6

Она плохо спала в ту ночь. После плотного ужина, состоявшего из лазаньи и трех бокалов вина, обессилевшая Маура наконец улеглась в постель. А через несколько часов снова проснулась, с болью осознавая, что рядом пусто. Вытянув руку, она дотронулась до холодной простыни и задумалась – как делала это много-много раз за последние четыре месяца, – а вдруг Дэниел Брофи тоже лежит сейчас без сна и чувствует себя одиноким? Вдруг и ему тоже безумно хочется схватить телефонную трубку и прервать молчание, установившееся между ними? Или все-таки Дэниел крепко спит, ни о чем не сожалея, с чувством облегчения оттого, что их роман наконец завершился? Сейчас Маура снова принадлежала самой себе, однако свобода давалась ей непросто. Пустая постель, бессонные ночи и вопрос, на который не было ответа: «Как мне все-таки лучше – с ним или без него?»

На следующее утро, приехав на работу, Маура ощущала слабость от недосыпа и тошноту – из-за того, что, пытаясь взбодриться, выпила слишком много кофе. Стоя в предсекционной и надевая маску, одноразовую хирургическую шапочку и бахилы, Маура взглянула в смотровое окно и увидела, что Джейн уже ждет ее у стола. Вчера они не слишком ласково простились, и Мауре до сих пор было больно вспоминать саркастическую реплику Джейн: «Для тебя ведь только факты имеют значение, верно?» Да, для доктора Айлз были важны факты. Они непреложны, их невозможно отрицать даже в том случае, если они представляют угрозу для дружбы. Судебные разбирательства по делу Граффа, словно пропасть, пролегли между ней и Джейн, и Маура вспомнила о том, какой неперспективной была эта дружба с самого начала. Надевая хирургический халат, она страшилась встречи с Джейн куда больше, чем предстоящей работы с телом.

Сделав глубокий вдох, Маура толкнула дверь и вошла в секционную.

Ее помощник Йошима уже перенес мешок с телом на стол. Рядом с ним в лотке лежала отрезанная рука, накрытая хирургической салфеткой. Прекрасно понимая, что Йошима слышит их разговор, Маура деловито кивнула Джейн и спросила:

– Разве Фрост не будет присутствовать?

– Ему придется пропустить сегодняшнее вскрытие, а вот Джонни Тань сейчас приедет. Кажется, он действительно мечтает увидеть, как ты будешь резать.

– Похоже, детективу Таню очень хочется показать, на что он способен.

– По-моему, он стремится попасть в отдел убийств. Если судить по тому, что я уже видела, у него это может получиться. – Джейн бросила взгляд в сторону двери. – А вот, кстати, и он.

Заглянув в смотровое окно, Маура увидела, что Тань прибыл и надевает хирургический халат. Свои черные как смоль волосы он уже спрятал под шапочкой. Спустя мгновение детектив вошел в зал, приблизился к столу и направил спокойный бесстрастный взгляд на упакованное тело.

– Прежде чем начать, Тань, – проговорила Джейн, – хочу обратить твое внимание на раковину, куда можно блевать, – она вон там.

Детектив пожал плечами:

– Она мне не понадобится.

– Это ты сейчас так думаешь.

– Начнем с самого простого, – объявила Маура, обнажая лоток с ампутированной рукой.

На вид кисть казалась пластиковой. Неудивительно, что участники экскурсии по Китайскому кварталу приняли ее за бутафорию для Хеллоуина, испачканную красной краской. С нее уже сняли мазки и получили положительный результат по следам пороха. На рукоятке «хеклера и коха» обнаружили отпечатки именно этих пальцев, и теперь не оставалось сомнений в том, что именно убитая произвела выстрелы, разбросав по крыше пять гильз. Поднеся к руке увеличительное стекло, Маура внимательно осмотрела отрубленное запястье.

– Его рассекли в аккурат между дистальным отделом лучевой кости и полулунной костью, – заключила она. – Однако вот здесь виден изрядный остаток трехгранной кости.

– И что это означает? – осведомилась Джейн.

– Орудие, которым нанесли этот удар, рассекло одну из костей запястья. А они очень плотные.

– Значит, лезвие было острым.

– Настолько острым, что ампутацию произвели одним движением. – Маура подняла взор. – Я не вижу следов от вторичных порезов.

– Главное, подтверди, что эту руку отрубили именно от этого тела.

Маура повернулась к столу и расстегнула мешок. Пластиковый покров разлепился, испустив тошнотворный запах мороженого мяса и застарелой крови. Лежавший в мешке труп был по-прежнему в одежде, голова откинулась назад, так что зияющая рана на шее была прекрасно видна. Йошима принялся фотографировать, а Маура никак не могла отвести глаз от темно-рыжих волос убитой, на которых запеклась кровь. Красивые волосы, думала она, да и женщина красивая. Вооруженная особа, которая стреляла в кого-то на крыше.

– Доктор Айлз, у нас тут на самом виду улики – волосы и волокна, – заметил Йошима.

Он склонился над покойницей, одетой в черную фуфайку, и внимательно посмотрел на светлую прядь, которая пристала к рукаву.

Маура пинцетом подняла волосы и осмотрела их на свету. Слегка изогнутая прядка длиной около пяти сантиметров была серебристо-серой. Доктор Айлз бросила взгляд на убитую.

– Это явно не ее волосы.

– Смотрите-ка, вот еще одна, – сказала Джейн, указывая на другую прядь, прицепившуюся к черным легинсам.

– Возможно, это шерсть какого-то животного, – предположил Йошима. – Например, золотистого ретривера.

– А может быть, ее прикончил седовласый дедок.

Маура поместила пряди в разные конвертики для вещдоков и отложила их в сторону.

– Что ж, давайте разденем ее.

Сначала они сняли с левого запястья убитой черные часы швейцарской фирмы «Ханова» – единственный аксессуар на теле женщины. Затем пришла очередь обуви – черных кроссовок «Рибок», а за ними последовали фуфайка с капюшоном, футболка с длинным рукавом, легинсы, хлопчатобумажные трусики и спортивный лифчик. Под одеждой оказалось натренированное тело – стройное, мускулистое. Как-то раз Маура услышала от одного профессора патологической анатомии: он много лет проводил вскрытия и ни разу не столкнулся с привлекательным мертвецом. Погибшая женщина доказывала, что у этого правила бывают исключения. Несмотря на зияющую рану и обусловленное ею пятнистое поражение кожи на спине и ягодицах, несмотря на остекленевшие глаза, покойница по-прежнему оставалась потрясающе красивой женщиной.

Полностью освободив тело от одежды, Маура и два детектива вышли из помещения, чтобы Йошима мог сделать рентгеновские снимки. Из предсекционной они в смотровое окно наблюдали за тем, как помощник Мауры надевает защитный свинцовый фартук и размещает кассеты с пленкой.

– Такую женщину обязательно станут искать, – проговорила Маура.

– Ты говоришь так, потому что она красива? – осведомилась Джейн.

– Я говорю так, потому что она держала себя в форме, следила за зубами, а еще на ней легинсы от Донны Каран.

– Вы позволите несведущему мужчине задать один вопрос? – вмешался Тань. – Это означает, что легинсы дорогие?

– Готова поспорить, – отозвалась Джейн, – что доктор Айлз может сообщить их точную розничную цену.

– Суть в том, – продолжила Маура, – что она не какая-нибудь нищая бродяжка. У нее с собой было немало наличных, а также пистолет производства «Хеклер и Кох» – насколько я понимаю, вовсе не то оружие, каким обычно пользуются уличные бандиты.

– А еще у нее нет удостоверения личности, – добавил Тань.

– Его могли украсть.

– А три сотни баксов вор просто оставил? – Тань покачал головой. – Это было бы странно.

Глядя в смотровое окно, Маура увидела, что Йошима махнул рукой.

– Он закончил, – сказала доктор Айлз и толкнула дверь в секционную.

Первым делом Маура осмотрела рассеченную шею. Как и разрез, закончившийся ампутацией руки, эту рану нанесли без всяких колебаний, одним ударом.

Сунув в нее линейку, Маура проговорила:

– Глубина почти восемь сантиметров. Трахея перерезана, лезвие прошло до самых шейных позвонков. – Она сместила линейку. – Ширина раны больше глубины – двенадцать сантиметров от края до края. Это не колотая, а резаная рана. – Доктор Айлз умолкла, разглядывая открытый разрез. – Даже странно, насколько он ровный. Ни зазубрин, ни вторичных порезов. Ни кровоподтеков, ни вмятин. Рану нанесли так быстро, что убитая не успела оказать сопротивления. – Маура бережно приподняла голову убитой и наклонила вперед. – Не мог бы кто-нибудь подержать череп в таком положении? Я хочу соединить края раны.

Детектив Тань без колебаний шагнул вперед и бережно обхватил голову руками в перчатках. Если человеческое туловище можно рассматривать как лишенные индивидуальности кожу, кости и мышцы, то лицо трупа обнаруживает больше, чем хотелось бы видеть многим полицейским. Однако Джонни Таня это зрелище не пугало. Он смотрел прямо в глаза погибшей, словно надеясь, что в них можно найти ответы на многочисленные вопросы.

– Вот-вот, именно так, – сказала Маура, поднося увеличительное стекло к коже покойницы. – Никаких зазубрин я не вижу. Так и не разберешь, какой именно нож… – Она осеклась.

– Что такое? – насторожилась Джейн.

– Этот рисунок кажется мне странным. Обычно перерезанные глотки так не выглядят.

– Ага, обычно они такие скучные!

– Ну вот подумай, как бы ты стала перерезать глотку, – предложила Маура. – Чтобы нанести такую глубокую рану, до самых позвонков, нужно подойти сзади. Схватить жертву за волосы, оттянуть голову назад и прорезать переднюю часть шеи – от уха до уха.

– Прием коммандос, – согласился Тань.

– Если подойти сзади, можно завладеть жертвой и полностью обнажить шею. Обычно, если позднее соединить края раны, получается изогнутый разрез. Однако линия этого увечья направлена слегка вверх, справа налево. Его нанесли, когда голова жертвы находилась в нейтральной позиции и не была откинута назад.

– Возможно, убийца стоял прямо перед ней, – предположила Джейн.

– Тогда почему она не сопротивлялась? На теле нет кровоподтеков, которые свидетельствовали бы о борьбе. Стала бы она просто так стоять, если бы кто-то решил отрубить ей голову?

– Я развесил пленки, – сообщил Йошима.

Они повернулись к негатоскопу, где теперь размещались рентгеновские снимки, – подсвеченный экран делал отображенные на них кости сияюще белыми. Сначала Маура сосредоточила внимание на снимках обрубленного правого запястья и ампутированной кисти, мысленно пытаясь совместить стороны рассеченной трехгранной кости. Они совпадали.

– Это определенно ее рука, – подтвердила Маура.

– Да я, в общем, и не сомневалась, – отозвалась Джейн.

Теперь доктор Айлз обратилась к снимкам шеи – стала рассматривать зияющую дыру в мягких тканях, результат аккуратно разделенной плоти. Внезапно ее взгляд привлекла яркая серебристая отметина в шейном позвонке.

– А ты не делал латерального снимка шейного отдела? – осведомилась она.

Йошима явно ожидал этого вопроса, поскольку немедленно снял с негатоскопа снимки запястья и кисти и вывесил новую рентгенограмму – на этот раз боковой вид шеи.

– Я заметил эту штуковину чуть раньше. И решил, что вы захотите рассмотреть ее получше.

Маура пристально разглядывала латеральный вид пятого шейного позвонка. Едва заметный объект был различим и на этом снимке.

– Что это? – поинтересовалась Джейн, склонившись к Мауре.

– Что-то металлическое, вонзенное в переднюю поверхность пятого позвонка. – Доктор Айлз повернулась к секционному столу. – Думаю, когда убийца наносил удар, кусочек лезвия откололся, и маленький обломок застрял в шейном позвонке.

– А это означает, что мы сможем отправить металл на анализ, – заметила Джейн. – И определить, кто изготовил нож.

– Не думаю, что это был нож, – возразила Маура.

– Топор?

– Топор оставил бы трещину, к тому же на мягких тканях мы увидели бы следы сдавливания. На убитой нет ни того ни другого. Этот разрез тонкий и прямой. Он сделан очень острым лезвием, длина которого позволяет перерезать шею практически одним движением.

– Типа мачете? – спросила Джейн.

– Или меча.

Джейн посмотрела на Таня:

– Мы разыскиваем Зорро. – Ее смех был прерван звонком мобильного. Она сняла перчатки и потянулась к телефону, который был закреплен у нее на поясе. – Риццоли.

– Доктор Айлз, а вы когда-нибудь видели увечья, нанесенные мечом? – поинтересовался Тань, по-прежнему разглядывая снимок.

– Один раз, в Сан-Франциско. Мужчина до смерти зарубил свою подружку самурайским мечом.

– И анализ металла покажет, что это был, например, самурайский меч?

– Сейчас их производство поставлено на поток, так что, вероятно, анализ не поможет, если, конечно, мы не найдем само оружие. Впрочем, как знать, – возможно, именно эта следовая улика и станет тем кусочком головоломки, который ляжет на свое место и позволит вынести приговор. – Маура посмотрела на лицо Таня, озаренное подсветкой негатоскопа. Даже несмотря на широкую сборчатую одноразовую шапочку, прикрывавшую его волосы, яркость и энергичность молодого детектива снова поразили ее. Так же, как и абсолютная серьезность. – Вы задаете правильные вопросы, – похвалила Маура.

– Просто пытаюсь чему-нибудь научиться.

– Риццоли – толковый коп. Держитесь рядом с ней, и у вас все получится.

– Тань! – позвала Джейн, завершая звонок. – Оставайся здесь до окончания вскрытия. Мне нужно ехать.

– Что случилось?

– Звонил Фрост. Мы обнаружили машину убитой.

Четвертый этаж многоуровневой автостоянки на Тайлер-стрит оказался почти пустым, лишь в самом дальнем углу стояла одинокая синяя «хонда-сивик». Такое слабо освещенное изолированное место выбрал бы человек, не желающий, чтобы кто-то видел, как он идет к своей машине. Пока Джейн и Фрост осматривали автомобиль, возле них стояли лишь работник парковки да два бостонских полицейских, которые чуть раньше и обнаружили транспортное средство.

– На въездном билете, оставленном на торпеде, проштамповано время: среда, восемь пятнадцать, – сообщил Фрост. – Я посмотрел запись камеры слежения – «хонда» въехала сюда именно в это время. Через пять минут из здания автостоянки вышла женщина. Она накинула капюшон, так что в кадре ее лицо разглядеть невозможно, но, похоже, это она. Машина стоит здесь с тех самых пор.

Слушая Фроста, Джейн обошла вокруг «хонды». Это была модель трехлетней давности без особых вмятин и царапин. Покрышки тоже в хорошем состоянии. Багажник был открыт, а дверца в задней стенке кузова поднята, чтобы Джейн смогла осмотреть салон.

– Номерные знаки были украдены в Спрингфилде пять дней назад, – продолжал Фрост. – Сам автомобиль угнали неделю назад, тоже из Спрингфилда.

Джейн, нахмурившись, посмотрела в багажник – он был пуст, если не считать запаски.

– Ого, да он гораздо опрятнее моего!

– Такое можно сказать о многих машинах, – рассмеялся Фрост.

– И это говорит парень с синдромом навязчивых состояний!

– Похоже, в салоне тоже убирались совсем недавно. В бардачке нашлись документы на машину и карточка страховки, оформленные на имя настоящего владельца. А еще тебе очень понравится то, что лежало на переднем сиденье. – Фрост натянул перчатки и открыл водительскую дверцу. – Портативный навигатор.

– И почему самое интересное всегда находишь ты?

– Полагаю, это совсем новая вещица, потому что погибшая искала всего лишь два адреса. Оба – бостонские.

– Какие?

– Первый – частная квартира в Роксбери-Кроссинг. Владелец – Льюис Ингерсолл.

Джейн изумленно воззрилась на Фроста:

– Неужели это детектив Лу Ингерсолл?

– Он самый. Именно по этому адресу он зарегистрирован в Бостонском УП.

– Когда он ушел в отставку из отдела убийств, а? Шестнадцать или семнадцать лет назад?

– Шестнадцать. Мне пока не удалось его поймать. Я звонил его дочери, она сказала, что Лу на неделю отправился на север порыбачить. Вероятно, в тех местах нет мобильной связи. Но может быть, он отключил телефон, чтобы его не беспокоили.

– А второй адрес, который ты обнаружил в навигаторе?

– Это какая-то контора здесь, в Чайна-тауне. Некая Академия боевых искусств «Дракон и звезды». Их автоответчик сообщил, что они открываются в полдень. – Фрост взглянул на часы. – То есть работают уже десять минут.