Отзывы на книгу «Летняя книга»

Есть в жж одно сообщество - старая дача называется. Я так люблю его читать - смотреть на эти заросшие участки, покосившиеся уютные дома, куда люди вывозят старенькую, но еще рабочую мебель такую привыченую и уютную. Где утром пьют молоко с лесной земляникой, а вечером - чай из пузатого чайника. Где хозяйка накидывает шаль и читает в тени, хозяин курит трубку, пёс спит под крыльцом, а внуки с писками и визгами носятся по двору. Где нет этих идиотских бесконечных грядок, прополок, окучиваний, поливов и подвязываний. В общем, где дача - это место отдыха, куда хочется приезжать и откуда не хочется уезжать. А не плацдарм и стадион соревнований с соседями у кого грядки длиннее, морковка толще и сорняков меньше. В общем, о неправильных дачах я могу рассказывать долго - это детская травма и тяжело ненавидеть огороднические работы в семье ударников дачного труда. Но речь не о моих травмах и не о моей даче да и не обо мне, собственно(:
Речь о девочке и бабушке. О даче на острове в море. О лете и о взрослении.
Туве Янсон удаётся показать поразительную гармонию возрастов - между детьми и взрослыми нет границы и "ты маленький - уйди, не мешай" или "ты большой, ты не поймешь меня, мне с тобой не интересно".
Софи и бабушка же просто проводят время вместе и рядом. и Софи взрослеет и учится без нотаций и нравоучений. Мне кажется, это прекрасно и я хотела бы быть такой бабушкой (даже без дачи на острове, чо уж). в Общем, за что можно любить Янсон - за лаконичную красоту её языка. Как фьорды и холодное море - она немногословна, но всё-равно умудряется написать так, что невозможно не представить себе этот суровый, в общем-то остров, с его лесом, птицами, морем и домиком. Невозможно не захотеть оказаться там, хоть на минуточку, выпить кофе, лизнуть соленый камень, пощелкать прутом по луже, погреться у печки.
У Софи прекрасное детство. Не без трагедий, больших и малых, но без долгих рефлексий по этому поводу. Такое же лаконичное и правильное, как и сама книга.

Кажется, первый раз в своем читательском опыте встречаю настолько двуличную книгу! Двуличную – не в плане сокрытия под милой обложкой и очаровательного начала мерзопакостной истории. Просто у «Летней книги» действительно две личины, она сама по себе – наилучшее воплощение северного лета: вокруг зелень, и на термометре за 30 градусов, но глубоко под землей все равно вечная мерзлота. Вот и в книге также: под живым летним теплом скрывается промозглый мертвый холод.

Малышка София вместе с бабушкой и отцом проводят лето на острове в Финском заливе. Отец постоянно занят работой, но это не беда – София и с одной только бабушкой проживает полное приключений лето. Никакого шитья-готовки-уборки: они вырезают из дерева фигурки, превращают обычный лес в заколдованный, строят почти настоящую Венецию, в которой есть даже дворец дожей, вламываются на виллу соседей, купаются в озерах и занимаются еще множеством интересных вещей. С бабушкой Софии повезло еще и в плане воспитательном: никаких тычков, шлепком и криков, и уж тем более никаких «я старше и умней, а значит будет по-моему». Бабушка относится к Софии как ко взрослой, разговаривает с ней как с равной, не поучает, а только мягко направляет. Чудесная словом, бабушка!

У Софии умерла мама. Кажется, девочка не совсем осознает свою потерю и относится к этому достаточно равнодушно. Но стоит только чуть иначе взглянуть на ее интерес к смерти, Раю и Аду, обратить внимание на вроде бы мимолетные вопросы бабушке («а скоро ты умрешь?», «а когда ты родилась?»), приглядеться к сцене с дворцом дожей и проживающей там воображаемой семье (особенно к воображаемой маме!), и видимое равнодушие пропадает без следа. Постоянно занятый отец тоже не просто так – это его способ пережить боль утраты. Судя по тому, что изначально он вместе с Софией превращал лес в заколдованный, а потом резко утратил к этому делу интерес, у него, возможно, недавно закончилась фаза отрицания смерти жены, приходившаяся как раз на переделку леса, и теперь он перешел к вытеснению, вот и работает постоянно, чтобы не видеть дочь и мать (или тещу?) и не вспоминать, глядя на них, умершую жену. Бабушке тоже ничуть не легче: на нее свалилась роль главы семьи и хранительницы очага, а ведь ее болезни никуда не делись, да и кто сказал, что она сама оправилась после смерти невестки (дочери?).

Однако зимняя часть нисколько не влияет на настроение книги и на происходящее на ее страницах – все вышеописанное зимнее действительно почти невидимое, его заметно лишь в мелочах, на которые обращаешь внимание только при анализе книги после завершения чтения. Так что «Летняя книга» - чудесная повесть о лете, детстве и видимом только в детстве волшебстве. А что до зимы и смерти – ну так куда от нее денешься? Такова уж жизнь.

Запахло летом. Вкус солёной воды на губах. Ощущение горстки земли в руках. Блики яркого солнца слепят глаза. Чувство безграничной свободы и тяга к приключениям.
Я для себя открыла не только книгу, но и Туве Янссон! Конечно же, где-то из-за куста выглядывает Муми-тролль, однако же это совсем другое. Герои книги просты, словно песня. Герои книги сложны, словно песня на немецком языке. Бабуля и внучка - не поймёшь, где кто, обе вредные и непоседливые, обе живут, а не существуют. И композиция - рассказы про одну и ту же семью - не может не радовать. Новая история - новая глава. Всё просто. Как и всё гениальное.

И ещё приятный снусмумрик в мешке - в книге были иллюстрации самой Туве Янссон! Вот парочка самых-самых:

Летняя книга

В детстве я не читал книг финской писательницы Туве Янссон, хотя наслышан о серии про Муми-троллей. Да и сейчас практически не знаком с творчеством скандинавских авторов, поэтому решил восполнить пробел, доверившись списку "1001 Books". Я все-таки надеюсь, что туда по ошибке попала самая слабая повесть Янссон, иначе я просто не понимаю феномена ее популярности. То ли мои ожидания были слишком завышены из-за хвалебных отзывов, то ли эти рассказы действительно ни о чем. Мне даже сложно определить возрастную аудиторию книги. Взрослым точно будет скучно. Ну, может, на некоторых нападет ностальгия по детству и воспоминания о своих бабушках, но от этого рассказы лучше не становятся. Детям, мне кажется, тоже не будет весело читать рассуждения о смерти. Во всяком случае, меня такое чтиво не заинтересовало бы в юном возрасте.

Летняя книга - это сборник коротких историй, которые приключились с девчонкой Софией и ее бабушкой на каникулах. Если вы думаете, что летние каникулы Софии были наполнены яркими событиями, то вы ошибаетесь. Практически никаких приключений не будет. От такого "веселья" вовсе не удивительно, что бабушка постоянно хотела спать. Я сам засыпал от скуки. Из 22-х рассказов наиболее интересным был "Трактат о червяках, разрезанных надвое", где София рассуждает о смерти и о боли. Из обрывочной информации становится ясным, что мать Софии умерла. Это объясняет повышенный интерес ребенка к мрачной теме. Но поведение взрослых меня поразило. Отец практически не участвует в воспитании дочери и даже не проявляет к ней интереса. Только мне кажется это странным, что вместо повышенного внимания и заботы ребенок по большому счету предоставлен сам себе?

София, конечно, та еще штучка. С одной стороны я ей сочувствую по-человечески, потому что подобная утрата для каждого будет тяжелой. Но с другой - ее капризность дико раздражает. Мне категорически не нравится потакание взрослых каждой ее прихоти. Взять хотя бы в пример историю с котом. Кот не хочет спать рядом - какой плохой кот! Кот одичал и не дает себя гладить - кошмар, срочно заменить кота на более ласкового. А что потом? Поигралась с новой игрушкой пару дней и снова истерика. Ей уже, видите ли, не нравится новый кот, потому что он не хочет охотиться, верните старого. И таки да, взрослые снова идут на поводу и делают то, что юная принцесса желает. Поведение с подругой тоже отвратительное. То она ей нравится, потому что у нее красивые волосы, то она ей уже надоела.

Короче говоря, воспитание ужасное. Ребенок не имеет никакого понятия о чувстве такта. Я понимаю, что взрослые старались как-то восполнить утрату, но они выбрали совершенно неправильный путь, отменив все запреты. София тупо обнаглела и уже позволяет бабушке писать, что она ее ненавидит за то, что та не смастерила ей воздушного змея по первому щелчку! WTF?! Бабушка тоже со странностями, но из уважения к пожилому возрасту я не стану обсуждать ее поведение. В общем, это были унылые летние каникулы в компании избалованной девчонки. Если захочется вспомнить бабушек, то посмотрите лучше российский фильм "Бабуся" Лидии Бобровой. Вот там реально, как ножом по сердцу. А эти сказки меня не зацепили. Не моё.
-----

Честный обман

После неудачного опыта с "Летней книгой", мне не особо хотелось приступать к остальным повестям. Хотя стоит признать, что "Честный обман" гораздо интереснее. Тут выделяются два немного странных и нелюдимых персонажа: Катри Клинг с желтыми глазами и огромной псиной по близости, которая поставила перед собой благородную цель - заработать денег, чтоб заказать для брата хорошую лодку, и богатая Анна Эмелин, которую принято считать писательницей, хотя она ничего не пишет, но отлично рисует лесные пейзажи, добавляя туда разноцветных кроликов. На первый взгляд обе героини кажутся полной противоположностью друг другу: одна - богата, вторая - бедна, одна - молода, другая - в возрасте, одна - воспитана и тактична, другая - немногословна и прямолинейна, одна - чувствительна, другая - расчетлива. Но потом замечаешь их похожесть: и одиночество, и утрату родителей, и доброту.

Весь смак повести в том, что Катри Клинг вроде бы использует Анну в корыстных целях, но при этом название "Честный обман" полностью сюда подходит. Хотя это уже больше вопрос этики, а не честности. По факту Катри навела порядок в делах Анны, но ее об этом никто не просил, в принципе. Ну, это вообще спорный момент. Иногда по-дружески хочешь открыть человеку глаза на что-либо или кого-либо, но ведь он этого может не хотеть вовсе. Имеем ли мы право лишать кого-то самообмана и разбивать чужие розовые очки? Не скажу, что я прям с огромным интересом следил за развитием событий, но всё же хотелось узнать концовку. Что будет дальше с героями? Я думаю, что эта ситуация, когда все карты уже раскрыты, станет началом прочной дружбы, где каждая героиня сможет чему-нибудь поучиться у другой. В конце концов, они обе слишком категоричны в суждениях, но вместе смогут добиться золотой середины.
-----

Каменное поле

Дочитал я последнее произведение из сборника и теперь могу с уверенностью сказать, что в список выбрали самую слабую повесть из трех. Я вообще не люблю сборники, потому что каждое произведение обладает своей индивидуальностью. Конечно, можно собрать под одним переплетом близкие по духу произведения, но здесь не было ни гармонии, ни целостности. "Каменное поле" уж слишком выбивается на фоне первых двух повестей, которых с натяжкой можно отнести еще к детской литературе. Я был крайне удивлен, когда начал читать вполне себе взрослый и самобытный рассказ, который не имеет никакой связи с прошлыми. Ну, если только притянуть за уши природу...

Пожалуй, этот рассказ наиболее зацепил меня, поскольку я увидел некоторую схожесть с главным героем, писателем Юнасом. Наверное, каждый автор, так или иначе, поймет драму главного героя, которую можно назвать профессиональной деформацией личности. Да, я тоже иногда замечаю в себе "журналистские" замашки: придаю слишком большое значение словам, повышенная болтливость, любопытство и сарказм, нетерпимость к грубым речевым ошибкам вроде "ихние", к орфографии на письме и к неумению четко формулировать свои мысли, вставляя слова-паразиты ("это самое", "знаешь", "я/он/она говорю/ит"), тавтологию и т.п. Порой я бываю очень резким и грубым, если меня отвлекают от рабочего процесса, когда не могу сконцентрироваться. Наверное, со стороны я тоже кажусь надменным снобом. И я знаю, что это отчасти правда, потому что с пренебрежением смотрю на тех, кто не прочитал ни одной книги и не выучил элементарные правила про "-тся / -ться", "не" с глаголами, "чк / чн" и т.д.

Но я всё-таки надеюсь, что не стану таким мудаком, как Юнас. Уж извините, но подобрать другое слово не могу. Он самый настоящий мудак, который просрал свою жизнь ради карьеры писателя. Понимающая жена его бросила, дочки как-то сами по себе выросли, настоящих друзей не появилось. Компанию ему составляет только бутылка и вымышленное альтер эго Игрек. Не знаю, задумался бы главный герой над своим поведением и образом жизни, если бы ему не пришлось писать свою автобиографию? Возможно, нет. Но я ни капли его не жалею. Он настолько высокомерен, что гордится даже тем, что умеет справлять нужду стоя:

Стоя на Пригорке, он беспечно, в прекрасном расположении духа смотрел, как сверкает и переливается в лучах восходящего солнца испускаемая им струя, горделивой дугой падая в траву, и вспомнил другое далекое утро, когда он впервые осознал свое мужское превосходство над этими девчонками, вынужденными стыдливо присаживаться на корточки.

В общем, Юнас мне крайне неприятен хотя бы тем, что он не признает свою вину, а пытается переложить её на Игрека. Больше всего понравилась одна единственная глава, которая написана от лица его бывшей супруги, которая терпела все его замашки, понимала все капризы, прощала враждебность и продолжала заботиться о нем. А ведь он реально цеплялся постоянно к ее словам, развивая в ней неуверенность и заставляя чувствовать страх, как будто ты сдаешь важный экзамен за семейным ужином. Жалко и его жену, и его дочерей, у которых не было отца, но был некий монстр, который постоянно стучал по клавиатуре печатной машинки и интересовался другими людьми сильнее, чем своей семьей. Надеюсь, я никогда не стану таким человеком, а вся моя писанина так и останется на уровне хобби, которое не только помогает мне самовыражаться через слова и идеи, совершенствоваться и получать новые знания, практиковаться в общении с малознакомыми людьми, но и приносит иногда небольшой доход.

Это было после муми-троллей

Прежде всего стоит отметить, что с детства я очень люблю истории и мультфильмы о муми-троллях, но совершенно не знакома со "взрослой" стороной творчества Туве Янссон, поэтому такой рекомендации нельзя было не порадоваться.

И я честно радовалась. Ведь мне было обещано лето, море, солнце, каникулы - что может быть лучше? На ум приходило нежно любимое "Вино из одуванчиков" и связанные с этим произведением эмоции, хотелось такого же волшебства, уюта, погружения в детство, маленького чуда, летящего со страниц. В последствии, читая "Летнюю книгу", я еще не раз невольно обращалась мыслями к тем теплым лучистым дням, к приключениям маленького Дуга, о которых поведал мне Рэй Брэдбери. Я вполне отдавала себе отчет, что книги разные - у Янссон трезвее, взрослее, серьезнее, реальнее - сравнивать их не стоило бы. Однако, как ни крути, перекликающиеся моменты давали о себе знать, отсылая в хорошо знакомый мирок.

Северное лето - капризное, с характером. Каменистый клочок суши, окруженный водой. Море, тоже северное, даже летом бывающее суровым. На островке - маленький скрипучий домик. София, бабушка и папа, каждый год приезжающие сюда на все каникулы, чтобы дышать свежим воздухом и нежиться на лоне природы.

Природа в этих небольших рассказиках о жизни на острове выступает будто бы отдельным персонажем. В достаточной степени одушевленным и играющим отведенную ей роль. Ее, не кривя душой, можно назвать дикой. Деревья и травы растут, где им вздумается, никем неукращенные, их жизненный цикл подчинен только им одним, казалось бы, ведомым законам. И каждую травинку, каждый цветочек, каждую пядь земли Туве Янссон описывает с большой, почти безграничной любовью, этого у нее не отнять. Трепетно и с теплотой относятся к природе и герои. Мало-помалу и читатель проникается симпатией к этой строгой северной красоте.

Бабушку и Софию, на мой взгляд, не стоит рассматривать по отдельности. Они - главные героини, на их хрупких плечах держится все повествование, вокруг них и их отношений строится весь окружающий мир. Большую часть своего времени эти двое проводят вместе. Не смотря на все болячки и преклонный возраст, о котором, кстати, никогда прямо не говорится, так же, впрочем, как и о возрасте Софии, бабушка часто принимает участие в забавах и шалостях своей внучки, о совместных прогулках и бесконечных беседах речь даже не идет - их просто не счесть. Бабушка никогда не сюсюкается с Софией, всегда по-взрослому обращается с ней, говорит как с равной. Они серьезно обсуждают посадку цветов, так же серьезно они говорят и о смерти.

Вообще некоторые темы, которых касаются их разговоры, некоторые их занятия, на мой взгляд, выходят далеко за рамки подходящих для детей. Например, они вместе идут собирать кости... Я не зануда, но, по-моему, это уж чересчур смело. Вот я бы не хотела, чтобы мой ребенок собирал кости. Пусть даже это ему и будет нравиться. Пусть даже и с бабушкой. Раз от разу некоторые подобные вещи и разговоры неприятно царапали мне глаз. Хотя, нужно отдать бабушке должное, ее мудрости и незаурядным педагогическим способностям можно только позавидовать, тем более, что и подходы к ребенку она выбирала подчас весьма оригинальные. В некоторых ситуациях бабушка проявляла несгибаемую волю и упорство, ничуть не уступая капризам девочки, и дожимала, когда считала это верным. София же в свою очередь вовсе не кроткий агнец, а ребенок довольно взбалмошный и своевольный. Признаться, меня она очень часто нервировала своим поведением. Неприятная особа, а порою откровенно противная и отвратительная. Такому ребенку пара шлепков по мягкому месту в целях профилактики не повредит. Но куда там! Разумеется ни-ни! А я бы такую выдрала, честно, хоть и против рукоприкладства, особенно в отношении детей.

И вот мы плавно подошли к фигуре папы. За всю книгу он не произносит ни слова, он всегда где-то рядом, что-то делает, возится сам с собой, о нем говорят, за него беспокоятся и только. Меня это незримое присутствие тяготило, постоянно казалось, что этот третий - лишний. Бледное молчаливое привидение, оставшееся для меня за кадром.

Я вполне допускаю, что "Летняя книга" просто попала мне в руки не в то время и может быть не в том месте. Она показалась слишком простой и вся глубина и красота, весь тонкий психологизм, которые вкладывала в нее Янссон, ускользнули от меня. Это чтение могло быть другим. Но я даже рада, что на сегодняшний день Туве Янссон является для меня милой и доброй муми-мамой и никем иным.