Слово «бог»

Бог сказал: «Я Бог из уваженья к слову «бог»,

другого слова человек мне просто выдумать не мог.

Слова другие все похожи на издевку и подлог,

и Я искал бы для возврата к нему всяческий предлог,

чтобы осталось неизменным это чудо-слово «бог».

Ради него Я обещаю миру: музыку и силу,

сказку, счастье, солнце, небесные светила,

разум и свободу, время и размеры…

Да, Я – Бог, чтобы служить примером.

Только слова этого мало Мне, Я знаю

и ищу синонимы, их Мне не хватает».

Отстраненность

Бог сказал: «Стал в себе наблюдать Я

отстраненность какую-то между Мной и Собой.

Чтобы как-то замять Мне открывшийся сбой,

стал придумывать Я Себе новые платья:

вот Я – птичка на ветке, вот в саванне Я – слон,

вот Я – песенка нежная, вот Я – речные пороги,

остров маленький, капля росы, легкий сон…

В них другие совсем Мне являются боги».

Деловой совет

Бог сказал: «Деловой Мне ваш нужен совет:

Что не нравится вам во Вселенной?

Может быть, месяц май, подскажите ответ,

сделать до ноября неизменным?

Может, лошади надо помедленней стать,

например, как волу трудовому?

А комете не в космосе где-то летать,

а у вас за обедом быть дома?

А душа, вы хотите, чтоб сделалась вдруг

как голубка, овес или рыбки?

Очертите желаний заведомый круг,

коль смогу, Я исправлю ошибки».

Без детства

Сетовал Бог: «Я как-то вдруг загрустил

оттого, что был взрослым с рожденья.

И, детства лишенный, Я не узнал, не открыл

этот Мной созданный мир. Удивленья

Я был лишён. И никому не сказал:

«Добрый день, мои мама и папа!»

Наивности не испытал

и не побывал простодушным растяпой.

Все: от лавы, цветов, мошкары, от людей и планет, —

считают Меня и творцом, и в ответе

за их пребыванье на свете.

Грустно Мне так – у Меня даже прошлого нет».

Я не гордый

Бог сказал: «Если верить в Меня

вам совсем неприятно,

воля ваша – не верьте, но Я буду искренне рад,

если что-то понравится вам или будет занятно

из творений Моих наблюдать непривычный парад:

вот ракушка, в которой мелодия, как в дольнем хоре,

вот деревья, летящие к звездам коварно лихи,

а вот море, твердящее сотни раз: «Да, я море»…

Я не гордый: Мой мир совершенен не более,

чем поэтом зачеркнутые стихи».

Странные создания

«Случай чрезвычайный, – поделился Бог, —

Я подумал, для чего Мне эти странные созданья —

ангел, дракон-ящер и единорог, —

есть ли оправданье их существованья?

Я призвал к совету крепких и реальных,

тех, в кого Я верю, пусть неидеальных:

лошадь, баобаб и гору, что у моря,

чтобы обсудить все в общем разговоре.

Спорили, рядили, пять раз собирались,

но не договорились, хотя все старались.

И решил оставить Я, рискуя, может, многим,

ангела, дракона и единорога.

Но во избежание недоразумений

сделал их невидимыми средь других творений.

Бренное тело

Бог сказал: «Чтобы Мне позабавиться,

Я решил человеком представиться.

В плоть оделся Я: череп, стан, органы, мышцы…

Дал Себе Я слова, чтоб от гордости пыжиться.

Дал Себе сон-мечту, честью Я наслаждаюсь,

то ли есть Я теперь, то ли нет – не ручаюсь.

Сходства много, Себя бы не обмануть,

соблазнителен Мне человеческий путь.

Но душа Моя все ж остается весомей,

чем то бренное тело на душевном подъеме».

Верить в Бога

Бог говорит: «Что вы, верить в Меня?

Я предложить не решаюсь вам даже.

Спросите совета у искры огня,

у куницы, росы – они лучше подскажут.

Взвесьте все «против», все «за» и все «вероятно»;

галька на пляже, заря, полуостров, родимые пятна

вам присоветовать смогут полезное что-то.

Проконсультируйтесь с мышцей своею, с аортой,

легкими, кожей, с ушами, с глазами:

это им нужно будет решать, не нам с вами…

Если выбран момент для желанья благого —

верить в Бога».

На подмогу

«Почему, – молвит Бог, – Я вот должен один

отвечать за Свою за божественность?

Вот, к примеру бы, вы, молодой господин,

иль Вы, в шляпе – сама непосредственность, —

не хотели частично со Мной разделить

Мою вечность, Мое всемогущество?

Стало б лучше иль хуже от этого быть?

В этом есть лишь одно преимущество:

вы пришли бы ко Мне на подмогу,

от сомнений уставшему Богу».

Ручей

«Вот на днях шел Я вдоль озорного ручья, —

сказал Бог, – он, довольный собой, наслаждался.

Мне он нравился – ведь изобрел его Я —

он по скалам бурлил и игрался.

Текла ловко вода, но Я выдал приказ:

прекратить бег, вернуться к истокам!

И Мой умер ручей. Я решил в этот раз

поступить без причины жестоко.

Право быть…

Бог сказал: «Я хочу отвечать

перед Божеской Высшей Элитой,

почему стали существовать:

стрекозы, кристаллы, термиты,

ржавчина, смерть и рассвет…

Дать суду Я хочу свой ответ:

пусть и судья, и свидетели

оценят Мои добродетели

и мужество отвечать за грехи…

И если дела Мои будут плохи,

пусть наказан Я буду начисто

за недостойное качество

того, что создал во Вселенной

вечной, огромной, нетленной.

Пусть скажут Мне прямо и строго —

имею Я право быть Богом?»

Генеральный директор

«Я директор Вселенной Своей,

кто главней, генеральней? —

Бог говорит. – Как заботливый руководитель,

предприятия этого главный распорядитель

рентабельней видеть желал бы его, идеальней.

Скромный трудяга, как жук-короед или бык молотящий,

имели бы право на солнце, на музыку,

на праздник души настоящий.

Чтоб подмастерья: родник, дающий ручью истеченье,

или бутон георгина – новое вдруг

ощутили бы предназначенье.

Дряхлые луны мои, овдовевшие звезды, как пенсионеры,

счастья могли получить свою долю, к примеру…

Я непременно наведаюсь к ним, озабоченный этой затеей.

Мы все навалимся дружно – работа пойдет веселее».

Бог остался один

«Однажды, вблизи никого из друзей, с кем знаком, —

Бог говорит, – и от нечего делать

решил Я соседнюю розу проведать,

понаблюдать за ее лепестком.

Вот он отлетел от головки цветка,

потрепыхался в струях водопада.

Сорока его подхватила слегка

и понесла к ветке дуба – ей надо.

Но выхватил ветер из клюва его,

и он оказался под колоннадой,

там в сновидениях время провел.

А после к поэту попал – вот награда —

тот обессмертил его своей одой,

изрядно подправив воображеньем…

И Я удивился тут соображенью,

что где-нибудь в мире с другою природой,

в лучшем, чем Мой, необычном таком,

Я б с удовольствием стал лепестком».

Инкогнито

«Несложно сделать камень, ручей, козодоя,

сложнее яблоко, комету, море, снег, —

Бог говорит, – но все-таки какое

об этом представление имеет человек?

Он намеревается, Я честно вам признаюсь,

Меня за Мое творчество все время наказать.

Я, от него спасаясь, переодеваюсь

и буду жить инкогнито, чтоб встречи избежать».

Дерево – бог

Бог сказал: «Со мною приключилась сага:

отдыхал Я вечером и гляжу, идет

ко Мне большое дерево важным таким шагом.

Я с ним поздоровался, а оно неймет.

Но остановилось и пустило корни

прямо перед домом, под моим окном.

Выросло красивое, высокое, задорное,

листьями трепещет и птичек заодно

ласково приветствует: то красную, то синюю…

Я даже испугался, мысленно смеясь:

крону распустило надо Мной, как скинию,

стало богом дерево, лучшим, чем сам Я».

Про обузу

«Я не хочу, – Бог сказал, – быть обузой и тяжкою ношей

всем, кто поверил в Меня, кто в молитве дотошен.

Я бы хотел, чтобы люди со Мной говорили так просто,

как с яблоком, как с пауком, как с дубовым наростом.

Я ведь незлой, и пленить Меня можно улыбкой

чистосердечной и поющею скрипкой.

А еще Я люблю получать,

если кто-то предпримет попытку,

с видом приморским и со стишками открытку».

«Но Я хочу, – сказал Бог, – быть серьезной обузой

тем, кто не верит в Меня и не хочет со Мною союза».

Не понять Меня

«Человек, – сказал Бог, – хочет видеть во Мне

человека, ель, гальку, всего понемногу.

И он прав – Я готов гривой стать на коне,

пеной в море, игрушкою единорогу…

Без Меня одиноко им всем, непривычно,

ошибаются только они, как обычно.

Не понять им природы Моей, и они,

не сумев ни понять Меня, ни оценить,

как предмет, Меня другом считают,

от материи духа не отделяют.

А Я – Бог, осудивший Себя добровольно на то,

чтобы сущность Мою не изведал никто».

Если ты думаешь…

О, если ты думаешь, – Бог говорит, —

что знать Я хотел бы, чей Я фаворит,

кто Мой покровитель, Создатель:

обычный гончар и ваятель

или обязан Я Небытию,

Цербером душу хранящим Мою?..

О, если ты веришь, что знаю Я, как

мир должен создать по законам, и так,

став в качестве эксперимента

их жертвой, творцом, инструментом?..

О, если ты думаешь, что, как дитя,

ты, в своем мире Меня обретя,

подобием стал без улыбок,

наделав немало ошибок?..

Скажу тебе, все это вместе собрав:

в оценке Меня ты, конечно, неправ

и объясняешь бесстыдно

сущность Мою, в ней не видно

очарованья возможности

Моей бесконечной ничтожности.

Поменять

«Как перо потерять может птица,

как реке в половодье не спится,

как листва дуб оденет иль ивы,

как морские порты слепы, кривы,

так и люди, – сказал Бог почтенный, —

должны веру менять непременно

через несколько лет, чтоб обряды

обновить, перекрасить ограды,

поменять алтари и амвоны,

книги, святцы, псалмы и законы,

сонм святых и архангелов сборы,

одеянья монахов, уборы…

Чтобы самый ничтожнейший бог

самым Большим соделаться мог».

Так гибнут боги

Бог сказал: «Говорить с человеком о Боге

не могу Я, он думает, что Бог зависит

от его настроений, сомнений, тревоги

и от мыслей, что разум Мой скоро превысят.

Но люблю Я его, он творенье Мое,

Я желаю ему состоятельности.

Так вот гибнут все боги в упованье своем

и в избытке доброжелательности».

Моя роль

Плачется Бог: «Нет у меня дневника,

нет интима, нет тына.

Я не могу написать пару слов

ни по-русски, ни на латыни.

В созданном мире все в тайне Я должен держать.

Сам не могу испугаться ни в прятки сыграть,

ни притаиться в глазу антилопы,

ни в траве раствориться.

И вообще, слово «быть» не может ко мне примениться.

Вы знайте и верьте, Я с нежностью к вам отношусь,

но показывать это Я вам никогда не решусь.

Такая уж роль у Меня, и она никуда не годится!»