир
А без звучанья тошно было очень.
 
 
Глаза искали первую из них,
А уши жадно слушали вторую.
И выбрать я не мог из муз ночных
Ни ту, как ни прискорбно, ни другую.
 
 
Они давно уже в одно слились,
Я их не различаю – так похожи.
И обе наполняют мою жизнь,
И обе до сих пор меня тревожат.
 
 
И обе мне несут и звук, и свет,
И ни одна другой не интересней.
С одной я – музыкант, с другой – поэт,
А вместе это всё зовётся песней.
 

(Наталия Варская).

Однажды Элеоноре Дмитриевне не повезло…

Однажды Элеоноре Дмитриевне не повезло, но и в то же время повезло. Вы скажете, наверное, что так не бывает? А вот и бывает!

Было это лет двадцать назад: дружила, тогда ещё просто Элеонора, с Викой Макаровой и с Веней Лапиным. Дружили они дружили, вместе в кино ходили, на дискотеки, а потом вдруг между Веней и Элеонорой возникло чувство и Вика оказалась в их троице, как бы, лишней. Но Элеоноре не хотелось Вику обижать, и она отклоняла предложения Вени сходить куда-либо вдвоём.

Как-то уехала Элеонора на две недели в Сочи с мамой и братом, а когда вернулась, оказалось, что Вика и Веня стали встречаться. Элеонору они в кино приглашать перестали и вообще прекратили с ней общение.

Это было настоящим предательством, причём двойным. Кстати, вскоре Вика и Веня сыграли свадьбу, на которую Элеонору даже не пригласили.

Мать страданий Элеоноры не поняла, а говорила совершенно неутешительные вещи:

– — Не об этой ерунде сейчас думать надо! Пора тебе на работу устраиваться, денег в семье совсем нет! А этих любовей у тебя ещё сто будет.

Долго Элеонора пребывала в депрессии и так к ней привыкла, что обустроилась в коконе своей несчастности очень даже уютно. Во-первых, теперь Элеоноре не приходилось испытывать чувство вины, если что-то в её жизни не складывалось. Причина-то ясна – предательство друзей и непонимание со стороны матери. Как человек с такими травмами может быть счастливым? Что он может изменить?

А во-вторых, у Элеоноры сложилось крепкое ощущение того, что мир к ней был несправедлив, а значит это не она что-то должна миру, а мир должен ей, как потерпевшей, как жертве, в конце концов. Это было очень удобно.

Жизнь шла, появлялись новые подруги и все они, по мнению Элеоноры, были просто обязаны ей сострадать, выслушивать постоянное нытьё и жалеть.

Если кто-то отказывался от такой роли в жизни Элеоноры, она обвиняла такого человека в бессердечии, в предательстве и приговаривала:

– Горя ты в жизни не видела! Не предавали тебя так жестоко, как меня! Не была твоя мать такой бесчувственной!

Многие Элеонору Дмитриевну избегали, но находились люди совестливые, мягкие и добрые, которые считали своим долгом утирать слёзы этой несчастной женщине. Элеонора нисколько к ним благодарности не испытывала, а считала, что должна же быть в мире хоть какая-то справедливость, должен же мир посылать ей хоть какое-то утешение.

Личная жизнь Элеоноры Дмитриевны не складывалась, так как по известной пословице: «Брат любит сестру богатую, а муж жену здоровую». Видимо, мужчины здоровой Элеонору Дмитриевну счесть не могли из-за её постоянно минорного настроения, а рассказы о предательстве друзей, о сложных отношениях с матерью, никого не впечатляли, так как даме было почти сорок лет, взрослая уже девочка.

Как-то познакомилась Элеонора Дмитриевна с мужчиной по имени Егор, стали они встречаться, а через месяц решили и жить вместе.

Через три месяца совместного проживания отношения начали портиться, Егор стал всё позднее приходить с работы и Элеонора решила с ним серьёзно поговорить:

– Если ты ко мне остыл – так и скажи.

– Да не в этом дело, Эля, просто мне дома как-будто душно, у тебя постоянно настроение плохое и я начинаю думать, что это из-за меня.

– Но я же тебе рассказывала о своих психологических травмах. Да и психолог, к которому я обращалась, сказал, что все проблемы у человека идут из детства.

– Ну а что с этим делать, психолог сказал?

– Сказал, что нужно всех простить и отпустить ситуацию.

– Ну и?

– А что – ну? Не получается у меня простить, ведь они все жизнь мою поломали. А на тебя я так надеялась, думала, что буду за тобой, как за каменной стеной, смогу на тебя положиться.

– Знаешь что, Эля, я ведь не каменный, я не супер герой из комиксов. Ты когда-нибудь моим детством интересовалась? Или детством своих подруг? У всех были свои тяжёлые моменты, но одна ты со своми травмами носишься, как курица с яйцом, да спасателей ждёшь мифических.