Цитаты из книги «Тэсс из рода д'Эрбервиллей»

Ему следовало бы жениться на ком-нибудь из вас, – прошептала Тэсс. – Почему? – Вы все лучше меня. – Мы лучше тебя? – шепотом переспросили девушки. – Нет, нет, милая Тэсс! – Лучше! – возразила она настойчиво.

Она вздрогнула. – Не спрашивайте, я вам объяснила… отчасти. Я недостаточно хороша для вас… я вас недостойна.

Сердце мое, как ложе, приютит тебя.

Так это началось. Осознай Тэсс значение этой встречи, она могла бы спросить, почему обречена была она в тот день привлечь жадный взгляд дурного человека, а не того, кто был благороден и добродетелен настолько, насколько может быть благороден и добродетелен человек;

Когда пассажиры перестали обращать на нее внимание, она украдкой сняла со шляпы те цветы, которые особенно бросались в глаза, и, положив их в корзинку, прикрыла носовым платком, потом снова задумалась и опустила голову, и шипы розы, оставшейся на ее груди, случайно укололи ей подбородок. Как и все жители долины Блекмур, Тэсс была суеверна и придавала огромное значение всяческим приметам: этот укол она сочла дурным предзнаменованием – первый раз за день

мы на каком живем – на красивом или на подгнившем? – На подгнившем. – Вот уж не повезло, что мы не попали на хороший, раз их больше, чем плохих! – Да. – А это и в самом деле так, Тэсс? – спросил, повернувшись к ней, Абрэхэм, на которого этот удивительный факт произвел сильнейшее впечатление. – Как бы оно было, если бы мы очутились на хорошей звезде? – Ну, отец не кашлял бы и не волочил ноги, как волочит теперь, и не был бы сейчас пьян, и сам повез бы ульи, а матери не приходилось бы стирать и стирать без конца.

как бы она не подложила зеленого солода в муку. Это была местная поговорка, которая имела особый смысл, и ответа на нее не последовало.

Да что говорить! Это так и будет, я уж знаю! – Откуда? – Я гадала по «Предсказателю судьбы», и так оно все и выходит…

У меня есть большой семейный склеп в Кингсбир-суб-Грин-хилле, и во всем Уэссексе ни у кого нет покойничков лучше, чем у меня!

Ее мать испытывала перед этой грязной книгой странный суеверный страх и никогда не позволяла оставлять ее на ночь в доме; поэтому, посоветовавшись с книгой, ее тут же относили обратно в сарай. Между матерью – хранительницей быстро исчезающих суеверий, фольклора, местного наречия, изустно передаваемых баллад – и дочерью, обучавшейся по новым программам в шестиклассной национальной школе, пропасть была, как принято считать, в двести лет. Когда они бывали вместе, век Елизаветы и век Виктории соприкасались.