Цитаты из книги «Травница для чернокнижника»

Времена, когда новорожденных черных магов боялась вся прислуга, прошли. Артефакторам пришлось на славу постараться, чтобы создать амулет, сдерживающий тьму в детях. Черные глазки близнецов посветлели, и кухарки перестали падать в обморок, когда встречали на кухне хитро хихикающих деток.

гневно поглядывала на спокойного чернокнижника. Вот хоть бы раз глаза закатил! Нет же, стоит, едва дыша, и ждет, когда дети перестанут носиться.

Риг… Я вжалась спиной в перину. В темных глазах мужчины плескался не привычный шторм, а бушевал ураган, грозящий смести все на своем пути. Губы тронула улыбка, от которой замерло сердце. В следующий миг мои губы накрыли поцелуем. Хотела возмутиться для приличия, даже толкнула мужчину ладонями, но он и не почувствовал. Щекочущие поцелуи скользнули по щеке к шее, ключицам. Рубашка задралась, оголив живот, и горячие губы осыпали его быстрыми поцелуями, разжигающими во мне странное тягучее желание выгнуться навстречу. Неосознанно застонала, и Риг тут же вернулся к моим губам и, осторожно укусив нижнюю, потянул вниз дразня. Прошелся по ним языком, приоткрывая, и в моей голове будто застучали молоточки, заглушая голос разума.

Воспользовался беззащитностью нетрезвой девушки? – осторожно поинтересовалась, стараясь не расхохотаться. – Нет, не успел, – шепнул Риг, а руки стиснули меня крепче.

Хороший был вечер, жаль, не помню, как закончился. Из памяти словно вырезали кусок, но прямо сейчас мне ужасно хотелось знать, почему в моей постели голый мужчина!

Когда отец ушел в свой мир, моя мать мечтала только о том, как свернет ему шею. Тогда меня это пугало, но сейчас… Бог хаоса и Геральдина – отличная пара. Светлая колдунья, утратившая веру в доброту, и счастливый, светлый душой черный демон. Они не убьют друг друга, ни у одного из них не хватит на это сил.

Говорят, у меня нет души… Но у меня она есть, еще не угасла, а вот у моей матери ее не было никогда.

За спиной в муках гибла моя любовь, единственная, кто смог пробудить во мне хоть какие-то чувства, а передо мной с презрением на молодом лице кривилась от ненависти мать.

опустился на колени. Такого унижения себе никогда не позволял, теперь же, стараясь не слушать протестующий вой тьмы, я стоял на коленях и с мольбой

Закричав во все горло, я постарался заткнуть все чувства, что во мне были. Злость, ненависть, ярость. Нежелание возвращаться в Белый мир – ничто по сравнению с тем, что я испытывал к невесте. Любовь. Я не помнил этого чувства, не знал, каково оно на вкус, и лучше бы это продолжалось и дальше.