Поторопились! Дверь открыли, на полу обнаружилась мертвая беременная женщина. Две смерти одновременно: мать и неродившееся дитя. Вызвали скорую помощь, но не для оказания помощи, а для простой фиксации факта смерти, Андрею выдали свидетельство о смерти всего состава его бывшей семьи. Андрей был единственным человеком, близко знакомым с умершей женщиной, поэтому и организовывать похороны пришлось ему. В те времена хоронили отошедших в мир иной людей просто, без всяких церемоний. Отпевание в церкви и поминальные застолья не поощрялись государством, материальная помощь если и выдавалась, то в совершенно мизерных размерах.

Похороны прошли по сценарию Лили. Она была уверена, что особого траура по уходу из жизни первой жены Андрея быть не должно. Она ушла в другой мир совершенно сознательно, никто ее не принуждал. Что хотела, то и сделала и даже ребенка с собой прихватила. Поэтому принаряжать ее и прихорашивать нет никакой необходимости. Положить в деревянный ящик нужно в той одежде, которую она сама для себя выбрала. А выбрала она ситцевый цветастый халатик не первой свежести и слегка потерявшую цвет косыночку на голове.

Так и похоронили в неприлично поношенной одежде, без цветов, поминальных свеч, речей прощания от близких людей и поминального стола. Их не было, закопали простенький ящик с телом женщины в землю, на этом похоронная церемония и была завершена.

– Успокойся, ты поступил правильно, – твердила Лиля Андрею, – она все сама решила. Тебя кто-то спросил? С тобой советовались? Ребенок, да, погиб. Она убила его. Она убила, а я тебе рожу детей. Очисти свою голову от раскаяния и горя. Живи в свое и мое удовольствие. Нас ожидает счастливая жизнь.

Но счастливая жизнь никак не наступала. Первое, что омрачало начало новой жизни – горожане приступили к оживленным обсуждениям странных событий, произошедших в семье Андрея. Главным героем в беседах бабуль, на дворовых скамеечках стал молодой человек Андрей, его бывшая семья, унизительные похороны суицидницы и новая возлюбленная. Вскоре слухи пролились и на маму Лили.

– Литаль, – пробовала она поговорить с дочерью, – ты должна прекратить всяческие отношения с Андреем. Свое нутро он обнажил, весь город обсуждает похороны его жены и нерожденного ребенка. Исходя из каких обычаев и какого народа он отправил в иной мир свою жену с ребенком? Порви с ним всяческие отношения и даже поменяй работу, чтобы больше не видеть это дикое животное.

– Ты что несешь? – Закричала Лиля, – Твои предложения полный бред. Как я могу оставить Андрея? Ты старая и скоро сама перестанешь принимать заказы. Твое зрение уже сейчас не позволяет тебе продеть нить в иголку. А кто в нашей семье будет кормильцем и содержателем? Я, что ли? Нет, я к этому не способна. Я выбрала Андрея, и он обеспечит нам с тобой достойное содержание. Успокойся, мама, прими мое решение и смирись. Через несколько дней мы с Андреем узаконим наши отношения в ЗАГСе. Он передаст свою комнату в бараке государственному ведомству и переедет к нам жить.

– Нет, не будет этого! Я не позволю, – криком закричала пожилая женщина.

– А куда ты денешься? Андрей официально станет моим мужем. И, кстати, поможет нам с ремонтом новой квартиры.

Голос Лили был категоричен. Она уже изучила вопрос о прописке Андрея в их новой квартире. Даже без согласия мамы Андрея коммунальные службы будут обязаны не только прописать в квартире, но и вписать в ордер на жилое помещение. Так гласил закон страны. Но и в этой истории случилось непредвиденное.

После посещения ЗАГСа Андрей с рюкзаком за плечами и большими хозяйственными сумками прибыл в новую квартиру Лилиной мамы. Лиля предупредила маму о прибытии своего мужа на постоянное место жительства, но ее мама так и не согласилась на пополнение семьи. До последней минуты мама так и не поверила в полнейшее игнорирование дочерью ее требований. Она не встретила нового члена семьи в прихожей, не поздравила дочь и ее мужа с началом их совместной жизни.

Когда Андрей перенес все свои пакеты и сумки в квартиру, в прихожую все-таки вышла мама Лили, с нескрываемым презрением окинула беглым взглядом молодого и неоспоримо красивого человека и на непонятном для Андрея языке что-то быстро проговорила дочери. Это был иврит и в переводе фраза означала следующее:

– Ты опозорила меня и весь наш род. Не хочу я видеть не только этого негодяя, но и тебя.

– Что она сказала? – Заинтересовался Андрей, – И что это за язык, могла бы и на русском со мной познакомиться!

– Это наш домашний язык: иврит, – ответила Лиля, – а сказала мама, что рада тебя видеть в нашем, а теперь уже и в твоем доме. А еще она пожелала нам с тобой счастья и благополучия.

– Что ты себе позволяешь? – снова на иврите возмутилась женщина и влепила звонкую пощечину своей ранее горячо любимой дочери.

– Заткнись, – ровным голосом ответила Лиля, – а будешь руки распускать, я тебе их переломаю.

Лицо пожилой женщины окрасилось в багровый цвет, тело пробила заметная дрожь. Она явно не ожидала от своей дочери такого неповиновения, да еще и подправленного неуважением и хамством. Женщина сделала шаг в направлении двери, из которой пару минут назад вышла, но тело ей уже не подчинялось. Ноги подогнулись, она ухватилась за косяк двери, согнулась и упала возле порога.

Андрей застыл с широко раскрытыми глазами. Диалог матери и дочери он не понял, но осознал, что между ними происходит что-то далеко не мирное. И сейчас Лиля не шагнула к матери, когда та упала в проеме открытой двери. Лиля стояла в прихожей и равнодушно смотрела на лежавшую на полу женщину, которая была ее родной мамой.

– Лиля, где здесь есть телефон? Немедленно нужно вызвать медицинскую помощь. Мне кажется, что она умирает.

– Сейчас посмотрим, – Лиля присела возле матери и нашла пульс на ее руке, – не спеши со скорой, Андрей! Она умерла.

– Ты не ответила на мой вопрос про телефонную связь, – возмутился Андрей. Умерла? Тем более нужно куда-то звонить и сообщить о внезапной смерти женщины. Ты понимаешь, что нас могут обвинить в убийстве человека? Как-то нужно подстраховаться, чтобы на нас даже тень сомнения не упала. Я еще не пережил пересуды горожан о смерти и похоронах моей бывшей жены. Сейчас эта смерть… Говори, где телефон. Мы идем звонить или я ухожу.

– Хорошо, любимый, телефон-автомат есть возле фасада дома, -заторопилась Лиля, – но ты не спеши звонить. Мне нужно подумать и оценить сложившуюся ситуацию. Буквально полчаса и я доведу тебе план наших действий. Не спеши, все будет хорошо. Ты пока разложи свои вещи в шкаф, а я тем временем подумаю.

Лиля давно, на случай своего замужества, в чем она, впрочем, не сомневалась, планировала построить в своей семье матриархат. Она, и только она будет главой семьи. И вот повезло: можно было демонстрировать свое первенство. Сейчас нужно было принимать решение, Андрей просто обязан его выслушать и все исполнить под диктовку жены. О смерти матери она не сожалела, к ней по наследству переходила не только новая квартира, но и возможность стать главой семьи.

– Андрей, – позвала Лиля мужа, – я приняла решение. Объясняю, как мы с тобой должны поступить: мы уезжаем в свадебное путешествие. Немедленно!

– А похороны? – Удивился Андрей

– Ее похоронят без нас. Еврейские обычаи предусматривают быстрые похороны. Наверняка ее похоронят завтра. К маме сегодня должны заглянуть две ее клиентки, обе еврейки. Они знают наши обычаи, маму не только уважали, но и любили. Только нам нужно создать видимость смерти мамы уже после нашего отъезда. Вот что мы сделаем, рядом с ней положим хозяйственную сумку, собиралась в магазин. Ключи повесим на гвоздик в самом видном месте, ее вещи разбросаем возле нее, якобы пыталась переодеться и упала. Дверь в квартиру оставим открытой. Я все продумала: расстроилась из-за нашего отъезда и умерла. Ее быстро похоронят и не будет никто нам задавать вопросы. Ни тебе, ни мне лишние волнения и хлопоты не нужны. Мне очень больно от этой потери. Но все уже случилось, исправить что-то невозможно.

– А куда мы поедем? – решился Андрей на логичный вопрос.

– Мы поедем в Крым, – Лиля не сомневалась в правильности принятого решения, – там живет семья папиной сестры. Мой папа погиб на войне, а тетушка вполне благополучна и живет возле моря. Она будет счастлива увидеть меня, да и тебя тоже. Отдохнем, загорим. У нас получится настоящее свадебное путешествие. Будет, что вспомнить и нашим детям рассказать. Ну, как тебе мой план?

– Конечно, приличный план, – согласился Андрей, – правда, смущает жестокость по отношению к твоей маме. Лучше бы все-таки сначала похоронить, а уж потом ехать… Но вдруг возникнут подозрения в нашу сторону: убили, спровоцировали… Это страшно и нежелательно. Ты уверена, что воспримут эту смерть как трагическую случайность, быстро похоронят и не допустят разбирательства?

– Да, уверена. Когда мы с тобой вернемся домой, то в квартире будет не только пусто, но и чисто. Сейчас мы с тобой быстро собираемся и бежим на вокзал. Быстро! Скоро придут мамины клиентки, нежелательно, чтобы они нас здесь увидели.

План Лили сработал. Все получилось – тихо и безупречно. Молодая семья в составе Лиля плюс Андрей отдыхали и беззаботно веселились в Крыму, а в это время в их родном городе любительницы модной одежды местного пошива хоронили своего любимого домашнего дизайнера в рамках еврейских обычаев.

Дабы не портить отпуск горестными воспоминаниями Лиля и Андрей из своей памяти стерли картину лежащей на полу старой женщины и позволили себе счастье и беззаботность под ласковый шепот пенистых волн морского прибоя.

Возвращение домой счастье молодых не омрачило. Квартира прибрана, на столе записка от маминых подруг. Слова соболезнования от невосполнимой потери и заверения поддержки в случае необходимости. Рядом с запиской лежал плотный конверт с деньгами. Холодильник и кухонный шкаф забиты продуктами ежедневной надобности.

– Видишь, Андрюша, я была права, все получилось, – похвалилась Лиля своей сообразительностью и смелостью в принятии решений, – мамины подруги все сделали. Мама шила наряды влиятельным дамам, они постарались ответить нашей семье заботой и добротой.

– Да, все почти так, – нерешительно согласился Андрей, – но мне как-то неуютно. Внутри все словно замерло от позора. Не похоронили, удрали, бросили… Так порядочные люди не поступают. Мне так плохо, что я, пожалуй, пойду на временное жилье к другу. Не могу находиться в квартире женщины, которая умерла из-за нашего поведения. Пойду, пойду…

– Что значит пойду? А как же я? Да, мы с тобой немного отступили от обычаев и уехали в свадебное путешествие. И что случилось? Да ровным счетом ничего! Мама похоронена, в квартире чистота и порядок. И даже деньги на столе.

– Да все это так, – голос Андрея спотыкался, – на самом деле в Крыму все было прекрасно, но здесь я чувствую себя убийцей и ничтожеством. Я поживу некоторое время у друга, пока все как-то забудется. Согласись, что это будет правильно!

– Нет, неправильно, – из глаз Лили потекли слезинки, – меня сейчас нельзя оставлять одну. Я не смогу жить одна в этой новой, пустой квартире. Кроме всего, мне кажется, что я беременна. И ты меня оставишь? А что люди скажут? Тебе не хватило разговоров о твоей бывшей семье? Если ты уйдешь и из второй семьи, то наверняка твое поведение обсудят партийные органы. Тебя, возможно, даже исключат из партии. За аморальное поведение! Ты этого хочешь? Оставайся, Андрюша. Забудь о моей сумасшедшей маме. Время все исправит, у нас скоро появится малыш и мы станем самой счастливой семьей.

И Андрей остался. Беременность Лили, это серьезный аргумент. Андрей один раз не выдержал экзамен на будущее отцовство, что до настоящего времени яростно обсуждали друзья и враги за его спиной.

“Надо соответствовать и доказать всем, что для меня это очень важный и ответственный момент, – решил Андрей, – моя нынешняя жена не из робкого десятка – стоит мне только сделать неверный шаг и в тот же момент об этом будут знать не только соседи, но все население республики. Пока оставляю все так, как есть, а в дальнейшем неспеша разберемся”.

Но Лилина беременность как-то непредсказуемо растянулась более чем на два года. Сначала Лиля неустанно жаловалась на самочувствие: то спину потягивает, то живот пучит, то тошнота, то сердце, то печень и так далее по списку. Отсюда и предполагаемое самой Лилей прекращение беременности. Вообще Лилина беременность уже несколько раз то начиналась, то внезапно прекращалась.

Андрей выражал сочувствие и уверял жену, что так бывает, а дети, они еще будут. Просто надо быть терпеливыми и ждать. На самом деле их любовь тоже стремительно угасала, холодела и в итоге совсем пропала. Они продолжали жить одним домом, рядышком, но врозь. О разводе речь никогда не возникала, но каждый из них жил по своим правилам и желаниям. Андрей на стороне завел себе новое страстное увлечение, а Лиля в дневные часы отсутствия мужа готовила простенькие закуски и тайно встречала гостей: в основном это были представители мужской части населения из числа обслуживающего персонала услуг жилищно-коммунального хозяйства города.

Наша жизнь непредсказуема, сегодня мы не знаем, что произойдет завтра, а уж на месяцы и годы вперед даже предполагать грешно.

Так неожиданно случились и грандиозные события в жизни Лили и Андрея. Лиля вдруг похорошела, округлилась, стала улыбчива и излучала доброту. Оказалось, что она на самом деле ждала ребенка. Да не просто ребенка, а сразу парочку детишек. Об этом Андрею сообщил старенький доктор, который наблюдал беременность Лили с первых дней ее образования.

Отношения в молодой семье резко изменились. Появилась теплота, забота друг о друге и обновленная влюбленность. Но ненадолго: Лилины роды снова все разрушили.

Это были самые необычные роды, с которыми встречались все без исключения работники городского роддома. Старый акушер-гинеколог Наумыч сопровождал беременность Лили с первого дня ее регистрации по случаю беременности в городской поликлиники. Ничего необычного он до определенного момента не замечал. И только за неделю до планируемых родов он предположил рождение Лилей двойни и дал распоряжение приемному покою больницы в день поступления Лили немедленно оповестить его. Днем ли, ночью, но позвонить ему, а вот решать его присутствие на родах будет он лично сам.

И вот Лиля в больнице и Наумыч принимает ее первого ребенка. Это худенькая девочка с длинными ножками и белым пухом волос на головке. Ребенка обмыли, взвесили, запеленали, уложили в кроватку и стали ожидать следующее рождение. Но оно не наступало… Дни шли, второй ребенок успешно жил в чреве матери, на самостоятельное житье-бытье не спешил. Лилю перевели в отдельную палату. Там же поселился и Наумыч, неустанно осматривал Лилю, слушал и ощупывал нерожденное дитя, но кардинальные меры по ускорению появления ребенка не принимал. Просто ощупывал, осматривал и молчал. Коллеги советовали ему провести кесарево сечение, но он в ответ пробурчал: пока рановато, пусть дитя дозреет. Дитя дозревало полных две недели и все-таки появилось на свет вполне самостоятельно.

Это была крохотная девочка со смуглой кожей и черными волосиками на голове. Наумыч сиял от гордости за правильно принятое решение, позвонил Андрею и попросил его представить лично ему, Наумычу, анализ крови. Андрей при этом разговоре пригласил врача в гости и обещал к тому времени получить свой анализ крови.

Встретились Андрей и Наумыч через пару дней в квартире Лили, наедине, без шума и свидетелей. Андрей накрыл стол, с мясными закусками и коньяком. Выпили за здоровье девочек, закусили, затем снова выпили, закусили. Застолье далее продолжалось – рюмка коньяка без закуски и снова рюмка коньяка без закуски. Бутылка быстро опустела, на столе появилась водка и начались разговоры, сначала о том, о сем, а затем пьяные языки разговорились о женах, их поступках перед мужьями – порядочных, не совсем здравых, уважительных и напрочь лживых.

– Ты мне справочку о твоей группе крови принес? – заплетающимся языком спросил Наумыч.

– Да, конечно, – взял с холодильника бумажку Андрей и протянул доктору, – вот она. У меня вторая группа кроки. И что это означает?

– Кое-что означает, – пояснил доктор, – рассказываю, а ты внимательно слушай и вникай.

Из рассказа доктора следовало, что на самом деле Лиля родила не близнецов, а уникальных сестер. У Лили были две беременности. Одна от Андрея, вторая от неизвестного мужчины. Анализы крови девочек доктор сравнил с такими же показателями их предполагаемых родителей. Андрей, как и Лиля имели вторую группу крови, и эта кровь повторялась у первой рожденной девочки, которую Андрей назвал Надей. Вторая новорожденная, худенькая, слабенькая, смуглая девчушка, которую Андрей планировал назвать Маринкой, имела 3 группу крови и поэтому ее родство с обозначенными родителями ничем не подтверждалось.

– Твоя жена Лиля имела одновременную связь с двумя мужчинами, – нетвердым языком провозгласил Наумыч, – в результате она от обоих, поочередно забеременела. В моей практике такое случилось в первый раз, но я читал в одном авторитетном журнале, что в европейских странах такие случаи уже происходили. Конечно, любопытно было принять участие в этом уникальном событии, но тут, сам понимаешь, еще и решение нужно было принять правильное. Я не допустил кесарево сечение, и твоя жена самостоятельно родила второго ребенка. Я учел тот факт, что группа крови всегда передается по наследству и в дальнейшей жизни остается величиной постоянной, не меняется. Я молодец, безусловно, но из этого случая делаю вывод, что твоя жена ведет жизнь порочную, разгульную и тебя не уважает. И о любви здесь даже не может быть и речи. Ты меня понимаешь?

– Как-то пока не совсем, – пролепетал ошеломленный Андрей, – такое на самом деле может быть? Хотя, в чем это я сомневаюсь? У моей жены всякое может случиться! И что же мне теперь делать?

До момента откровенной беседы двух мужчин ими были опустошены две бутылки со спиртосодержащей жидкостью. Одна с коньяком, вторая – с водкой. Поэтому они уважали, любили друг друга, были предельно откровенны в своих мыслях и чувствах и всячески старались оградить себя от неверных жен. И если такое вторично случится с ними или собратьями по мужскому статусу, то у Наумыча уже сформировались советы по безопасному выходу из позорной ситуации.

– Ты прими ситуацию спокойно, – советовал он собутыльнику, – сам понимаешь, скандалы тут неуместны. Ты лишишься репутации на работе, а в жизни – жилья. Квартирка-то у тебя прям шикарная, но не твоя. Я знаю историю происхождения этого подарка. Государство отблагодарило твою тещу за героизм ее мужа в годы войны. Оба они, твои тесть и теща нынче уже на небесах, квартирка им там без надобности. Но тебе потерять такое ценное имущество будет крайне обидно. Квартирка шикарная, дом в центре города. В дальнейшем твою жену-блудницу можно игнорировать, но жилплощадь за собой сохранить. Ты что об этом думаешь?

– Конечно, думал, Тема более, чем актуальная. Хотел бы я уйти от этой тетки, но куда? Нет у меня приюта, кроме этого.