В молодости Салли частенько шалела от своей серой, ничем не примечательной жизни в глухой американской глубинке. Она прямо-таки сходила с ума от совместной жизни и ежедневного общения со своими многочисленными родными братьями и сестрами! Ее родители поддерживали строгий еврейский ортодоксальный образ жизни провинциальной еврейской семьи, с едва ли не ежедневным всеобщими молениями, посещениями синагоги! Повторяю, что от подобной жизни Салли попросту сходила с ума!

На следующий день после выпускного вечера в школе Салли окончательно тронулась своими мозгами! Пьяной в стельку она рано поутру заявилась на вербовочный пункт армии США с тем, чтобы с американской армией подписать контракт на два года службы! Принимая подобное решение, тем самым Салли в глубине своей души намеривалась раз и навсегда разрубить все узы и связи со своими родителями, со своими родными братьями и сестрами!

Всего лишь за каких-то два года армейской Салли сумела, во многом благодаря своему совершенно не еврейскому характеру, окончить офицерские курсы и дослужиться до старшего лейтенанта. Извините, но в этом месте мне следовало бы упомянуть то, что она пошла служить в военную полицию армии США! По долгу службы Салли приходилось постоянно иметь дела только с недисциплинированными парнями в военной форме, – с настоящими преступниками и проходимцами! Эти парни несколько по-своему толковали строгую общевоинскую дисциплину! Они частенько ее нарушали, и тогда им приходилось иметь дело с нежной еврейской девушкой в офицерской униформе!

Постоянное общение с подобными типами, разумеется, повлияло на характер и самой Салли. До армии она была нежной, хрупкого сложения еврейской девушкой, созданной только для замужества и для материнства! Но два года службы в военной полиции в ней выработали жесткий характер, обычно совершенно не свойственный американским женщинам. Салли очень быстро научилась постигать цели, поставленные перед ней ее командиром. Она научилась умело обращаться, как с закоренелыми преступниками, так и с юнцами, пожелавших в армии немного попроказничать, умело их возвращая в лоно общепринятой армейской жизни! Помимо того, что сама Салли в себе вырабатывала жесткий характер, она научилась общаться с плохими парнями. научилась их подчинять своей воли!

Став офицером военной полиции армии США, Салли внешне, по-прежнему, сохраняла внешний вид хорошенькой, слабой девчонки со всеми ее минусами и плюсами! Но и в ее жизни наступил момент, когда и ей, как и многим другим американским женщинам, захотелось выйти замуж, родить ребенка. То есть ей захотелось найти достойного мужчину и ему нарожать детей! Но достойного кандидата в мужья у нее ее оказалось под рукой, но Салли решила не полагаться на волю Всевышнего, сидеть, сложа руки, ожидая, когда достойный жених покажется на ее горизонте, как частенько поступали многие американские женщины. Отчаянная девчонка решила взять в свои руки решение проблем своего замужества, она активно принялась за поиски мужика для самой себя!

До сих пор я не знаю, почему двадцать три года тому назад ее выбор пал именно на меня?! Ведь, в тот момент я из себя, как мужик, ничего не представлял, выполняя приказ Юрия Андропова я нелегально пересек американскую границу и пытался легально осесть в этой стране.

Видимо, совершенно случайно старший лейтенант военной полиции Салли Донован получила информацию из эмиграционной службы США о том, что один из нарушителей американского закона скрывается в трущобах Сиэтла. Так что, естественно, уверенная в своих принимаемых решениях Салли решила встретиться со мной, чтобы посмотреть на преступника, прежде чем меня арестовывать и отправить в тюрьму для последующего исправления! Благодаря предварительной информации, она меня сумела легко разыскать в той захудалой матросской гостинице, в так называемом хостеле, где мне выделили койку без постельного белья!

В любом случае она внезапно появилась в моей комнатенке, неожиданным ударом ноги распахнув мою дверь!

Минуты две Салли в меня всматривалась, а затем несколько своеобразным способом она мне предложила сделать выбор – жениться на ней или отправляться в тюрьму! В тот момент я лежал, подремывая, на койке. Я слегка ошалел, когда передо мной вдруг появилась шикарная шатенка в военной форме! Эта девица в военной форме стояла надо мной, она внимательно вглядывалась в меня. Причем она меня разглядывала, как какой-то предмет или вещь, которую как бы собиралась использовать по своему усмотрению!

Через пару минут эта девчонка, молча, со своего армейского поясного ремня сняла наручники и ими она потрясла перед моим носом. Давая тем самым понять, что готова эти наручники одеть на мои руки! Я же продолжая лежать в койке, своих глаз не отрывал от ее глаз! Где-то глубоко внутри себя я догадался о том, что эта девчонка пришла за мной, чтобы меня арестовать. Тогда я отрицательно покачал головой, поворачивая ее из стороны в сторону. Тем самым я хотел сказать, что очень не хочу попасть в тюрьму! Видимо, девчонка поняла мой ответ, тогда она свои наручники небрежно отшвырнула в сторону. Сама же, продолжая молчать, начала расстегивать поясной ремень своих армейских бридж, кобура с армейским пистолетом полетела вслед за наручниками.

Затем эта девчонка, не сводя с меня своих большущих глаз, расстегнула ворот гимнастерки и ее через голову стащила со своих плеч. Перед моими глазами сверкнула изумительной белизной с яркими красными ареолам девичья грудь! Но эта сумасшедшая американка не остановилась на гимнастерке, она начала с себя стаскивать свои форменные бриджи! Я в свою очередь начал сходить с ума от девичьей красоты, своего вожделения! Не смотря на голод в животе, мои руки сами собой потянулись к этой незнакомке. Весь вечер мы занимались любовью, поэтому не заметили, как вечер перешел в ночь. Американка меня не покидала в койке, она не уходила, продолжала и продолжала мне отдаваться со страстью опытной женщины! Но я-то хорошо знал, что был ее первым мужчиной! Мы занимались любовью до самого утра, рано утром нас обоих разбудил телефонный звонок. Моя американка на него ответила, она говорила пару минут и каким-то сердитым лающим голосом! Тогда я был настолько слаб в английском языке, что даже не понял того, что старший лейтенант или по-американски первый лейтенант Салли Донован кому-то сообщила, что преступник скрылся до ее появления.

Тогда я также не знал о ее намерениях выйти за меня замуж, мне нарожать как можно больше детей! В те времена на своем английском языке я мог объясняться подобно молодому салаге – двумя, трем обще употребляемыми фразами, а также жестикуляциями своих рук. Если я на этом языке что-либо и понимал, то совсем немного!

После этого звонка мы оба быстренько поднялись с койки, оделись. Салли почему-то снова мне продемонстрировала свои наручники, я же снова в ответ на ее предложение отправиться в тюрьму отрицательно покачал своей головой! Таким образом, своим молчанием и отказом отправляться в тюрьму я как бы сделал ей официальное предложение – выходить за меня замуж! Видимо, Салли довольно-таки быстро сообразила, что я – настоящий русский пень в реальном знании английского языка! Поэтому она на меня не стала терять времени, чтобы мне объяснять свои дальнейшие намерения. Тогда она меня попросту взяла под руку, мы оба вместе покинули этот дурацкий хостел. Мы оба вместе зашагали по Сосновой улице Сиэтла, чтобы воссоединиться в счастливую американскую семью, чтобы вместе приступить к строительству нашего совместного и общего будущего.

Салли меня поначалу привела в свой съемный дом. Там она меня отмыла от грязи моего бродяжничества по Америке, переодела в новую и вполне приличную одежду. Словом, после пары часов пребывания в ее девичьем доме я превратился вполне в современного по тем временам молодого американца, но пока без официального имени. Салли оказалась девчонкой не промах, за время своей работы с армейскими преступниками, она собирала и на всякий случай хранила кое-какие ненужные им документы. Так что прежде чем мы оба вместе покинули ее дом, я получил свое официальное имя, стал лейтенантом канадской армии по имени Валери Варньей, канадцем французского происхождения.

После чего она меня на своем Кадиллаке Эльдорадо отвезла к одному из своих друзей священников в Ванкувере, служившего капелланом в канадской армии. Тот быстренько нас обоих окрутил в своем костеле, а затем ее и меня отправил в мэрию Ванкувера для получения соответствующей официальной регистрации о нашем браке! Таким образом в Сиэтл я уже вернулся лейтенантом канадской армии Валери Варньей!

После столь неожиданного даже для нее замужества Салли отказалась продлевать свой армейский контракт, хотя ей предлагали чин капитана, должность командира роты военных полицейских – настоящих отморозков в своем ремесле! Ее совершенно не интересовали ни большие деньги, ни большие возможности карьеры офицером, открывавшиеся перед ней в этой связи. Получив расчет, Салли меня повезла в свой родной город Финикс штата Аризона.

Всю дорогу до Финикса мы с Салли занимались любовью, английским языком. Именно тогда на собственном опыте я убедился в том, что мне со своей супругой было бы лучше держать свое ухо востро! С ней было бы лучше вообще не спорить, либо ей в чем-либо противоречить, так как она даже во время нашей любви, когда я делал что-то не так или ее ласкал не особенно нежно, не говоря уж об моих ошибках в произношении на уроках иностранного языка, особенно не стеснялась. Пару раз Салли мне своей ладонью так сильно врезала по моему затылку, что я едва не проглатывал своего языка! Но в конечном итоге еще до нашего появления в Финиксе от своего русского мягкого акцента не осталось и следа, словно я никогда не был простым русским парнем! По крайней мере, ее родители меня принимали за полнокровного канадца французского происхождения.

По нашему приезду в Финикс Салли себя со всей своей родней повела довольно-таки жестко, старалась с ними вообще не поддерживать каких-либо отношений или контактов. Только однажды она позволила своим родителям посетить наш дом. Тогда я с дуру их посещение назвал празднованием нашего новоселья и на стол выставил все то, что было в наших холодильниках. Салли моему поведению совершенно не удивилась, но ее родители, чета Джорджа и Маргарет Донованов чрезвычайно удивилась подобному моему поведению. Они стали на меня поглядывать с некоторым подозрением. В ходе празднования новоселья за столом, которое было бы трудно на деле вообще назвать празднованием, ее отец, Джордж Донован, мне вместо денег всучил какую-то дранную бумажонку, исписанную чьим-то каллиграфическим почерком. Салли из понятного только ей и ее родителям принципа, от своего же отца тут же потребовала расписку о безвозмездной и добровольной передаче данной бумажонки в мое исключительное пользование. Этот факт добровольной передачи данной бумажонки она в присутствии родителей заверила нашим соседом нотариусом всего лишь за какие-то десять баксов.

Данная бумажонка, оказавшаяся на деле патентом на сердечное лекарство, разработанное ее отцом, в течение последующих двадцати лет нашей совместной жизни нам принесла где-то около тридцати миллиардов долларов!