Арий

Я проснулся с легкой головной болью. Наверное, все же не стоило вчера соглашаться на уговоры брата и устраивать попойку в честь моего прощания с холостяцкой жизнью. Хотя, не стану отрицать, вечер, проведенный в компании друзей, с которыми мы теперь так редко собирались вместе, доставил мне удовольствие. Не верилось, что свадьба уже сегодня. Виктория, надо думать, и не ложилась – из-за всех этих приготовлений она в последние дни была вся на нервах, ведь бракосочетание должно пройти идеально.

Идеально и безупречно. Это слова, с которыми ассоциировалась моя невеста. Безупречная внешность, безупречные манеры – само совершенство. Порой ее привычка все продумывать и планировать заранее меня утомляла. Любое отступление от намеченного ей плана она воспринимала как личное оскорбление и могла после дуться на меня по несколько дней. Но, пожалуй, это было единственным ее серьезным недостатком, потому я легко с ним мирился. К тому же, женщины по природе своей весьма капризны и склонны раздувать любую ерунду до немыслимых размеров, а после обижаться на то, что они сами же себе и надумали. В любом случае Виктория была скорее сдержанной по сравнению с другими представительницами прекрасного пола, нежели наоборот. Эта женщина идеально мне подходила. Да, она не заставляла мое сердце трепетать от восторга, но я уважал ее и ценил, ощущал себя рядом с ней комфортно и легко, без труда мог представить, как мы проведем вместе всю жизнь. В конце концов, в наших кругах брак, заключенный по любви, огромная редкость. Зачастую это просто взаимовыгодная сделка.

Я пытался заставить себя подняться с кровати. Очень странно, что голова до сих пор гудела. Не мог припомнить, чтобы у меня вообще хоть раз болела голова, тем более, от спиртного, да и пил я вчера совсем мало. Возможно, это от волнения. Я не любил находиться в центре внимания и предпочел бы скромную церемонию в кругу семьи и близких друзей. Мне наверняка будет не по себе от взглядов сотен людей, устремленных на нас с Викторией. Это мой брат Павел обожал покрасоваться на публике, я же предпочитал покой и тишину. Но моя невеста и вся родня настаивали на пышной свадьбе со множеством приглашенных и гуляниями для жителей и гостей столицы. После долгих пререканий мне все же пришлось уступить под их натиском. Я не хотел даже представлять, во сколько такое масштабное празднество обошлось казне. Дядя полностью взял расходы на себя, не позволив мне даже заикнуться о том, чтобы оплатить все самому.

Стук в дверь прервал мои размышления.

– Войдите.

– Ты уже проснулся. Чудесно. – В комнату вошла Анна.

Вот уж кого я точно не ожидал увидеть с утра пораньше. Наполнив помещение шорохом юбок своего роскошного темного-синего платья, она подошла к окну и раздвинула портьеры. Спальню залило солнечным светом, я прищурился, голова разболелась еще сильней.

– Если ты так ужасно выглядишь, то боюсь даже смотреть на своего сына, – во взгляде карих глаз читалось недовольство.

В молодости Анна по праву считалась первой красавицей Вастангара, даже сейчас, когда на ее лбу и вокруг глаз появились неглубокие морщины, а волосы цвета корицы тронула седина, она все еще оставалась невероятно привлекательной. Привлекательной и суровой. Мы с братом с раннего детства боялись вызвать ее гнев. В отличие от Виктора, который всегда баловал нас и потакал почти всем нашим шалостям, Анна воспитывала меня и Павла в строгости, неустанно повторяя, что мы должны во всем служить примером для своих поданных. Если честно, мне казалось, что Верховный маг и сам побаивается свою жену.

– Тебе незачем было будить меня лично, могла бы прислать кого-то из слуг, – мне стало не по себе в присутствии Анны.

Даже будучи взрослым мужчиной, рядом с ней я порой ощущал себя нашкодившим ребенком, как и сейчас, когда она застала меня страдающим от похмелья.

– Сегодня я не отойду от тебя ни на шаг, Арий. В такой важный день все должно быть идеально. Я пообещала Виктории, что лично прослежу за твоими сборами – на мужчин в подобных вопросах положиться нельзя, – с этими словами она дважды хлопнула в ладоши, и комнату наводнили слуги.

День обещал быть долгим.

***

– Надеюсь, моя мать не слишком тебя утомила? – Павла явно забавляло все происходящее, в его светло-карих глазах плясали озорные огоньки.

Впрочем, он вообще крайне редко бывал серьезным.

– Она хочет как лучше, – устало ответил я, голова по-прежнему болела.

Мне с огромным трудом удалось ускользнуть от Анны, чтобы перевести дух и побыть в тишине. Потому я спрятался в оружейной, где меня и нашел Павел.

– Как ты догадался, где я?

– Я знаю тебя куда лучше, чем кажется.

Брат присел на скамью рядом со мной. Какое-то время мы просто молчали.

– Они гордились бы тобой и непременно одобрили бы брак с Викторией. – Павел заметил, что я кручу массивное золотое кольцо отца с выгравированными на нем рунами, которое носил на мизинце.

Руны удерживали меч, заточенный внутри украшения. Оружие появлялось и исчезало по моему желанию, когда это было необходимо. Обычно, кольцо изготавливалось для каждого Истинного с учетом особенностей его магии, но я предпочел использовать отцовское.

– Знал бы ты, как мне их не хватает. Кажется, эта боль никогда не утихнет, – я спрятал лицо в ладонях, оперевшись локтями на колени.

– Однажды ты отомстишь за их смерть, и тебе станет легче, вот увидишь.

Павел похлопал меня по спине. Брат умел быть чутким и проницательным при необходимости. В остальное же время он оставался беспечным и безрассудным и вел себя совсем не под стать наследнику престола. Мы во всем являлись полными противоположностями, потому, наверно, так гармонично дополняли друг друга. Без него я бы не пережил смерть родителей. Пусть мы и были тогда еще детьми, он старался поддерживать меня всеми силами. Восьмилетний мальчуган сделал то, чего не смогли десятки взрослых – вернул мне желание жить. Павел поддерживал меня и в стремлении отомстить, хоть и считал, что я одержим этой мыслью. Одержим ею – Дайной Дивиер. Несмотря на то, что убить демона невозможно, настанет день, и я непременно верну монстра в подземелье, где ей и место, чтобы она гнила там до скончания времен, пожираемая собственной магией.

Дверь в оружейную со скрипом открылась, и вошел Виктор – статный, светловолосый, с короткой аккуратной бородой, в которой поблескивала седина. Борода добавляла образу дяди величественности, но из-за нее он казался немного старше своих ста семидесяти лет.

– Я так полагаю, вы прячетесь здесь от Анны. Не найдется и для меня местечка?

– Милости просим, – я похлопал по скамье.

– Почему такие унылые лица? Неужели передумал жениться? Только скажи, и я прикажу все отменить, – серо-голубые глаза дяди светились заботой и отеческой любовью.

– Ни в коем случае, – поспешил его успокоить. – Мне просто нужно немного побыть в тишине. Вся эта суета, царящая во дворце, утомляет.

– А точнее, всех утомила моя жена.

Мы все, бесспорно, очень любили Анну, но слова Виктора заставили нас дружно рассмеяться. И мне вдруг стало так легко. Да, родителей давно нет, но у меня все равно лучшая семья на свете. Виктор, Анна и Павел – самое дорогое. Эти люди – моя опора, моя поддержка, ради их счастья и благополучия я готов на все.

– Даже не верится, что ты женишься. Кажется, только вчера я катал тебя на шее по дворцу, а теперь посмотри, каким ты стал. Я так горжусь тобой, Арий. – В глазах дяди блеснули слезы, он неожиданно так крепко меня обнял, что стало тяжело дышать.

– Спасибо за все, что ты для меня сделал. Спасибо, что всегда рядом. Спасибо вам обоим. – Свободной рукой я притянул к себе брата.

– Надеюсь, этого никто не увидит, – пробубнил Павел, но все же обнял меня в ответ.

***

Столица тонула в цветах, лентах и пестрых гирляндах. Создалось впечатление, что я попал в совершенно незнакомый мне город. Куда ни глянь – всюду толпы народа, шум и гам. Люди наводнили улицы, выглядывали из окон, стояли на балконах, кто-то даже залезал на крыши домов, чтобы лучше видеть происходящее. Основная же масса выстроились вдоль главной улицы, по которой, следуя традициям, от дворца Верховного мага к Храму Всех начал двигалась торжественная процессия жениха. Я эту традицию считал бредом и чувствовал себя редкой зверушкой, выставленной на всеобщее обозрение, но Анна и Виктория настояли, чтобы все было по правилам, а спорить с ними себе дороже.

– Народ обожает тебя, Арий. Не лишай их возможности разделить с тобой такой важный момент. Да и Виктория склонна придерживаться обычаев. Не стоит ее огорчать в первый же день вашей совместной жизни, – уговаривала Анна.

И вот я ехал верхом на своем коне Даре следом за несколькими нолгурдами, как того требовали правила безопасности, стараясь улыбаться дружелюбно и естественно. Следом гордо восседали на жеребцах Виктор и Павел, а позади них – снова нолгурды, далее шествовали Старшие маги и обычная стража. Время от времени я махал рукой толпе, приветствующей нас громкими криками, свистом и овациями. Люди без конца осыпали процессию цветами и лепестками.

Путь до Храма показался мне бесконечным…

В обычные дни, когда Зарвидан не был таким шумным и пестрым, прогулки по нему приносили мне удовольствие. Жизнь здесь текла неспешно и размеренно, без лишней суеты. Столица, словно в колыбели, покоилась в живописной долине, окруженной невысокими горами. Я обожал этот город, утопающий в зелени, с его высокими каменными домами, фасады которых украшали позолоченные растительные орнаменты. Зарвидан разделяла надвое широкая главная улица, соединяющая сверкающий шпилями дворец Верховного мага, построенный на горном склоне, и Храм Всех начал, что расположился на перемычке меж двух гор за пределами жилых кварталов. Улица пересекала большую главную площадь, окруженную старинными элегантными зданиями, от которой лучами расходились улочки поменьше. У подножий гор они плавно переходили в извилистые дороги, ведущие к вершинам, увенчанным изысканными домами знати. Склоны опоясывали открытые галереи, гуляя по которым можно было насладиться сложно устроенными вертикальными садами невероятной красоты и журчанием ручьев, петляющих меж камней и растений и собирающихся в небольшие водопады. С террас открывались потрясающие виды на долину, особенно ночью, когда вокруг главной площади и вдоль улиц в фонарях загорались сотни огненных сфер, образуя силуэт солнца.

Мы проехали последние жилые постройки, оставив позади шумную толпу: сегодня путь к Храму простолюдинам был закрыт. Внезапно на меня нахлынула какая-то гнетущая, необъяснимая тоска. Я оглянулся, и в голове промелькнула странная мысль: «Надо запомнить этот город таким: праздничным и беззаботным». Дорога стала чуть уже. Вдоль ее обочин, вплоть до самого входа в Храм, тянулись аркады, а за ними зеленели пышные сады. Меж колонн возвышались статуи Истинных, увековеченных в камне за заслуги перед королевством и величественно взиравших со своих постаментов. Мы остановились у главного входа в Храм. Огромные двустворчатые двери, «одетые» в изящную кованую решетку из чистого золота, приветливо распахнулись.

***

Я стоял на каменном острове, расположенном в центре Истока – озера, священного для всех Истинных. Давным-давно вокруг него построили Храм Всех начал: считалось, что именно здесь человек впервые получил благословение духов и обрел магию. Храм поражал своей красотой. Лучшие мастера Вастангара трудились над ним не одно десятилетие. Благодаря искусной филигранной резьбе и магии создавалось впечатление, что стены и сводчатый потолок его сплетены из тончайшего невесомого кружева. Сквозь высокие стрельчатые окна струился солнечный свет. В нишах стен притаились огромные статуи Приближенных, тех, кто при жизни мог слышать духов и общаться с ними. У противоположной входу стены, за озером, возвышалась еще одна статуя, отлитая из чистого золота, – статуя Первородного Истинного, того самого, что первым получил благословение.

Каждый миллиметр пространства этого места был пропитан магией: живой, первобытной, неоскверненной порочными желаниями людей. В Храме душа ликовала, наполняясь Светом, а сердце замирало перед величием Истинной магии, замирало от осознания того, что дарованная нам сила – лишь крошечная часть чего-то гораздо более могущественного и непостижимого, сокрытого в недрах Истока от посторонних глаз. В Храме Всех начал высокородные получали свое благословение, соединяясь с Истинной магией. Здесь мы обретали покой в конце пути, и здесь же все члены правящей семьи по древней традиции заключали браки.