3

Стояла глубокая ночь, когда люди Стервятника притащили пленников в свой стан: целый палаточный городок, что расцвёл в глубине неприметного ущелья среди Серых гор. Как прикинула Кейт, обитало здесь не меньше сотни головорезов. Поселение смахивало на огромную навозную кучу: шатры и тенты стояли, как попало, хаотично, вперемежку с бесчисленными коновязями и нужниками. Да и смердело оно как навозная куча.

Отовсюду доносились крики и ругань. По узким улочкам лагеря пошатывались пьяные вдрызг мужчины. Одни тискали пленниц по тёмным углам, другие мочились прямо на стены палаток или спали вповалку вокруг костров. Бдели лишь несколько часовых, которые охраняли границы лагеря. Но и этих больше занимала творящаяся в городке оргия и пьянка, а не наблюдение за подступами.

Пленников бросили в покрытый грязью и дерьмом загон для свиней в дальней стороне ущелья, связали по рукам и ногам и обыскали в поисках ценностей. Кейт пришлось хуже всего. Её облапали с десяток полупьяных бандитов, каждый из которых хотел лично проверить содержимое её карманов. Женщина яростно сопротивлялась, и, пока не разбила одному из них нос, они не унимались.

Когда наконец их оставили в покое, к загону подошли двое. Первый из них, конечно же Стервятник, облокотился на край ограды и цокнул языком:

– Ну что, дорогие гости? Продолжим наш разговор? Зачем вы явились в мои земли? Что вы хотели от меня?

– Ты нам на хрен не сдался, – угрюмо насупившись, ответил Заид. – Мы шли мимо!

– Хватит мне шкуру в уши вкручивать! – рявкнул Стервятник, выпучив свои мутные глаза. – Помнишь, я спрашивал про вашего четвёртого воина? Поди сюда, старый!

В свет факелов из теней выступила вторая фигура. Пришелец скинул с головы капюшон, оголив капну седых волос и такую же стриженую бороду. Мужчина, не старик, но и давно не молодец, безучастно разглядывал пленников, поглаживая булаву, край которой вылезал из-под плаща. Широкоплечий, как и Заид, он смахивал на тёмную гору, на фоне которой Стервятник походил на клопа.

– Ах ты старая гнида! – выпалил Мьоль, разглядев лицо мужчины. – Я так и знал, что эта сволочь решит продать нас! Я тебя закопаю, слышишь? Закопаю на дне выгребной ямы, грёбаный вахлак!

– Как ты мог, Солод? – ужаснулась Кейт. – Мы ведь через столько прошли вместе! А ты сдал нас этой вонючей крысе? Сколько тебе предложила эта баба в штанах?

– Следи за языком, манда! – хлопнул кулаком по ограде Стервятник.

– Кстати об оплате, – раздался низкий тяжёлый голос.

То был седовласый. Он перевёл взгляд на атамана разбойников и недовольно хмыкнул:

– Бригада в твоих руках, как я и обещал. Можешь делать с ними, что пожелаешь. Я же хочу видеть свои деньги и свалить отсюда. У меня ещё есть дела на западе.

– Зачем так спешить, старина? – ехидным тоном спросил Стервятник. – Неужели ты не хочешь увидеть, как твоих бывших товарищей превратят в корм для свиней?

Гигант Солод расправил плечи и навис над атаманом. Его хищные черты лица исказились в устрашающую гримасу. Он сгрёб могучей пятернёй Стервятника за грудки и приподнял над землёй.

– Мне повторить мой вопрос? – прорычал он, и хруст пальцев вторил его словам.

– Я…я всё понял, богатырь, – визгнул разбойник, срывая с пояса небольшой мешочек. – Горсть камней! Как и договаривались!

– То-то же, – Солод разжал кулак, и Стервятник упал ничком в грязь. Грозно посмотрев на преданных им товарищей, он отобрал мешок с камнями и удалился вглубь лагеря.

– Чтоб ты сгорел в Пекле! – крикнул ему вдогонку Мьоль.

Хранивший всё это время молчание Заид проводил здоровяка тяжёлым взглядом и спросил у барахтавшегося возле загона Стервятника:

– Что ещё он тебе рассказал? Всё равно наша песенка спета, то чего теперь таить друг от друга секреты?

– Это ты ловко придумал, – прокряхтел атаман, поднимаясь на ноги. – Давай поговорим, – он безуспешно отряхнул замызганные портки и тихо выругался.

– Пусть только твои хлопцы подальше уйдут, – кивнул харматец в сторону стоявших рядом стражников. – Ни к чему им слушать разговоры взрослых.

– И то правда, – согласился Стервятник и махнул рукой. – Проваливайте, салаги. У нас тут важный разговор.

Едва его люди отошли, атаман навалился на ограду и задумчиво потёр щербатое лицо.

– Ваш долбанный дружок поведал мне, что вы нанялись выполнить работу для одного богатея из Родии. Добыть некое пёрышко…

– Всё верно.

– Мол, тому приспичило подарить младшей дочери особенный подарок!

Заид усмехнулся и покачал головой.

– Девчонке уже за двадцать, почти старая дева, а всё о сказках мечтает. Представляешь? Он пятый год выпрашивала у отца это засратое золотое перо!

– Ха! – расплылся в улыбке Стервятник. – Знаем-знаем такое! Как же вы выведали, что оно у меня? Не помню, чтобы в старых сказках говорилось обо мне.

– В легенде говорилось, что оно хранилось в Древнем храме, среди Серых гор, – Заид помедлил, подбирая слова. – И мы нашли этот храм! Здесь, у Соколиного ущелья, мать его-перемать.

– Точнее то, что от него осталось, – усмехнулась Кейт. – Заросшие руины, полные ошалевших куротрахов, вместо старца, который должен был хранить перо!

– О, это вы, наверное, про моих ребят, – сверкнул глазами Стервятник. – Тех самых, что вы прикончили!

– Досадно вышло, – вздохнул Заид.

– Было весело! – хохотнул Мьоль. – Жаль, что твои засранцы кончились так быстро!

Стервятник гневно посмотрел на него и стиснул зубы.

– За душегубство вы ответите, стервецы, будьте уверены! – он отпрянул от ограды и похлопал себя по карманам. – А старец действительно был. Древний трухлявый пенёк, богородный от Лема, чтоб его! Он долго не хотел расставаться с пёрышком. Но…, – Стервятник сунул руку за пазуху и извлёк тряпичный свёрток. – Мы были настойчивы, – он развернул тряпку и взялся двумя пальцами за тонкое и длинное маховое перо.

В тусклом свете факелов оно блестело позолотой и переливалось цветами радуги. Лёгкое, будто невесомое, пёрышко трепетало от тихих дуновений ветра. Воздух вокруг наполнился отдалённым звоном тысяч крохотных колокольчиков. Одно лишь созерцание этого чуда захватывало дыхание и навевало тоску и грусть по дому. По лесным полянкам. По горному ветру и журчанию ключей. По времени, в котором не жил…

– Это прекрасно, не правда ли, – прервал идиллию хриплым смешком Стервятник.

– Никогда бы не подумала, что такой ублюдок, как ты, – бросила исподлобья Кейт, – умеет ценить красоту.

– На красоту мне плевать, дорогуша! – размахивая пером, ответил разбойник. – Но цену ей я всегда смогу определить. А эта штуковина стоит немало!

– Спасибо тебе, Стервятник, – улыбнулся Заид, оголив ряды своих зубов.

Атаман недоумённо уставился на харматца.

– Чего?

– Дальше мы справимся сами, – раздался за его спиной тяжёлый голос.

Солод.

Богатырь бесшумно вынырнул из темноты. Он рывком свернул бандиту шею и подхватил бездыханное тело. Аккуратно опустив его на землю, мужчина вынул из его кулака перо и расплылся в довольной улыбке.

– Ну что, бедолаги? – сказал, посмотрев на связанных товарищей. – Долго сидеть тут собираетесь?

4

Выбраться из лагеря, полного пьяного разбойничьего рванья не составило большого труда. Пострадало всего-навсего парочка часовых, преградивших бригаде путь на самой границе поселения. Оказавшись в пустыне, они устремились в сторону развалин за своими пожитками. Предрассветную тишину нарушало только их разгорячённое дыхание да шелест песка под ногами.

– Нас нескоро хватятся, – крикнул через плечо Солод, бежавший во главе отряда. – Если повезёт, то и до утра никто не заметит.

– Какого Пекла там произошло? – всхлипнул запыхавшийся Мьоль. – Вы заранее задумали провернуть всё это? Почему не сказали нам!

Заид покосился на него и прогремел:

– Знай ты об этом сразу, то у нас ничего не выгорело бы.

– С чего это? Ты во мне сомневаешься?

– Он говорит про то, – хмыкнула Кейт, перепрыгнув через песочную насыпь, – что из тебя такой же актёр, какой и мудрец.

– Это какой же? – ухмыльнулся Мьоль, приготовившись услышать похвальбу.

– Хреновый!

Оставшуюся часть пути до руин города северянин брёл, проглотив язык, поочерёдно бросая недовольные взгляды на спутников.

Спустя неделю, пройдя вдоль хребта Серых гор и преодолев скалистый перевал, бригада «Жар-птица» спустилась в зелёную долину Родии. Сочные весенние краски ласкали глаза, уставшие от бесконечного созерцания пустынных пейзажей. Прохладный ветер предгорий приятно холодил лица путников, облезшие после нескончаемых горячих суховеев.

Ночь провели среди холмов, в кои-то веки без опаски разведя костёр. Кейт умудрилась подстрелить упитанного лугового зайца, большую часть которого съел вечно голодный Мьоль. Солод и Заид перекидывались в кости почти до рассвета. На кону стояла бутылочка горючей жидкости, снятой с трупа Стервятника, а ещё половина будущей выручки. Оплата, между прочим, обещала быть солидной! Но получить того, что получили, прибыв утром в торговый городок близ крепости Климск, они никак не ожидали.

Купец Карасий встретил их с распростёртыми объятиями. Он сидел на беседке у своего терема, перебирая торговые сметы, когда бригада заявилась к его двору. Стянув с седой головы шапку и утерев ею же испарину со лба, он ошарашенно подскочил, едва не опрокинув стол. Спрыгнув с лестницы, он подбежал к четвёрке наёмников и принялся по очереди жать каждому из них руку.

– Ну же! – причитал он дрожащим от волнения голосом. – Ну же! Как прошло? Друзья мои, не тяните, прошу вас! Донька моя совсем захирела от отчаянья и тоски, всю плешь мне проела: «Хочу перо, говорит, хочу перо!». Удалось ли вам, друзья мои?

– Успокойся, отец, – положил ему на плечо ладонь Солод. – Ты нам и слова вставить не даёшь. Разве так встречают гостей? Ни кваса не предложил, ни снеди какой усталым путникам.

– Ох! – хлопнул себя по лбу купец. – А ведь и верно! Негоже так поступать, – он повернулся в сторону дома и прогремел на весь двор. – Фрося! Подай свежее пиво и закуски! Мы с гостями отобедаем за домом!

– Вот это другой разговор! – рассмеялся Мьоль. – Такие речи мне по душе!

Карасий отправил пришельцев в баню, обмыться тёплой водой, а сам побежал в дом помогать дочери. Не прошло и получаса, как компания собралась за столом на заднем дворе, со смаком уплетая заливную осетрину и тушёного ягнёнка. Варяг Мьоль активно налегал на салаты, Кейт неспешно потягивала медовуху, а Заид странно косился на суетившуюся у стола старшую купеческую дочку.

Сам купец, рьяно заедая рассыпным горошком ломоть свежего хлеба, с полным ртом в который раз пересказывал свою историю:

– Фроська вон, как я уезжаю, просит черевички какие, али сапожки из диковинных кож привезти. Средняя дочка, Евстасия, больше по мехам, знаете ли. Львиный воротник ей привёз в том году. А нонче, так и того хлеще: шубейку из заморской кошки! Чёрная, что твоя ворона! Говорят, такие бестии только в далёком Цивисе водятся! – он обильно пригубил пива из глубокой чарки, да так, что пена потекла по усам и бороде. Отдышавшись, он продолжил свой рассказ. – Но вот Марьюшка… Ох, беда-беда… Золотое перо Финиста ей подавай. И ни в какую! Ничего не хочет больше! Мол, перо ей явит жениха-сокола, будь он неладен. Заболела, побледнела, ни ест, ни спит. Всё этой срамной сказкой бредит! Замрёт, боюсь, судари. Помогите же мне! Скажите наконец, господин Солод, правду ли говорят? Есть ли на свете такое перо? Вы же богатырём княжеским были, кому, как не вам справиться с такой задачей?

Солод залпом осушил кружку и с громким стуком опустил её на стол. Выпустив пивной дух, он утёр бороду и причмокнул губами.

– Не горюй, Карасий. Добыли мы твоё перо. Не замрёт твоя девчонка.

Обомлевший купец от удивления выпучил глаза. Стоявшая возле него Фрося выронила кувшин, полный пенного напитка, и тихо охнула.

– Спаси вас, Семеро, быть не может! – едва не рыдая просипел старик. – Молю вас, покажите мне его!

Отодвинув от себя тарелку, Солод потянулся к лежавшей на лавке сумке. Поворошив содержимое, он достал чумазое полотенце. Разместив тряпицу на столе, богатырь откинул края и открыл взору золотое перо, что переливалось радужными цветами. Воздух наполнился перезвонами колокольчиков, от которых из глаз Карасия брызнули слёзы. Он протянул дрожащие ладони и бережно, как дитя, взял перо в руки. Затаив дыхание, он взвесил находку, покрутил её и осмотрел со всех сторон.

– Мать честна́я…, – прошептал купец. – О, всемогущий Лем, это и вправду оно! Настоящее!

– Конечно настоящее, – хмыкнул Мьоль, потряхивая запечённой куриной ножкой. – Не принесли же бы мы тебе перо с гусиного гузна!

Карасий прерывисто засмеялся сквозь слёзы и расплылся в улыбке. Шмыгнув носом, он окинул наёмников сияющим взглядом и кивнул: