3. Воспоминание о тетушке Эльзе, императрице Елизавете Петровне

Веселая царица была Елизавет.

А. К. Толстой.

Последнее время Екатерина II много внимания уделяла поиску старых документов. Мысль о том, что где-то существует отречение цесаревны Анны, лишающее права на трон всю династию – и нелепо-неудачливого Петра III, и его бестолкового сына, и ее любимого внука – не давали императрице покоя.

Она разбирала пожелтевшие бумаги, читала указы и манифесты, надеясь найти какие-то зацепки, позволившие бы обосновать то, что устраивало бы ее и дало бы возможность опровергнуть грозившие ей притязания. Найти такие зацепки пока не удалось, но чем больше она вникала в документы прошлых лет, тем более ясно виделась картина происходивших тогда событий.

Это когда-то ей, юной и нищей чужестранке, взятой в жены наследнику престола, императрица Елизавета, тетушка Эльза, показалась могущественной, грозной и полновластной. И совершенно законно восседающей на отцовском троне.

Не совсем так это было на самом деле… Даже отец Елизаветы, теперь уже возвеличенный и прославленный Петр I, происходил из младшей линии царской семьи от законного, но весьма сомнительного брака с безродной воспитанницей боярина Матвеева, для того им взятой в дом, чтобы подложить в царскую постель, а потом овладеть троном через потомство ее – как говорят, даже не стареющим царем произведенное, а то ли кем-то из дворцовой прислуги, то ли строптивым, из мужиков выбившимся, патриархом Никоном…

Но царя Петра что вспоминать… Он троном овладел, все под себя подмял, империю воздвиг, права его на престол теперь неоспоримы… Его права, а вот права наследников… Кто она такая, императрица Елизавета Петровна? Дочь взятой из-под солдатской телеги шлюхи, родившей ее от царя, но еще задолго до венчания, таких у царя Петра десятки, если не сотни…

И когда на русском троне в конце концов обосновалась дочь старшего брата царя Петра I – императрица Анна Иоанновна, могла ли Елизавета мечтать о престоле? За одни такие помыслы ее отправили бы в Сибирь, а за неосторожное слово – и на эшафот… Но верные пажи и гвардейцы, в память о славе отца, возвели дочь его на трон. Ой ли? Так ли все было, как складно сказано потом?

Шведы, лишившись при неуемном Карле XII части Финляндии и южных берегов Балтийского моря, всегда хотели вернуть эти земли. Когда императрица Анна Иоанновна узнала, что в шведском парламенте ведутся разговоры об этом, она велела передать, что камня на камне не оставит в Стокгольме, если до нее дойдут слухи о неосторожных речах шведов, вздумавших поправить неудачи короля Карла XII. И разговоры о возврате утерянных земель поумолкли.

Но вот после смерти Анны Иоанновны на троне оказался младенец, Иоанн VI, и один за другим начались дворцовые перевороты, и несколько придворных партий втянулись в борьбу за власть. Шведский посланник Нолькен не упустил случая встрять в дела заговорщиков, которые рассчитывали посадить на трон дочь Петра I. И вместе с французским посланником Шетарди они предоставили Елизавете деньги – для заговора нужные как дрова для огня – и пообещали содействие своих государств.

Однако не за просто так. За помощь в борьбе за престол новая императрица дала согласие в угоду Франции отказаться от союза с враждебной французам Австрии и уступить Швеции провинции, отвоеванные царем Петром I, впустить в Петербург шведские войска, переехать в Москву и навсегда забыть о морских притязаниях России.

На все эти условия Елизавета согласилась ради трона… Ее галант – маркиз Шетарди уже мнил себя тайным мужем русской императрицы и правителем России, а шведы стягивали в Финляндию свои войска… Но когда от Елизаветы потребовали заключить соглашение, официально закреплявшее все договоренности, она заколебалась… Одно дело пообещать на словах, другое – подписать бумагу, документ – это совсем не безопасно…

Удержаться на троне она могла, только опираясь на сложившуюся вокруг нее партию, которая обосновывала перед знатью и народом ее права на престол именно как дочери, наследницы царя Петра I, победителя шведов. И как же дочери Петра I взять власть с помощью шведских штыков и уступить шведам завоевания своего отца, именем коего она собиралась править империей? Запятнав себя предательством, она станет ненавистна народу и попадет в полную зависимость от своих иноземных помощников.

Пока шли тайные переговоры Елизаветы с французским и шведским посланниками, верные сподвижники уговорили ее на смелые действия и совершили успешный переворот. Одна решительная ночь оставила Францию и Швецию ни с чем, а гвардейцы на плечах внесли Елизавету в Зимний дворец и сделали опальную цесаревну императрицей.

То, что гвардейцы несли Елизавету на плечах, кажется символичным, театральным жестом, а то и красивой поэтической фразой. На самом деле все произошло совершенно прозаично. Стояла снежная зима, площадь перед дворцом завалило снегом. Три сотни гвардейцев, изломав перед этим свои барабаны, чтобы никто не мог нарушить тишину, торопились застать врасплох спящий дворец.

Их предводительница, отчаявшаяся на рискованное ночное приключение, утопала в глубоком снегу, путалась в длинных юбках и не успевала за верными сообщниками. Видя это, гвардейцы и подняли ее себе на плечи, пренебрегая правилами этикета, предписывающего более изысканное обращение с особами женского пола.

Позже великая княгиня Екатерина Алексеевна, намереваясь тем же способом стать императрицей Екатериной II, учла опыт своей предшественницы и когда наступил час решительных действий переоделась в офицерский мундир, позаимствовав его у капитана Преображенского полка Талызина, так как в мужском платье совершать государственные перевороты удобнее, чем в женских кринолинах, предназначенных для привлечения нескромных взглядов на балах и торжественных выходах.

4. Воспоминание о тетушке Эльзе, императрице Елизавете Петровне (продолжение)

…монографической, целостной работы о личности императрицы Елизаветы Петровны до сих пор нет.

Е. В. Анисимов.

Шведы уже заготовили манифесты, в которых трактовали свой захват Петербурга желанием освободить Россию от проклятых немцев и вместо ненавистных Брауншвейгов, известных мастерской выделкой колбас того же наименования, посадить на московский престол Гольштинцев, тоже неравнодушных к колбасам. А для того определить в императрицы дочь царя Петра I – Елизавету Петровну и, спровадив ее в Москву, вернуть себе Петербург и окрестности Балтийского моря, на них они зарились еще со времен знаменитого князя Александра Невского, нещадно побившего шведов на берегах реки Невы, за что он и получил свое прозвище.

Готовы были не только манифесты. Шведские войска сосредоточились в Финляндии и ожидали приказа двинуться к Петербургу – не сажать на престол Елизавету Петровну, а отнимать у нее земли, недавно обещанные шведам претенденткой на российскую корону за уже не нужную ей помощь.

Новоиспеченная императрица повелела окоротить надоедливых соседей одному из своих полководцев, шотландцу Петру Петровичу Ласси, успевшему послужить за хорошее жалованье многим европейским монархам, но дольше всего царю Петру I и не однажды отличившемуся в ратных и политических делах и награжденному за усердие титулом графа и чином генерал-фельдмаршала.

Шведами командовал граф Левенгаупт, родственник того самого Левенгаупта, графа Адама-Людвига, который участвовал во многих сражениях и совершенно неожиданно для самого себя был разбит в России под деревней Лесной, но успел бежать от петровских драгунов и счастливо соединился со своим королем Карлом XII. И уже вместе с ним он потерпел поражение в знаменитой битве под Полтавой, по этому случаю даже сложили пословицу: «Погиб, как швед под Полтавой».

Левенгаупт не погиб, а бежал вместе с королем, но король успел скрыться в Турции, а Левенгаупт замешкался, пытаясь переправиться через Днепр у Переволочни, и ему пришлось с остатками армии сдаться в плен, где спустя многие годы, несмотря на неоднократные попытки скуповатой шведской королевы выкупить своего храброго воина, он умер в тоске по суровым и неприютным скалам родной Швеции.

И вот сородич графа, такой же Левенгаупт, как и он, вел шведскую армию по безлюдным просторам Финляндии на Петербург, чтобы восстановить честь и славу шведского оружия и призвать к ответу императрицу Елизавету, наобещавшую доверчивым шведам с три короба, а когда дошло до дела, цыкнувшую на них, как на оставленную без обещанной кости дворовую собачонку.

Ласси в нескольких мелких стычках разбил шведов, а потом окружил их армию, заставил сложить оружие и сесть за стол переговоров. И шведам, мечтавшим вернуть отнятые у них царем Петром I земли, в результате пришлось уступить его дочери еще и часть Финляндии, до реки Кюммене.

Река эта вытекает из озера Руотсалайнен, или, как его называют финны, Руотсин-ирви и несет свои воды на юг, пробиваясь через скалы Сальпауссельке и образуя у Аньяла водопад, пятью рукавами впадает в Финский залив (в рукавах этих много лососей и сигов, а озера, через которые течет Кюммене, изобилуют лещами и ряпушкой – ряпушка не что иное, как тот же сиг, но небольшого размера, финны называют ее «луикку». Эта красивая серебристого цвета рыбка, похожая на селедку, необычайно вкусна в копченом виде).

После подписания мирного договора генерал-фельдмаршал Ласси отпустил генерал-фельдмаршала Левенгаупта с разоруженной армией в Стокгольм, где его судили, признали виновным в потере Финляндии и по решению суда немилосердно отрубили ему голову; и он на эшафоте позавидовал своему сородичу Левенгаупту, мирно окончившему свои дни в русском плену, хотя за поражения при Лесной и под Полтавой, после которых Швеция лишилась своих Балтийских приморских провинций, его тоже могли бы казнить, если бы судьба вняла его мольбе и он вернулся бы на родину.

А так как город Фридрихсгам находился чуть западнее реки Кюммене, то он отошел к России.

И вот теперь у этого небольшого городка, расположенного на берегу Финского залива, у бухты Веккалакс, высадился шведский король Густав III, чтобы отвоевать и Фридрихсгам, и все, что когда-то шведам пришлось отдать сначала царю Петру I, а потом его несговорчивой дочери Елизавете Петровне.

Кстати, императрица Елизавета Петровна отняла у шведов не только часть Финляндии, но и внучатого племянника короля Карла XII, Карла Петра Ульриха Гольштинского, наследника шведского престола, потому что он приходился внуком царю Петру I и племянником самой Елизавете Петровне как сын ее любимой сестры, рано умершей цесаревны Анны.