Ольга вошла в медицинский кабинет лишь на следующее утро, хотя в клинику вернулась вечером.
С сияющей улыбкой и с коробкой конфет она обратилась к сидящей за компьютером с мрачным лицом медсестре.
– Здравствуйте. Я стучалась к доктору, но его там нет. Подумала, может он здесь…
– Нет его здесь, и не будет его больше здесь! – ответила сестра уже влажными глазами.
Лицо Ольги скривилось.
– А почему? Он уволился?…
– Он погиб вчера. Вот и все… Нет больше нашего врача! А что вы хотели?
Девушку переполнили эмоции. Она пока не верила в происходящее.
– Я… Я хотела его поблагодарить…
– За что? – вытерла нос салфеткой медсестра.
– Я не сделала аборт! – она резко повернулась к двери и выбежала в коридор. Затем Ольга выскочила во двор клиники и, добежав до летней беседки, прикрытый нейлонами на зимний сезон, торопливо вошла в неё.
Там сидели двое из пациентов и курили. Ольга знали их уже давно. Девушку звали Флорой, а совсем ещё молодого парня – Агим.
Увидев плачущую Ольгу, они перестали общаться и устремились с озадаченными взглядами к ней.
– Кто-нибудь даст мне закурить?! Она присела за деревянный стол с обложенными большими пепельницами и положила красивую коробку конфет перед собой.
Агим спешно протянул ей сигарету и дал прикурить.
– Что случилось, Ольга? Тебя выгоняют из клиники? Ты же вроде вчера на аборт собиралась…
– Он уговорил меня!.. А сам помер! – начала теперь рыдать Ольга, оставив сигарету в пепельнице.
– Да кто умер?! – затрясла руки Ольги Флора.
– Доктор умер. Вчера… Разбился на своей машине в горах…
Они оба отпустили головы, не зная, что и ответить. Флора теперь начала легонько гладить руку плачущей девушки, наговаривая ей тихо что-то почти на ухо.
– А я, дура. Забегаю радостная в его кабинет принести слова благодарности. Не успела!.. Не успела!..
– А я успел! Позавчера… – сухо оборвал Ольгу Агим.
Две девушки вопросительно посмотрели на него. Ольга даже остановила свой плач.
– И за что ты его благодарил? – неряшливо бросила Флора.
– Ну, помните, мы разбирали на собрании пациентов и терапевтов случай с курением двух пациентов в комнате? И я там был замешан… Ну… Строго же запрещено в палатах курить…
– Ну да. Их выкинули из клиники, – протёрла свои последние слезы Ольга.
– А меня не выгнали!.. – лицо Агима чуть освежилось едва заметной улыбкой.
– Это потому, что у тебя гемофилия? – спросила Ольга. – Значит, пожалели тебя, дурака.
– Не совсем все так. Я подслушивал собрание терапевтов, когда они решали, что с нами тремя делать. Все хотели и меня выгнать. Один лишь док строго встал на мою защиту. Мол, не допущу этого и все.
– Обычно ему сложно бывает защитить пациента, – почти шепнула Ольга.
– Но не на этот раз. Он сказал, что у меня нарушение памяти и все такое по причине гемофилии. В общем, объяснил им, что я не совсем адекватен.
– Это точно, – улыбнулась Флора.
– Но теперь-то тебя точно выгонят. Ты им сразу же не понравился, – Ольга затянула глубоко дымок от сигареты.
– Да, но у меня есть резервный план. Может, сработает.
– Ты можешь нам объяснить на немецком языке, что у тебя в голове? – Флора чуть подвинулась к нему поближе.
– Вот позавчера я и отблагодарил доктора, – Агим посмотрел на лежащую на столе упаковку конфет, – словами, конечно. Он знал, что я албанец из Албании. Здесь я почти нелегал. Попал по глупости в тюрьму. Там мне сказали, что если примешь условие наше и станешь лечиться от зависимости, то отпустим на свободу и продлим твоё пребывание здесь, в Германии. Ну… А если меня выгонят отсюда, мне придётся досиживать свой срок. А потом произойдёт самое страшное в моей жизни – депортируют меня обратно в Албанию.
– А что такого страшного, Агим. Что, в Албании нет жизни? – суровым голосом спросила Флора.
– Для меня нет, – Агим чуть с грустью опустил голову и продолжил, – мои лекарства от гемофилии стоят бешеных денег. Я там был в гостях у своих родителей. Спрашивал у врачей. Рассмеялись на меня, сказав, что твои лекарства стоят годового бюджета нашей больницы.
– Ты слишком усугубляешь свои проблемы. Такой молодой, а уже боишься смерти. Ты можешь работать? Ну, физически? – удивлённо посмотрела на него Ольга.
– Не смогу. Болезнь у меня такая. Мои суставы уже не рабочие. Да и если не буду себе колоть ежедневно это лекарство, то даже от маленьких нагрузок буду получать кровотечения в суставах, которые потом будут дальше зарубцовываться и полностью обездвиживать суставы. У меня безвыходная ситуация, поверьте.
– Ты же сказал, что есть у тебя возможный выход, резервный план, на случай, если тебя депортируют, – сказала Флора.
– Есть. Ну, в общем… – Агим покрутил головою вверх. – Там в Албании поменяю свой паспорт с новой национальностью. Притворюсь цыганом, причём угнетённым на родине. И тогда попробую добраться до Канады. Там охотно берут цыган.
Девчонки обомлели на мгновение, разинув свои рты.
– Ну ты даёшь, Агим, – повертела головой Ольга.
– Да… Захочешь жить – не то ещё придумаешь, – улыбнулась Флор.
– Выкручусь. А вот что ты собираешься делать, Флора? Тебя же вчера в городе была без разрешения. Тебя сдали. Могут сегодня или завтра выкинуть. Ольгу беременную уже точно не тронут.
Флора опустила голову. Затем зажгла новую сигарету и, затянув дым, посмотрел на Агима:
– Я уже свои вещи собрала.
– И куда ты поедешь? У тебя же нет дома! Попроси, чтобы они тебя в социальный дом устроили, – возмутилась Ольга.
– Не нужна мне их помощь. Сама выберусь уж как-нибудь. Только деньги бы дали на дорогу.
– Они дают деньги на обратный путь домой. В кассе… – поспешил ответить Агим.
– Да. Но Флора не знает ещё, куда ей ехать. А деньги дают только в пределах нашей федеральной земли, – строго посмотрела Ольга на Агима.
– Ладно. ребята. Пойду я собираться в путь, – Флора затушила сигарету и встала с места.
– Постой. Тебя же ещё официально не уволили из клиники! – возмутился Агим.
– Не хочу предоставить им возможность с наглыми и довольными улыбками на лицах объявить о своём решении. Пусть обломятся.
– Да. Тебе так можно. У тебя условный срок. В тюрьму не надо возвращаться. А меня бы сразу туда…, – Ольга крикнула Флоре вслед.
Оставшись наедине с Ольгой, Агим обратился к ней:
– А у Флоры есть работа?
– Есть, – Ольга чуть улыбнулась и посмотрела в любопытные глаза молодого пацана.
Агим особо не обратил на короткий ответ Ольги. Он прицельно смотрел на коробку шоколад. Заметив это, девушка открыла коробку и продвинула её ближе к парню:
– Угощайся.
– Спасибо, – Агим потянулся с довольным выражением лица за конфетой.
Следом за ним одну взяла в руку сама Ольга и, протянув её в рот, выдохнула:
– Помянем нашего врача…
– Помянем, – Агим опустил свои глаза, наслаждаясь вкусом угощения. Затем он снова посмотрел на коробку и потянулся за очередной конфетой.
– И кем работает-то Флора? А?…
Ольга посмотрела грустно на вновь довольного от жизни парня и печально обронила:
– Она проститутка…
Флора со своим рюкзачком стояла перед выходом из клиники. На улице было гораздо холоднее, чем тогда, когда она приехала сюда несколько месяцев назад. Ещё бы, тогда было лишь начало осени. Тёплой осени…
Флоре стало холодно – на ней было тонкое осеннее пальто. К тому же она все откладывала с покупкой зимних сапог, так и оставшись в тонких кожаных, обтягивающих голени, с высокими каблуками сапожках. В такой обуви в Германии ходят или приезжие, или женщины явно не обычных нравов.
Как-то там ни было, теперь она двинулась вниз по склону горной дороги к остановке. Она себя так ругала, что не обратила внимания на парней, которые издалека кричали ей, пытаясь попрощаться с необычной девушкой и бывшей пациенткой. В таких клиниках более девяноста процентов пациентов составляют мужчины. И каждая пациентка здесь на особом счету и часто происходят конфликты между парнями из-за них. создаются и пары, которые просят потом у администрации отдельной палаты. Многим новым парам предоставляют подобную услугу, если они из послушных и исполнительных пациентов, какими стать здесь очень сложно.
Ну а что бы пациенту пользоваться благосклонностью персонала, надо быть готовым пройти унижения и быть покорным. Не слишком много выбора, когда тебе дают шанс провести время в лечебнице, а не дальше в тюрьме, какой бы она хорошей не была. И пациентов таких – большинство. Здесь редко приходит лечиться кто-то на добровольной основе. В наше время все лечебницы для наркоманов, подконтрольные страховой медицине Германии, начала обслуживать тюрьма. Наверное, из-за неуклонного роста числа наркоманов в стране.
Флора явно не пришлась ко двору работникам клиники. Сначала её обвиняли в том, что она имеет своё мнение в правилах распорядка дня в клинике, потом и вовсе подозревали в применении своих профессиональных навыков. Некоторые психотерапевты убеждали других работников, что Флора продаёт себя возле бензоколонки, зарабатывая деньги на сигареты и конфеты.
Все это в конце концов дошло до ушей Флоры. И не от терапевтов, а от пациентов, что особо шокировало её. В тот день она от потрясения и стыда не могла выйти из своей комнаты. Она не только так осталась голодной на весь день, но и привлекла к себе ещё больше проблем. Ведь надо участвовать в групповой терапии, работать на кухне или по уборке территории…
В общем, штрафные санкции собирались на счету у Флоры, приводя её неминуемо к дисциплинарной преждевременной выписке. А ей это было не совсем на руку – так суд продлит её условную судимость и она не сможет долгие годы покинуть территорию Германии. Не совсем приятная перспектива для молодой девушки, даже если она проститутка.
Она теперь шла к остановке, то и дело проваливаясь в снег, ругая себя, что не потерпела унижений. «Теперь будешь терпеть другие унижения, более жёсткие и совсем взрослые, дура!» – почти вслух пробубнила она себе под нос, прыгнув наконец под козырёк автобусной остановки. Флора вновь полезла в свой кошелёк и достала оттуда все свои сбережения. «Да… Не густо. Сволочи! Пожалели лишних 20 евро дать мне на дорогу. Ведь сказала же, что хочу сменить место жительства. Как я доберусь теперь до Берлина? А хотелось вообще в Гамбург. Хотя, нет… в Берлине мне будет лучше», – она тряхнула рукой и быстро съёжилась от холода.
О проекте
О подписке
Другие проекты