– Не запрещен, но не приветствуется, – честно ответил Йен. – С моей точки зрения, перенос – это ересь. А для Тайры это опасная ересь. У нас такое практикуют только Трейсеры и Хранители, и те по служебной необходимости. И пока они осуществляют перенос, весь Ишанкар как на иголках: а вдруг не сработает – и оба погибнут? Или кто-то сойдет с ума, не сумев принять все переданные знания? Этот способ не для Тайры, Марк.

– Но ты никогда напрямую не запрещал своей Ученице пользоваться этим способом? Я ведь правильно понимаю, что перенос считается ересью только по твоим личным причинам?

– Именно так.

– А у вас, – Ангерштайн переключился на Тайру, – неужели ни разу не возникало желания получить необходимые знания ускоренным способом?

– Возникало, и не раз, – Тайра решила не лгать. – Но страх сойти с ума пересиливал желание не делать домашнее задание.

– А еще навряд ли она смогла бы это осуществить, – добавил Йен. – Переносу я ее не обучал.

– Тем не менее, она завершила основной курс за четыре года вместо шести.

– Девушки усидчивее парней. Тебе со всей академией такого не добиться. Завидуй молча.

– А зачем вообще было протыкать профессору висок стальным когтем? – спросила Тайра. – Разве перенос проводится контактным путем?

– Металл используется в качестве медиатора, – пояснил ′т Хоофт. – Он ускоряет процесс. Это положительная сторона, но на нее приходятся как минимум две отрицательные. Во-первых, это плохо влияет на состояние принимающего, потому что нагрузка на проводящие пути увеличивается в сотни раз. Можно ненароком спятить, если посягнуть на большой массив информации. А во-вторых, при контактном методе отдающий всегда погибает, поэтому медиаторы при такого рода операциях официально запрещены Конвентом в тысяча семьсот шестьдесят третьем году.

– То есть тот, кто это проделал, знал, что отдающий не выживет, сэр?

– Да, – подтвердил хет Хоофт. – Кому-то очень нужны были секреты академии.

– Навряд ли можно говорить о секретах, – не согласился Ангерштайн. – Эти профессора должны были читать боевые курсы, но особо секретной информацией они не обладали. Не такой, чтобы она была стратегически важной.

– Марк, Ишанкар к этому не имеет никакого отношения, – сделал официальное заявление ′т Хоофт.

– Признаюсь честно, я тоже думаю, что это не вы двое. Но тогда скажите мне: кто?

Ангерштайн дотронулся до проекции, и она почти померкла, но в районе входного отверстия показались светлые, почти невидимые нити, похожие на пучок волос. Они выходили из раны и растворялись в воздухе сантиметрах в пяти от виска. Хет Хоофт приблизил лицо почти вплотную к изображению… Потом отошел на пару шагов… Потом вернулся к столу и прикоснулся к этой части проекции раскрытой ладонью.

– Теперь ты понимаешь, почему я сомневаюсь? – спросил Ангерштайн.

– Это не она. Я ручаюсь.

– Я тебе верю, – ректор смотрел на ′т Хоофта. – Но у меня теперь как минимум пол-академии тех, кто не поверит, так что ты должен доказать мне, что твоя ученица не причастна к этим смертям. А я в свою очередь докажу это своим людям.

– А почему бы тебе самому этим не заняться?

– Потому что, пока вы будете заниматься моими мертвыми, я буду заниматься своими живыми, иначе мне не с кем будет начинать учебный год.

– Логично, – через несколько секунд признал Йен.

– Я попрошу Геерта организовать для вас коридор от внешнего фонтана прямо сюда, чтобы вы не шастали по академии, – сообщил Ангерштайн. – Препарат в вашем распоряжении. Любую помощь я гарантирую. Понадобится привести сюда Гиварша или еще кого-нибудь из ваших – сообщите. Выносить препарат не разрешаю. Информацию тоже придержите. Это ясно?

– Ясно.

– У тебя сутки, Йен, – отмерил срок Ангерштайн. – И будем надеяться, что больше мы никого не лишимся.

′Т Хоофт спустился со ступенек главного входа, остановился в нерешительности, осмотрелся по сторонам. Тайра проследила за его взглядом, но влево пути не было: проезжая часть огибала фонтан, образовывая вокруг него петлю. Вдоль тротуаров были припаркованы редкие автомобили. Улочка вообще была тихой, тупиковой. Сюда заворачивали только студенты академии и клерки расположенных рядом четырех изогнувшихся вокруг фонтана зданий. Все они были выстроены в едином стиле, таблички у их входов Тайра не рассмотрела. Походили здания на что-то правительственное, хотя с таким же успехом могли принадлежать военным или департаменту культуры. Окна их были темны, но цветы и живые души внутри были, что, впрочем, ни о чем не свидетельствовало. Весь этот архитектурный комплекс мог быть трейсерской иллюзией или фокусом и фактически мог находиться на другом конце города или страны. Академии такое соседство до сих пор не мешало.

– Туда, – ′т Хоофт указал направо, в единственно возможном направлении выхода из дрезденского тупика. – Помнится, там на углу всегда был мороженщик с такой старомодной тележкой и вручную выпеченными вафельными рожками. Тебе понравится.

Тайра удивилась, но виду не подала. Чтобы сэр ′т Хоофт решил угостить ее мороженым, да еще и с утра… Вероятно, Наставник и правда не знал, что дальше делать: полтора часа, проведенные в морге академии, никаких серьезных результатов не принесли.

– Итак, что мы имеем, – Йен расплатился, передал Тайре большой вафельный рожок с клубничным шариком и взял себе шоколадный. – Ничего хорошего, если честно.

Они неторопливо пошли по улице вдоль оживленного четырехполосного автобана. По другую его сторону виднелся сквер, слишком легкомысленный и летний для сегодняшнего дня. ′Т Хоофт засунул в карман брюк салфетку и облизал пальцы.

– Во-первых, поговорить с убитыми мы не можем: их больше ни в какой ипостаси не существует. Это не в нашу пользу, потому что весь Дрезден знает, что ты умеешь лишать посмертия без каких-либо морально-этических затруднений.

– Это неправда! – возмутилась Тайра.

– Не для Дрездена, – отрезал ′т Хоофт. – Они прекрасно помнят, как ты одним махом вынесла два десятка их специалистов, и помнить будут еще долго. Для них это правда, и она не в нашу пользу. Во-вторых, Редегер не может подтвердить твои треки за последние дни, и это тоже плохо.

– Откуда вы знаете, что он не может?

– Я спросил до того, как соваться с тобой в академию, – Йен облизал стекающую с круглого шоколадного бока карамель. – Геерт, вообще-то, должен был за тобой присматривать… Но не делал этого, сосредоточившись на своей новой даме. Девице, – уточнил Йен и хмыкнул: о любви Редегера к вчерашним студенткам слухи ходили совершенно открыто. – Представляю, как злится Ангер.

– Как?

– Как я, – честно сказал Йен. – То есть очень сильно. Выдай Геерт твои треки – все бы решилось без нашего участия. Нас бы даже не привлекали. А так…

– А Змей? Почему он не может подтвердить мои треки?

– Может, но академия их не принимает. Он ишанкарец, он предвзят, он защищает Некромантессу. Нам нужен сторонний эксперт, коего у нас нет.

– А Гуэрра?

– Змей не откроет ему своих протоколов. До тех пор пока Лига считает тебя целью, точно не откроет, – Йен покачал головой. – А те треки, которые покажет Гуэрра без протоколов сэра Рэндалла, академия может посчитать поддельными. Сам Гуэрра может посчитать их поддельными.

– Можно подделать трек? – Тайра искренне удивилась.

– Можно подделать сигнатуру. Ты еще будешь это учить. Змей такое умеет, и Гуэрра об этом знает. В общем, – ′т Хоофт взглянул на Ученицу, – Геерт нас подвел.

Он откусил край рожка с громким хрустом, вымещая на нем свою злость на старого друга.

– Что еще хуже, – продолжил Йен прерванную мысль, – никто из дрезденских трейсеров не может подтвердить треки ни одного из дрезденских некромантов, потому что в академии пока полный бардак и никакого централизованного слежения не существует. А посему определить, встречалась ли ты с погибшими, невозможно.

– Я ни с кем из них не встречалась. Я вообще ни одного дрезденского мужчину старше сорока лет, кроме ректоров, не знаю. Наверное, у них хватает мозгов не нападать на меня ради забавы, – Тайра языком втолкнула шарик поглубже в рожок, чтобы мороженое не выпало на тротуар. – А эти профессора в почтенном возрасте. Я абсолютно уверена, что до сего дня их не видела.

– А что насчет иллюзии? Могли они скрываться под чужими личинами?

– Сэр ′т Хоофт, – Тайра с укором посмотрела на него. – Какая иллюзия? У меня от нее голова болит, я ее на расстоянии ста метров распознаю. Не было никакой иллюзии.

– Я на всякий случай спросил, – оправдался ′т Хоофт. – Надо учесть и самый невероятный вариант.

– Самый невероятный вариант – это тот, на который намекает герр Ангерштайн, – Тайра наконец-то решилась сказать вслух то, о чем они с ′т Хоофтом умалчивали предыдущие полтора часа. – Если этот след оставлен некромантессой и эта некромантесса не я, значит, это Зулейха. Ангерштайн хочет знать, не выпустили ли мы Зулейху, а точнее – зачем мы ее выпустили.

– Но мы не выпускали Зулейху, – это раз, – Йен выставил вверх указательный палец. – Такие заклятья она колдовать навряд ли сможет, – это два. А если и сможет – как эти знания уложатся у нее в голове? Она и существующую действительность осознает частями… И какой прок ей или Ишанкару от смерти пары-тройки дрезденских преподавателей? Для шпионажа мелковато. Мы и так знаем о Дрездене и их магии больше чем достаточно, а на их секреты Ишанкар не претендует в целях сохранения разнообразия и равновесия, так что это полная ересь.

– Но энергетика женская! Как это возможно? Ангерштайн же не сфабриковал следы!

– Герр Ангерштайн, – поправил маг.

– Виновата, исправлюсь, – буркнула Тайра.

– Что за фокусы с женской энергетикой, нам и предстоит выяснить, – ′т Хоофт куснул рожок еще раз, теперь уже не так зверски. – И самое плохое, Кхасси, что выяснять придется опытным путем.

– То есть? – Тайра остановилась. – Мне надо будет кого-нибудь убить?

– Не кого-нибудь, а взрослого некроманта. Выпускника Дрездена. Желательно уважаемого профессора.

– Вы это серьезно? – Тайра не знала, рассмеяться ей или понять все буквально.

Хет Хоофт вздохнул, выкинул недоеденное мороженое в ближайшую урну и вернулся к Ученице.

– Пойми, Кхасси, – шепотом сказал он. – Это ловушка. Для нас с тобой это ловушка, и я не вижу выхода. Надеюсь, что только пока.

– И чья ловушка?

– Меньше общайся с Гиваршем, – уже нормальным голосом посоветовал хет Хоофт. – Увлечение теориями заговоров никому на пользу не шло. Ты должна задаваться не этим вопросом. Какая сейчас разница – чья ловушка? Точно не Ангера. Он сделал нам одолжение, дав время выпутаться, поэтому, пока у нас есть союзник, мы должны спасти свои головы, ибо вероятность остаться без них очень велика.

Он взял Тайру под локоть, перетащил через дорогу, перебегая перед машинами и игнорируя ругань и резкие гудки, и направился к одной из скамеек сквера. Тайра проглотила остатки мороженого, не чувствуя ничего, кроме холода.

– Чтобы доказать, что это была не ты, нам нужно иметь второй, так сказать лабораторно полученный, экземпляр, – Йен уселся на скамейку. – У нас есть препарат со следами магии, которые вроде бы оставила женщина, но эти следы не с чем сравнить, поэтому нам нужен лабораторный образец.

– То есть мне придется убить незнакомого человека, – повторила Тайра.

– Вариант первый, – ′т Хоофт не стал возражать. – Ты должна убить дрезденского некроманта, воткнув ему в висок металлический предмет, желательно стальной коготь. Но! Во-первых, это будет преднамеренное убийство, а оно карается как по нашим Законам, так и по Дрезденским. Дай бог, чтоб еще и Монсальват не проведал… В этом случает тебе точно голову снесут. А во-вторых, я не уверен, что ты останешься в здравом уме после такой операции. Как ни крути, это ментальная техника, а твоя голова такое не переносит. Понимаешь, к чему приведет этот вариант? – хет Хоофт вопросительно взглянул на Ученицу.

– Да, сэр, – Тайра кивнула. – Мне отрубят голову в любом случае: за предумышленное убийство с особой жестокостью или по причине потери рассудка при приеме изъятой информации.

– Именно так.

– А второй вариант? Есть ведь и второй вариант? – Тайра с надеждой посмотрела на Наставника.

– Есть, но он не лучше, – сообщил ′т Хоофт. – И он основан на моем предположении, которое, как ты понимаешь, тоже надо проверить, прежде чем выходить с ним к Ангерштайну.

– Рассказывайте, сэр, может этот вариант мне больше понравится.

– Второй вариант основан на том, что дрезденских магов убивал мужчина, используя не один медиатор, а два, – сказал ′т Хоофт. – Обвинения Ангерштайна строятся на том, что непосредственно возле входного отверстия находятся остатки женской энергии, которую некоторое время можно наблюдать у тела женщины, только если она рассталась с жизнью насильственным способом. Отсюда можно сделать два вывода: либо заклятье исполняла некромантесса, находящаяся за Гранью, либо заклятье исполнял некромант, используя в качестве посредника между медиатором и собой живую женщину, которая умерла во время передачи информационного потока.

– Это шито белыми нитками, сэр хет Хоофт, – поделилась своим мнением Тайра.

– Тем не менее, это может объяснить имеющийся результат. Так как смерть женщины со стопроцентной вероятностью была насильственной, энергетический выплеск оказался очень силен, а профессиональный некромант, даже мертвый, притягивает к себе женскую энергию. В нашем случае это выглядит как остаточное явление, но самое главное, что под это объяснение теоретическая база подведена уже не одно столетие назад. Тут я ничего не сочиняю.

– Да, но как вообще можно додуматься до живого посредника?

– Ну я же додумался, – не без гордости сказал Йен. – В мире магии изощренно умных людей куда больше, чем просто умных.

– Я не об этом, сэр. Я о том, зачем вообще нужен посредник?

– Затем, чтобы посредник пожертвовал своими нервными связями, ослабив напряжение магического потока. Это резистор. Принимающей стороне информация достанется так же быстро, но без летальных последствий.

– А почему бы не пожертвовать временем, не использовать бесконтактный метод и не гробить случайного человека?

– Откуда мне знать? – ′т Хоофт задал встречный вопрос. – Возможно, времени как раз и не хватало. Да и, в конце концов, это лишь мои предположения, их надо проверить.

– Убить дрезденского мага и какую-нибудь простую смертную женщину? – Тайра скептически хмыкнула.

– Убить придется дважды, – ′т Хоофт криво, почти как Морис, улыбнулся. Улыбка вышла довольно хищной. – Ради проверки теории и, если она подтвердится, на глазах у Ангерштайна – чтобы он поверил. Итого, жертв будет четыре. Это раз. А два – и это хуже, чем необходимость собственно убийства, – мы не можем этого сделать, потому что Закон запрещает нам убивать ради спасения собственной шкуры. В таких обстоятельствах мы должны звать Фэйта и стороннего эксперта-некроманта – Ксандера Дарнелла, скажем прямо, потому что больше Ишанкару никто помогать не станет. Ксандер же за убийство своего поплатится жизнью, а если встрянет Монсальват, то и посмертием тоже. А нам за нарушение Закона и убийство из трусости головы снимет господин Хранитель. В итоге получается, что это безвыходная ситуация. Даже если нам достанет дерзости все это провернуть, кто-нибудь все равно уйдет: либо я, либо ты, либо Ксандер, либо мы все вместе. Этого допустить нельзя. И что нам делать?

Тайра вообще не помнила, чтобы Наставник задавал такой вопрос. На парах, конечно, задавал, но в тех случаях ответ он имел, а вопрос был риторическим приемом для вовлечения студентов в дискуссию. Сейчас же сэр ′т Хоофт был в растерянности. Тайра на его месте уже давно бы паниковала.

– Давайте спросим Саида.

– Он не некромант.

– Да, но он Хранитель. Пороется в Архиве, поговорит со своими предшественниками… Может, найдет подобный случай или лазейку в Законе.

– Навряд ли. Даже если он найдет лазейку в Законе, что это изменит в дрезденских кодексах? Они опять потребуют сатисфакции за убийство своего. Равноценной сатисфакции, Тайра.

′Т Хоофт вздохнул и принялся рассматривать проходящих мимо людей. Тайра молчала, пытаясь придумать иное решение, но в голову как назло приходили мысли одна хуже другой.

– А если это Райнард? – переборов нежелание произносить это вслух, спросила Тайра. – Если это он убивает дрезденских магов?

– Изумительно, – изрек Йен, даже не глядя в ее сторону.

– Эту вероятность тоже можно допустить, сэр. Ему же надо у кого-то учиться некромантии. Раз у него появилась возможность, почему бы ей не воспользоваться?

– Я тебя умоляю, – хет Хоофт выразительно посмотрел на Ученицу. – Зачем ему некромантия такого уровня? Он в ней ничего не поймет.

– Вы точно в этом уверены? – не унималась Тайра. – Ишанкарские трейсеры не такие простачки, как оказалось. А герр Ангерштайн сказал, что его специалисты читали боевые курсы. Змею это еще как пригодилось бы!

– Тайра, это не Райнард, – уверенно сказал ′т Хоофт. – Это предположение еще бредовее моего со вторым медиатором!

– Не согласна, сэр. Ваша неколебимая вера в исключительную честность сэра Рэндалла алогична и основана только на том, что он пару раз имел с вами сентиментальные беседы на мой счет. Вы даже не допускаете мысли, что он может водить вас за нос!

Тайра скрестила руки и отвернулась в сторону. В молчании прошло пару минут.

– Допустим, это Змей, – наконец произнес хет Хоофт. – Допустим – только в качестве предположения, – что это он. Но мы не можем раскрыть это Дрездену. Они потребуют сатисфакции, а Ишанкар не может остаться без Трейсера.

– На это и расчет, сэр ′т Хоофт. На то, что мы промолчим, прикроем его, сохраним ему жизнь. Он опять воспользовался мной…

– Это ересь, – ′т Хоофт не дал ей договорить. – Однозначно. Это не Райнард. И это приказ. Я запрещаю тебе подозревать Райнарда! Он к этой истории не имеет ровно никакого отношения! Ты меня поняла, Тайра?

Она промолчала.

– Не слышу ответа, – окончательно разозлился Йен.

– Так точно, поняла, сэр, – через неохоту отозвалась Тайра. – Змея не подозревать.

– Отлично!