Стать Теодором. От ребенка войны до профессора-визионера

Автобиография Теодора Шанина.
По сравнению с его интервью и книжкой Архангельского некоторые эпизоды жизни изложены более подробно (а про некоторые, вроде общения с шахиней Ирана, вообще читаю в первый раз), дан более широкий контекст событий, а также приведены теоретические рассуждения автора.
Книга оставляет впечатление немного "непричесанной", возможно, потому что выпускалась уже после смерти самого Шанина, и была элементарно недописана. Но это не отменяет того, что жизнь этого необыкновенного человека достойна всяческого внимания и безмерного уважения.

Эта книга представляет собой что-то вроде мемуаров историка и социолога Теодора Шанина (1930-2020), который является основателем Московской высшей школы социальных и экономических наук («Шанинка»). Это не чисто мемуары как описание собственной жизни, поскольку достаточно много места в них посвящено аналитическим рассуждениям автора по разным проблемным вопросам истории, социологии и образования. Теодор Шанин прожил долгую и интересную жизнь. Он идентифицировал себя как еврей из Вильно, при этом его родным языком был польский.
Т. Шанин родился в Вильно (это была Польша) и прожил в нем с родителями до июня 1941 года, когда за несколько дней до нападения Германии на СССР они были отправлены советскими властями (СССР захватил Вильно и часть территории Польши в 1939 году) как «буржуазные элементы» в ссылку или высылку, причем он с матерью на Алтай, а отец в другую часть СССР. Тогда им это казалось крушением сложившейся жизни, а впереди была страшная неопределенность будущего, но в конечном счете ссылка спасла им жизнь. Настоящей трагедией было то, что маленькую сестру Теодора, которая отсутствовала в списках ссыльных, нкавэдешники разрешили оставить в Вильно с дедом Теодора, сказав, что в той местности, куда их высылают, маленький ребенок не выживет. Эту ситуацию сам Т. Шанин называет в книге: «добрые намерения, которыми, как известно, выстлана дорога в ад». Его сестра вместе с дедом были убиты нацистами в еврейском гетто.
Во время войны в 1942 году Т. Шанин вместе с матерью были освобождены из спецпоселения и переехали в Самарканд, где спустя какое-то время их нашел отец. После войны они вернулись в Вильно и в 1946 году переехали в Лодзь в Польшу, то есть им удалось уехать из сталинского СССР, что похоже на чудо. В 1947 году они перебрались в Париж, откуда в 1948 году Т. Шанин уехал в Палестину. Он принимал участие в Арабо-израильской войне 1947-1949 года за создание государства Израиль. До 1963 года жил в Израиле, потом в Великобритании, с периодами возвращения в Израиль.
В книге четыре части. В первой части Т. Шанин рассказывает о свой жизни до переезда в Израиль. Здесь много интересного о жизни довоенного Вильно и о сталинском СССР. Попав в сталинский «совок» Т. Шанин еще ребенком столкнулся совершенно с иной социокультурной средой нежели та, в которой он жил до этого, и его впечатления очень любопытны. Соответствующая глава называется «Советский мир». Сейчас появилось достаточно много людей, которые занимаются прославлением сталинского «совка», совершенно о нем ничего не зная, но утверждая, что при нем людям жилось очень хорошо. Ну вот для проверки этой лжи и стоит почитать Т. Шанина. Вот, например, его впечатления об Алтае, куда он был выслан вместе с матерью:
«Для начала местное начальство не смогло разобраться, что с нами делать. Война, по-видимому, спутала многое в их распоряд¬ке. В конце концов разобрались, вследствие чего большой, толстый и в кожанке начальник районного НКВД влез на стол, поставленный прямо на перроне. Вокруг него встали несколько его людей, на удив¬ление схожих с ним лицом и одеждой: очень красные лица, много жира и чувство, что все они только что встали с постели после пья¬ной ночи. Начальник сказал речь: «Вы, быть может, думаете, что вы здесь на день, на месяц, на год? Ошибаетесь! Вы здесь на всю жизнь и сдохнете здесь!» После этого он неуклюже слез со стола, и нас расфасовали по машинам и разослали по селам» (страница 51).
И еще о советском мире: «Новый мир — советский — начался в Сибири. Там все было по-другому. Сама Сибирь была абсолютно иной, чем все то, чем я жил до тех пор. Новый мир начался для меня в минуту, когда мы сошли с поезда. Из-за беспорядка на станции мы обрели на короткий срок относительную свободу. Начальство приказало кормиться самим, и так продолжалось несколько дней. … Нас даже не сторожили — до ближайшей границы были тысячи километров.
Я пошел с матерью в местную столовую, которая осталась в па¬мяти как новая точка отсчета изменений мира. Столовая была ти¬пичной для сибирских станций-городков того времени, где женщины в грязной одежде подавали пищу, или, чтобы быть точнее, бросали ее в нашу сторону. В центре столовой висело огромное объявление «Не курить», а под ним уселся директор столовой, очень толстый, советского типа чиновник, с папироской в руках, дым от которой поднимался вверх и вверх, к этому объявлению. Все это выражало изменение мира и в этом смысле было не менее важным, чем на¬чальник местного НКВД, влезший на стол, чтобы сказать нам, что мы «сдохнем здесь» (страница 52).
Интересны рассказы Т. Шанина и о жизни в Самарканде, в частности, о существовавшей там организованной преступности и срощеной с ней местной милиции. Еще Шанин рассказывает об устойчивой системе хищения хлеба, распределяемого по талонам, через магазины с использованием неуничтоженных талонов и с последующей его перепродажей по спекулятивным ценам. Они с матерью для того чтобы обеспечить себе пропитание участвовали в этой схеме как рядовые исполнители и выносили из магазинов якобы приобретенный хлеб, который потом передавали ожидавшим их курьерам.
Во второй части Т. Шанин рассказывает об участии в Арабо-израильской войне и последующий жизни в Израиле. Тут надо отметить, что Т. Шанин был леваком и придерживался социалистических и даже в определенные периоды коммунистических взглядов, сторонником такого социалистического сионизма. В связи с тем, что власти Израиля проводили правую политику и склонялись к религиозному сионизму, Т. Шанин вероятно чувствовал, что его надежды о будущем еврейского государства не оправдываются. Этим, как я понимаю, и был вызван его переезд в Великобританию, где он стал университетским преподавателем и активно занимался научной деятельностью. Об этом речь идет в третьей части. А в четвертой части он рассказывает о жизни в России и о том, как создавалась, а потом и функционировала Шанинка. В этой части Т. Шанин также приводит свои рассуждения о системе образования. Он сравнивает британскую и российскую образовательную системы и его суждения очень интересны, хотя и не являются чем-то, что прежде было неизвестно.
В книге Т. Шанин рассказывает и о своих научных интересах. Он занимался изучением крестьянства на междисциплинарной основе, то есть работал на стыке истории, экономики, политологии и социологии. Он считал крестьянство движущим классом социальной революции, а революцию в России характеризовал как крестьянскую. Крестьянство он рассматривал как социалистически ориентированный класс. В общем, такое современное народничество. Ну так себе. По мне – достаточно сомнительные суждения. Т. Шанин очень ценил труды и результаты научной деятельности русского и советского экономиста и социолога А. Чаянова, который считается основателем крестьяноведения.
В заключение скажу, что книга интересная и достойна прочтения. Мне особенно запомнились те ее части, где отражен взгляд автора, то есть взгляд человека со стороны на советскую и российскую действительность.