Научная полемика относительно соотношения судебной деятельности, судебной защиты и правосудия не прекращается по настоящее время. Разрабатывая проблему процессуальной деятельности арбитражного суда первой инстанции, М.А. Сидоров выделил три основные формы реализации правосудием функции правовой защиты:

– процессуальная деятельность, то есть действия арбитражного суда;

– деятельность арбитражного суда процедурного характера, то есть способ, порядок, последовательность совершения действий, а также форму закрепления результатов этих действий;

– деятельность арбитражного суда, в процессе познания по каждому делу^[28].

Представленная классификация безусловно представляет научный интерес однако, на наш взгляд, объективное выделение той или иной формы в судебной практике довольно затруднительно поскольку в некоторых случаях деятельность суда носит процедурно-процессуальный характер, а познавательную деятельность суда вряд ли можно назвать непроцессуальной. Жесткое разграничение судебной деятельности на процедурную и процессуальную приводит к дискуссии о квалификации видов гражданского судопроизводства. Процессуальные процедуры подразделяются на гражданско-процессуальные (гражданское судопроизводство), административно-процессуальные (административное судопроизводство), уголовно-процессуальные (уголовное судопроизводство) и конституционно-процессуальные процедуры. Процессуальные процедуры непосредственно связаны с правоприменительной деятельностью суда характеризуются определенностью его властных полномочий, обусловливающих детальную нормативную регламентацию судопроизводства не допускающую упрощение процесса^[29].

Вместе с тем Т.В. Сахнова руководствуясь процедурным критерием и усматривая неразрывную связь между правосудием и судебной защитой указывает что вся судебная деятельность по защите протекающая в процессуальной форме охватывается понятием «правосудие». Однако согласно взглядам автора в приказном производстве не идет речь о судебной защите оспоренных или нарушенных прав или законных интересов, поскольку имеет место судебное обеспечение бесспорных прав. В связи с этим Т.В. Сахнова не относит судебный приказ к актам правосудия а приказное производство предлагает рассматривать в качестве специфической процессуальной формы^[30]. С таким выводом трудно согласиться потому, что как справедливо считает Г.А. Жилин формальная бесспорность не означает бесспорность материального правоотношения по существу. Должник уклоняясь от исполнения своего обязательства препятствует реализации взыскателем своего субъективного права^[31]. Упрощение же гражданской процессуальной формы приказного производства строго регламентировано законом и не может быть расценено как нарушение процессуальной процедуры имеющее место при ненадлежащем ведении процесса.

С выявлением сущности судебной деятельности, обусловленной ее задачами и функциями взаимосвязан ряд процессуальных моментов требующих внимания. Г.П. Арефьев утверждал что судебной защитой не является деятельность суда, заканчивающаяся вынесением определения о прекращении дела производством, об оставлении иска без рассмотрения^[32].

Допустимо ли утверждать, что если гражданско-правовой конфликт не урегулирован путем вынесения судебного решения по делу то судебная защита не осуществлялась? Думается подобное утверждение неправомерно и не соответствует действительности. Вопрос заключается в том, можно ли считать судебную деятельность в этом случае правосудием. Буквальное толкование позиции Конституционного Суда РФ выраженной в Постановлении от 25 января 2001 г. № 1-П по делу о проверке конституционности положения п. 2 ст. 1070 ГК РФ дает основание констатировать что правосудием является не все судопроизводство а лишь та его часть в которой принимаются акты судебной власти разрешающие дело по существу^[33]. Однако принципиальное значение здесь приобретает оговорка о том что понятие «осуществление правосудия» трактуется в том смысле в каком оно употребляется в оспариваемом положении поэтому концепт Конституционного Суда РФ нельзя применять как аксиому в отрыве от контекста постановления. Полагаем, что судебную деятельность направленную на защиту нарушенного права или охраняемого законом интереса но по каким-либо причинам не достигшую своей цели, неошибочно называть правосудием однако проблема реализации правозащитной функции остается неразрешенной.

В свою очередь И.М. Зайцев писал, что рассмотрение споров не составляет всей процессуальной деятельности в арбитраже. После вынесения решения спора нет он разрешен но производство может быть продолжено с целью исправления недостатков вынесенного постановления его пересмотра и исполнения^[34]. Таким образом, возникает вопрос об объеме и содержании процессуальной деятельности суда первой инстанции, касающейся разбирательства гражданских дел и ее соотношении с гражданским процессом. Гражданская процессуальная деятельность представляет собой по утверждению А.П. Вершинина, деятельность суда и других субъектов гражданских процессуальных прав и обязанностей, урегулированную гражданским процессуальным правом в целях удовлетворения общественных и личных потребностей в защите гражданских прав и охраняемых законом интересов^[35]. Любая деятельность охватывает ряд действий. Действия связанные с рассмотрением правовых споров и конфликтных состояний, традиционно определяются как отправление правосудия (ст. 118 Конституции РФ)^[36]. Важен тот факт, что как отмечает Г.А. Жилин, к сфере правосудия при рассмотрении конкретного гражданского дела относится любой этап правоприменительной деятельности суда^[37].

Совокупность действий и правоотношений складывающихся при осуществлении правосудия судами общей юрисдикции формируют гражданский процесс, тогда как судопроизводство – это форма правосудия и порядок разрешения гражданских дел^[38]. В свое время изучаемые правовые категории удачно сопоставил И. Жеруолис. Он считал, что понятие гражданского процесса шире понятия гражданского судопроизводства и помимо исковой формы процесса, в нем могут существовать и иные неисковые, производства. Понятие процессуальной деятельности по мнению И. Жеруолиса не может быть шире понятия гражданского процесса потому, что процессуальная деятельность образует содержание процессуальных правоотношений. И наконец гражданский процесс не тождествен гражданским процессуальным правоотношениям поскольку это сложное общественное явление, состоящее из системы процессуальных правоотношений^[39].

Интересным представляется мнение, высказанное В.Ф. Борисовой о разграничении процессуальной и судопроизводственной деятельности. Последнее из понятий охватывает собой гражданские процессуальные правоотношения имеющие место с момента принятия заявления судом тогда как процессуальная деятельность возникает с подачей заявления по гражданскому делу в суд первой инстанции^[40]. Принципиальное значение этот аспект приобретает в контексте изучение предмета судебной деятельности в зависимости от стадии гражданского процесса.

Важно отметить что процессуальная деятельность суда является лишь составной частью гражданской процессуальной деятельности поскольку она свойственна только суду как основному участнику гражданских процессуальных правоотношений. В данном ключе М.А. Гурвич предлагал различать процессуальную деятельность в узком и широком смысле. В узком смысле ученым рассматривалась процессуальная деятельность обусловливающая возникновение, изменение и прекращение процессуальных правоотношений то есть имеющая значение юридического факта, и совершаемая только лицами участвующими в деле. Процессуальная деятельность в широком смысле охватывает любые действия совершаемые в соответствии с процессуальным законом в том числе свидетелей и экспертов^[41]. В продолжение мысли М.А. Гурвича Д.М. Чечот дифференцировал процессуальные действия на действия являющиеся юридическими фактами и не являющиеся таковыми^[42]. Что же касается непосредственно действий суда первой инстанции то М.С. Шакарян подразделяла их на осуществляемые: до судебного разбирательства; в процессе судебного разбирательства и после окончания дела вынесением решения или определения о прекращении производства по делу ввиду утверждения мирового соглашения^[43]. Данные классификации не следует рассматривать как автономные поскольку процессуальные действия суда могут носить характер юридического факта. Например возбуждение гражданского судопроизводства связывается с действием суда по принятию искового заявления и вынесению соответствующего определения. Анализ совокупности действий суда, формирующих содержание процессуальной деятельности позволил современным ученым сформулировать дефиниции, с той или иной степенью полноты отражающие сущность изучаемого правового явления. Так С.Ж. Соловых определяет процессуальную деятельность арбитражного суда первой инстанции как объективированную в судебных актах, опосредованную правом интеллектуально-волевую деятельность арбитражного суда которая осуществляется в арбитражно-процессуальной форме с помощью специальных юридических действий способов и средств направленных на решение задач и функций, стоящих перед арбитражными судами первой инстанции, и удовлетворение тем самым публичных и частных потребностей и интересов^[44]. Отсюда заключим что признаками процессуальной деятельности суда являются ее интеллектуально-волевая направленность нормативная регламентация, четкая последовательность в рамках процессуальной формы фиксация в судебных актах, обусловленность задачами и функциями судопроизводства.

Более широкое понятие процессуальной деятельности арбитражного суда разработал М.Ш. Пацация. Согласно его позиции это «совершаемые судом на основании имеющихся полномочий процессуальные действия связанные с рассмотрением по существу правовых конфликтов и иных дел с проверкой правомерности судебных актов нижестоящих судов а с также контролем за исполнением судебных постановлений находящих выражение в его судебных актах»^[45]. Приведенное суждение охватывает собой помимо деятельности по рассмотрению гражданских дел судом первой инстанции также и круг действий по пересмотру судебных постановлений судами вышестоящих инстанций которые, однако не входят в диапазон изучаемых в настоящей работе вопросов, возникающих по поводу выделения предмета судебной деятельности при осуществлении правосудия в сфере гражданского судопроизводства. В аспекте проводимого исследования интерес представляет включение в процессуальную деятельность суда действий по контролю за исполнением судебных постановлений так как логично предположить что речь идет о производстве закрепленном Разделом VII АПК РФ.

Проведенный краткий анализ соприкасающихся с понятием судебной деятельности правовых категорий таких как «правосудие», «судебная защита» позволяет очертить границы их использования в целях освещения проблемы предмета судебной деятельности. Из предложенных точек зрения не трудно установить, что деятельность суда включает гораздо больший спектр процессуальных действий нежели исчерпание правового конфликта, возникающего из материальных правоотношений; и непосредственно не увязывается с вынесением итогового судебного постановления разрешающего дело по существу, хотя именно в судебных актах выражается результат судебной деятельности. Иными словами судебная деятельность имеет место во всех отнесенных к компетенции суда первой инстанции производствах обозначенных в ГПК РФ и АПК РФ независимо от исхода рассмотрения гражданского дела. Судебная деятельность ориентирована на обеспечение защиты нарушенных прав свобод и охраняемых законом интересов и, вместе с тем, имеет самостоятельный предмет. Нередко в литературе встречается также понятие «объект» судебной деятельности. Но, опираясь на общетеоретическое соотношение категорий «объект» и «предмет», необходимо остановиться на последнем поскольку предмет суть часть объекта, конкретный его аспект. По этой причине, согласимся с М.А. Сидоровым в том что категория объекта в юридической науке непосредственно не связывается с определенным субъектом и должна рассматриваться применительно к правоотношению^[46]. Вся судебная деятельность в целом, и ее предмет, в частности обусловлены специфическими задачами процессуальной деятельности. К ним С.Ж. Соловых относит:

1) движение производства по делу;

2) оказание участвующим в деле лицам помощи в осуществлении субъективных прав;

3) исследование заявленного спора о праве позиций сторон в правовом конфликте выяснение обстоятельств дела анализ доказательств;

4) добровольность урегулирования конфликта в суде путем примирения сторон;

5) быстрота и процессуальная экономичность производства в арбитражном суде^[47].

Не в полной мере соответствует задачам гражданского судопроизводства последняя из перечисленных задач процессуальной деятельности поскольку законодательству известны термины «своевременность» и «процессуальная экономия», а не используемые автором, тем не менее, умалять значение разработки не оправданно. Выполнение задач процессуальной деятельности суда предполагает полноценную реализацию действий, осуществляемых в отношении предмета судебной деятельности. Сам по себе оборот «предмет судебной деятельности» воспринят наукой достаточно давно и получил широкое распространение в среде ученых. Вместе с тем, логично коснуться соотношения интерпретации процессуальной деятельности суда и судебной деятельности. М.А. Сидоров затрагивая этот вопрос рассматривает процессуальную деятельность арбитражного суда в качестве составляющей судебной деятельности. При этом, по его мнению, процессуальная деятельность обеспечивает решение своих специфических задач и достижение единой с судебной деятельностью цели по защите нарушенных прав и законных интересов^[48]. Вероятно рассуждения автора построены на изучении функций судебной власти и ассоциации процессуальной деятельности суда непосредственно с правозащитной функцией. Однако и процессуальная деятельность суда не ограничивается лишь разрешением дела в суде первой инстанции. Например пересмотр судебных постановлений также не что иное как процессуальная деятельность суда. Вместе с тем совокупность процессуальных действий суда вышестоящей инстанции имеет несколько иной по сравнению с судом первой инстанции предмет. Вся охарактеризованная процессуальная деятельность одновременно выступает деятельностью судебной поэтому правомерно утверждать о существовании предмета судебной деятельности.

Отдельного внимания заслуживает допустимость включения в содержание судебной деятельности фактических действий суда. В.В. Ярков считает что правореализационная деятельность субъектов гражданского процессуального права имеет обязательные нормативные предпосылки хотя в отдельных случаях может осуществляться как фактическая процессуальная деятельность участников судопроизводства если имеет место необходимость в конкретных действиях прямо не предусмотренных законом^[49]