Цитаты из книги «Биология просветления»

через одно окно и уходят через другое. Просто нет обращающего внимание на эти мысли, нет распознающего эти мысли. Нет никакого центра, говорящего: «Я буду жить, или двигаться, с этими мыслями». Пол: Так что дело не в том, чтобы не иметь никаких мыслей. Дело в том, распознавать их или нет. У. Г.: Да – или пытаться что-либо делать с мыслями. Пусть вам не кажется, что это состояние без мыслей. Мысли есть. С ними ничего нельзя поделать. Для нас это необходимый инструмент. Мы эволюционировали на протяжении столетий и развивали этот мыслительный процесс, это мышление. Это нечто мертвое. В нем нет никакой жизни. Мы наделяем эту мертвую вещь смыслом, мы даем жизнь этому мышлению. Так что вот куда идет энергия. Не физическая энергия – животная энергия зависит от чего-то другого, – но эта психическая энергия, как говорят психологи.

Пол: Да, можно выбирать мысль. У. Г.: Выбирать невозможно. Как вы можете выбирать мысль? Вы можете выбирать, хотите ли вы жить с мыслью или нет. Вы не можете выбирать свою мысль. Можете ли вы говорить себе: «Сегодня я собираюсь увидеть очень красивый сон»? Вы можете говорить: «Я буду мыслить определенные мысли, кое-какие приятные мысли». Разве это не проблема? Есть так много приходящих мыслей. Что такое это мышление? Вы думаете, что весь этот процесс мышления выбирает ваши мысли. Но здесь нет никакого выбора. Поэтому все мысли – одно и то же. Я не лишен мыслей. Пусть у вас не создается впечатление, что мысли просто приходят

Просто нет обращающего внимание на эти мысли, нет распознающего эти мысли. Нет никакого центра, говорящего: «Я буду жить, или двигаться, с этими мыслями».

Дело в том, что внутри вас есть противоречие, есть конфликт между двумя противоположностями. Единственная разница в том, что здесь есть мысли, но они не вызывают мысли, находящиеся напротив. Это означает, что эта мысль не создает ту сущность – или мыслителя, или как бы вы это ни называли. В этом вся разница. Как только в картину вводится этот центр, мыслитель, он создает всю беду. Поэтому, когда нет никакого конфликта, внутри вас больше нет никакого противоречия.

Секс – это удовольствие. Да или нет? Барри: Да. У. Г.: Это опыт. Это приятный опыт, и мы ищем его снова и снова… вследствие непрерывности. Когда непрерывности нет, есть две

Мы пытаемся понимать живое с помощью этого мертвого материала. В этом состоит трудность – я пытаюсь выражать живое посредством мертвых слов…

у нас нет слов для описания жизни, не говоря о том, чтобы наделять жизнь каким-то смыслом. Все наши попытки направлены только на наделение жизни каким-то смыслом или пониманием – которое не является пониманием жизни.

Что это за структура, что это за форма, которая у вас есть? Это структура мысли, что теперь приходит к концу, – иными словами, смерть. Непрерывности больше нет. Что это такое, что вы хотите продолжать внутри себя? Расскажите мне. Продолжения чего мы все хотим? Это тело будет сожжено, или похоронено, или отдано хищникам, в зависимости от того, в какой стране вы родились или в каких традициях воспитаны. В Индии его сжигают, здесь его хоронят, парсы отдают труп хищникам. Вы понимаете, невозможно хранить мертвое тело. Как бы вы ни любили это тело, вы его не сохраните. Оно будет разлагаться. Поэтому вам приходится уничтожать это тело, не важно, какие средства вы для этого используете. Но что это такое, на продолжение чего после этого вы надеетесь, чего вы хотите и ожидаете? С: Разве нет жизни после смерти? У. Г.: Да, это очень важно. Понимаете, если я утверждаю, что после меня ничего не останется, то для вас это мнение, это утверждение. Кто-то еще может говорить, что «я буду перевоплощаться. Я знаю свои прошлые жизни и знаю, что буду снова рожден». Согласно христианской традиции, вы отправляетесь на небеса. У всех религий есть всевозможные мнения, теории и верования. Однако эта физическая, клиническая смерть – факт. Это факт, и мы так или иначе избавимся от этого тела – это не имеет значения. Самый важный вопрос в том, что, как вы думаете, будет продолжаться.

Мысль может проникать в то, что она знает. Она не может проникать в неизвестное. Неизвестное, о котором я говорю, это не мистическое понятие. Но это то, чего я не знаю. Я не знаю своего состояния бытия – что это такое. Абсурдно описывать его в терминах Бога, истины, реальности, Брахмана, покоя, ананды и всего прочего. Я действительно не знаю, что собой представляет мое состояние бытия, хотя я описываю это состояние бытия. Но что оно такое на самом деле, описать очень трудно. Мне это трудно передать. Поскольку живое качество жизни – это то, на что не может смотреть мысль, – вы понимаете? Вот почему я задавал этот вопрос: откуда вам известно, что вы живете? Как только у вас есть идея – значит это конец. Вы не знаете. Вы никогда не узнаете. У вас вообще нет ответа на этот вопрос. Так что описывать невероятную глубину жизни – это то, чего никогда не может делать мысль. Она не может туда проникать. Поэтому жизнь всегда остается неизвестной. Поэтому поиски неизвестного – абсурдное занятие. Как я могу искать то, чего я не знаю? Как я могу это искать? Как я могу этого хотеть? Чего бы я ни хотел, что бы я ни искал, чего бы ни добивался – это то, что я уже узнал, пережил или принял как чей-то опыт или создал образ этого. И потому я уклоняюсь от того, что вы называете действительной, настоящей жизнью. Это реальная жизнь. А та нереальная.

все такое. И все же я хочу этого и надеюсь, что эта медитация мне это даст. Невозможно иметь и то и другое. Я никогда не буду Буддой, потому что стать Буддой означает отказаться от всего. Я не хочу отказываться от всего, я не хочу становиться Буддой. Но я хочу быть добрым, я хочу быть не склонным к насилию, я хочу быть этим и хочу быть тем». Он не хочет становиться Буддой, но хочет быть добрым и все такое. Эта борьба доставляет ему удовольствие – это сражение. Вы любите это – сражаться внутри себя, противиться тому звуку, что наполняет вас. Вы боретесь с этим, но безуспешно. Оно бьет вас со всех сторон. Звуки приходят, и вы безуспешно сражаетесь с ними. Что вы можете поделать вон с той горой? Вы ничего не можете с ней поделать. Вы можете взбираться на гору и писать об этом книгу. Или, если у вас поэтический склад ума, написать стихотворение о красоте горы. Или, если вы художник, вы можете написать картину. Что вы можете с ней сделать? Вы ничего не можете с ней сделать.