Вы, люди, много рассуждаете о том, как полететь к звёздам, но всё время разбрасываетесь: вкладываете деньги в войну, популярную музыку, международные спортивные соревнования и воскрешение моды прошлых десятилетий. Если бы вы действительно хотели полететь в космос, вы бы это давно уже сделали.

Джордж Алек Эффингер

© Валентина Коскина, 2023

ISBN 978-5-0050-3391-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава I

Первые шаги в бесконечность

– Вы никогда не задумывались, почему прямые потомки кроманьонцев – а я имею в виду только европеоидную расу – всегда мечтали полететь на Марс? – так началась в Королёве прямая трансляция отправки посадочного модуля «Скайуокер» для проверки солнечных батарей и технологии извлечения воды из почвы Марса и коммуникационного спутника, задачами коих было круглосуточно передавать информацию на голубую планету. Возле огромного экрана стоял ведущий научный консультант из Египта Джафар Алькамили, вполне сносно говорящий по-русски. – Почему люди никогда не называют себя землянами? И что, по сути, значит слово «Земля»? Ведь впервые это название в том смысле, какое мы знаем, возникло лишь в четырнадцатом веке. Если мы обратимся к истории, то увидим, что в праязыке планета сначала именовалась как Гхем, затем Гзем – Земля.* Но в международном понятии это Терра. А всем известно, что слово с латыни переводится как «территория». Не рассматривали ли наши древние предки планету только как временное убежище? Не потому ли мы люди, «народ"** с праязыка, а не земляне? Вопросов много. Ответов? Мы ищем их до сих пор.

На экране фотографии Земли и с мест археологических раскопок останков кроманьонцев и их намного уютных по сравнению с неандертальскими поселений в шатрах из шкур животных и домов из камней сменились изображениями египетских пирамид и иероглифов.

Собравшиеся в огромном конференц-зале учёные и космонавты из России, США, Франции и Японии внимательно слушали доклад.

Среди них был и Тимофей Степанов, двадцати двухлетний студент аэрокосмического факультета московской «Бауманки». Четыре месяца назад его из тысяч желающих из большинства развитых стран отобрали для первой международной пилотируемой экспедиции на Марс «Хор Джесер-1».

– Что мы знаем о себе? – продолжил Джафар. – Потомки неких пришельцев, возникших из ниоткуда на территории Африки. Те, кто по данным исследования ДНК являются генетическими наследниками выходцев с чёрного континента, прибывших в заселённую неандертальцами Европу примерно сорок тысяч лет тому назад. Наследники первой цивилизации людей. Да, именно цивилизации, давшей толчок для развития всех остальных. А теперь посмотрите на экран. Знаменитые пирамиды Хеопса, Микерина и Хефрена являются едва ли не точными копиями тех, что были обнаружены в Кидонии*** на Марсе. Ничто не напоминает?

– Пояс Ориона, – раздался голос из зала.

– Верно, – кивнул египтянин.

– Получается, истоки человечества нужно искать там? – улыбнулся Тимофей.

– Вопрос, увы, пока остаётся открытым, – ответил Джафар. – На данный момент геномы кроманьонца и неандертальца изучены лишь не более семидесяти процентов. Что скрывается в оставшихся тридцати… Одному Богу известно.

– И в Древнем Египте, выходит, правили кроманьонцы? – задал новый вопрос Тимофей, которому было интересно докопаться до истины.

Сидевшая неподалёку двадцатилетняя невысокая Рэйчел Сток из США с любопытством посмотрела на него.

– Нельзя утверждать, что это были одни кроманьонцы, ибо население долины Нила составляли в основном темнокожие, испокон веков становившиеся рабами, и представители европеоидной расы, – откликнулся Джафар. – В мире уже не существует чистых наций. Возможно, в вас, юноша, течёт кровь англичан, а во мне – китайцев, что не удивительно, если взять в расчёт, как увеличивается демография Китая. – Он засмеялся. – Что касается правителей Та-Кемета, Чёрной Земли, как называли страну мои предки… Цари первых двух династий были родом из верхнеегипетского округа… сепета**** Тиниса, находившегося в средней части государства, где в окрестностях Абидоса, центра поклонения бога возрождения и судьи душ усопших Усира, то бишь Осириса, при раскопках были найдены гробницы государей Раннего Царства Семерхета, Каа и Джесета. В составе этих имен, как и вслучае с Хор-Аха, упоминался бог в виде сокола – Хор, покровитель большинства правителей Раннего царства. Обратите внимание, коллеги. В астрономии моих предков есть планета Хор Джесер, «Красный Хор». Это Марс. Потому наша программа и носит такое название. И если мы и должны искать ответы на свои многочисленные вопросы, то именно на Марсе.

Раздались аплодисменты.

На маленькую сцену с трибуной, улыбаясь, поднялся руководитель проекта, нидерландец Ханнес Лаамерс и с сильным акцентом заговорил:

– Поблагодарим господина Алькамили за увлекательное вступление. А теперь самое интересное – запуск спутника. Скоро к Марсу полетят и люди. Человечество ждало этого тысячи лет. Путь домой начался. И да поможет нам Хор!

Зрители встали и зааплодировали, а когда уселись обратно на свои места, и в зале воцарилась полная тишина, началась прямая трансляция запуска спутника с космодрома «Восточный».

Тимофей не отрываясь глядел на экран.

Через четыре минуты после старта спутник и центральный блок весом тяжелее семи тонн вышли на орбиту, а спустя ещё почти две минуты произошли сброс защитного конуса и отделение спутника от II ступени ракеты-носителя.

Из груди Тимофея вырвался тихий вздох облегчения. Молодой человек только тогда понял, что каждая мышца его тела была напряжена. Он откинулся на мягкую спинку кресла и на миг прикрыл глаза.

На него посмотрел сидевший рядом мужчина:

– Вы ведь один из избранных, верно?

Тимофей кивнул.

– Повезло… – протянул мужчина.

Москвич улыбнулся, считая так же. Он пока не боялся лететь, хотя его предупредили, что на Марсе придётся провести целый год вдали от всего, что было дорого с рождения.

Бесконечно долгий год посреди пустынных просторов возможного бывшего дома предков людей.

В Тимофее преобладал юношеский максимализм, подстёгивавший интерес ко всему неизведанному.

И молодой человек был уверен, что ничего страшного с ними просто не может произойти.

Сегодня по телефону Ханнес сообщил ему, что с завтрашнего дня начнутся тренировки по подготовке к полёту, и тогда его познакомят с остальными членами экипажа из США, Японии и Франции. Тимофей с нетерпением ждал этого.

Майское утро выдалось дождливым.

Люди прятались под зонтами, спеша по своим делам.

Похожая на огромный муравейник Москва продолжала жить как обычно.

Многие и не подозревали, что прямо сейчас вершится судьба человечества.

Освобождённого от занятий в знаменитом университете Тимофея привезли в расположенный в Звёздном городке Центр подготовки космонавтов имени Гагарина.

К нему подошёл шестидесятилетний начальник Центра, лётчик-испытатель Ярослав Валерьевич Седлецкий, человек очень умный и опытный, занимавший пост четвёртый год, и пожал руку:

– Добро пожаловать.

– Здравствуйте, – улыбнулся Тимофей. – Спасибо. Давно мечтал здесь побывать.

Седлецкий засмеялся:

– Если очень сильно захотеть, то обязательно сбудется.

– Точно! – кивнул недавний студент.

– Тебе покажут Центр, пока не подъехали остальные участники, а затем начнётся тренировка, – сказал мужчина.

– Я буду жить прямо тут? – удивился Тимофей.

– В общежитии городка, – ответил начальник. – Условия замечательные, не хуже, чем в пятизвёздочном отеле где-нибудь на Багамах, так что тебе понравится.

К ним подошёл молодой человек, один из сотрудников, и тоже пожал Тимофею руку:

– Доброе утро. Идёмте.

Тот на всё вокруг смотрел широко распахнутыми от восторга глазами и чувствовал себя героем захватывающего фантастического фильма или книги.

Отчвасти так оно и было, ведь Тимофей являлся отныне тем, о ком станут слагать легенды как о человеке, впервые высадившемся на поверхности Марса.

– Меня зовут Анатолий Вишняков, – представился молодой человек.

– Тимофей, – улыбнулся член экспедиции. – Можно просто Тим и на «ты».

Анатолий кивнул:

– Если появятся какие-нибудь вопросы, обращайся.

Тимофея поразил Центр.

Стены украшали портреты знаменитых астронавтов, фотоснимки из космоса Земли, Луны, планет Солнечной системы, запусков спутников.

У одной большой и невероятно красочной, казавшейся такой реальной глянцевой фотографии в деревянной рамке Тимофей остановился.

– Марс… – прошептал он. – Там мне скоро жить. И не верится…

– Боишься? – спросил Анатолий. Недавний студент отрицательно покачал головой. – А как же твои родители?

– Смирились, – пожал плечами Тимофей. – Хотя поначалу были против. Зато младший брат в восторге. Ещё бы! Ведь комната будет вся в полном его распоряжении. Тем более я не навсегда улечу. Год быстро пролетит.

Вскоре Анатолий привёл его в мужскую раздевалку в одном из цилиндрических зданий на территории Центра.

– Вот твой шкафчик, – сказал он. – В нём специальная форма. Переодевайся. За той дверью тренажёрный зал с ЦФ-18. Есть также ЦФ-9. Так мы зовём центрифуги.

– Спасибо, – с улыбкой поблагодарил Тимофей. – Но скажи. Почему нас в первый же день отправляют на тренировку?

Анатолий усмехнулся:

– Седлецкий решил проверить, на что вы вообще годитесь.

Когда он попрощался и удалился, Тимофей переоделся в облегающий эластичный чёрный костюм с нашивкой на груди в виде алого сокола – символа египетского бога Хора.

Чуть ниже было вышито имя Тимофея.

Москвич оглядел себя в зеркало на внутренней стороне дверцы шкафчика и глубоко вздохнул.

– Ну… с Богом… – прошептал он и вошёл в тренажёрный зал.

Там в одинаковых, как и у него, костюмах стояли невысокая миловидная японка с волосами до плеч, мускулистый негр лет около двадцати пяти родом из Парижа и средних лет тренер и переговаривались между собой по-русски, ведь этот язык стал основным для миссии, потому членам экспедиции и большинству иностранных учёных, принимающих участие в программе «Хор Джесер – 1», пришлось его учить, несмотря на то, что международным наречием год назад стал китайский.

– Здравствуйте, – Тимофей приблизился.

– Здравствуйте, – с акцентом откликнулась японка. – Я Сора Мори.

– Люк Жонсьер, – очень хорошо говоривший по-русски француз протянул москвичу руку.

– Тим, – молодой человек пожал ему и тренеру руки. – Тимофей Степанов.

– Ну, а я в свою очередь Лев Иванович Лаптев, – представился тренер. – Ближайшие полгода я буду делать из вас настоящих космонавтов.

Он оказался очень позитивным, заражающим энергией мужчиной тридцати шести лет.

В голубых глазах плясали озорные искорки.

– Нас же вроде четверо должно быть, – сказал Люк.

– Я тут! – дверь распахнулась, и в зал вбежала Рэйчел.

У американки была чуть необычная, какая-то кошачья внешность: большие глаза, красивое треугольное лицо, слегка пухлые губы.

Длинные светлые волосы были собраны в хвост прямо на затылке.

Члены экипажа и Лаптев обернулись.

У Тимофея перехватило дыхание – облегающий костюм подчёркивал стройное, почти худое тело девушки и визуально делал её ноги ещё длиннее.

«Кажется, я видел её вчера в конференц-зале», – мелькнула мысль в голове.

Рэйчел с первого взгляда понравилась Тимофею.

Люк заметил это и добродушно усмехнулся.

– Простите, что опоздала, – извинилась Рэйчел. – Мы попали в пробку.

– В Москве такое случается даже рано утром, – улыбнулся Лев Иванович. – Так что ничего удивительного.

– Я, кстати, Тимофей, – подскочил к американке Степанов.

– Тимотей? – не поняла Рэйчел.

Молодой человек так и прыснул от смеха:

– Ага. Шампунь.

– Что? – ещё сильнее запуталась Рэйчел.

– Зови меня Тим, – улыбнулся член экспедиции.

Когда Рэйчел познакомилась со всеми, началась тренировка.

Первым в центрифугу вошёл Тимофей, решивший показать симпатичной блондинке, какой он смелый и сильный.

– Я поставлю тебе таймер на пять минут, – сказал ему Лев Иванович.

– Можете и на десять, – самоуверенно откликнулся Тимофей.

Люк засмеялся.

– Ты для начала хоть пару минут продержись, не то что десять, – хмыкнул Лев Иванович.

Тимофей сел в центрифугу, пристегнулся ремнями безопасности и перекрестился.

– Не поминайте лихом, если что, – не то в шутку, не то всерьёз сказал он.

Сначала центрифуга двигалась достаточно медленно, и Тимофей даже успел подумать, что ничего страшного и трудного нет.

Затем скорость начала быстро увеличиваться.

Лица и стены слились в расплывчатое пятно.

К горлу подступала тошнота, голова сильно кружилась.

Мысленно Тимофей молился прекратить это безумие.

Казалось, прошла вечность, прежде чем центрифуга остановилась.

К ней подбежали взволнованные девушки и Люк.

– Ну, как ты? – спросил последний.