– Ну что я ему сделал? – вздохнул Муми-тролль. – Теперь он снова на целый год спрячется под своей тумбочкой и даже не узна́ет, что я просто хотел сказать ему что-то приятное. – Бывает, – пожала плечами Туу-тикки
– Скоро станет жарко, и всё зазеленеет, и ты будешь лежать животом на тёплых досках и слушать, как волны плещут о берег… – Почему ты не говорила этого зимой? – вздохнул Муми-тролль. – Меня бы это утешило. А то я сказал: «Здесь росли яблоки», а ты мне: «А теперь здесь растёт снёг». Ты что, не понимала, что я расстроюсь?Туу-тикки пожала плечами. – До всего надо дойти самому, – сказала она. – И пережить в одиночку.
– Там, за горами, – Снусмумрик, – сказал Муми-тролль. – Сидит себе и ест апельсины. Если б я знал, что он знает, что я иду к нему через все эти вершины, я бы полез. А когда ты совсем один, ничего не выйдет.
«Весь мир впал в спячку, – думал Муми-тролль. – Один я не смог заснуть. Так и буду тут бродить целыми днями и неделями, пока сам не превращусь в сугроб, и никто меня никогда не узна́ет».
Но то, что происходит прямо сейчас, настолько интереснее, чем то, что было тысячу лет назад!» Он достал из печки большую банку клубничного варенья и написал углём на бумажке, которой банка была накрыта: «Старому другу Хемулю».