Загадка происхождения

Рис. 7. Слева – заставка в древней рукописи Мезенского собрания в Пушкинском доме (Институт русской литературы Академии наук СССР) 1820 г., справа – фрагменты рукописных книг

Мезенская роспись считается самой молодой среди северных и в то же время имеет самые древние корни из известных русских росписей. Вот уж где можно смело сказать – мы знаем, что ничего не знаем о ней. Когда, как, из каких истоков возникла мезенская роспись, никто не может сказать точно. Элементы мезенских узоров очень архаичны и специалисты в один голос утверждают, что их корни скрыты во тьме веков. Серьёзных исследований о происхождении мезенской росписи практически нет, но есть множество теорий и версий. Какие-то на грани фантастики, какие-то вполне логичны, но имеют слабые места, одни дополняют друг друга, другие не стыкуются ни с чем. Рассмотрим основные версии.

1. Петроглифы

Рис. 8. Петроглифы

Графичность, такая лаконичность и даже примитивность рисунков, их цветовая сдержанность и чёткость линий навевают мысли о связи мезенской росписи с древними наскальными рисунками первобытных людей. Некоторые узоры напоминают петроглифы Заонежья, Белого моря и скандинавских стран. Там есть похожие олени, люди, лебеди, лодки. А лошадей нет. Лошади есть на Алтайских петроглифах. Зато в беломорских есть рыбы, а в Мезенской традиционной росписи их не рисовали совсем, хотя одним из популярных занятий мезенцев было рыболовство. Да и геометрический орнамент не блещет тем разнообразием, есть спирали, круги и полумесяцы, которые учёные трактуют как солярные и лунные знаки.

Рис. 9. Древняя греческая и этрусская керамика

Мезенские кони и олени мне видятся более похожими на петроглифы Норвегии, писаницы верховьев реки Лены и Прибайкалья. Слабость этой версии в том, что христиане считали петроглифы «от беса», поэтому немного странно выглядел бы факт воспроизведения их на прялках и других повседневно используемых расписных изделиях.

2. Древнегреческие истоки

Сопоставив мезенские орнаменты с греческой росписью геометрического стиля Дипилон, можно отметить их схожесть – форма, терракотово-чёрный построчный орнамент, один из символов в росписи – один в один греческий орнамент… А этрусская керамика VIII в. до н.э. меня просто поразила своим сходством, этрусский конь выглядит как мезенский. Но как это возможно? Через Великий Новгород проходил известный торговый путь «Из Варяг в Греки». Значит, между этими народами существовали торговые отношения, возможно, через потоки товаров шло знакомство с художественными образами. Первые переселенцы на Русском Севере были выходцами из Великого Новгорода, может, здесь кроется ответ? Но можно ли говорить о преемственности? Схожи именно архаичные знаки, а таких много в древней керамике Мексики, Перу, Сирии, искусстве Индии, Индокитая, Средней Азии и других стран.

3. Новгородские корни и резьба по дереву

Существует версия, что у росписи могут быть и новгородские корни. Начало русских поселений в Мезенском крае относится к новгородскому периоду. Есть какое-то внутреннее родство у новгородских и мезенских орнаментов. Деревянные коники Великого Новгорода по очертаниям очень схожи с мезенскими, их тонкие ножки можно связать с резными узорами по дереву. Некоторые ученые считают, что росписи предшествовала контурная и трёхгранно-выемчатая резьба по дереву, распространённая в том числе и в Новгороде. Но другие утверждают, что в этих мезенских краях бытовала скульптурно-зооморфная резьба.

4. СТАРООБРЯДЦЫ

Мезенский край называли оплотом старообрядчества, вот и одна из версий с ним связана. После Никоновских реформ и последовавших гонений старообрядцы начали заселять берега Мезени, бассейна Печоры и её притоков Цильмы и Пижмы. На берегу рек, в этих труднодоступных местах, староверы основывали скиты и поселения, вели богослужения по древним канонам, переписывали книги, писали иконы и занимались ремеслами. Скрывающиеся старообрядцы (скрытники) жили и у сочувствующих им крестьян, которым помогали ткать, вязать, вышивать бисером и расписывать деревянную посуду. Сами скрытники учились живописному мастерству в паломничествах в Олонецкую губернию, где приобщались к карельским и поморским художественным традициям.

Здесь в самой Мезени находился в ссылке протопоп Аввакум. Среди прочего на Выге создавали рисованные лубки духовной направленности, расходившиеся по скитам и поселениям старообрядцев. Многие сюжеты и приёмы из них перешли в северные росписи. В Мезенской росписи закрепился сюжет дерева с крупными листами – древа жизни, древа познания. Художественные мотивы мезенской росписи можно встретить в рукописных книгах XVIII века, ведь и роспись красными и чёрными цветами на Русском Севере бытовала именно в старообрядческой среде. Кроме того, многие мастера в этих местах, расписывающие деревянные изделия, были ещё переписчиками и оформителями церковных книг.

Рис. 10. Иллюстрация к роману «Раскол» Владимира Личутина. Художник Александр Тярин

В мезенцах действительно намешано немало верований. Большинство из них были стойкими старообрядцами, последователями Аввакума. Прочла в книгах Новикова Анатолия Васильевича (потомка основателя деревни Новикова Игната Ивановича, от чьего рода произошли многие мезенские мастера) о том, что в его роду было немало старообрядцев. При изучении краеведческих материалов Палащелья обратила внимание на своеобразные старинные имена палащельцев – Савватий, Мартемьяна, Аполлос, Капитолина, Андриан, Фелицата, Вавил, Феофания, Анфиноген, Евфимия, Исидор, Анисья, Ювеналий, Манефа, Илларион, Афимья, Модест, Стефан, Параскева, Лазарь, Манефа, Финоген, Пелагея, Малафей, Евмений. Ну чем не старообрядческие имена? Много в мезенцах оставалось и от язычества. Об этом писал в книге «Год на Севере» С. Максимов, а ему с горечью рассказывал местный священник Евграф Калинников в 1856 г.

5. Древнее искусство коми, чуди и угро-финского населения

Соседями и предшественниками русских и коми в этих местах были племена, известные металлопластикой «пермского звериного стиля» (предположительно VII в. до н. э. – XII в. н. э.). Исследователи видят преемственность от них в делении прялки на 3 мира, как на шаманских бляшках – подземный, земной и небесный, а также в части сюжетов.

С чем схожа ещё мезенская роспись?

– С узорами азелинской культуры III – V веков (кони на медных нагрудниках, найденные во время раскопок похожи);

– с узорами вышивки, образцами ткачества народов соседней реки Пинеги, но там тоже использовались архаичные узоры;

– с изображениями на скифских предметах.

Рис. 11. Карта-схема Русского Севера. Деревня Палащелье и ареал распространения мезенской росписи

Роспись красной охрой по дереву была распространена на беломорском севере со времен неолита. На территории Архангельска в раскопе неолитической стоянки «Кузнечиха» в ХХ веке обнаружили деревянную еловую доску (возможно, обломок лодки или весла) с геометрическим орнаментом красной охрой, сделанным в манере, очень напоминающей орнаменты лопастей мезенских прялок. Сходство очевидно, но как могла эта локальная традиция росписи сохраниться до нашего времени?

Возможно, что на мезенскую роспись оказали в разной степени влияние всё перечисленное. От новгородцев в роспись пришли кони, от коми – олени, из петроглифов могли позаимствовать рисунки. И чем дальше по времени, тем сложнее найти прямую связь с росписью. Версий происхождений много, но все соглашаются, что сюжеты росписи носят не бытовой характер, а истоки лежат прежде всего в мифологическом мировоззрении народов древнего Севера.

Возможно, в ней угадывается подлинная древняя мудрость и прямая культурная связь с нашими далёкими предками? Словно они из глубины тысячелетий передают какое-то важное для нас послание.

Столица росписи

Говорят, что без прошлого невозможно понять и по достоинству оценить настоящего.

Рис. 12. Фотография Антона Ермачкова

Поэтому давайте вернемся в Палащелье, где всё и началось. Итак, мезенская роспись бытовала только в одном единственном селе Палащелье в среднем течении реки Мезени. Художественный промысел зародился здесь предположительно в XVIII веке. Нигде в округе изделий с мезенской росписью в это время больше не производилось. Письменное упоминание о Палащелье как о центре росписи датировано 1904 г. Большинство обнаруженных прялок было сделано в 1870—1930 годах, а на самых древних указаны даты 1815—1854. Старожилы рассказывали, что доходами с росписи деревянных предметов кормилось все население. В XIX – XX веках в деревне работало все мужское население, роспись была профессиональным промыслом. Еще до 1930 к проплывавшим по реке пароходам на лодках вывозили на продажу многочисленные расписные изделия. Но век промысла был недолог. Постепенно он угас в связи с образованием колхозов и появлением новых заработков. После войны ремесло практически совсем исчезло. Жительница деревни Аксенова Елизавета Ивановна так комментирует: «Здесь много было проезжих вверх по реке – на Печору, в Коми. Они и покупали прялки, лукошки и всякое прочее. В войну перестали ездить, так и исчез промысел. Правда, после, в 60-х, в деревне этим делом занимался ещё Фёдор Михайлович Федотов, его дом стоит на самой околице. Но рисовал уже так, не ради приработка, а для себя – сам короба и корзинки плёл, сам понемногу расписывал».

Рис. 13. Село Палащелье, 2009 г. Фото из свободных источников

Расшифровкой символики мезенской росписи начали заниматься в 1960. Стали сравнивать с другими письменами и искать общее. Оказалось, что в росписи нет ни одного бессмысленного штриха. Именно тогда мезенский промысел начал возрождаться. В 1962 году мастер Фёдор Михайлович Федотов, вероятно, выйдя на пенсию, вновь занялся художественным промыслом. В это же время мезенская роспись возрождалась в селе Селище мастерами Фатьяновыми.

Табл. 1

Табл. 2

Деревня рождалась дважды. По переписи населения 1552 года в Палащелье стояло 2 покинутых двора, скорее всего, у первых поселенцев сгорели дворы и они покинули эти места в поисках лучшего. Возможно, отсюда и название Палащелье – высокий берег реки, где был пожар (щелье, где был пал – пожар). Местные жители по-своему трактуют название села: «Тут уж не красная щелья, не белая, а совсем она пропала, пала щелья, одним словом». В конце XVI века сюда из Верховажья (а ведь это не так далеко от маминой родины) пришел Игнат Иванович, основатель палащельских династий Новиковых и Федотовых.

Рис. 14. Ковш. Конец XVIII – начало XIX века. Из «Палащельская роспись. Каталог». Палащельские деревянные ложки. Зарисовка

С этого момента и началась история деревни. Здесь занимались земледелием, охотой, рыболовством, птицеловством, собирали гусиный пух на продажу, разводили оленей, выращивали лошадей для извоза. Природа Палащелья по сравнению с другими деревнями была более суровой. Частые неурожаи заставляли местных крестьян искать прибыльное ремесло, чтобы прокормить и содержать семью. И они стали изготавливать и расписывать прялки и различную деревянную утварь.

Несмотря на глухие места, у жителей была постоянная связь с внешним миром. В голодные годы многие семьями уходили из деревни на родину предков или в Сибирь (может, и на Алтай?), а потом возвращались, отправлялись на временные заработки вплоть до Москвы, родственно общались с Печорой, Пинегой и Двиной, ездили на Пинежскую, Мезенскую и другие ярмарки, участвовали в морских промыслах и даже посещали скандинавские страны.

Они бывали во многих портах мира, отрабатывали по указу на Петровских заводах в Олонецком крае и участвовали в строительстве кораблей на Архангельских верфях. Уходили на службу, во время которой знакомились с разными странами и народами, многие участвовали в суворовских походах, некоторые в первую Отечественную войну побывали даже в Париже.

Известны хозяйственные и культурные контакты русских поморов со скандинавами. Вот и некоторые мезенцы жили с семьями в Скандинавии, другие брали жен из Швеции. Вот тоже интересный факт. Символ Швеции – красный деревянный конь.

Рис. 15. Зарисовки фрагментов старинных палащельских прялок

Палащельцам довелось повидать многое. Так, Захару Евсеевичу Новикову довелось служить даже при царском дворе. Однако к концу ХХ века в связи с развалом совхозов и промышленных предприятий и отъездом семей в поисках работы деревня опустела. В 2010 здесь проживало всего 34 человека. Сейчас здесь, кроме заброшенной церкви и нескольких обетных крестов, практически ничего и никого не осталось. Сегодня деревня оживает только летом с приездом горожан, ещё не потерявших связей со своей малой родиной. На вопрос об истоках и истории мезенского промысла местные старожилы в ответ лишь качали головами и говорили, что появился он в незапамятные времена.

Как расписывали в старину

Мужская роспись

Мезенской росписью традиционно занимались только мужчины, только сын, отец, дед. Раньше говорили: «Мы рисуем, как наши деды рисовали». Возможно, это из-за сакральности росписи, с другой стороны, возможно, у мужчины-крестьянина было больше времени зимой, он был свободен от работы на полях, в то время как женщина была занята домашней работой и рукоделием круглый год.

Рис. 16. Сверху Палащельский короб из луба. Мастер Устин Аксёнов 1920 г., в центре лукошко-коробейка Новикова Евлампия Иосифовича, начало ХХ века, Архангельская область, Лешуконский район, деревня Конощелье на реке Мезени. Внизу ковш XIX века, Палащелье, ГРМ. Реконструкция с фото

Расписывали длинной северной зимой. Иногда собирались по трое, по четверо, ставили посреди избы «светильню» с лучиной и рассаживались кругом. Краски предоставлял хозяин – они большой цены не имели. Мальчики приучались к росписи с малолетства, делали прялки для сестер. На расписных прялках с рабочей стороны часто встречаются сцены охоты, рыбалки, выезда на конях, то есть того, чем занимались мужчины. Мужской можно назвать и технику письма – острую, угловатую, динамичную. За окном белым бело, а на только что сделанных прялках рождались целые истории, каждый рисовал свой мир.

Корневуха

Прялки изготавливали цельные, выбирали такие деревья, корень которых мог стать днищем. Дерево заготавливали зимой. Выбирали ель или березу с загибом, с корнем, так легче было вырезать лопасть и донце. Поэтому и имя такое – прялица-кокорица, или корневуха. КокОра – это самая прочная часть дерева, угол перехода толстого корня в кОмель (нижнюю часть ствола), у некоторых деревьев древесина кокоры настолько прочная и твёрдая, что сломать её крайне непросто. Березовые прялки стоили дороже, они были прочнее, мужчины делали их для своих невест или жен. Еловые шли на продажу, они отличались светлым оттенком и хвойным запахом. Расписывались изделия обычно зимой перед ярмарками. М. И. Мильчик писал: «Работали зимами. Сначала в лесу находили подходящие стволы с суками, чтобы из одного дерева можно было вырезать для прялки и лопаску, и копыло (подгузок). За день вытёсывали 10—12 прялок, затем недели две их сушили. И только тогда приступали к росписи».

Вохра

В старину такого разнообразия заводских красок, как сейчас, не было. Мезенская роспись писалась самыми простыми земляными красками в 2 цвета: красный и чёрный. Из красок мезенцы брали сажу и глину буквально под ногами. Обрывистые берега Мезени были полны мергеля – природного красителя красно-коричневого цвета. Его растирали и смешивали со смолой лиственницы – «таючей серой», как её называли. Смесь ставили в печь, томили, в тепле смола ещё больше таяла, растягивалась, склеивалась, в результате краска долго не тускнела и не выгорала. Принцип получения чёрной краски оставался тем же, но вместо мергеля брали сажу. Гораздо позднее стали рисовать фабричными красками, чёрной тушью и суриком. Чтобы структура была ярче, древесину перед росписью пропитывали горячим льняным маслом.

В традиционной палащельской росписи никогда не делали фон, рисунок наносился на природный материал: дерево (березу, чаще ель) или бересту. Сначала кистью (чаще всего из беличьего ушного волоса, а иногда из пряди собственных волос) наносили вохру – красно-терракотовую краску, делая замалёвок. Все прорисовки делались сверху вниз. После просушки красный узор обводили чёрной краской. Рисунок наносили быстро размочаленным концом специальной деревянной палочки (тиской), пером глухаря или тетерева, с изяществом прописывая детали бегущих оленей, коней и птиц. Компоненты «палащельского канона» имели свою терминологию: бёрдо – верхний бордюр из сеточек-решеточек, курочки – мазки-завитки под бордюром, следующие за ними коньки – ряды бегущих коней или оленей на паучьих ногах.

Секрет олифы