Цитаты из книг автора «Тим Пауэрс»

– Я физик, – продолжал Мишел, – но должен сказать, что большинство физиков не в восторге от той реальности, которую им приходится отображать. Большинство из них предпочитает формулировать задачи в терминах ньютоновской механики, и только позднее, в процессе разработки, они прибегают к квантово-механическим концепциям. Это можно сравнить со старыми «цветными» открытками – черно-белыми фотографиями, раскрашенными акварелью. А надо сразу подходить с позиции квантовой теории, перспектива гораздо шире. Точно так же и с фактором сверхъестественного. Мы научились не притягивать его уже после того, как проблемы очерчены, а с самого начала держать наготове, как цветные карандаши в коробке, наряду с квантовыми карандашами.

– В матрицах Ричарда Гамильтона, – продолжал Мишел, – никто не находил смысла, пока семьдесят лет спустя Гейзенберг не применил их для разработки принципа неопределенности. А безумное предположение Фитцджеральда об эфирном ветре, сжимающем движущийся объект в направлении движения, оказалось точным описанием происходящего, хотя объяснение было ошибочным. Тензор кривизны Римана – Кристоффеля считался бесполезной игрой воображения, пока не пригодился Эйнштейну для общей теории относительности.

– Это «Сказки братьев Гримм», я даже знаю, какую сказку он имеет в виду. Это «Верный Иоганнес», где вороны якобы обладают возможностью видеть прошлое и будущее. Ход событий прочерчен на земле, как дороги, по которым предстоит идти героям. Но вороны живут в высшем измерении, откуда видят прошлое и будущее всех персонажей.

Я хочу лишь справедливости! Хочу свою настоящую жизнь, а не кошмарное существование, порожденное трещиной в реальности, не этот бурьян, не эти гнезда скорпионов. Реальность – вот чему я говорю «да»! Маррити открыл рот – но уже не сомневался, что, ответив сейчас «да», он больше никогда не отмотает время назад и не сможет стать тем человеком, который этого слова не говорил. Но я хочу вернуть жизнь, которую вселенная дала мне изначально. Она моя. Он сделал глубкий вдох.

он попытался представить, что за Бог мог создать такой мир. Как там писал Омар Хайям? «Под этим небом жизнь – терзаний череда, а сжалится ль оно над нами? Никогда!» – и ему расхотелось улыбаться.

– Да, машина перенесет меня в прошлое и в будущее – в мое прошлое и будущее, в пределах той крошечной кубатуры пространства, которую вселенная позволяет мне занимать. Но мне – нам – нужно, чтобы мы могли путешествовать в настоящем! – В настоящем? – с недоумением спросил Маррити. – Но вы и так можете путешествовать. Как все люди. – Я могу находиться в одной сжатой, предопределенной точке пространства, а не перемещаться в нем. Все мое вероятное будущее ограничено конусом, который расширяется в направлении будущего отсюда – из этой сжатой точки в настоящем. И мое прошлое замкнуто в конусе, расширяющемся во времени в обратном направлении от настоящего. Это Грааль – эти два конуса и машина Эйнштейна позволит мне в них перемещаться. Однако пространство и время за пределами этих конусов – это продолжение настоящего, это все то пространство и время, которое мне недоступно, согласно общей теории относительности. Попасть туда означало бы… отклониться в сторону в пространственно-временном гиперкубе. Ваша бабка это проделала, чтобы попасть на гору Шаста – она оказалась там мгновенно.

– Заводные игрушки нарушают непрерывность

«И кто теперь мерзавец? – спросил он себя. – Без мерзавца никак нельзя».

Насколько я понял, перемещаться во времени – именно двигаться, а не просто попасть и оглядеться вокруг в мире Йецира – так вот, реально путешествовать во времени человеку безопаснее всего в двух разделенных астральных проекциях: одна располагается на горе, вторая в низине, а физическое тело находится где-то посредине.

«Автострадой» в Весперсе называли пятимерное пространство вне времени, область обитания духов, где жизнь человека представлялась чем-то вроде длинной веревки, изгибающейся в бездне вакуума. Впрочем, иногда они описывали людскую жизнь, как искру, которая пролетает по дуге над огромной пропастью, или как стоячую волну, взявшую в кольцо некое непостижимое ядро. Из любой точки человеческой жизни, воспринимаемой как «сейчас», будущее представлялось невидимым конусом, расширяющимся вперед во времени. Люди Весперса, как и любой человек, в значительной степени могли влиять на свое будущее, но рассчитывали, насколько понимала Шарлотта, двигаться и в обратном направлении, превратив свое прошлое в расширяющийся назад конус изменяемых возможностей. Шарлотте было необходимо, чтобы их расчеты оправдались. Вероятно, и до Весперса существовали естествоиспытатели, стремившиеся к той же цели, недаром символом их притязаний был священный Грааль – чаша, составленная из двух разнонаправленных конусов, один из которых расширялся вверх, а другой вниз. Люди Весперса уже научились проецировать свое астральное восприятие на «автостраду», в расширенное пятимерное пространство, но в нем могли только зависать на одном месте и оглядываться вокруг. Ничего, аналогичного движению, произвести не удавалось. Да и этого они сумели добиться, лишь привлекая существ, обитающих в этой области, и… расплачиваясь с ними.