Фредди явно заводил себя, и потому он только кивнул и пошёл в кухню. Странно. Покупка лошади обычно приводила Фредди в размягчённое состояние, а сегодня… Продуктовая кладовка открыта, почему? А, Мамми покупки закладывает. А с ней кто? Этот негр здесь откуда? Он молча не спеша подошёл к кладовке, посмотрел, как Мамми уложила продукты, записал их в лежащую там тетрадь и кивнул Мамми.

– Всё, порядок.

– А и ладненько, масса, – заулыбалась Мамми.

Он посмотрел на длинного болезненно худого негра, покорно стоящего рядом с непокрытой головой.

– А масса Фредди привезли, – заговорила, не дожидаясь его вопроса, Мамми. – Сказали, работать здесь будет.

Что это с Фредди творится? Как поедет, так кого-то привезёт. То мелюзгу под кустом подобрал, а этого… под забором, что ли? Но перегаром от парня не пахнет, только застарелой грязью, и отменять решений Фредди тоже не стоит. Ладно. Сделаем так:

– Неделя испытательного срока, а там посмотрим. Тебе все условия объяснили?

– Д-да, масса, – неуверенно ответил негр.

– Ладно. Сейчас на кухню иди, устраивайся. Вши есть?

Негр молча понурился.

– Я всё сделаю, масса, – сказала Мамми.

– Ладно, – кивнул он, отпуская их, и пошёл к Фредди.

Фредди в конюшне разбирал и развешивал седловку.

– Фредди, ты под каким забором этот скелет подобрал? – попробовал он пошутить.

Фредди не ответил, занятый спутавшимися уздечками, и он сбавил тон.

– Кто это, Фредди?

– Ты что, не узнал его? – разжал губы Фредди.

– Нет, – удивился он. – Откуда? Или парень на меня сослался? Так тоже… неоткуда.

Фредди развесил на колышках уздечки и обернулся к нему.

– Не переживай, Джонни, я тоже не сразу узнал.

– Это откуда у тебя такие знакомства?

Фредди широко ухмыльнулся.

– Сейчас я тебе повторю, что он мне сказал, и ты всё поймёшь.

– Ну-ну.

– Шпинель в три карата, Джонни.

– Что?! – потрясённо выдохнул он. – Это что? Ларри?!

– Он самый, – кивнул Фредди.

– Где ты его нашёл?

– Там, где ты сказал. Под забором. Вернее, он подошёл ко мне. Это он меня узнал, Джонни.

– Дальше всё ясно, – кивнул он. – Чёрт! Конечно, ты сделал всё правильно, Фредди. Но, но чёрт возьми! Работать он сможет? Его работы у нас нет. Сейчас нет. И вообще работать?

– Спокойно, Джонни. Если он выжил, то у нас проживёт. Я ясно говорю? А насчёт работы… Подберём ему по силам. И вообще. На подхвате. С коня он не падал.

– Ну да, – хмыкнул он. – Ты его, небось, привязал. И ещё поддерживал.

– Были бы кости, а мясо нарастёт, – отмахнулся Фредди аризонским присловьем…

…Серая лента шоссе стремительно неслась навстречу. Зелёная трава, жёлтые и красные деревья, по-осеннему голубое небо. Индейская осень. А индейцев нет. Да, что русские сделали хорошо, так это то, что вывезли индейцев. Без них куда легче и спокойнее. И вообще… Даже если придётся сдать этот крест, даже если выкуп будет чисто символическим, тоже не страшно. Тот сейф теперь их. Вся пятёрка три с лишним года до прошлого страшного декабря, доверявшая им свои деньги, погибла. И по уговору весь сейф теперь их. И трогать пока не будем. То, что там лежит, не гниёт и не усыхает. И имение. Пусть медленно, но работа движется. Коров немного, но все удойные, ухожены, и молока хватает, даже творог и сметана есть. И масло. А с появлением Стефа Мамми стала готовить куда как лучше. Это Стеф ей кулинарную книгу читает. И разъясняет. Нет, с работниками тоже повезло. Так везёт, что аж страшно. Но когда-то же он должен начать жить нормально, по-человечески, а не загнанным зайцем. Иметь дом, своё место в жизни, семью наконец. Пусть не сейчас, не сразу, но когда-нибудь…

– Хорошо скорость держишь, – сказал, не открывая глаз, Фредди. – Поворот не проскочи.

– Знаю, – улыбнулся Джонатан. – Дня два мы побудем. Пока не прояснится.

– Ага, – Фредди потянулся и открыл глаза. – А там в Колумбию. Посмотрим, что там и как. Оттуда, я думаю, к Крокусу. Купим бычка и оправдаем, почему на грузовике.

– Резонно, – кивнул Джонатан. – И ты прав. Легковушка нужна. Пожалуй… пожалуй, к Рождеству.

– Сделаем себе подарок? – усмехнулся Фредди.

– А почему и нет?

Между деревьями замелькали домики пригорода Спрингфилда. Они рассчитали точно, въезжая с ближней к госпиталю стороны.

Джонатан остановил грузовик на стоянке недалеко от госпиталя. Они с Фредди вышли из кабины, а Ларри спустился из кузова. Втроём – Джонатан и Фредди впереди, Ларри чуть сзади – они прошли вдоль ограды к ажурным кованым воротам. Часовой в будочке только кивнул на слова Джонатана:

– К доктору Аристоффу.

Если часовой и позвонил, предупреждая, то они этого уже не видели. Шли молча.

Они, похоже, попали во время посещений, во всяком случае, народу на дорожках хватало. Да и они – два ковбоя и негр в рабской одежде – смотрелись здесь достаточно экзотично. Джонатан и Фредди переглянулись, и Джонатан кивнул. Да, здесь они малость того, лопухнулись. По-ковбойски надо ходить там, где ковбои если не все, то большинство, надо было переодеться на ленче, не сообразили – два придурка. Но не смертельно.

Фредди оглянулся на Ларри. Напряжённое сосредоточенное лицо, страх если и есть, то хорошо запрятан, молодец. Ларри встретился с ним глазами и улыбнулся. Смог улыбнуться.

Вот и нужный корпус, лестница на второй этаж, дверь кабинета.

Постучал Фредди. И, как и раньше, им откликнулся голос. Что-то по-русски и тут же по-английски:

– Входите.

Аристов встал навстречу им из-за стола.

– Здравствуйте. Как доехали?

– Здравствуй, Юри. Нормально.

– Отлично доехали. Вот, Юри, мы об этом парне договаривались, – Фредди, положив руку на плечо Ларри, мягко подвинул его к Аристову.

Ларри вежливо склонил голову.

– Здравствуйте, сэр.

Но Аристов уже протягивал ему руку, и Ларри осторожно ответил на рукопожатие.

– Рад вас видеть. Садитесь.

Аристов усаживал их, разговаривал о дороге, шутил, но его глаза уже не отрывались от Ларри. И Ларри чувствовал этот взгляд, проникающий не только под одежду, но и под кожу. Разговора он не слушал, и слова русского доктора прозвучали для него неожиданно.

– Не будем тянуть время. Как вас зовут?

– Ларри, сэр, – машинально быстро ответил он и тихо добавил: – Лоуренс Левине, сэр.

Аристов кивнул.

– Давайте я вас посмотрю.

Ларри кивнул и встал.

– Всё… – у него прервался голос, но он справился с ним. – Всё снимать, сэр?

– До пояса.

Аристов встал, шагнул к раковине и стал мыть руки. Джонатана и Фредди он уже словно не замечал. Ему явно стало не до них. И они, отлично понимая это, весь осмотр просидели молча, не напоминая о себе ни звуком, ни движением. А осмотр был долгим. Ларри послушно дышал, задерживал дыхание, кашлял по приказу и, конечно, зашёлся. Аристов переждал его приступ, дал успокоиться и продолжил осмотр. Наконец прозвучало:

– Всё, можете одеваться.

– Да, сэр, – тихо ответил Ларри.

Аристов вышел из-за ширмы. Лицо его было озабоченным. По-прежнему не замечая Джонатана и Фредди, он вымыл руки, так же тщательно вытер, сел к столу и, включив селектор, быстро приказным тоном произнёс несколько фраз по-русски.

Из-за ширмы робко вышел Ларри, держа в руках свою куртку. Аристов щёлкнул выключателем и кивком показал ему на стул. И только когда Ларри сел, заговорил по-английски:

– Необходимо подробное обследование. Диагноз я сейчас поставить не могу. Не хочу ни пугать, ни обнадёживать. В лёгких непорядок – это однозначно. И обязательно лечение.

Он смотрел на Ларри. И Ларри кивнул.

– Сейчас я вам выпишу направление в регистратуру. Там вас оформят, скажут палату.

– Если возможно, в отдельную, – спокойно сказал Джонатан.

– Это… это очень дорого, сэр? – тихо спросил Ларри.

– Это не твоя проблема, Ларри, – сразу вмешался Фредди.

Но Ларри упрямо продолжил:

– Я могу и в общей. С другими… цветными, сэр.

– Во-первых, – Аристов говорил, не прекращая писать, – палаты формируются по медицинским, а не расовым показателям. Во-вторых, обследуемые, как правило, находятся в боксах. И я не вижу причин делать для вас исключение. Держите, – Ларри взял голубой прямоугольник, исписанный неразборчивым почерком, и с треугольной печатью в правом нижнем углу. – Теперь о плате. Через два-три дня станет ясно, что надо делать. Тогда с бухгалтерией и решите эти вопросы. Обследование можно оплатить сейчас. Можно и потом. Вместе с лечением.

Фредди легко встал, тронул Ларри за плечо.

– Пойдём. Посмотрю, как тебя устроят.

Аристов улыбнулся, заполняя другую карточку.

– Если пойдёте прямо сейчас, то полдник оформить не успеют, но ужин вы уже получите.

Ларри встал, взял свой мешок.

– Большое спасибо, сэр.

– Пошли, Ларри, – Фредди заставил себя улыбнуться. – А то ужина не получишь.

Аристов протянул розовую карточку.

– А это сразу в бухгалтерию, пусть сразу оформляют.

Когда Ларри и Фредди ушли и даже шаги затихли, Джонатан посмотрел на Аристова.

– Я оплачу всё, что надо, Юри. Всё.

– Верю, – усмехнулся Аристов. – Он давно у вас?

– С весны.

Аристов кивнул.

– А болеет?

– Заболел он раньше, – ответил Джонатан.

– То есть к вам он попал уже больным?

Джонатан нехотя кивнул. Он ждал подначек по поводу его прежних заявлений о благотворительности, но Аристова интересовало совсем другое.

– У остальных вы не замечали кашля, испарины…?

– Нет, Юри. Я понимаю, о чём вы. Но у каждого своя миска, своя постель, вернее, комната, всю посуду моют горячей водой, бельё вываривают. Всё с едким мылом. И питание нормальное.

– За этим следите вы, Джонатан?

– Главное, – Джонатан улыбнулся, – наладить порядок сразу, в начале, а затем идёт по заведённому.

Аристов кивнул.

– И всё же… обратитесь в ближайшую комендатуру и через комиссию по трудоустройству вызовите врача. Пусть осмотрит всех. Легче предупредить, чем потом лечить.

– Резонно, – кивнул Джонатан. – Врач обязательно из вашей… системы?

– Найдёте врача, видящего в бывших рабах людей, на здоровье, – голос Аристова на секунду стал резким. – Мы просто с этим сталкивались. Либо отказываются вообще лечить… цветных, либо… – Аристов не договорил.

– Понятно, – спокойно сказал Джонатан.

– И ещё. Дети в имении есть?

– Да.

– Позаботьтесь о прививках. Обычный детский комплект.

– Хорошо.

Аристов улыбнулся.

– Лишние хлопоты?

– Вы сами сказали, Юри, – пожал плечами Джонатан. – В случае чего мне оплачивать лечение. Профилактика дешевле.

Аристов засмеялся.

– Ну, слышу прежнего Джонатана.

Джонатан насторожился и не зря.

– А как со здоровьем у вас?

– Жалоб нет, – быстро ответил Джонатан. – Дырок тоже, – Аристов смотрел на него смеющимися глазами, и Джонатан вздохнул: – Упрямый вы, Юри, как… будто из Аризоны. Ну, ладно. До возвращения ковбоя успеем?

– Успеем, – кивнул Аристов, вставая и идя к раковине.

Джонатан встал и, комично вздохнув, стал раздеваться.

Когда Фредди постучал и вошёл, они сидели за столом, И Джонатан рассказывал Аристову, как они с Фредди и Стефом делали душевую. С приходом Фредди разговор естественно прервался.

– Порядок, – кратко сказал Фредди. – Обследование с утра, Юри?

– Да. Думаю, через два дня будет результат.

– Юри, выпишите счёт на месяц содержания, усиленное питание, лечение и всё такое, – спокойно сказал Джонатан. – Я сразу сейчас оплачу. А через… – он прикинул в уме сроки, – через несколько дней мы заедем узнать результаты. И, если понадобится, доплатить.

Аристов сощурился.

– Как бывший раб он имеет право на бесплатное лечение.

– Юри, я не занимаюсь благотворительностью и не нуждаюсь в ней. Он – мой работник, и по действующему законодательству лечение работников оплачивает работодатель, не так ли?

Аристов с удовольствием рассмеялся.

– Вы молодец, Джонатан. Держите.

– Спасибо, Юри. – Джонатан взял счёт и встал. – До встречи.

– До встречи, – кивнул Аристов.

Фредди с каменным лицом открыл перед Джонатаном дверь, пропустил его, подмигнул Аристову и вышел следом. Аристов закрыл лицо ладонями и посидел так немного, пока не отсмеялся и не смог снова взяться за работу.

Графство Эйр

Округ Гатрингс

Джексонвилл

Эркин шёл домой. Как каждый вечер. Привычно опустив глаза, стараясь не привлекать внимания. Как всегда, они с Андреем работали на станции. Таскали, грузили, ворочали… Нет, день выдался неплохой. Заплатили не так уж щедро, но неплохо. Ломит плечи и спину, гудят ноги, но это не страшно. В бумажнике на десять кредиток больше. Это еда на два дня. Да, если не покупать дорогой еды, то им троим хватит. На завтра и послезавтра. А завтра он заработает ещё. И Женя купит себе туфли. И эти… че-ре-ви-чки, смешное слово. Но скоро зима, и Жене нужна зимняя обувь.

Занятый своими мыслями, он в последний момент заметил идущего прямо на него беляка. Избежать столкновения удалось, но пришлось остановиться.

– Добрый день, сын мой.

– Здравствуйте, сэр, – ответил Эркин, разглядывая ботинки священника.

– Тебя зовут…

– Меченый, сэр, – поспешил перебить Эркин, а то ведь этот проныра, мог и узнать настоящее имя, а на хрена ему нужно, чтоб вслух да на улице…

– Ты работаешь на станции?

– Да, сэр.

– Один или вместе с другими?

«Ну, чего ты привязался, сволочь белая? Каждое воскресенье хожу, слушаю дребедень всякую, деньги без звука даю, а тебе всё ещё мало, да?!» – но всё это молча про себя, а вслух:

– Когда как, сэр.

– Но я видел, ты ведь работаешь и во дворе.

– Да, сэр.

– Ты много работаешь, сын мой, это похвально.

«Замолол. Как всем белякам свербит, чтобы мы много работали».

Сохраняя на лице почтительно внимательное выражение, Эркин покорно прослушал длиннейшую тираду о благотворности труда для души человека.

Эйб Сторнхилл чувствовал: стоящий перед ним с опущенной головой индеец слушает, но не слышит. Нет, всё-таки этот парень странный. И говорить с ним на улице бесполезно. Но многие стали заходить в церковь и вне служб, заглядывают, довольно охотно вступают в разговор, а этот приходит только на воскресную службу, сидит с таким же неподвижным лицом рядом с белым вихрастым парнем, что упрямо держится только с цветными, и так же молча уходит сразу по окончанию.

– В церкви надо поправить пол. Ты сможешь это сделать, сын мой?

– Надо посмотреть, сэр, – вздохнул Эркин.

Не было ещё случая, чтоб поп за работу в церкви заплатил, а придётся идти. Ведь не отвяжется.

– Приходи в пятницу вечером, после обеда, сын мой.

После обеда? Ах да, по-ихнему, обед, а на самом деле ужин. Придётся идти. А то ещё в дом припрётся. И Андрея позвать надо.

– Да, сэр.

Эйб Сторнхилл поблагодарил и попрощался самым сердечным тоном, но лицо индейца сохраняло угрюмое выражение. Странно: ведь парень трудолюбив, это видно по тому, как тщательно и умело он работает, и такая реакция.

Отвязался наконец. И как только священник отпустил его, Эркин побежал домой. Уже темнеет, а надо ещё в сарае… Вот не везёт, так не везёт. Ещё в пятницу идти. Ну, ладно, переживём…

Во двор он вошёл уже в темноте. Запер за собой калитку. Тронул дверь сарая. Заперто. Ладно, завтра сделаю. Нижнюю дверь на замок и вверх. Хорошо Андрей лестницу сделал. Даже в сапогах без шума получается. Эркин вошёл в крохотную прихожую и стал запирать за собой дверь.

– Э-эрик! – ткнулась ему в ноги Алиса. – Ты сегодня денежку принёс?

– Принёс, – улыбнулся он, осторожно протискиваясь мимо неё в кухню.

– Значит, поиграем, – удовлетворённо вздохнула Алиса.

Вечернюю партию в щелбаны она уже считала столь же обязательной, как и ужин.

– Алиса, – строго сказала Женя. – Не приставай. Эркин с работы.

Как всегда, он переоделся в кладовке, выложил заработок в шкатулку на комоде, умылся под рукомойником. Алиса подала ему полотенце. Всё по заведённому порядку.

– Алиса, за стол, – скомандовала Женя. – Эркин, чашки захвати, ладно?

– Ага, – кивнул он.

Задёрнутые шторы, зажжённая лампа на столе, дымящаяся картошка с кусочками мяса, чай в фарфоровых кружках – Женя называла их чашками – чёрный «русский» хлеб, кругляши печенья – не покупного, Женя сама пекла…

– День был удачным?

– Да, десятку принёс, – улыбается он Жене.

– Сильно устал?

– Нет, – мотает он головой. Ведь, в самом деле, совсем усталости не чувствует, так, только тянущая тяжесть во всём теле. – Женя, картошка ещё есть? А то, может, купить? – и с неожиданной для самого себя гордостью: – На рынке если взять мешок, дешевле будет.

– А держать где? – Женя подкладывает ему ещё картошки. – На кухне плита. Попортится быстро.

– Мг-м, – Эркин быстро заглатывает кусок. – Если в сарае дрова переложить, то… то два мешка встанут.

– Два ты не дотащишь.

– Андрея позову, – Эркин отодвинул тарелку. – Уф. Спасибо, Женя, вкусно как. Я раньше и не знал, что она такая вкусная.

– На здоровье, – улыбнулась Женя.

Убирая тарелки, она мимоходом погладила его по плечу, и он, быстро мотнув головой, прижался на мгновение щекой к её руке.

– Так я завтра дрова сделаю. И два мешка куплю, так?

– Так. Сахар клади. Алиса, доедай, не размазывай.

– А печенье?

– Картошку доешь, печенье к чаю, – строго говорит Женя.

Алиса обиженно надувает губы и косится на лежащие горкой в тарелке жёлтые в сахарных искорках кругляши.

– Да, Женя, в пятницу я поздно приду, – он виновато улыбается. – Меня этот… ну, поп отловил. И чтоб я пол в церкви починил.

– Ну, конечно, иди, – кивает Женя. – Раз уж так получается, то что поделаешь.

Пятница – тяжёлый день. В пятницу Женя на двух работах, придёт совсем поздно, когда Алиса уже спит. Обычно он приходил как всегда, возился в сарае, грел к её приходу чай, и Алиса не была одна. Ну, да ладно.

– Всё обойдётся, Эркин. Вдвоём с Андреем будешь?

– Без него я не справлюсь, – улыбнулся Эркин. – Он – мастер, а я так… при нём.

– Подмастерье, – кивнула Женя, и он шевельнул губами, повторяя про себя новое слово. – Алиса, если горячо, давай в другую чашку налью.

– Я подую, – возразила Алиса.

– Так дуй аккуратно, полстола забрызгала. И печенье не кроши.

Алиса вздохнула и подчинилась. Эркин засунул в рот печенье, прижал его языком к нёбу, и оно рассыпалось сладкой крошкой. Хорошо как у Жени получается. Всё вкусно так. И чай горячий, сладкий…

– Эрик, а играть когда? – Алиса заметила, что он просто сидит с чашкой в руке и не пьёт.

Эркин допил чай и кивнул.

– Давай сейчас.

– До десяти очков, – строго сказала Женя.

– До моих десяти, – быстро ответила Алиса.

Время от времени Эркин давай ей выиграть и подставлял лоб под её пальчики. Но больше пяти очков она ещё ни разу не набирала.

– До общих десяти, – заявила Женя не терпящим возражений голосом.

Эркин и Алиса переглянулись и одновременно кивнули.

Играли в одну руку, и счёт рос медленно, тем более, что Эркин немного тянул время, подстраиваясь под Алису. Больше ничьих – больше времени. Женя как раз закончила убирать, счёт стал семь-три в пользу Эркина. Алиса получила положенные ей четыре щелчка в лоб и очень довольная – ей случалось проигрывать и ноль-десять – пошла в уборную.

– Ещё чаю, Эркин?

– Как всегда, – улыбнулся он.

Вторая «разговорная» чашка. Святое время – костровой час. Женя уложила Алису, поцеловала, подоткнула одеяльце и села к столу, устало взяла чашку.

– Женя, – нерешительно начал Эркин, – а у тебя, ну, на работе, как?

– Всё нормально, – улыбнулась Женя. – У меня простая работа. Сижу, на машинке печатаю.

Эркин кивнул.

– Да, я это в питомнике видел. А… а вторая работа очень нужна? Ты устаёшь там сильно. А деньги… я заработаю, Женя, правда.