Читать книгу «Держи марку!» онлайн полностью📖 — Терри Пратчетта — MyBook.
image

– Мой рот на замке, ребятки, – пообещал Грош. – Даже не беспокойтесь, на старика Гроша можно положиться.

Карлтон придержал дверь.

– Мы знаем. До свиданья, господин Грош.

Дверь за Грошем захлопнулась, и он засеменил по крыше обратно к лестнице. Ему показалось, что в голубятне назревала ссора.

– Вот надо было тебе взять и все рассказать, – услышал он.

Стало немного обидно, что они ему не доверяли. Спускаясь по высокой лестнице, Грош подумал про себя, не лучше ли было объяснить им, что дятлы не будут летать по темноте. Удивительно, что такие умные ребятки, и такую простую вещь проглядели. Какие они все же наивные, подумал он.

В четверти мили оттуда – и сотней футов ниже – подобно летящему при свете дня дятлу шел навстречу своей судьбе Мокриц.

В данный момент судьба вела его улицами, которые вы бы предпочли избегать при покупке недвижимости. Повсюду здесь были граффити и мусор. Граффити и мусор, справедливости ради, были повсюду в городе, но в других местах мусор был лучшего качества, а граффити – чуть ближе к правильной грамматике. Весь район как будто находился на пороге грандиозного события – пожара, например.

Тут-то он и увидел ее. Это была одна из тех жалких лавочек, которые не протягивают на новом месте и нескольких дней, потому что у них «Скидки на весь товар!» и «Распродажа!» носков с двумя пятками, колготок с тремя ногами и рубашек с одним рукавом длиной в четыре фута. Окно было заколочено досками, но из-под граффити на них еще выглядывала надпись: «ТРЕСТ ГОЛЕМОВ».

Мокриц открыл входную дверь. Битое стекло хрустнуло у него под ногами.

– Держи руки на виду, господин, – раздался голос.

С опаской подняв руки вверх, он стал вглядываться во тьму. В руках у сокрытой мраком фигуры определенно был арбалет. Редкий свет, которому удалось протиснуться сквозь доски, отражался от наконечника стрелы.

– Хм, – сказал голос из темноты, несколько раздраженный тем, что нет повода в кого-нибудь выстрелить. – Тогда ладно. А то вчера приходили тут…

– Окно разбили? – спросил Мокриц.

– Это случается примерно раз в месяц. Я как раз подметала. – Послышалось, как чиркнула спичка, а затем загорелась лампа. – На самих големов они уже не нападают с тех пор, как те стали свободно передвигаться. Но стекло-то сдачи не даст.

Лампа осветила фигуру высокой молодой женщины в узком шерстяном платье. У нее были черные как смоль волосы, прилизанные и туго стянутые в пучок на затылке, из-за чего она напоминала веревочную куклу. Судя по легкой красноте вокруг глаз, она плакала.

– Ты вовремя успел, – сказала она. – Я зашла только проверить, все ли на месте. Ты продаешь или нанимаешь? Руки уже можно опустить, – добавила она, убирая арбалет под стол.

– Продаю или нанимаю? – переспросил Мокриц, осторожно опуская руки.

– Големов, – пояснила она тоном, каким разговаривают с умственно отсталыми. – У нас здесь траст го-ле-мов. Мы покупаем и сдаем внаем го-ле-мов. Ты хочешь продать го-ле-ма или нанять?

– Ни то ни дру-го-е, – ответил Мокриц. – У меня уже есть го-лем. То есть он на меня ра-бо-та-ет.

– В самом деле? Где же? – поинтересовалась женщина. – И давай немного побыстрее.

– На Почтамте.

– О, Помпа 19, – сказала она. – Он говорил, что поступил на государственную службу.

– Мы зовем его господин Помпа, – парировал Мокриц.

– Да что ты говоришь? А на душе у тебя в это время становится тепло и приятно от собственного великодушия?

– Не понял? – переспросил сбитый с толку Мокриц. Ему показалось, она умудрилась посмеяться над ним, продолжая при этом хмуриться.

Она вздохнула.

– Извини, я сегодня немного взвинчена. Когда тебе на стол падает кирпич, это сказывается на настроении. В общем, големы видят мир совсем не так, как видим его мы, это понятно? Они по-своему умеют чувствовать, но их чувства отличаются от наших. Короче… чем я могу помочь, господин..?

– Фон Липвиг, – сказал Мокриц и тут же добавил: – Мокриц фон Липвиг, – чтобы разделаться с этим окончательно. Но дама даже не улыбнулась.

– Липвиг, небольшой городок в Ближнем Убервальде, – проговорила она, подобрала кирпич с груды осколков и щепок на столе, повернулась к ветхому картотечному шкафу и поместила кирпич в ячейку «К». – Главная статья экспорта – знаменитые собаки, на втором месте – пиво, не считая двух недель в течение Сектоберфеста, когда на экспорт поступает… пиво из вторсырья, я бы сказала. Правильно?

– Понятия не имею, – ответил Мокриц. – Я был маленьким, когда мы уехали оттуда. Для меня это просто смешное имя.

– Посмотрела б я на тебя, если б тебя звали Дора Гая Ласска.

– А вот это не смешно.

– Именно, – согласилась Дора Гая Ласска. – В результате я начисто лишена чувства юмора. Ну а теперь, когда мы обменялись всеми любезностями, что же тебе все-таки нужно?

– Дело в том, что Витинари взвалил на меня господина… кхм, Помпу 19 в качестве… ассистента, но я не знаю, как обращаться с… – Мокриц заглянул девушке в глаза в поисках политкорректного термина, и ограничился: – … ним.

– То есть? Нормально с ним обращаться.

– Нормально по человеческим меркам или по меркам глиняного существа с огнем внутри?

К изумлению Мокрица, девушка выудила из ящика стола пачку сигарет и закурила. Неправильно расценив его реакцию, она протянула ему пачку.

– Нет, спасибо, – отмахнулся он.

Если не считать пары старушек с трубками в зубах, он никогда не видел, чтобы женщина курила. Это было… на удивление привлекательно, особенно с учетом того, что курила она так, будто у нее с сигаретой были свои счеты: втягивая дым в легкие и выдыхая его почти мгновенно.

– И тебя это напрягает? – спросила она. Когда госпожа Ласска не затягивалась, она держала сигарету на уровне плеча, правой рукой обхватив локоть левой. По виду Доры Гаи Ласски создавалось впечатление, что вся она кипит негодованием, которое еле-еле прикрыто крышкой.

– Конечно! То есть… – начал Мокриц.

– Пф! Та же история, что и с движением за равенство по росту, когда нам скармливали этот нравоучительный бред о гномах и о том, что нельзя использовать такие выражения, как «невысокого мнения» и «низкие показатели». У големов нет наших заморочек о том, кто я да почему я здесь, понимаешь? Потому что они это знают. Они были созданы инструментами, чтобы быть собственностью, чтобы работать. И они работают. Это их суть, если можно так сказать. И никаких экзистенциальных метаний.

Нервозным движением госпожа Ласска затянулась и выпустила дым.

– А потом эти придурки берут и называют их «индивидуумами из глины», «господином Ключом» и так далее, что непонятно самим големам. Они понимают идею свободной воли. Еще они понимают, что у них ее нет. Хотя, конечно, когда голем принадлежит сам себе, это совсем другая история.

– Сам себе? – переспросил Мокриц. – Как может собственность принадлежать сама себе? Ты же говорила…

– Они копят деньги и выкупают себя, а как же еще! Индивидуальная собственность – это единственный путь к свободе, который они могут принять. Мы так и работаем: свободные големы поддерживают траст, траст покупает големов при любом удобном случае, и новые големы выкупают себя у траста. Дела идут успешно. Вольные големы круглосуточно зарабатывают деньги, и их число все растет и растет. Они не едят, не спят, не требуют одежды и не понимают идею праздности. А пачка гончарной глины стоит недорого. Каждый месяц они покупают все больше големов, платят жалованье мне и заоблачную арендную плату, которую дерет с нас хозяин этой помойки, потому что знает, что сдает големам. Они же никогда ни на что не жалуются. Такие терпеливые, что скулы сводит.

Пачка гончарной глины, подумал Мокриц. Он хотел было запомнить эти слова на всякий пожарный, но его мысли оказались заняты всепоглощающим осознанием того, до чего хорошо выглядят некоторые женщины в самых безыскусных платьях.

– Но их же никак нельзя повредить? – выдавил он.

– Еще как можно! Удар кувалдой в правильное место может сделать голему очень плохо. Големы, принадлежащие не себе, так и будут стоять и сносить удары. Трастовым големам разрешено обороняться, а когда существо в тонну весом вырывает кувалду у тебя из рук, отпустить ее придется очень быстро.

– Кажется, господину Помпе разрешено бить людей, – сказал Мокриц.

– Очень может быть. Многие вольные против этого, но другие считают, что инструмент нельзя винить за то, к чему его применяют, – сказала госпожа Ласска. – У них часто бывают дебаты по этому поводу. Нескончаемые дебаты.

Кольца на пальце нет, заметил Мокриц. С чего бы привлекательной девушке работать на стадо глиняных людей?

– Все это ужасно интересно, – сказал Мокриц. – Где можно узнать об этом подробнее?

– У нас есть буклет, – сообщила почти наверняка незамужняя госпожа Ласска, открыв ящик, и швырнула на стол листовку. – Пять пенсов.

На титульном листочке стоял заголовок: «Глина обыкновенная».

Мокриц вытащил доллар.

– Сдачи не надо, – сказал он.

– Нет! – ответила госпожа Ласска, роясь в ящике стола в поисках монет. – Ты что, не читал надпись на входе?

– Читал. Там написано «Грами уродафф», – сказал Мокриц.

Госпожа Ласска устало приложила ладонь ко лбу.

– Ах да. Маляр еще не приходил. Но под этим… вот, посмотри на обороте буклета…

, – прочитал Мокриц… по крайней мере, пробежал взглядом.

– Это их собственный язык. Он в некотором роде… сакральный. На нем якобы разговаривают ангелы. В переводе звучит как: «Своими Силами – И Никак Иначе». Они очень ценят независимость. Ты даже не представляешь.

«О-го-го, – подумал Мокриц. – Да она ими восхищается. И что это там про ангелов?»

– Спасибо за все, – сказал Мокриц. – Мне, пожалуй, пора. Я обязательно… в общем, спасибо.

– Чем ты занимаешься на Почтамте, господин фон Липвиг? – спросила она, когда Мокриц уже открыл дверь.

– Зови меня Мокриц, – сказал он, и частичка его внутреннего «я» содрогнулась. – Я новый почтмейстер.

– Да ладно? – удивилась госпожа Ласска. – Тогда хорошо, что у тебя есть Помпа 19. Говорят, последних почтмейстеров надолго не хватало.

– Кажется, я что-то такое слышал, – весело ответил Мокриц. – Похоже, туго им здесь приходилось в былые времена.

Госпожа Ласска нахмурилась.

– Былые времена? – переспросила она. – Это прошлый-то месяц былые времена?

Лорд Витинари стоял у окна. Когда-то из него открывался прекрасный вид на город – то есть, вид по-прежнему открывался, только сейчас городские крыши являли собой частокол клик-башен, перемигивающихся и переливающихся на солнце. Над Тумпом, старинным городищем за рекой, на высокой башне, откуда на две тысячи миль начинала петлять до самой Орлеи Гранд Магистраль, мерцал семафор.

Приятно было наблюдать за стройным течением жизненных соков торговли, коммерции и дипломатии, когда в твоем подчинении находились первоклассные дешифровщики. Черные и белые днем, светлые и темные ночью, заслонки замирали только в туман и снегопад.

Так, по крайней мере, было еще несколько месяцев назад. Витинари вздохнул и сел обратно за стол.

На столе была открытая папка. В папке – рапорт от командора Городской Стражи Ваймса, в рапорте – много восклицательных знаков. Там же был и более сдержанный рапорт от клерка Альфреда, где лорд Витинари обвел в кружок раздел, озаглавленный «Дымящийся ГНУ».

В дверь мягко постучали, и в кабинет тенью юркнул Стукпостук.

– Пожаловали господа из семафорной компании «Гранд Магистраль», сэр, – сказал он и выложил перед ним несколько листков бумаги, испещренных убористыми замысловатыми черточками. Витинари бросил на стенограмму беглый взгляд.

– Пустая болтовня? – спросил он.

– Да, милорд. Нарочито пустая, можно сказать. Но я ручаюсь, что ушко переговорной трубы совершенно незаметно под лепниной, ваше сиятельство. Клерк Брайан искуснейшим образом спрятал его в рожке позолоченного херувима. Очевидно, прием звука там лучше, и рожок можно повернуть и направить на кого…

– Необязательно видеть что-либо, чтобы знать, что оно есть, Стукпостук, – Витинари постучал пальцем по бумаге. – Они не дураки. Точнее, не все они. Документы у тебя?

Лицо Стукпостука на мгновение исказилось болезненной гримасой человека, вынужденного пойти на предательство высоких идеалов делопроизводства.

– В некотором роде, милорд. На самом деле у нас нет ничего вещественного ни по одному из обвинений, вообще ничего. Мы готовы провести вердикторий в Продолговатом кабинете, но, увы, сэр, в нашем распоряжении только слухи. Есть… намеки… тут и там, но нам очень нужно что-то более существенное…

– Возможность еще представится, – сказал Витинари. Быть абсолютным правителем в эти дни стало не так-то просто, как могло показаться. Особенно если в твои планы входило оставаться на этом посту и завтра. Это был вопрос тонкий. Никто не запрещает посылать своих людей вышибать ногами двери и волочь народ в темницы без суда и следствия, но увлекаться подобными вещами – это крайне безвкусно, мешает бизнесу, вызывает зависимость и очень, очень вредно для здоровья. Витинари полагал, что разумному тирану приходится справляться с задачей гораздо более сложной, чем правителю, пришедшему к власти посредством дурацкой системы «выбери сам», вроде демократии. Такой избранный хотя бы мог напомнить подданным, что они в нем сами виноваты.

– …в обычной ситуации было бы рано заводить отдельные досье на каждого, – не находил себе места Стукпостук. – Видите ли, я лишь сослался на них в порядке…

– Твое беспокойство, как всегда, вызывает восхищение, – заметил лорд Витинари. – Однако я вижу, досье ты все же подготовил.

– Да, милорд. Я добавил им толщины за счет копий отчетов клерка Гарольда о производстве свинины в Орлее, сэр, – с несчастным видом Стукпостук передал патрицию картонную папку. Намеренная халатность в делопроизводстве скребла как железом по стеклу самого его естества.

– Очень хорошо, – Витинари сложил папки на свой стол, извлек из ящика стола еще одну, которую положил сверху остальных, и переложил несколько бумаг, чтобы прикрыть невысокую стопку. – Теперь можешь приглашать наших гостей.

– С ними господин Кривс, милорд, – сообщил секретарь.

Витинари улыбнулся улыбкой, в которой не было и тени веселья.

– Какая неожиданность.

– И господин Хват Позолот, – добавил Стукпостук, внимательно наблюдая за патрицием.

– Ну разумеется.

Когда через несколько минут финансисты стояли в кабинете Витинари, стол для переговоров был девственно пуст, если не считать блокнота и стопки папок. Сам же патриций снова стоял у окна.

– А, господа. Как любезно с вашей стороны заглянуть на пару слов, – сказал он. – Я как раз наслаждался видом.

Он резко обернулся и увидел перед собой ряд удивленных лиц за исключением двух. Одно, серое, принадлежало господину Кривсу – самому известному, высокооплачиваемому и уж точно самому старому законнику в городе. Уже много лет он был зомби, хотя разницы между его прижизненным и посмертным поведением замечено не было. Другое принадлежало человеку с одним глазом (другой закрывала повязка), и оно хищно улыбалось.

– Мне доставляет несказанное удовольствие видеть Гранд Магистраль снова в деле, – заявил Витинари, не обращая внимания на это лицо. – Вчера линия, кажется, простаивала весь день. Я как раз думал: Гранд Магистраль играет такую важную роль в нашей жизни, и какая жалость, что она у нас только одна. Увы, я в курсе, что вкладчики Новой Магистрали все разбежались, что, бесспорно, делает Гранд Магистраль полноправным хозяином в этой сфере, без всякой конкуренции. Впрочем, что же это я? Присаживайтесь, господа, присаживайтесь.

Он дружелюбно улыбнулся господину Кривсу, когда тот уселся.

– Не думаю, что знаком со всеми здесь присутствующими, – сказал он.

Господин Кривc вздохнул.

– Милорд, позвольте представить: господин Сдушкомс, представитель партнерства Анк-Сто, казначей компании «Гранд Магистраль»; господин Мускат из холдинга равнины Сто; господин Слыпень из анк-морпоркского Коммерческого кредитного банка; господин Стоули из «Анк-Фьючерсов», финансовый советник; и господин Позолот…

– …сам по себе, – спокойно произнес одноглазый человек.

– А, господин Хват Позолот, – сказал Витинари, глядя на него в упор. – Ужасно… рад нашей встрече.

– Вы никогда не приходите на мои приемы, милорд, – сказал Позолот.

– Что поделать. Дела государственные отнимают слишком много времени, – бросил лорд Витинари.

– Всем необходимо развлекаться время от времени, милорд. От работы, как говорится, и кони дохнут.

Некоторые из присутствующих задержали дыхание, услышав такие слова, но Витинари и бровью не повел.

– Любопытно, – сказал он.

Он перебрал бумаги на столе и открыл одну папку.

– Итак, мои сотрудники подготовили для меня кое-какие сводки на основе общедоступных данных с Барбикана, – сообщил он законнику. – Полномочия директоров, к примеру. Конечно, загадочный мир финансовых операций для меня, хм, клатчская грамота, но складывается впечатление, что некоторые ваши клиенты работают друг на друга.

– Это так, милорд, – сказал Кривc.

– Это нормально?

– О, для профессионалов такого уровня самое обычное дело состоять в дирекции нескольких компаний, милорд.

– Даже если это конкурирующие компании? – уточнил Витинари.

Многие за столом заулыбались. Финансисты устроились поудобнее в своих креслах. Патриций явно ни шиша не смыслил в бизнесе. Ну что он мог знать о сложных процентах, в самом деле? Он же получил классическое образование. Тогда они вспомнили, что свое классическое образование он получил в школе при Гильдии Убийц, и перестали улыбаться. А господин Позолот пристально посмотрел на Витинари.

– Есть способы – исключительно благородные способы – обеспечить конфиденциальность и избежать конфликта интересов, милорд, – сказал господин Кривс.

1
...
...
10