Глава III

Веселая жизнь в лагере Моргана. Кошмары Дика Робертса. Ужин с Миссисипи Кори

Поездку в лагерь Моргана Джордж Браш затеял, повинуясь телеграфному сообщению, полученному в Оклахома-Сити. Телеграмма была от издательского начальника и содержала такой текст: Судья Озеро Морган Лагерь уладьте Гутенберг Альд Кэкстон Возьмите его в оборот Пределов нет Эйнштейн. Это послание не так сложно было понять, как может показаться с первого взгляда. Хауэллз, отправитель телеграммы, был добродушный человек и подписывал свои телеграммы первым пришедшим на ум неподходящим именем. Судья Озеро Морган Лагерь означало, что член палаты представителей Кори, унаследовавший от отца пост судьи, проводит выходные в лагере на озере Морган близ Морганвилла, штат Оклахома. Судья Кори был самым влиятельным членом комитета по вопросам образования в законодательном собрании штата, и выбор учебников для системы государственных школ всецело зависел от него. Уладьте Гутенберг Альд Кэкстон означало, что Браш должен убедить судью рекомендовать школам некоторые учебники издательства Колкинса. Имена великих первопечатников служили кодом для следующих учебников: Гуттенберг^[5] – для «Начального курса алгебры» Колкинса, Альд^[6] – для «Элементарного французского» мадемуазель Дефонтен, Кэкстон^[7] – для «Солдата Цезаря» профессора Грабба. Возьмите его в оборот. Пределов нет относилось к тщательно продуманной шутке, известной Хауэллзу и Брашу и покоящейся на неверном предположении о том, что члены палаты представителей могут брать взятки. Браша уполномочили предложить судье Кори место Почетного директора Лиги улучшения среднего образования. Этот пост давал обладателю семьсот долларов в год за так называемые специальные услуги. Шутка эта давно потеряла свежесть для Браша, но Хауэллз продолжал прибегать к ней из месяца в месяц. Хауэллз даже утверждал, что конкурирующее издательство широко пользовалось этим методом, предлагая некоторым законодателям место в консультативном совете Союза по вопросам образования граждан, которое приносит в год тысячу долларов. Браш знал, что издательство Колкинса не способно на подобные вещи, а кроме того, его никто никогда не учил, как начинать беседу, которая заканчивается предложением такой сделки. Как бы то ни было, он умел продавать учебники миллионам школьников, не прибегая к таким средствам, и издательство высоко ценило его, несмотря на все странности.

Впрочем, его странности приносили издательству немало приятных минут. Финансовые отчеты Браша не имели равных за всю историю издательства. Браш вносил в них каждый истраченный цент и проявлял изощренную изобретательность, экономя деньги фирмы. Он не сомневался ни на миг, что его финансовые отчеты читает сам великий мистер Колкинс, и он в этом не ошибался. Мистер Колкинс не только читал их сам, но показывал дома жене и носил несколько дней с собой, чтобы познакомить с ними своих друзей по клубу. Отношения Браша и Хауэллза омрачало только одно обстоятельство. Браш не только ни в какую не хотел по воскресеньям устраивать деловые встречи со школьными администраторами, но и отказывался ездить в эти дни поездами и автобусами. В крайнем случае он соглашался ходить пешком или ездить на попутных машинах. Поездки на поездах по воскресеньям – это несоблюдение священного дня отдохновения, помеха для посещения церкви и препятствие для размышлений. Хауэллз пытался смутить Браша, указывая, что поезда по воскресеньям могут «везти сыновей и дочерей к постели неожиданно заболевшего родителя». Браш отвечал, что большинство родителей в таких случаях один день подождут.

Браш уехал из Оклахома-Сити и, пересаживаясь с поезда на автобус, с автобуса на троллейбус, а с троллейбуса на такси, по весьма сложному маршруту пересек почти весь штат и прибыл в Морганвилл на следующий день. Во время путешествия он ни с кем не заговаривал о спасении души, но высказал греку, владельцу вагона-ресторана, соображения о пагубности богохульства, уговорил фермерского сынишку готовиться к поступлению в колледж, убедил хозяина гаража забрать к себе голодающую кошку и досконально «обдумал» проблему смертной казни и пожизненного заключения.

В Морганвилле он сел на автобус, увешанный китайскими фонариками и украшенный флагами с пожеланиями: «Счастливого отдыха в лагере Моргана». Устроившись на заднем сиденье, он заметил перед собой объявление: «Девушки, заводите знакомства. Лучшее место для этого – наш бал знакомств». Автобус ехал по сосновому лесу и сначала миновал группу женщин в шароварах, которых наставляли, как беречь природу, потом полуголых мужчин с выпученными глазами, которые, шатаясь, бежали, подгоняемые здоровенным тренером, а вернее, его палкой – он весело охаживал ею бегунов по голым пяткам. Дорога шла вдоль озера, усеянного точками каноэ и прогулочных лодок. В центре озера к выступающей из воды скале был привязан громадный воздушный шар с рекламой бензина. Браш сошел около административного здания и купил себе регистрационную карточку вместе с пригоршней билетов, купонов на жилье и питание, а также приглашением на «Соперников»^[8], которых ставил драмкружок Арденской школы.

Его койка оказалась в шестиместной палатке «Феликс». Она принадлежала Оранжевым. В палатке его встретили радостно – на следующее утро Оранжевые должны были воевать с Синими, а Браш, судя по виду, мог один легко справиться с шестерыми. Браш безо всякого удовольствия погулял около спортивных площадок. Заметив приготовления к песенному вечеру у костра, на котором предполагалось выпекать пастилу, он нашел ответственного за развлечения и предложил свои услуги в качестве солиста, каковые и были приняты. Затем зашел к директору столовой и зарезервировал себе место за столом судьи Кори.

Вернувшись в свою палатку, Браш начал раскладывать вещи. Зубную щетку и бритвенные принадлежности положил на полочку, висевшую над кроватью. На соседней койке лежал мужчина лет сорока, приходивший в себя после занятий в группе желающих похудеть. Время от времени он открывал один глаз и наблюдал за Брашем. Наконец, он оторвал голову от подушки, опустил ноги на пол, сел с жалким видом на краешек кровати и обхватил голову руками.

Браш бросил на него изучающий взгляд.

– Вам плохо? – спросил он. – Переусердствовали?

– Нет, я чувствую себя нормально, – ответил мужчина. Повисла тишина. Браш бросил на него еще один взгляд и увидел в глазах мужчины неуместную скорбь. Чтобы как-то прервать молчание, мужчина сказал: – Я не знаю, зачем сюда приехал. Лучше бы в конторе сидеть.

– Сегодня уже пятница, – заметил Браш. – Ведь в выходные работы в конторе нет?

– Нет, да и в другие дни тоже. Но у меня уже выработалась привычка. Я просто прихожу в контору и сижу. Я торгую недвижимостью, и, уж поверьте, каждый телефонный звонок доводит нас чуть ли не до сердечного приступа. Но все равно прихожу, сижу, слоняюсь без дела...

– По воскресеньям?

– Да, и по воскресеньям тоже. Больше делать все равно нечего.

Они снова замолчали. Браш, готовясь к ужину, начал надевать чистую сорочку.

– Жена притащила сюда. Говорит, ребятам полезно послушать лекции и побывать на представлениях. Полезно, говорит, концерты послушать, на представлениях побывать. Слушай, приятель, меня зовут Дик Робертс, я из Мейсика.

– Рад познакомиться. Меня зовут Джордж Марвин Браш. Коммивояжер, торгую школьными учебниками. Живу в Ладингтоне, в штате Мичиган.

– Мичиган?.. И как там идут дела?

– Неплохо... неплохо... – приговаривал Браш, завязывая галстук и с тревогой наблюдая в зеркало за лицом Робертса. – Наши учебники хорошо продаются.

Робертс, поколебавшись, все же с трудом выдавил из себя:

– Браш... м-м-м... возможно, мне придется просить тебя об услуге.

– О чем речь! Что надо сделать?

– Может, и не потребуется, но на всякий случай. Видишь ли, ты спишь на соседней койке. Жена говорит, что я разговариваю во сне. Просто разбуди меня, если я вдруг начну.

– Если я правильно понял, вы храпите?

– Нет, я не храплю. Она говорит, что иногда я кричу. Не часто, но случается. Если я вдруг закричу ночью, просто ткни меня в бок, ладно?

– Конечно, обязательно.

– Я это так сказал... Впрочем, сон у меня все равно никудышный, – продолжал Робертс, глядя в пол. – Я не спал, как полагается, уже несколько недель. Поэтому я и принялся бегать с худеющими. Чтобы вымотать себя вконец.

Палатка «Феликс» стояла у дороги, которая вела через лагерь к озеру. Браш заметил на дороге женщину, кричавшую: «Эй, Дик! Дик Робертс!»

– Ваша жена зовет вас, – сказал он.

Робертс вышел к ней. Брашу было слышно, как она говорила:

– Лилиан собирается купаться и хочет, чтобы ты подстраховал ее в воде. Ты, правда, сейчас совсем измотан. Давай ближе к ужину, тебе это тоже будет полезно.

– Хорошо, я приду.

– Тебе там удобно, Дик? – спросила она, разглядывая палатку.

– Да, удобно. Все очень удобно, – сказал он и добавил: – Подожди минутку.

Робертс вернулся в палатку.

– Я хочу познакомить тебя с моей женой, если ты не занят, конечно, – сказал он.

– С удовольствием, – ответил Браш.

Миссис Робертс оказалась невысокой стройной женщиной, одновременно живой и застенчивой. После представления все трое медленно пошли вниз по склону холма. Миссис Робертс часто бросала озабоченные взгляды на лицо своего мужа. Он шел, уставившись в землю или разглядывая что-то на другом берегу озера.

– Здорово, что мы сюда приехали, – сказала миссис Робертс. – Дети просто счастливы. Ведут себя так естественно, словно провели здесь целое лето. Я надеюсь, что вы тоже хорошо здесь отдохнете и отвлечетесь от дел.

– Нет, – сказал Браш. – Я не люблю таких мест. Я приехал сюда по делу. У меня тут назначена встреча.

– Ах! – сказала миссис Робертс, бросив на него быстрый взгляд. – Надеюсь, мы еще увидимся с вами. А теперь, наверное, вам не терпится побеседовать с кем-нибудь из собравшихся здесь красивых девушек.

– Пойду надену пиджак, – сказал Робертс и ушел.

Браш продолжал медленно идти рядом с миссис Робертс. Она снова нервно заглянула ему в лицо и, остановившись, произнесла с видимым усилием:

– Раз уж вы оказались в одной палатке с моим мужем, мне кажется, я должна сказать вам кое-что.

– Я знаю. Он уже сказал мне.

– О своих кошмарах?

– Да.

– Может, этого и не случится. Но будет очень хорошо, если вы его в случае чего тут же разбудите. Боюсь, он чересчур переживает о своей работе. Сидит в своей конторе с утра до ночи и все думает. Вот почему я и приехала в лагерь Моргана – отвлечь его, а ведь это дорогое удовольствие. Ума не приложу, что делать, сил моих больше нет!

Здесь миссис Робертс начала лихорадочно рыться в сумочке, пытаясь найти носовой платок. Браш искоса посмотрел на ее руки – он был готов предложить ей свой платок, – потом вернулся к созерцанию озера.

– И вот еще что, – добавила миссис Робертс, – полтора месяца назад он пережил ужасное потрясение, после которого до сих пор не может прийти в себя. И совсем не исключено, что и об этом он тоже постоянно думает.

– Он что, попал в автомобильную аварию?

– Нет, дело в другом. Я расскажу вам, если вы... если вы никуда не спешите. Мы с мистером Робертсом как-то пошли в один из этих идиотских парков отдыха с аттракционами и решили покататься на русских горках. Мужчина, бывший с нами в одном вагончике, вывалился из него и разбился насмерть. Умирая, он пожелал продиктовать письмо своей семье в Форт-Уэйн, штат Индиана, и мистер Робертс, тоже член «Ордена Лосей», вызвался помочь ему. Ужасный случай. Этот мужчина – да простит меня Бог – был совершеннейший идиот, мистер Браш. Эдакий горлодер, любитель пускать пыль в глаза – я думаю, что и вывалился-то он, выпендриваясь перед молодыми девицами, которые катались вместе с нами. Мы с мистером Робертсом ненавидели его, шуткам его никто никогда не смеялся. Но чем противнее он становился для окружающих, тем больше выкомаривался. И когда мы неслись по повороту, он встал в вагончике во весь рост и сделал вид, что ныряет. И, как и следовало ожидать, вывалился-таки. Он упал прямо на балки или не знаю как там они еще называются. А пока лежал на земле до прихода машины «скорой помощи», все спрашивал: «Есть здесь кто из «Ордена Лосей»? Есть здесь кто из «Ордена Лосей»?» Видимо, хотел поговорить с кем-то из своего клуба, поэтому мистер Робертс и вызвался ему помочь. Этот случай произвел на него ужасное впечатление.