14 апреля, пятница

– Даниэль, какого чёрта не берёшь трубку?

– У меня телефон в кармане.

– У всех телефон в кармане.

– Я на этом кармане сидел.

– А-а, блин. – Первый собеседник заметно сбавил обороты, помолчал, выдержав очень короткую паузу, и сообщил: – У меня телефон тоже был в кармане. У всех телефоны в кармане. Но никто не садится на карман, если в нём лежит телефон, как раз для того, чтобы спокойно достать телефон, если зазвенит звонок.

– Лёша, я на этом кармане сидел, – кротко повторил Даниэль.

Он счёл, что объяснил своей фразой всё. У собеседника было другое мнение, но возвращаться к спору Лёша не стал. Помолчал, возможно сдерживая ругательства, и поинтересовался:

– Когда будешь?

– Если верить навигатору – минут через двадцать.

– Ты опаздываешь.

– Пробки.

– Ты обещал выехать заранее.

– Лёша, мы взрослые люди, а у взрослых людей есть взрослые потребности. И не забывай, что я впервые за долгое время вырвался из-под надзора моей ненаглядной Сонечки, и кем бы я, по твоему, был, если бы не сумел…

– Даниэль!

– Двадцать четыре минуты.

– Только что было двадцать.

– Мы в Москве, дорогой, здесь сроки всегда сдвигаются вправо.

– Шутник, – проворчал Алексей. – Жду.

И убрал телефон.

Потому что боялся, что сорвётся и обругает загулявшего и потому опаздывающего товарища. А ссориться с дружелюбным, покладистым и очень полезным Даниэлем Алексею не хотелось.

– Ладно, ты из нас не главная фигура, можешь и опоздать.

Решив так, Алексей посмотрел на часы – до встречи оставалось чуть меньше десяти минут, закурил и вновь огляделся. Абсолютно спокойно, без какого-либо напряжения. И это несмотря на то, что вечер был поздним, а место – глухим. Алексей находился на окраине Лосиного Острова: с одной стороны – лес, с другой – забор какого-то промышленного объекта. Жилых домов поблизости нет, прохожих не видно, машины проезжают «раз в час», случись что, помощи не дозовёшься. Впрочем, кто сейчас зовёт на помощь криком? Нет, если что случится, кричать обязательно будут, это заложено в инстинктах, но настоящую помощь можно получить только по звонку.

Однако Алексей не думал, что ему может понадобиться помощь, даже представить не мог. Алексей чувствовал себя в полной безопасности и не прислушивался к происходящему вокруг, задумчиво курил, не обращая внимания на шорохи и звуки. Но даже если бы прислушивался, вряд ли бы это помогло, поскольку подбирающийся к нему мужчина был профессионалом и умел двигаться бесшумно. Уверенно и умело. А наступившие сумерки, готовые с минуты на минуту превратиться в ночную тьму, да шум леса – к вечеру в Москве разыгрался ветер, ему помогали.

Мужчина зашёл от забора, со стороны дороги. Огляделся, убедился, что машин не видно, сблизился с целью, скрываясь за внедорожником, арендованным Алексеем для этой поездки в каршеринговой компании, на ходу извлёк из-под куртки пистолет с глушителем, а на следующем шаге выстрелил Алексею в спину. Чуть левее позвоночника. Ещё через два шага убийца оказался около царапающей землю жертвы и хладнокровно прострелил голову. Затем наклонился и забрал выпавший из руки Алексея телефон. Проверять пульс не стал – он был профессионалом и знал, что дело сделано. Убрал пистолет, пинком откатил тело чуть дальше, чтобы не было видно с дороги, и скрылся в лесу.

Путь отхода убийца продумал заранее и очень тщательно, и через двадцать минут, когда возле одинокого внедорожника остановилось такси, убийца уже избавился от верхней одежды, перчаток и оружия и спокойно, не нарушая правил, ехал за рулём арендованного автомобиля в сторону МКАД.

16 апреля, воскресенье

Выходной опять пропал.

К внезапным вызовам Силантьев давно привык – служба есть служба. Не радовался, конечно, но и не раздражался, принимал как должное, и потому поздняя поездка к Лосиному Острову не вызвала у капитана особенных эмоций. Труп, два огнестрельных, каршеринг, отсутствие следов борьбы или попытки убежать. Жертва – Чуваев Алексей Валерианович, нападения не ожидал. А вот знал ли он убийцу? С одной стороны, вряд ли кто-нибудь отправится в столь глухое место на встречу с совершенно незнакомым человеком. А если и отправится, то вряд ли в одиночку. А если и в одиночку, то прихватив с собой хоть что-нибудь для самозащиты. Однако Чуваев был один и безоружен. Получается, ехал к знакомому и спокойно курил в ожидании. Но первая пуля выпущена в спину, то есть убийца подкрался к Чуваеву незамеченным. Значит, можно предположить, что они не были знакомы. А из этого предположения следует другой вывод: человек, которому Чуваев безусловно доверял, заманил его в уединённое место, где ждал в засаде профессиональный убийца. Дождался. Исполнил заказ. Последнее подтверждение версии должны дать криминалисты, если скажут, что выстрелы были произведены из пистолета с глушителем, версия станет основной. И единственной. И, к сожалению, превращающей убийство в «висяк», поскольку взять профессионала очень трудно.

Эту версию Силантьев выдвинул руководству, услышал в ответ недовольное: «Висяков нам только не хватало», понял, что с ним, в целом, согласились, отдал необходимые распоряжения и отправился спать. И сейчас, явившись на работу, с удовлетворением отметил, что отданные распоряжения отработаны и есть обнадёживающие результаты.

Точнее, присутствует хоть какое-то движение.

Однако началось утро с грустного сообщения.

– Отработать отход убийцы не удалось – вариантов у него было много, – доложил капитан Хвостов. – Сейчас ребята продолжают просматривать дорожные видеокамеры, вычисляют, какие машины проезжали или могли проезжать мимо места преступления в интересующий нас период, но если убийца – профессионал, он скорее всего ушёл или через лес, или через промзону. Машина ждала его вдали от места преступления.

Тем не менее её попробуют вычислить.

– Каршеринг Чуваев арендовал на другом конце Москвы, в Чертаново и оттуда сразу поехал на нашу «землю», нигде не останавливаясь и никуда не заезжая.

– Арендовал на себя?

– На себя, – подтвердил Хвостов.

– Жаль, что в каршерингах не надо указывать цель поездки, – мрачно пошутил Силантьев.

– Он бы соврал, – хмыкнул в ответ Хвостов.

– Я знаю. – Капитан помолчал. – Это всё?

– Хорошее я приберёг напоследок.

– Так? – Силантьев, который успел усесться в кресло, чуть подался вперёд: – Что обнаружил?

– К месту преступления приезжало такси.

– Да ты шутишь?

– Нет!

– Когда?

– По предварительной оценке, примерно через двадцать – сорок минут после убийства. Но скорее всего через двадцать. Если не меньше.

– Или в момент смерти?

– Не верю, что убийца приехал на такси.

– Да уж, сомнительно.

Силантьев откинулся на спинку кресла и прищурился.

Тело Чуваева было обнаружено через три часа после наступления смерти, благодаря внимательности патрульных ДПС: один из сотрудников вспомнил, что оставлять автомобили каршеринга здесь запрещено, а людей вокруг не наблюдается. Можно, конечно, было предположить, что в машине уединилась похотливая парочка, но через стёкла не было заметно ни силуэтов, ни какого-либо движения. С другой стороны, возможно, полицейские и остановились в надежде застукать парочку, но сейчас это не имело значения, потому что, выйдя из патрульной машины и оглядевшись, они обнаружили труп. Теперь выясняется, что к месту преступления приезжал кто-то ещё…

– То есть человек, которого ждал Чуваев, всё-таки явился?

– Думаешь, в такси приехал тот, с кем Чуваев должен был встретиться?

– Это первое, что приходит в голову, – пожал плечами Силантьев. – Приехал, нашёл приятеля мёртвым, перепугался и скрылся.

– И не стал звонить нам?

– Информация на такси есть?

– Иначе бы я не стал хвастаться.

– В таком случае, найти пассажира будет проще простого. А когда найдём, спросим, почему он так поступил.

– Может, он специально опоздал? – предположил Хвостов.

– Нет.

– Почему?

– Потому что в этом случае он бы как раз и вызвал полицию.

* * *

В хорошее заведение гости приходят всегда. По пятницам и субботам, разумеется, их особенно много – в такие дни царит аншлаг, но и в обычные пустыми они не остаются. Второй любопытный показатель качества заведения – воскресенья и последние дни праздников, которые люди стараются проводить дома, набираясь сил перед рабочей неделей. И если в эти дни заведение не пустует, оно хорошее.

Как бар «Грязные небеса».

Расположенный совсем рядом с Цветным бульваром. Не дешёвый, но и не жлобский, с нарочито задранными ценами; с отличной кухней и богатым выбором настоящих напитков, которые бармены не меняли на дешёвые в надежде, что пьяные гости не почувствуют разницу. «Грязные небеса» – это бар с отличной репутацией, которую нарабатывали годами и тщательно следили за тем, чтобы на ней не появилось ни пятнышка. Поэтому на вечер не забронировали всего два столика, а сейчас, в начале четвёртого, свободным оставалось менее четверти зала. Мягкая музыка, днём – мягкая, вечером звучала повеселее; дорогое тёмное дерево, делавшее обстановку неповторимой; и знаменитая доска над барной стойкой, на которой первая хозяйка бара приказала вырезать изречение Публия Сира: «Contra felicem vix deus vires habet»^[1].

Теперь «Грязными небесами» владел Феликс Вербин, майор полиции, старший оперуполномоченный по особо важным делам Московского уголовного розыска. Владел не единолично, но с контрольным пакетом. Не хотел и уж тем более не ожидал, но продолжил дело женщины, которую любил. И если не был занят по службе, то большую часть времени проводил в «Грязных небесах». Иногда за столиком, но чаще – на высоком табурете в дальнем углу барной стойки, ухитряясь не привлекать к себе внимания, несмотря на рост сто девяносто четыре сантиметра. «Горой мышц» Феликс не был, но и тощим его никто не называл, а нормальное сложение при таком росте делало человека более чем заметным. Тем не менее «прятаться» у Вербина получалось.

Ещё людей делает заметными красота. Скрыть её намного проще, чем выдающийся рост, но если не прятать дарованное природой – заметят обязательно. А если красоту подчёркивать, внимание окружающих гарантировано.

А женщина, которая вошла в «Грязные небеса» в начале четвёртого, была красива той красотой, что не тускнеет со временем, а лишь набирает яркости. Красотой природной, которая долго не увядает, если о ней хорошо заботиться. Манят идеально очерченные губы – изысканно красивые благодаря родителям, не имеющие ничего общего с пошлыми «утиными» поделками пластических хирургов. Большие голубые глаза можно было назвать «кукольными», но уж точно не «пустыми». Густые светлые волосы собраны в продуманно-небрежную причёску. Волосы длинные, до плеч, но Феликс помнил, когда женщина носила элегантную короткую стрижку.

Женщина, которую он предпочёл бы никогда не видеть.

Нельзя сказать, что появление блондинки произвело фурор, но внимание на неё обратили. Дамы сделали вид, что «не заметили», их кавалеры если и косились на неё, то старались делать это максимально незаметно, мужчины из мужских компаний рассматривать гостью не стеснялись, но за рамки приличий не выходили. Во-первых, потому что знали, что в «Грязных небесах» подобное поведение не приветствуется, во-вторых, что-то в облике и манерах женщины мешало вести себя с ней чересчур свободно. И это при том, что в блондинке напрочь отсутствовало вульгарное высокомерие, свойственное жёнам дорвавшихся до больших денег провинциалов; и не было демонстративной аристократической холодности. Ничего такого не было, но рядом с ней появлялось желание вести себя с достоинством, чтобы в больших голубых глазах ненароком не отразилось разочарование.

Ада…

Ада Кожина.

– Что она здесь делает? – прошептал подошедший, почти подбежавший к Вербину Антон, старший бармен и по совместительству один из младших владельцев бара.

Антон не знал всех деталей расследования дела Кровососа, но догадывался, что красавица-блондинка была в нём замешана.

В ответ Феликс покачал головой.

– Понятия не имею.

– Вы не договаривались?