Красивая она у меня все-таки. Стройная такая, тоненькая, жопка большая, титьки мягкие, губки полные, волосы длинные черные – все как я люблю. Аж кровь закипела.

Наташа с видом королевы сидела, на меня ни разу не смотрела. Зато я больше на нее, чем на дорогу, поглядывал и неспешно до дома катил. Любовался женой моей.

Оказывается, соскучился. И хотел ее в немыслимых позах. Раньше у нас задорный секс был, потом как-то поутихло, игрушки вот в шкафу завалялись…

Черт, я про них и забыл… Ну ничего, сегодня вспомним.

Машину когда остановил, сайгаком к ее дверце допрыгал, чтобы открыть да руку подать. Успел. Из машины вывел и на руки подхватил – потом «Лексус» загоню во двор, сейчас главное – жену растопить. Она дар речи потеряла, когда в дом ее внес.

– Что это ты… – спросила и замолчала, глазищи темные распахнула.

– Хочу с тобой помириться, – ответил.

Поставил жену на пол и к себе развернул. На плечи руки положил, к губам ее потянулся. Наташа не отмахивалась от меня – радовало. Только когда почти губ ее своими коснулся, спросила:

– То есть наебся с сучкой своей, теперь тебе меня подавай?

Да мать твою… Как чайником по голове, чесслово.

На колени перед женой упал, из рук ее не выпуская.

– Прости, Наташ. Я знаю, что наломал двор. Хочу исправить все. Дай мне шанс.

– И что? Брюхо у нее рассосется?

Не понял… Бровь вздернул, но потом на место ее усилием воли вернул – об этом я потом подумаю.

– Давай сегодня отмотаем время на до всего этого? – предложил. – Потом отпуск возьмешь, поедем куда-нибудь на месяц. Ты и я. Да?

Жена передо мной на корточки опустилась, в глаза пристально с минуту смотрела. Молчала. Потом спросила:

– Ты ее любишь? – Я только рот открыл, ответить, перебила: – Только врать не надо, ладно? Не мне – себе. Подумай хорошо, прежде чем сказать.

Я сделал вид, что подумал. Потому что думать не о чем. Я жену люблю.

– Нет, не люблю.

– А что я тогда видела? – вскинул бровь недоверчиво.

– Секс. Ты видела секс.

– Тебя просто перло от нее.

– Нет, Наташа. Меня перло от того, что сын скоро родится. От живота беременного меня прет.

– Ты у меня извращенец? – глаза расширила.

Но я уже услышал заветное «у меня», и в груди нахохлилась радость – прощению быть!

– Наверное, – еле сдерживая улыбку, повинился. – Простишь мне это?

Наташа снова на меня молча смотрела. А я терпеливо ждал.

– Ладно, – наконец, медленно кивнула она. – Наверное, надо было это пережить когда-то. Может, даже лучше, что вот так открыто. Только запомни, Артем: вот так, по щелчку пальцев, – и щелкнула, демонстрируя, – такое не прощается. Потому придется тебе из кожи вон вылезти.

– Можно, я уже начну? – спросил и снова к жене потянулся.

– Изволь, – серьезно ответила Наташа.

Первый раз я прям тут же, на полу, изволил, потом к основной программе, до утра рассчитанной, приступил.

***

Катя

Артем на следующий день не появился. Соседа на своём грузовике отправил. Он сначала все ненужное на помойку отвез, потом кузов вымел веничком и аккуратно мои пожитки загрузил. Из крупного я консоль старинную забрала и технику: телевизор с большой диагональю и системой смарт, кухонную электронику, цветы в горшках – целый лес у меня дома.

Заготовки остались в погребе, я только часть взяла. Но мне еще все равно приезжать – урожай собирать с огорода и картошку копать, так что успею забрать.

В городе дядя Гриша быстро нашел, кто мне все в квартиру перетаскает, дождался конца разгрузки, счастья пожелал на новом месте и уехал.

А я села на диван старый среди своего барахла и осмотрелась. Такое чувство странное было – будто черту в жизни провела только что, и что дальше будет – неизвестно.

Одиноко мне вдруг стало. В этот день решила ничего не разбирать, только продукты убрала и куриный суп быстренько сварила. Потом в магазин все-таки спустилась и по мелочи набрала: хлеб, чай, сахар, яблоки и еще что-то, чтобы завтра не ходить.

Включила телевизор, с ноутбуком в кресле устроилась и принялась обустраивать свою новую жизнь: заказывать разбор старой мебели, доставку новой, пока строго самой необходимой, искать того, кто доделает ремонт. Не евро, конечно, но чтобы свежо было и из тех материалов, что я присмотрела, когда с Артемом ездили смотреть.

Спать на новом месте в первую ночь не смогла, все крутилась в полудреме, про Артема думала – как дальше все будет? Представить не могла. В деревне все как-то понятнее было.

***

Артем

Оказывается, когда отлучают от любовницы, ломка такая же, как когда бросаешь курить. Только не существует «Монпансье» от этой тяги.

Через несколько дней мир в доме наладился. Наташа убедилась, что Катя уехала в город, а я ее даже не перевозил туда и вообще теперь всегда под контролем, и отмякла. Мы писали друг другу сообщения, часто созванивались и болтали о глупостях, я драконил жену, чтобы дома с порога заняться с ней сексом, она улыбалась. Будто медовый месяц у нас повторился.

Но утром сегодня едва не брякнул «Катя» вместо «Наташа», а потом хлопал глазами, потому что словил разрыв матрицы – вместо жены видел любовницу. Просто Наташа с какого-то перепугу нажарила для меня картошки с мясом и горой лука, чего лет пять уже не случалось. Я сам себе повар в доме.

Наташу на работу отвез и щеку изнутри изгрыз, потому что жесть как хотелось к Кате рвануть. Она фоном в мыслях сидела, и я с колом в штанах весь день ходил. Очень хотелось ее номер из черного списка достать, куда его Наташа ультимативно сунула, узнать, звонила Катя мне или нет, голос ее услышать.

Но я пересиливал эти хотелки.

Глупость говорят, что все бабы в постели одинаковые. Ни хрена подобного. Они и с виду все разные, хоть у них все одно между ног, и внутри все разные – по-разному ощущаешь их членом, и ведут себя все по-своему, и отдача от каждой неповторимая, и сам себя ведешь с каждой иначе. У меня до Наташи была любовь, первая, и девственница была, и других девок я трахал без отказа, так что мне было с чем сравнить.

Наташка как воск была – я уже с опытом ее в оборот взял и под себя научил. Да и фигурка ее меня до сих пор заводила. Ну люблю я большие жопы и титьки. А какой мужик не любит? Хотя нет, вру – такие на любителя. Мне нравится, когда ебешь – и зад колышется. А когда Наташка редкое удовольствие позволяла – в попку ее вытрахать, да еще при этом член ее полными булочками зажать – кайф нереальный! Я Наташку в основном потому раком и трахал – хлеб и зрелище получал сразу.

Но, черт возьми, Катька сзади тоже красавица – ямочки, изгиб кошачий…

Взвыл, как представил упругий попец любовницы, и опять член в кулаке погонял. Хотел Катьку прям щас – и хоть тресни. Хоть в машину прыгай и на всем газу лети ей развал-схождение устраивать.

В общем, неделя прошла, от хера отлегло – и я уже мечтал в город перебраться и к любовнице нырнуть в теплую щелку.

Надо было срочно занять себя. И я нашел чем – пошел к Кате в дом, перебил, как обещал, всех кур, выпотрошил сразу. Яйца собрал в ведро, зелени в огороде навыдирал, огурцы с помидорами накидал в ящик… сел в «Лексус» и в город рванул сразу, как жену на работу отвез.

По пути купил цветов букет на выбор продавщицы, сок с мякотью мультифруктовый, печенье и ввалился в Катин подъезд.

В дверь позвонил, она открыла…

Домашняя вся такая, беременная, волосы русые по плечам волнами, платье все то же на ней. Она глаза распахнула, как меня увидела, рот раскрыла сказать что-то, а я его своими губами тут же скомкал. Жесть как давно Катю не целовал, аж крыша поехала – будто крепкого алкоголя горячего от души хлебнул, так повело и под коленями раскисло.

Трусов на Кате, как обычно, не было, потому первый раз прям сразу случился. Я только джинсы расстегнул, хер достал и Катю к себе спиной повернул, чтобы живот не мешал и ямочки с изгибом видеть. Трахал Катю и пальцами по ним водил, упругую попку мял.

Бля, как хорошо мне было – словами не передать. Всех соседей по площадке распугал, наверное, своими стонами.

Даже не думал, что так соскучился по Кате. Аж до дрожи в руках.

– Я думала, долго тебя теперь не увижу, – сказала она, когда сидела у меня на коленях и пальцами по голой груди моей водила.

А я рукой по животу ее гладил и ловил пинки сына. Как мне этого не хватало… Он толкнет изнутри, а у меня аж дух захватывает – я ж это чудо накачал.

Наташа правду сказала: я извращенец какой-то. Но мне нравился беременный живот Кати, крепенький такой, аккуратненький. Сын словно фигуру мамкину берег, вырос красиво так пузырем, так что прикрой рукой вид сбоку – Катя все такая же стройная. Только чуть больше в пояснице изогнулась в противовес и титьки больше стали.

Я в них, голые, лицом зарылся, по соскам губами прошелся. Голая Катя на голом мне сидела, живот к животу, как мне нравилось.

Уезжать совсем не хотелось. Прикинул, что время еще есть до того, как жену с работы забирать.

– Я тоже думал. Дел полно. Я, кстати, куриц привёз, яйца, еще там с огорода всего понемногу.

– Спасибо. Гусей пока не руби – Надя еще яйца от них не собрала. Мы на сотню договаривались.

– Да помню я, помню, – кивнул. – Десяток твоих кур в холодильник влезут, а куда ты десяток гусаков денешь?

– На фарш перекручу и пельменей наделаю сразу.

– А. Вариант, – кивнул и подумал: почему Наташа пельмени не стряпает?

Когда я их ел последний раз? По-моему, при бабке еще живой. Потом все такое стало «пищей нищебродов».

Бабка Наташку в хвост и гриву гоняла, «ишь, королева выискалась» – ругалась часто, когда Наташа губы квасила по разным поводам: то сапоги резиновые «ужас какие страшные», то мозоль от черенка граблей надулась, то гречка «фу, гадость».

Мне было смешно и интересно смотреть, как Наташа капризничает и губы дует – потом я между них член вставлял – с удовольствием утешал ее в постели и своей королевой называл. А на следующий день она титьки наперевес – и опять бабке претензии выкатывала. Я только посмеивался, в сарай Наташу заводил и снова утешал. Все время на драйве, на острие жили и друг друга любили.

После смерти бабки Наташа воцарилась и все по-своему сделала. Хотя по бабке плакала, тосковала. После стажировки быстро на работе в гору пошла, мной на корпоративах хвасталась – городского парня отхватила, мол. Я тоже быстро на старой работе в рассрочку техники накупил – не новой, но сам все перебрал, отрепетировал – до сих пор гоняет. Как стал нарасхват, так жена совсем нос задрала, пристрастия в еде появились: лук не ем, чеснок воняет, яблоки – лакомство для колхозниц, а ей киви и манго нужны…

А я все спокойно воспринимал. Денег на все хватало, ее баловство забавным казалось – почему нет, если могу себе позволить? И чем выше запросы становились, тем я себя важнее чувствовал – потому что все удовлетворял, уровень держал. Что бы жене ни приспичило – нет проблем. Когда женщину свою обеспечить всем можешь, уверенность в себе растет до небес.

Так мы прямо пропорционально и поднимались с ней, пока докатились до того, что Наташа второй аборт сделала. Плохо себя чувствовала – помню хорошо. Есть не могла совсем – токсикоз был атомный. Поехала в больницу и приехала – на тебе, блядь… Стоило мне на дальние поля на уборочную отлучиться.

Вспомнил и на Катин живот посмотрел. Нет, правильно все я сделал. Ребенок – вот что я жене обеспечить еще должен. Остальное – пыль.