До сих пор помню, как, выйдя покурить, совсем случайно расслышал сдавленные всхлипы. Я не хотел подходить, ибо мне и так с лихвой хватало пропускать через себя чужие переживания. Однако в тот день меня повело подняться на верхний этаж откровенное любопытство. Я хотел убедиться в том, что я почувствовал. А точнее, чего не чувствовал.
Если вновь говорить о «непростом» в моей жизни, то Николина Джеймс в этом списке занимает почётное первое место. Не только потому, что эта девчонка – ходячая катастрофа, обладающая необычайным талантом создавать проблемы и беспрерывно попадать в неприятности, но и потому, что она – единственная из всех людей, эмоции которой я не ощущаю.
Совершенно.
Каждый раз, пытаясь прорваться сквозь её невидимую защиту, чтобы уловить хоть намёк на какую-то эмоцию, я словно лоб о бетонную стену разбиваю. Ничего не выходит. Я не могу считать ничего больше, кроме того, что она сама проявляет на лице, в движениях тела и звуках, что произносит.
С ней я обычный.
Простой человек без особого дара природы.
Как она это делает, мне до сих пор непонятно, но факт остаётся фактом – Никс для меня эмоционально непробиваема, и я никак не могу это изменить. Это одновременно и раздражает, и восхищает.
– Так что ты тут делаешь, Остин? – из мыслей меня вытягивает вновь обретённое спокойствие в её голосе.
– Я что, просто так домой прийти не могу? – небрежно пожав плечами, я достаю из кармана штанов пачку сигарет и закуриваю.
– Конечно, можешь, просто Мэгги сказала, что ты здесь совсем не появляешься.
– Решил сделать ей приятный сюрприз, – сухо отвечаю, наполняя лёгкие никотином. – Другой вопрос – что здесь делаешь ты… в таком виде? – добавляю я, стараясь смотреть куда угодно, только не на неё.
– У меня ничего нового. Опять поссорилась с Филиппом, выбежала из дома, чтобы не убить его, и чуть не попала под машину. Всю одежду кровью испачкала, а домой возвращаться совершенно не хотелось, вот я и пришла к Мэгги. Сам знаешь, мне больше некуда идти.
Да… И вправду вполне обычный вечер Никс, но от её слов в груди всё нестерпимо сжимается, а упоминание о Филиппе действует на моё раздражённое состояние как допинг. Хочется подняться на несколько этажей вверх и выбить с концами всю дурь из морального урода.
Но ему сегодня несказанно везёт. Моё внимание вновь перемещается на ноги Никс. На сей раз потому, что на коленном пластыре начинает проступать кровь.
Никс отслеживает мой взгляд, и только тогда до неё доходит, что её зад ничем не прикрыт. Она шустро натягивает майку ниже, слегка заливаясь румянцем.
– Прости, я осмелилась покопаться в твоём шкафу. Надеюсь, ты не против? – невинно спрашивает она и перекидывает копну не до конца высохших волос на одно плечо, вынуждая мой член напрячься сильнее, если это вообще ещё возможно.
Да что же это такое? Это же Никс! Никс! Моя маленькая буйная девочка. Она же мне как родная сестра. Похоже, слёзы Лары, остановившие меня ещё в самом начале приятного процесса, не на шутку раздразнили и вконец выбили меня из колеи. Другого объяснения столь бурной реакции на Николину я не нахожу.
Да, сейчас она выглядит совсем не так, как обычно в своей мешковатой, немного пацанской одежде, но это же всё равно она.
Всё та же Никс! Не так ли?
Так. Тогда какого чёрта у меня никак не получается остудить себя? Я вынужден сесть на стул и опереться локтями на колени, чтобы скрыть неугомонный бугор.
– А штаны в шкафу, что ли, найти не смогла? – недовольно цежу я.
– Смогла, но я в них утонула бы. Да и колено не хотела лишний раз задевать. Я же не знала, что ты сегодня завалишься сюда… в таком расположении духа.
Знал бы, что увижу здесь, точно не пришёл бы. Хотел, называется, расслабиться и поднять настроение, а в итоге поднялось лишь то, что разрывает от напряжения тело в клочья.
– Что случилось, Остин? – со всей серьёзностью интересуется Никс, делая шаг ко мне, но тут же останавливается, замечая излишнюю скованность в моём теле. – Ты сам не свой. Я могу чем-то помочь?
Мысленно я громко смеюсь, представляя вид её помощи, который мне сейчас так необходим, на деле же мне нихрена не до смеха. Я с силой сжимаю во рту сигарету, жадно затягиваясь дымом, словно надеясь найти в нём успокоение.
– Может, ты заболел? У тебя лицо то багровеет, то бледнеет как мел. Давай температуру померим, – встревоженно предлагает она и вновь порывается коснуться моего лба, но я весьма грубо отмахиваюсь от неё.
Она застывает в изумлении, а в глубоких океанских глазах всего на миг проявляется холод, вслед за которым ярко вспыхивает синий огонь, что мне приходилось видеть уже не раз.
Она злится и крайне недоумевает. Для этого не нужно уметь «чувствовать», чтобы понять.
– Просто утомился. Не переживай.
– Ты много куришь, Остин, – с укором отмечает Никс, глядя, как я достаю ещё одну сигарету.
– Собралась читать мне лекцию о вреде курения?
– Нет, читать нравоучительные лекции – это по твоей части, но если тебе плевать на своё и моё здоровье тоже, хотя бы подумай о Мэгги. Она сейчас выйдет из душа, а вместо сладких ароматов выпечки окажется в едком клубе табачного дыма.
После этих слов она подходит ко мне вплотную, грубо вырывает сигарету изо рта и выбрасывает её в окно.
– Ты охренела?! – резко вскакиваю, напрочь забывая о своей «проблеме», готовый одним лишь взглядом испепелить наглую девчонку. А она с тем же вызовом смотрит на меня. – Совсем не подходящее время ты выбрала, Никс, чтобы лишний раз проверять мои нервы на прочность.
– Ты что, не с той ноги сегодня встал?
– Я и не ложился, поэтому, как обычно, спокойно терпеть твои выходки не буду.
– Я ещё даже не начинала! – продолжает заводить меня маленькая стерва.
– Вот и не начинай! Иначе я тебя… – до крови прикусываю язык, чтобы удержать свои грязные мысли: придушить её на месте, но перед этим нагнуть над кухонным столом и жёстко отыметь до криков, до её сладостных стонов.
От одной лишь картинки об этом мне до одури хочется вмазать себе по лицу, чтобы наконец очнуться из возбуждённого дурмана.
Никс даже не представляет, о чём я сейчас думаю, но, судя по тому, что буря в её синих глазах постепенно стихает, она чисто интуитивно ощущает – со мной что-то не так.
– Остин, неважно, что у тебя случилось. Если не хочешь, можешь не говорить, но я уверена – всё будет хорошо, – с искренним сочувствием проговаривает она, вынуждая меня застыть на месте. – Но если вдруг захочешь поговорить, то не забывай, что я всегда рядом. Я с тобой, – она поднимает руку к моему лицу и касается щеки.
От контакта с её прохладными пальцами по коже неожиданно пробегает блаженное тепло. Оно согревает безграничной нежностью, усмиряет приступ раздражения и приглушает горечь сожаления о том, что, вероятней всего, между мной и Ларой всё уже кончено. И только жажда проникнуть в Никс никуда не исчезает, а лишь наоборот, пробуждает животный инстинкт – без раздумий о последствиях удовлетворить физическую потребность, просто чтобы не сдохнуть от похоти.
Цинично ли это – страдать от душевных переживаний к одной девушке, в то время как на грани возбуждённое тело сгорает от желания к другой?
Возможно!
Но я никогда не говорил, что я хороший и правильный. К тому же я всего лишь мужчина. И сейчас, к слову, крайне неудовлетворённый мужчина, которого Вселенная словно нарочно решила подразнить, чтобы проверить мою стойкость на прочность.
Между нами считаные сантиметры, а Никс продолжает поглощать меня своим глубоким взглядом, позволяя разглядеть в синеве её глаз что-то до сих пор невиданное, что окончательно лишает меня здравомыслия.
Она порывается меня обнять, но я не могу позволить ей этого сделать. Стоит ей плотно прижаться к моему телу – и знаю точно – меня не остановят ни её сопротивления, ни бабушка, которая в любой момент может выйти из ванной.
Я крепко сжимаю руки на её тонкой талии, отчаянно борясь с искушением содрать с неё эту жалкую майку, мешающую мне рассмотреть всё, что она так тщательно скрывает под своими бесформенными слоями одежды.
Не знаю как, но я удерживаю себя и тело Никс на расстоянии своих вытянутых рук. Остатками разума понимаю – мне нужно срочно бежать, но адское возбуждение ни в какую не позволяет мне выпустить Никс из мёртвой хватки.
Это точно зверски мучительная пытка, разрывающая меня пополам. Не в силах больше смотреть в столь родное лицо и терпеть на себе её томный, незнакомый мне взгляд, я то ли рычу, то ли скулю и просто склоняю голову на её плечо.
Закрываю глаза и жадно вдыхаю воздух, которого мне с каждой секундой всё больше не хватает. Пытаюсь подумать о чём-то крайне неприятном, остужающем мой пыл или отвлечься на назойливый звук телевизора, но все безрезультатно. Слышу лишь бойкий стук пульса в висках и словно вылетаю из реальности, вдыхая запах своей майки, насквозь пропитанной её свежим женским ароматом.
– Остин… – Никс не говорит, а болезненно стонет и проводит рукой по моим волосам, сжимая их в районе затылка.
Блять. Ну что же она делает? Нихрена мне не помогает.
– Остин!
– Заткнись! – с надрывом хрипло выдыхаю, не узнавая своего голоса.
Одну девушку сегодня я уже отпустил и совсем не уверен, что мне хватит сил сделать это ещё раз.
Скажет ещё хоть слово – и я не сдержусь. Прижмусь губами к пульсирующей жилке на её шее и разорву к чертям нежную кожу, а вслед за ней разорву и чёртову майку.
Нет слов! Сука… Что со мной происходит? Я просто схожу с ума от пожирающего меня желания взять её прямо здесь и сейчас.
– Ты меня раздавишь, – жалобно стонет она, напоминая, что я слишком сильно сжимаю её талию, но я больше не слышу её слов.
Не хочу. Пошло всё на хуй!
– Ну что, сладкие мои, пироги уже готовы? – восторженный голос Мэгги в коридоре, словно гулкий звон колокола, разбивается в моей голове и останавливает меня за долю секунды до того, как я собираюсь сделать решающий шаг и спрыгнуть с крутого обрыва.
Мы с Никс одновременно вздрагиваем и резко отстраняемся друг от друга, когда Мэгги с банным полотенцем на голове входит в душную кухню, из которой, как мне кажется, высосали весь кислород.
Я пребываю в таком страшном возбуждённом потрясении, что в голове впервые в жизни нет вообще ни одной мысли. Ничего. Тотальная пустота, но в то же время невообразимый хаос.
– Я в душ, – быстро сообщаю я и вылетаю из кухни, даже не узнав ответа, готовы ли там их хреновы пироги.
Кто готов – так это я. Причём уже давно, и если я сейчас же не разряжусь, то снесу под ноль не только кухню и квартиру, но и весь грёбаный Энглвуд.
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке