Поэтому атаку фролы обычно производили на «пятнашке», как они называли наиболее часто применяющуюся траекторию.

Кабина, в которой сидел Андрей, вздрогнула, возникшее ускорение прижало человека к креслу − могучая штанга, к которой была прикреплена кабина, пришла в движение. Регулируя скорость ее вращения можно было имитировать какие угодно перегрузки и какой угодно режим их изменения. Лишь бы сама штанга выдержала. А она была изготовлена их прочнейшего углепластика, который выдерживал нагрузки, способные запросто переломать человеку ребра или ослепить его, продавив глаза внутрь черепа.

«Поехали», − землянин напряженно смотрел на экран, ожидая очередной «пакости» от компьютера. Ждать ему пришлось недолго. Взвизгнула сирена оповещения лазерной атаки.

− Лазерная атака. Носовой защитный экран − шестьдесят процентов повреждения. Температура триста пятьдесят градусов.

В реальных условиях этому экрану при таких повреждениях, нанесенных лазерным лучом, пришлось бы несладко. Ведь он, по совместительству, еще и выполнял функции теплозащиты. А «спуск» ведь только начался − «высота» каких-то пятьдесят километров и температура − и яичницу как следует не зажаришь!

− Скольжение десять, − тут же отдал команду Кедров.

Кресло под ним тот час же вздрогнуло − «включились» двигатели коррекции. «Картинка» на мониторе поползла влево − десантный бот чуть отклонил траекторию своего движения, немного перераспределяя нагрузки, уменьшая на носовой экран и увеличивая на боковые нижние. Мелькание цифр, характеризующих высоту полета, замедлилось.

− Ракетная атака! − гаркнул компьютер, и тот час же находящегося в кресле человека с силой толкнуло вбок − электронный мозг «уводил» бот от «мчащейся» на него ракеты.

«И зачем так орать. Как будто нельзя это сказать спокойнее. Наверное фролам так больше нравиться − что б аж трусы от такого крика становились мокрыми».

На мониторе появилась быстро приближающаяся точка − «летящая к ним ракета». Траектория бота буквально перед самым носом «ракеты» стала круто уходить в бок. Бортовой компьютер точно рассчитал − при таких встречных скоростях, электроника ракеты если и отреагирует на этот маневр, то повторить его уж точно не сможет. От возникших перегрузок корпус ракеты хрумкнет, словно вафельная трубочка в руках неумелого младенца.

Но защищающаяся сторона − другой компьютер, стоящий бок о бок со своим атакующим коллегой тоже просчитывать ситуацию умела и этот маневр предусмотрела. И как только она заметила маневр бота, тут же отдала команду на «подрыв боеголовки» ракеты. «Десятикилотонный ядерный взрыв» ухнул в трех километрах от Андрея.

Землянину показалось, что от сильнейшего толчка из-под него вылетит кресло, несмотря даже на то, что к нему он был крепко привязан страховочными ремнями.

− Третий защитный экран − повреждение девяносто пять процентов! − заверещал как резаный компьютер. − Повреждены первый и третий аэродинамические рули!

Это Андрей уже и сам увидел − картинка на экране монитора стала медленно вращаться против часовой стрелки и одновременно хаотично рыскать − вправо, вниз, вверх, влево. Чувствовалось, что бортовой компьютер из «последних сил» старается удержать десантный бот на заданной траектории.

«Еще одна такая атаки и добьют», − взгляд на показания высоты − тридцать километров.

− Переход на питание в аварийном режиме. Энергетическую установку на форсажный режим. Всю мощность на систему охлаждения, − последовала следующая команда человека.

Компьютер тут же обесточил все системы десантного бота, которые напрямую не влияли на его живучесть. Вздрогнули и стали быстро подниматься регулирующие стержни в ядерном реакторе. И дополнительные нейтроны, ранее запутывающиеся в «сетях» кристаллических решеток бороциркониевого сплава, из которого состояли эти стержни, ударили по многострадальным ядрам урана. Энергия реактора стала быстро расти. И весь этот дополнительный поток энергии электронный мозг направил в систему охлаждения бота, выводя насосы этой системы на пиковую мощность.

В таком режиме десантный бот мог продержаться недолго − не выдержали бы насосы систем охлаждения реактора и всего корабля, да и компьютер самостоятельно, без всякой команде вновь опустил бы регулирующие стержни в бушующее невидимым огнем чрево ядерного реактора, не допуская лавинообразного увеличения мощности с последующим почти мгновенным взрывом. Но полминуты у человека было. А больше, в принципе, и не требовалось − «поверхность планеты» вон, рукой подать − двадцать пять километров.

− Лазерная атака! Носовой защитный экран − повреждение девяносто процентов. Ракетная атака! − «выстреливал» компьютер одно предупреждение за другим.

«Да не все же сразу! По одному».

Верхний левый угол компьютера окрасился в красный предупреждающий цвет − температура корпуса бота в носовой части достигла критической величины − трех тысяч градусов. А в центре монитора быстро перемещалась еще одна точка − компьютер, стоящий в пяти метрах от вращающегося на штанге Андрея, послал по его душу еще одну «ракету».

Человек не стал отдавать команду бортовому компьютеру − не было времени. Щелчок тумблером и защиту корабля Андрей взял в свои руки, точнее правую руку, которая застыла у большой черной кнопки на пульте управления.

Двадцать километров до ракеты, пятнадцать, десять… Большая черная кнопка прогибается вниз − бортовой компьютер получает команду выполнить противоракетный маневр по двадцатой траектории. И снова сильнейший толчок до разноцветных кругов перед глазами…

На мониторе было отчетливо видно, как точка, обозначающая десантный бот, резко отклонилась от курса на пятнадцать градусов и стремительно заскользила по новому курсу. Теперь у атакующей стороны было больше времени для изменения маневра «ракеты». Но и «земля» была намного ближе.

Десять километров до «поверхности планеты». На мониторе вспыхнуло: «Включить экстренное торможение!»

«Не торопись. На тот свет всегда успеешь», − Андрей мысленно «подбодрил» компьютер.

«Ракета» на пределе своих возможностей развернулась и догоняла «десантный бот».

Семь километров.

«Критическая высота!» − взывал к разуму человека компьютер.

«Догонит! Догонит еще!»

Шесть километров.

«Пора!» − сильный удар по кнопке отключения блокировки режима тормозного двигателя и тут же включение экстренного торможения без ограничения по перегрузкам.

«Хороший у фролов противоперегрузочный костюм. На Земле меня бы уже раздавило как жабу под колесом бэтэра».

Полтора километра до «земли».

− Запитать лазерную установку. Цель в задней полусфере. Огонь по набору функционала, − человек поставил перед компьютером ту еще головоломку − ищи, где хочешь сто мегаватт мощности на импульс, но и про живучесть корабля не забывай.

− Цель захвачена, − тут же доложил компьютер. Мощность импульса − пятьдесят процентов от номинала.

«Счас я тебе подкину мегаватты», − превозмогая перегрузку, человек вручную отключил систему охлаждения кораблем.

И тут же сильнейший толчок, да нет, удар, заставил его на несколько секунд отключиться. Но компьютер, получивший команду, выполнил задание. Щедро «черпанув» высвободившуюся мощность, он набрал необходимый функционал поражения − совокупность параметров: мощность лазерного импульса, расстояние до цели и точность наведения обеспечивали уничтожения цели с вероятностью девяносто процентов.

Бесшумно рявкнул «лазер десантного бота» − бортовой компьютер и его защищающийся коллега «посовещавшись» между собой, через сотую секунды вынесли свой вердикт и тут же огласили его на экране монитора:

«Цель поражена. Посадка осуществлена. Функциональное состояние десантного бота − шестьдесят семь процентов. Повторный старт невозможен. Потери личного состава − двенадцать процентов».

«Да, жестковато я его посадил. Согласен. Но не дал сбить себя ракетой».

«ЗАЧЕТ», − большими зелеными буквами вспыхнуло на экране.

− Фу… что называется, промок до трусов.

«Поздравляем! Ваша посадка по варианту №34 лучшая».

− Вот так-то. Знай наших! У-у-у, − издал землянин индейский боевой клич и, расстегнув страховочные ремни, тяжело поднялся с кресла.

«Ну все, на сегодня хватит. А то так и поясницу переломить недолго».

− Молодец, − на пороге помещения, где был установлен тренажер, улыбаясь, стоял Матрул ДарСарвол, командор первой степени, начальник Военно-Космической академии. − Я наблюдал за твоим сегодняшним занятием. Отлично. Особенно хорошо ты справился с последним заданием. С тридцать четвертым вариантом вообще мало кто справляется, но чтобы его вот так пройти, на моей памяти такого не было, − ДарСарвол протянул Андрею правую руку.

− По-моему не перепутал, − командор первой степени кивнул на свою руку.

− Никак нет, − ответил землянин, как бы он ответил на Земле и улыбнулся в ответ.

Фролы, в большинстве своем, были левшами, поэтому инстинктивно они предпочитали пользоваться левой рукой.

− Ты только не переусердствуй. К моменту рейда твой организм должен быть полностью отдохнувшим.

− Я понимаю. Не переусердствую.

Между двумя собеседниками повисла неловкая пауза − курсант и начальник академии, фрол и представитель цивилизации, о которой фролы до недавнего времени даже не знали.

− Андрей, ты вот что… Матрул ДарСарвол на секунду замялся, − … словом, ты должен с Суримы вернуться. Понимаешь, должен.

Землянин удивленно посмотрел на высокопоставленного офицера, в голосе которого слышалось неприкрытое волнение и даже электронный переводчик в виде тонкого кольца, одетого на шею Андрею, не приглушил этого. Да и за время пребывания Кедрова у фролов он уже многое стал понимать без переводчика. По крайней мере, при общении с Эльдирой он обходился без него. Мысль о своей жене заставила Андрея нахмуриться.

Стоящий напротив землянина фрол это изменение выражения его лица истолковал по-своему.

− Андрей, ты меня неправильно понял. Я не призываю тебя проявить в рейде малодушие или упаси Великий Мортон, струсить. Я просто призываю тебя не переть на рожон.

− Господин командор первой степени, я Вас не понимаю.

За спиной ДарСарвол послышался шум, кто-то шел к тренажеру.

− Пошли ко мне в кабинет. Здесь не стоит продолжать этот разговор.

Пройдя к лифтам, они уже через несколько минут были на сорок восьмом, предпоследнем этаже административного корпуса академии. Землянин давно уже привык, что у фролов, чем выше начальник, тем на более высоком этаже был его кабинет. И дело было не в какой-то врожденной любви фроловской цивилизации к высоте. Нет, все было гораздо прозаичней и практичней. На всех господствующих высотах по всей поверхности Матеи были установлены мощные лазерные установки противокосмической обороны − государство ожидало нападение кроков в любой момент. И если бы этот момент наступил, то все фролы: мужчины и женщины, парни и девушки, все, начиная с тринадцатилетнего возраста, автоматически становились военнообязанными. А любой начальник − командир. А где быть командиру в первые минуты нападения? Там где ненавистному врагу можно нанести максимальный ущерб − около боевых лазерных установок. Вдруг их штатный расчет погиб? Фролы старались исключить любую случайность, любую слабину в своей обороне. Ведь у них была всего одна планета, была одна прекрасная Матея и все…

− Присаживайся, − хозяин кабинета кивнул на глубокое кожаное кресло.

По его виду было видно, что за те несколько минут, пока они добирались до его кабинета, он успокоился и привел мысли в порядок. Да и родные стены главного кабинета Военно-Космической академии помогали.

− Ты, очевидно, знаешь, что линию твоего тестя, Главного Командора Матрул ДарВула в Верховном Совете Достойных одобряют не все. Далеко не все.

− Знаю, господин командор первой степени.

− Ладно, можешь пока официально, − на лице хозяина кабинета на секунду промелькнула улыбка. − И они хотят договориться с кроками о… ну не знаю, как это называется, кроме, как предательством, словом они хотят договориться о мире между фролами и кроками.

«Фу, а я уже было подумал, что и начальник академии поддерживает линию Главного Судьи. Тогда бы все, тушите свет − начальник Военно-Космической академии пацифист».

− И если рейд на Суриму закончится неудачно… − Матрул ДарСарвол с трудом подбирал слова, − … то нам придется очень и очень трудно.

− Я это отлично понимаю, господин командор первой степени. Но… но я не понимаю, почему именно я непременно должен вернуться живым. Туда полетят тысячи мужественных фролов, каждый из которых достоин вернуться назад.

− Если рейд будет неудачным, то Матрул… то Главный Командор с этого рейда не вернется.

− Но… но почему? − Андрей был ошеломлен.

− Потому что я знаю Матрула, потому что мы вместе служим вот уже тридцать лет, потому, что я посвящал Эльдиру, его дочь, в таинства Великого Мортона, потому, что я его лучший друг. Повторяю, если рейд будет неудачным, Главный Командор из него не вернется. Если хочешь, то эта интуиция, которая меня еще никогда не подводила.

Кедров вспомнил, как тревожно у него сжалось сердце, когда рассказывая план рейда, Матрул ДарВул говорил о себе в третьем лице.

− Все равно я не понимаю, причем тут я, − после долгой паузы, наконец, произнес он. − Нет, я понимаю, что в этом случае, каждый, кто поддерживает линию Главного Командора станет важен вдвойне, но почему именно я?

− Объясню. По двум причинам. Первая. Наименее важная. Ты знаешь, что я Эльдиру посвящал в таинства Великого Мортона. Как это у вас на Земле называется?

− Крестины.

− Я хоть и знаю тебя сравнительно недавно, а твой язык вообще практически не знаю, но все равно мне он начинает нравится. За краткость, − хозяин кабинета улыбнулся.

«Хочет немного разрядить обстановку. А то наговорил разных страшилок», − догадался землянин.

− Вы еще не подозреваете всей его краткости при применении в специфических условиях! − поддержал Андрей фрола.

Оба мужчины рассмеялись.

− Продолжаю, − по военному коротко оборвал смех командор первой степени. − Поэтому мне небезразлична ее судьба. И кто ее может по-настоящему защитить, если из этого рейда не вернется ни Главный Командор, ни ты?

«Уже есть защитничек, − бухнуло в голове у Кедрова, − целый генерал», − но естественно, это Андрей не сказал.

− У нее есть мать.

− У которой саркома головного мозга!

− У матери Эльдиры саркома головного мозга?! Но мне она ничего не говорила… Эльдира сказала, что у ее матери какие-то нарушения в кровоснабжении. Поэтому она вынуждена часто ложиться в клинику…

− Потому что и она так думает! Главный Командор запретил об этом говорить ни своей жене, ни врачам, никому. Так что сам понимаешь, какой из матери защитник…

− Но кто на нее будет нападать? На дочь самого Матрула ДарВула! Он же чрезвычайно популярен в стране!

− Вот мы и подобрались ко второй причине. В случае смерти, точнее героической гибели Главного Командора Матрула ДарВула, − чеканил начальник Военно-космической академии, − предстоит жесткая борьба. А для борьбы необходимо знамя. Ты знаешь, что полк без знамени − это не полк.

− И этим знаменем…

− И этим знаменем будет Эльдира ДарВул − родная дочь героически погибшего Главного Командора Матрула ДарВула!

В просторном кабинете воцарилась тишина. Андрей даже слышал как где-то, чуть слышно гудел какой-то механизм.

«Проверяют импульсный генератор для лазера, установленного этажом выше», − автоматически про себя определил землянин.

И, как ни странно этот звук, сродни земному лязгу затвора, помог Кедрову до конца осознать, прочувствовать, как будем им трудно, если его тесть, Главный Командор не вернется из предстоящего рейда. На Матеи вполне может разгореться чуть ли не гражданская война. Неудачный рейд, не устранивший смертельную опасность, нависшую над Матей, и не будет Главного Командора…

− Надеюсь, теперь ты понимаешь, что ты должен вернуться?

− А не проще уговорить Главного Командора не участвовать в рейде?

− Мы пробовали.

«Мы?»

− Но ты, надеюсь, уже узнал своего тестя. Он отказался.

Андрею показалось, что в тоне Матрула ДарСарвола мелькнула гордость за своего лучшего друга.

− Даже зная, что в случае его гибели на Матеи вполне может разгореться гражданская война?

«А они даже внешне похожи, только начальник академии чуть стройнее и ниже. И имена у них совпадают».

− К сожалению или к счастью люди не компьютеры. И они не всегда, вернее никогда не руководствуются только расчетом. Всегда присутствуют эмоции, которые у хладнокровных, умных людей компенсируют то, что не в силах был просчитать разум из-за нехватки информации или из-за ее слишком большого объема. Главный Командор считает, что если он останется на Матеи, а рейд сложится неудачно, то это только усугубит ситуацию. Тогда многие наши сотрудники отшатнуться от нас. Ты знаешь нас, фролов, для нас трусость, наверное, самый страшный грех.

− А предательство?

− Если его обернуть в красивую, шуршащую обертку, на которой золотыми буквами будет написано «Национальное спасение», то это для многих людей, к сожалению, это уже не будет предательством.

И вновь в кабинете повисла тишина.

«Наверное, закончили испытывать генератор. Шум прекратился. Теперь собирают после разборки силовую боевую цепь», − в голову землянина лезло что угодно, только не мысли об идущем тяжелом разговоре.

Он знал, мысли полезут потом, когда мозг все разложит по полочкам и обнаруженные пустые полки в этой вновь созданной схеме потребуют объяснения.

− И еще об одном разговоре с Главным Командором я не вправе умолчать перед тобой.