На самом деле часто трудно согласиться с теми соображениями, которые высказаны по этому вопросу в юридической литературе. Отметим наиболее типичные из них.

Так, И. Я Казаченко считает, что гипотеза нормы уголовного права, устанавливающей ответственность за совершение преступления, заключена в предполагаемом словосочетании: «Если кто совершит предусмотренное уголовным законом преступление, то к нему будет применена соответствующая санкция». Он обращает внимание на то, что в уголовных кодексах ряда стран текст правовой нормы, устанавливающей ответственность за совершение преступления, начинается со слов: «Всякий (вариант: каждый), кто совершит…», и таким образом прямо указывает на такого рода условия применения правовой нормы.^[6]

При таком понимании гипотезы диспозицией оказывается само совершение преступления. И на самом деле, автор далее так и пишет: «Помимо гипотезы уголовный закон заключает в себе еще две части: первая указывает на запрещенное деяние, образующее собой данное преступление, и называется диспозицией; вторая – излагает последствия такого деяния, то есть назначение наказания, и называется санкцией».

Автор, однако, не учитывает, что правовая норма в данном случае устанавливает правило поведения, обращенное прежде всего к лицам, способным совершить преступление, и это правило предписывает им воздерживаться от совершения указанного в законе деяния, а не совершать его.

А. В. Мицкевич, предварительно отметив, что название «диспозиция» используется в уголовном и административном праве не в том значении, что в общей теории права и других отраслях права, в результате изучения уголовно-правовых норм пришел к выводу, что «в правоохранительной норме есть не только „диспозиция“ (а точнее – гипотеза, т. е. описание вида преступления) и санкция, но и запрет под угрозой наказания. А запрещение есть не что иное, как содержание правила: запрещается! (то есть диспозиция)».^[7]

Такое представление о структуре рассматриваемой нормы, на наш взгляд, является неверным. Неконкретизированного запрета, запрета «вообще» не существует. Он всегда наполнен определенным содержанием. В данном случае это запрет совершать описанное в законе преступное деяние. Поэтому диспозиция правовой нормы всегда включает в себя указанные в ней признаки состава преступления, хотя и не сводится к ним. Содержащееся в законе описание преступления не может рассматривается ни в качестве диспозиции, ни в качестве гипотезы нормы уголовного права.

По мнению А. В. Наумова, гипотезой уголовно-правовой нормы «является в первую очередь положение об основании уголовной ответственности, сформулированное в ст. 8 УК».^[8] С другой стороны, В. С. Прохоров, Н. М. Кропачев, А. Н. Тарбагаев считают, что «роль гипотезы выполняют почти все положения статей Общей части УК».^[9]

По нашему мнению, первая из этих двух точек зрения дает слишком узкое описание гипотезы, а вторая, напротив, слишком широкое.

Положение об основании уголовной ответственности, сформулированное в ст. 8 УК, может рассматриваться в качестве лишь составной части гипотезы нормы уголовного права. Назначение гипотезы состоит в том, чтобы указать на условия применения правовой нормы. В ст. 8 УК действительно устанавливается одно из таких условий. Им является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления. Но ст. 8 УК РФ определяет не только условие, но указывает и на основание уголовной ответственности, которое, будучи затем конкретизировано в статьях Особенной части УК, входит в содержание не гипотезы, а диспозиции нормы уголовного права. Поэтому значение закрепленного в данной статье предписания выходит за рамки гипотезы нормы уголовного права.

Помимо наличия в деянии лица всех признаков состава преступления условиями применения нормы уголовного права являются и некоторые другие обстоятельства его совершения, о которых будет сказано ниже.

Что касается утверждения, что роль гипотезы уголовно-правовой нормы выполняют почти все положения Общей части УК, то оно, конечно, не совсем верно. Бо́льшая часть таких положений является конкретизацией или дополнением признаков, характеризующих преступление и наказание. Многие из них регулируют назначение наказания и освобождение от уголовной ответственности и наказания. Во всех этих случаях заключенные в них требования условиями применения нормы, устанавливающей ответственность за совершение преступления, не являются и являться не могут.

6. Вопрос о структуре нормы, устанавливающей ответственность за совершение преступления, должен решаться, по нашему мнению, с учетом функции, которую она выполняет.

В связи с тем, что норма, устанавливающая ответственность, предназначена, главным образом, для того, чтобы регулировать поведение граждан, и направлена на предупреждение возможного с их стороны общественно опасного поведения, следует считать, что она выполняет, прежде всего, предупредительную функцию.

Условиями применения норм в этом случае являются указания закона об определенном месте и времени совершения преступления (ст. ст. 9-12 УК РФ), о вменяемости и возрасте уголовной ответственности (ст. ст. 19–23 УК РФ), а также об отсутствии обстоятельств, исключающих преступность деяния (ст. ст. 37–42 УК РФ). В своей совокупности они и составят гипотезу тех норм, которые устанавливают ответственность за совершение преступлений.

При таком понимании гипотезы под диспозицией нормы должно подразумеваться содержащееся в этой правовой норме требование к гражданам не совершать указанное в ней преступление, а под санкцией – та ее часть, в которой предусмотрено наказание за его совершение.

Если рассматривать норму, устанавливающую ответственность за преступление, с точки зрения выполнения ею восстановительной функции, то в качестве гипотезы выступит совершение лицом преступления. В таком случае диспозицией станет заключенное в норме правило, обязывающее суд применить к лицу предусмотренное в ней наказание, а указание на само это наказание как на следствие совершенного преступления составит санкцию правовой нормы.

7. Нормы, регулирующие применение уголовной ответственности, как и нормы, устанавливающие уголовную ответственность, также участвуют в осуществлении предупредительной и восстановительной функций уголовного права. В связи с тем, что они находят свое применение лишь тогда, когда преступление уже совершено, их предназначение состоит главным образом в выполнении восстановительной функции. Но их роль в осуществлении предупредительной функции также велика. Без применения уголовной ответственности нормы, устанавливающие уголовную ответственность, не были бы в состоянии выполнять функцию предупреждения преступлений.

В структуре норм, регулирующих применение уголовной ответственности, можно без особых затруднений выделить все три атрибута правовой нормы: гипотезу, диспозицию и санкцию.

Гипотеза в разных нормах такого рода имеет различное выражение. Например, в норме, предусматривающей общие начала назначения наказания (ст. 60 УК РФ) гипотезой будет признание лица виновным в совершении преступления. В норме, регулирующей освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ч. 1 ст. 75 УК РФ), гипотезу составляют следующие условия ее применения: совершение в первый раз преступления небольшой или средней тяжести, добровольная явка лица, совершившего преступление, с повинной, помощь этого лица в раскрытии преступления, возмещение или иное заглаживание им вреда, причиненного в результате его совершения и т. д.

Диспозицией в такого рода нормах явятся правила, в соответствии с которыми в данных условиях должен действовать суд: правила назначения наказания, освобождения от уголовной ответственности и т. п.

Как и другие правовые нормы, нормы, регулирующие применение уголовной ответственности, имеют свои санкции.

Обоснованной, по нашему мнению, является позиция тех ученых, которые усматривают санкцию не только в предусмотренной правовой нормой мере государственного принуждения. Санкция может быть заключена и в том атрибуте правовой нормы, который дозирует меру ее государственного обеспечения.^[10] И дело здесь не только в поощрительных нормах, на которые обычно ссылаются сторонники этой точки зрения. Меры государственного обеспечения являются обязательным атрибутом, в частности, всех норм, регулирующих применение уголовной ответственности, так как каждая из них, устанавливая то или иное правило ее применения, формулирует его в повелительной, императивной форме, не допускающей никаких отступлений от закрепленных в ней требований. В случае нарушения этих требований решение, принятое государственным органом, подлежит отмене.

В связи с неодинаковым характером последствий нарушений различных правовых норм, общая теория права подразделяет юридическую ответственность на штрафную и правовосстановительную.^[11]

Такое деление имеет значение и для уголовного права. Анализ уголовного законодательства позволяет сделать вывод, что нормы Особенной части Уголовного кодекса, за редкими исключениями, предусматривают штрафную ответственность, нарушение же норм, закрепленных в его Общей части, влечет применение правовосстановительной ответственности. Поэтому особенность санкций норм, регулирующих применение уголовной ответственности, состоит в том, что они предусматривают не наказание лиц, виновных в нарушении закрепленных в них требований, а восстановление нарушенного права – устранение допущенной ошибки и исполнение предписаний, предусмотренных в диспозициях правовых норм.