Глава 2. Вопросов больше, чем ответов

26 сентября 2001 года, Москва, Хорошевское шоссе, район Ходынского поля, «Аквариум» − здание Главного разведывательного управления Генерального штаба ВС РФ.

Командир отдельного отряда спецназначения ГРУ ГШ подполковник Михаил Волостных шел по коридору «Аквариума» к кабинету начальника 8-го «диверсионного» управления полковника Скороспелого Ильи Григорьевича. Подполковнику Волостных шел сороковой год. За плечами была война в Нагорном Карабахе и две чеченские кампании. На груди красовались орденские планки от двух орденов Мужества и медали «За отвагу». Подполковник снискал подлинное уважение бойцов за абсолютную преданность боевому братству и готовность идти на любые жертвы ради спасения своих солдат. При штурме Грозного в 1995-м тогдашний майор Волостных, услышав по рации, что одна разведывательная группа из их батальона на подходах к городу попала в засаду и была прижата к земле минометным огнем, чуть ли ни под прицелом автомата заставил механика-водителя какого-то танка, стоявшего рядом с их расположением, прорваться сквозь кольцо окружения к попавшим в беду спецназовцам. И лично ведя огонь из пушки, спас жизни дюжине товарищей, организовав прорыв окружения. За этот подвиг Волостных повесили первый орден, а от благодарных спецназовцев навсегда привязалось ласковое прозвище «Батя».

Срочный вызов в Центр после неожиданного приказа для его отряда по поисковой операции потерянного штурмовика в горах южной части Чечни вызывал полное недоумение бывалого офицера. Подполковник не понимал, зачем матерым диверсантам искать самолет где-то далеко в горах, да еще и в обстановке абсолютной секретности.

− Разрешите, Илья Григорьевич? – просунув голову в дверь, громко гаркнул подполковник.

− А, Волостной, ты!? Здорово, заходи, давай. К 8:30 нам на совещание к «самому».

Офицеры пожали друг другу руки и присели за стол.

− Илья Григорьевич, вы хоть в курс дела введите, что да как. Чего меня сюда дернули?

− Да, в общем, Миш, что на тот момент тебе положено было знать, уже сообщили. Но, конечно, не все по связи можно было рассказать, сам понимаешь. Сейчас на совещании генерал введет в курс дела, пошли.

Совещание в кабинете начальника ГРУ генерал-лейтенанта Трофимова началось с доклада сотрудника отдела оперативной разведки, который сообщил совершенно неожиданные для подполковника Волостных факты. Оказывается, ранним утром 25 сентября от пограничников Итум-Калинской погранзаставы поступил сигнал о движении двух групп боевиков общей численностью до ста человек с территории Грузии через перевал южнее селения Хуландой. Пограничники вступили в неравный бой и потеряли несколько солдат убитыми. Двое пограничников попало в плен, остальные чудом уцелели. А за месяц до этого в эфире первый раз засекли выходившего на связь с Басаевым по спутниковой связи полевого командира Расула Исмаилова, бесследно исчезнувшего после штурма села Комсомольское в марте 2000-го. Он являлся одним из главных связных между далеким миром арабского ваххабизма и приверженцами подобных светлых идей на территории Северного Кавказа, пусть пока еще духовно незрелыми в религиозно-идеологическом плане, но зато с лихвой компенсирующими пробелы в знаниях тонкостей салафитской доктрины безудержной яростью в нелегком деле священного джихада. И чем полноводнее становился мотивационный нефтедолларовый поток с далеких арабских земель, тем сильнее и непримиримее становилась священная борьба горских джихадистов против многолетнего ига неверных. Из радиоперехвата было понятно, что Исмаилов находится на территории Грузии и готовится перейти с большой группой боевиков через границу как раз в районе селения Хуландой. Рано утром 25 сентября по спутниковой связи уже с территории Чечни выходит долгожданный Исмаилов. Определив его местонахождение, в воздух были срочно подняты два штурмовика СУ-25 с явной претензией на повтор триумфа шестилетней давности, когда ударом с воздуха был успешно осуществлен ускоренный перенос в объятия райских гурий праведной души вождя и учителя молодой ичкерийской республики, бывшего генерала советской авиации Джохара Дудаева. Но в этот раз, к всеобщему сожалению, действия штурмовой авиации были не столь блистательны. Выйдя на цель и выпустив несколько неуправляемых авиационных ракет класса «воздух-поверхность» (НАРов) по указанному квадрату, один из штурмовиков предпринял попытку повторного захода на цель. На десерт для долгожданных гостей с южных гор оставалось изысканное угощение – объемно детонирующие бомбы, специально предназначенные для атаки противника в горной местности. При попадании такой бомбы в цель взрывчатое вещество в виде аэрозольного облака накрывало все вокруг, а затем происходил подрыв. От чудотворного воздействия такого оружия не спасали ни пещеры, ни естественные укрытия в горах, так как всюду, куда проникало газовое облако, все разбиралось на молекулы в доли секунды.

Последними словами заходящего на цель для бомбометания пилота «сушки», принятыми на земле, были: «Первый, первый, прием! Я потерял цель, отказ системы наведения. Сильная вибрация машины. Очень яркий свет. Ничего не вижу». При попытке выхода на связь второго пилота, уходящего в юго-восточном направлении от цели, последовали сильные помехи в эфире, такие, что слов было не разобрать. Через несколько мгновений оба штурмовика исчезли с экранов радара. А то, что началось потом, никакой логике уже не поддавалось: через двадцать минут пилот второго штурмовика вдруг вышел на связь с центром управления на очень редкой, практически не используемой частоте, а затем появился в небе в семистах километрах севернее в Ростовской области, где только с третьей попытки чудом смог посадить самолет на Зерноградский военный аэродром. На вопросы трясущемуся от страха летчику, как тот сюда попал, он просто смотрел круглыми глазами и всем видом показывал полное непонимание ситуации. Сейчас пилот госпитализирован, но получить какие-либо сведения от него пока не удалось. Анализ бортового самописца еще произвести не успели. Первого же самолета так и не нашли, спихнув данную задачу на плечи диверсионного спецназа.

Доклад прервал генерал Трофимов и обратился к присутствующим офицерам:

− Товарищи, надеюсь, что все прекрасно понимают сложность данной ситуации. Вероятность атаки самолета с земли весьма велика, боевики могли запросто сработать по самолету «Стрелой», переносным зенитно-ракетным комплексом. Ситуация на границе остается очень сложной. Вчера утром пограничники Итум-Калинской погранзаставы вступили в бой с небольшой группой боевиков на самой границе с Грузией. Боевики по непонятным причинам пренебрегли всеми правилами маскировки и просто толпой бежали в направлении ущелья на грузинскую территорию, туда, откуда пришли менее суток назад. Одиннадцать человек удалось уничтожить, остальные рассредоточились и прорвались в лесной массив. Еще несколько разрозненных групп, двигающихся в южном направлении, были замечены в бинокль теми же пограничниками. Ввиду того, что по имеющимся данным численность боевиков в квадрате незначительная, было принято решение не поднимать дополнительные подразделения, а произвести поисковую операцию силами нескольких развед-диверсионных групп спецназа. Пока не поступит какая-либо информация от них, приказываю не предпринимать никаких действий. На спутниковых снимках каких-либо интересующих нас моментов не зафиксировано. Радиоэфир боевиков также молчит по этому поводу, так что будем ждать информацию от наших бойцов.

Выйдя с совещания, офицеры молча смотрели друг на друга с нескрываемым удивлением. А через несколько минут по всем каналам спецсвязи подразделений Вооруженных сил, ФСБ и МВД прошел сигнал о потере российскими военными штурмовика СУ-25 в районе границы с Грузией. Это означало, что в район предполагаемого падения самолета в скором времени будут выдвинуты значительные силы для масштабной поисковой операции.

Подполковник Волостных сидел в кабинете начальника 8-го, так называемого «диверсионного», управления полковника Скороспелого Ильи Григорьевича, изучая подготовленное аналитиками досье по данному делу.

Полковник Скороспелый наклонился над столом и чуть ли не шепотом сказал сидящему напротив него офицеру:

− Миш, тут такая задница, если честно. Я тебя сюда не для массажа ушей выдернул из Чечни. Здесь дело куда более сложное, чем сейчас для всех обрисовал генерал. Это по его личному приказу на поиски самолета бросили именно твой отряд, о котором мало кто знает даже из своих. Подобные чудеса происходили не раз в разных местах бывшего СССР и за его пределами. И как только наше ведомство пыталось выяснить всю подноготную, то сразу появлялись осведомленные о проблеме специалисты в штатском и изымали весь накопленный материал, давая понять, что, мол, у военной разведки своих вопросов навалом, и нечего совать нос в подобные темы. Вчера после получения информации о падении самолета всех сразу начали поднимать на уши. Генерал сразу потребовал всю информацию по интересующему нас квадрату. Но как только навели справки, генерала Трофимова дернули в генштаб на ковер к первому заместителю начальника генерал-полковнику Краснову. Это мне сам наш генерал вчера рассказал с глазу на глаз. Так вот, в кабинете Краснова присутствовали он сам и два неизвестных Трофимову человека. Кто они и откуда − не представлялись. Разговор, со слов Трофимова, был очень недолгий: сначала потребовали полный доклад по делу, а потом приказали закончить поисковую операцию к 19:00 сегодняшнего дня и вывести поисковые подразделения из указанного квадрата. Только вот наш генерал прекрасно знал заранее, чем обычно заканчиваются подобные уравнения с несколькими неизвестными. Поэтому он доложил наверх, что самолет ищет обычная разведрота ВДВ, а не твои диверсанты. А мне поручил совместно с тобой разработать план продолжения разведывательной операции по поиску самолета в условиях строжайшей секретности. Поэтому ты здесь. Пойми, Миш, это, как говорится, дело чести нашего доблестного ведомства. А мы никогда за долгую историю конкурентной борьбы с гэбэшниками покорно лапки не складывали и не принимали униженную позу. И зубы показывали всегда и всем, причем вне всякой зависимости от политической обстановки и благосклонности к нам верховной власти, которая в разные времена по-разному расставляла приоритеты в сфере работы различных силовых ведомств.

Полковник сделал многозначительную паузу, посмотрел исподлобья на командира спецназа и продолжил:

− Как мне думается, то ли мы залезли в кухню эфэсбэшников, то ли имеем далеко не всю информацию по аналогичным случаям, явно попахивающим какой-то чертовщиной. Вот смотри: место выхода на связь полевого командира Расула Исмаилова было у подножия так называемой Белой горы, как ее называют местные. Очень странное место, скажу я тебе. Дурная слава еще со времен Великой Отечественной тянется. Наши аналитики вчера немного нарыли по этому месту: там и связь частенько пропадала у погранцов, и у летчиков помехи сильные в работе приборов были, да и местных легенд полно про эту гору. Аборигены стараются вообще там не показываться. По высоте гора небольшая – менее двух тысяч − с восточной стороны много глубоких пещер, водопадов. В общем, местность труднопроходимая. Удар самолеты наносили по заданным координатам в условиях плохой видимости в предрассветные часы, как раз по восточному склону. И только наш спутник начал делать снимки местности, генерала сразу дернули наверх. Скоро твои ребята должны быть в указанном квадрате. Миш, давай дождемся связи. Если ничего интересного не обнаружат, то сразу отзываем группы назад и начинаем разработку нового плана.

9 час. 02 мин. 26 сентября 2001 года, южная граница Чеченской Республики.

Разведывательно-диверсионная группа под командованием капитана Глеба Куренного форсировала небольшую горную речку, один из притоков реки Шаро-Аргун, и подошла вплотную к намеченному квадрату, где чуть более суток назад штурмовики атаковали отряд боевиков.