У меня последний шанс спросить ее номер телефона. Для чего? Не знаю. И не уверен, что нужно спрашивать. Вдруг будет ждать звонка, на что-то надеяться, а я не позвоню. Не позвоню.

– Было приятно увидеться. Удачи на сессии и хороших каникул. Пока, – улыбаюсь на прощанье.

– До свиданья, – мне кажется, или ее голос дрожит? Наверное, кажется, потому что девушка отворачивается и неторопливо уходит от меня. Секунду стою, смотрю вслед. Сдерживаю порыв догнать. Не нужно это все мне. Не нужно.

***

–Сколько ей лет? – Руслан вытирает шею полотенцем, берет бутылку с водой. Я схожу с беговой дорожки, замираю перед ним.

– На вид лет двадцать, – иронично хмыкает, я раздражаюсь. – Забудь.

– Натан, ты здоровый мужик, это нормально, что ты отреагировал на симпатичную мордашку. Ты же не собираешься хранить всю жизнь верность покойной жене? Ей пофиг, а ты страдаешь!

– Радуйся, что у тебя такого не было, – цежу сквозь зубы, уходя в сторону других тренажеров. Злюсь. Злюсь на друга, на себя. На себя, за то, что неделю прокручиваю в голове встречу с Майей, на Руслана – за непонимание.

– Ладно, прости, не сердись, – хлопает меня по плечу. – Но твою позицию по поводу верности я не понимаю. Полгода прошло, можно уже оглядываться по сторонам, чувствовать вкус жизни, знакомиться с женщинами, общаться. Никто не говорит, чтобы ты прямо сейчас начал строить отношения.

– Я не могу.

– Конечно, проще зарыться с головой в работу, оправдываться памятью погибшей жены. Но жизнь не стоит на месте, Натан.

– Ты просто никогда не любил.

– К счастью, вокруг полно красивых девушек, опытных женщин, я еще не готов принадлежать одной-единственной, – очаровательно улыбается, и я уже на него не сержусь. Да и глупо злиться на Руслана, зная, что причина во мне, а не в ком-то другом.

Да, я думаю о Майе. Не специально. Мысли о ней сами по себе откуда-то возникают и с каждым днем задерживаются все дольше и дольше. Я вспоминаю нашу встречу, чувствую то самое волнение, что было у меня в кафе. И глупое ожидание, какое-то сомнение, возникшее из ниоткуда предвкушение. Эти чувства не новы для меня, когда-то что-то подобное испытывал. В своем счастливом прошлом.

13 глава

– До свидания, Натан Яковлевич, – несется мне в спину голос Николая.

– Не задерживайтесь, – смотрю строго на своего сотрудника, парень усмехается, косится на сидящую рядом девушку. Явно между этими двумя есть симпатия, но меня это не должно касаться, главное, чтобы работе ничего не мешало.

Елена – знакомая Николая, он за нее очень сильно просил. Сегодня у нее второй день в должности общего секретаря. Личного помощника еще не ищу, но стоит задуматься.

Когда я переехал в Питер в надежде долго и упорно трудиться, исключил сарафанное радио в качестве рекламы для развития своего дела. И зря. Благодарные клиенты с удовольствием рекомендуют меня знакомым, партнерам, те – своим знакомым, и так по цепочке. Еще бывшие клиенты из Москвы не забывают, добрым словом вспоминают. Некоторые принципиально ездят в Северную столицу, чтобы получить именно мою консультацию. К концу лета резко потребовалось расширить штат, нужны сотрудники, лучшие в своем деле.

Меняю офис на более просторный. Для этого приходится переехать в другое здание. Поручаю Николаю укомплектовать коллектив. Да, этот парень для меня находка. Есть амбиции, чрезмерная ответственность, желание «учиться и еще раз учиться». Возможно, в будущем он станет моей правой, да и левой, рукой, как в Москве была для меня Никольская.

– До понедельника, – прощаюсь на ходу.

Впереди выходные. Я еще не планировал, как их провести, возможно, стоит смотаться в Москву. Нужно навестить Эмина, давно с ним не общался, телефонные разговоры не заменят живого общения. Заглянуть на свою холостяцкую квартиру, может быть, зайти в гости к Маше. Хотя к Никольской не стоит, впереди у нее свадьба, сейчас ей точно не до меня.

В последний свой визит она шепотом призналась, что для нее нашли суррогатную мать и сейчас готовятся к оплодотворению. Тема по сей день вызывает во мне протест. С одной стороны, я рад, что есть возможность бездетным парам стать родителями, с другой стороны, ты идешь против природы. И что такое ребенок из пробирки, рожденный посторонней женщиной – не понимаю. У меня вся эта ситуация с суррогатным материнством не укладывается в голове.

А сколько тонкостей с юридической стороны… Никольская показывала мне договор между ней и потенциальной «матерью», некоторые пункты вызвали сомнения. Сказал об этом Маше, она задумалась. Попросил ее четко прописать в договоре, что после рождения младенца, суррогатная мать никаким образом не касается ребенка – полный отказ от материнских прав.

Люди – странные существа, сначала они идут на сделку, потом, почувствовав деньги, начинают прогибать под себя человека и ситуацию. Нюансов много, риски тоже есть. Но это не моя головная боль.

На улице шумно, многолюдно. Мне нужно заскочить в ресторан неподалеку, взять с собой кофе и ужин домой. В холодильнике со вчерашнего вечера мышь повесилась. Администратор меня узнает, мы быстро определяемся с моим заказом. Кофе приносят сразу, еду на несколько минут позже.

Сегодня машина оставлена далековато от офиса: утром была встреча на нейтральной территории, поэтому, когда приехал, все парковочные места были заняты.

Делаю глоток кофе, слышу голос. Сразу же останавливаюсь и оглядываюсь по сторонам. Замечаю неподалеку небольшую толпу зевак. В этот раз звучит веселая музыка, песня заставляет пританцовывать.

Я вижу Майю. Она держит в руке микрофон, смотрит на ребят-музыкантов, в нужный момент поет припев. Меня от ее голоса пробирают мурашки, как в первый раз, когда ее услышал на Невском.

Не сразу признаюсь себе в том, что любуюсь девушкой. С распущенными волосами, в джинсовом сарафане она выглядит совсем юной. Ей, наверное, и двадцати нет. Возможно, только восемнадцать исполнилось. Все правильно я сделал в последнюю встречу, не нужно связываться с ней.

Отворачиваюсь. Музыка играет, но голос больше не звучит. Я оглядываюсь, хочу понять почему. И сразу же натыкаюсь взглядом на спешащую ко мне девушку с лучезарной улыбкой.

– Привет, – замирает передо мной, заправляет за ухо прядь волос. – Я сначала подумала, что обозналась. Ты обернулся, и поняла, не ошиблась. Как дела?

– Привет. Все хорошо. Каникулы закончились? – голос нейтрален, а внутри все переворачивается вверх тормашками. Еще более пристально ее рассматриваю.

Сердце ухает ночной птицей, потом бухает куда-то вниз, перестает биться, подскакивает к горлу и перекрывает дыхание. Мне совсем не нравятся эти сердечные качели.

– Еще полторы недели свободы, – ее губы трогает смущенная улыбка, я тоже улыбаюсь. Уйти не могу, не хочется, а разговор не клеится.

Стоим, смотрим друг на друга, напряжение вполне ощутимо. Я смотрю в ее глаза слишком долго, до неприличия пристально, и со стороны это, скорей всего, выглядит нахально. Майя при этом не отводит глаза в сторону, почти не моргает и едва дышит. Ее щеки слегка краснеют, мне хочет узнать, о чем она думает, глядя на меня. Еще смотрю на ее губы. Они приоткрыты, так и притягивают к себе взгляд. Какие они на вкус? Чем пахнут? Насколько мягкие и податливые?

Застывшая кровь начинает бурлить, разгоняется по венам. Впервые после смерти жены я смотрю на девушку и чувствую жгучий, непристойный интерес. Если бы Майя только знала, какие мысли бродят у меня в голове в данную минуту, она бы пришла в ужас от моей испорченности.

Я не чувствую угрызений совести по отношению к Эле. Мертвым все равно, что творится с живыми, а я уже прошел все круги личного ада. И жуть как хочется наконец-то вдохнуть полной грудью, не чувствовать внутри распирающую боль, не хвататься за сердце, судорожно вспоминая, какие таблетки смогут помочь.