– Соня… – дрожащим голосом произнесла Элеонора. – Если ты… Если ты не выкинешь из головы этого Ису… вот прямо сейчас, сию секунду, то я… То я повешусь. Честное слово.

– И я тоже повешусь! – исступленно произнесла и Снежана.

– Да забуду я о нем, чего вы так переполошились! – перепугалась Соня. – Тем более что у него уже есть девушка. Я ему не нужна.

Она достала из сумки подарки.

– Это тебе, Элечка… А это тебе, Снежаночка. С Новым годом вас!

– Боже мой! – прослезилась Элеонора. – Кензо… Ах, я обожаю этот аромат…

– Ив Сен-Лоран… Блеск для губ. Бледно-розовый… мой цвет!.. – растрогалась Снежана. – И лак для ногтей… Какая прелесть!

Инцидент на этом был моментально исчерпан. Все трое поплакали, обнялись и разошлись. Все-таки ни один психотерапевт, даже самый лучший, в подметки не годится Кензо и Иву Сен-Лорану…

Поздно вечером, уже одна, Соня листала журнал. Это был один из тех журналов, которые обожала ее мачеха – гламур пополам с мистикой. И надо же – статья о рыбах! То есть очередное напоминание об Исе…

«Рыба – символ сексуальности, но и холодности, а также равнодушия и глупости…»

– Ничего себе! – удивленно воскликнула Соня и с еще большим интересом погрузилась в чтение.

«…рыба – это образ животворящей силы воды, но, с другой стороны, вода – это символ разложения.

Многие виды рыб опасны. Крупные акулы нападают на людей, скорпены и иглобрюхи ядовиты. Есть скаты с острыми хвостовыми шипами, начиненными ядом или электричеством… Библейский Левиафан, часто изображаемый в виде рыбы, – олицетворение тьмы, смерти, водного хаоса…»

– Ужас какой!

«…в христианстве рыба – символ Христа. Слово «ихтис» расшифровывалось как аббревиатура формулы «Иисус Христос, Божий Сын, Спаситель».

– Спаситель…

«…в эпоху Средневековья рыба стала символом духовной сущности, сокрытой под видимым покровом вещей…»

Соня оторвалась от журнала, закрыла глаза. «Символ. Духовная сущность. То, что скрывается под видимым покровом вещей… – мысленно повторила она. – Кто он, этот Иса? Скучный, правильный зануда или святой? Дурак или умный? Холодный или сдержанный? Кровь или вода течет у него в жилах? Ихтис… В любом случае, Иса – мой спаситель!»

* * *

Прошла почти неделя.

Соня окончательно смирилась с тем, что никогда не разгадает тайну Исы, что никогда им не быть вместе. Если бы Иса хоть как-то был заинтересован в Соне, он, разумеется, сто раз успел бы объявиться. Но – нет его…

И, потом, Лена.

Наверняка эта самая Лена уже добилась своего. Они с Исой вместе, и их роман в начальной, самой острой стадии. Радости узнавания и все такое прочее. Цветы и конфеты (подарочные наборы шоколадной фабрики «Б. Чиркунов»).

Воображение Сони вырвалось из-под контроля и нарисовало бурный роман Исы и Лены. Вот как у них все произошло: Иса возвращается из Москвы домой, встречается с Леной, еще раз клянется, что Соня для него ничего не значит… Видит переживания Лены, понимает, что та в него по уши влюблена, начинает ее утешать, остановиться не может, естественно, и – пошло-поехало… Иса, как честный человек, теперь обязан сделать Лене предложение.

«На ее месте должна быть я!» – с тоской думала Соня. И все время вспоминала свои ладони в руках Исы. Сплетенные пальцы…

Еще ни о ком и никогда Соня так не тосковала.

Но ей в голову даже не приходило, что она могла бы отбить Ису у Лены. Она, Соня, не принадлежала к тем роковым женщинам, которые привыкли ходить по трупам соперниц.

…Звонок в дверь.

Соня, точно ополоумевшая, бросилась открывать – на пороге стояли Элеонора и Снежана.

– А, это вы…

– А ты кого ждала? – возмутилась Элеонора.

– Ты занята? – строго спросила Снежана.

– Я никого не ждала. – Соня постаралась взять себя в руки. – Готовлю очередной макет. Конфеты к Восьмому марта…

– Подождут твои конфеты! – Элеонора отставила Соню в сторону и прошла в комнату. Вслед за ней – Снежана. – В общем, так, Сонечка, мы не чужие тебе люди…

– Мы тебя любим! – сурово воскликнула Снежана и смахнула слезу с ресниц. – Собирайся.

– Куда?

– Как куда? На распродажу! – страстно воскликнула Элеонора.

Один раз Соня была на распродаже с мачехой и сводной сестрой. В огромном торговом центре за Кольцевой автодорогой. Долго добирались через пробки (казалось, вся Москва ринулась на шопинг в эти подмосковные супермегагипермаркеты). И целый день мотались по гигантскому торговому центру, от одного магазинчика к другому. Очередь в примерочную, очередь в кассу, очередь в ресторан быстрого питания, за чашкой кофе… Одни и те же разговоры в примерочных кабинках: «Девушка, принесите другой размер! Соня, ты переоделась? Ну-ка, выйди… Снежана, ты тоже выйди!»

«Мам, это не ее размер!»

«Нет, размер ее, это цвет не ее… Девушка!!! Принесите то же самое, но голубого цвета!»

«Эля, Снежана… Я устала».

«Как это – ты устала?! Отдохнем потом, когда закончатся пятидесятипроцентные скидки!»

«Она устала… А нам что, потом по дисконтам мотаться?! Все в затяжках покупать? Мереное-перемеренное? Ну уж нет!»

«Ты бы еще, Сонечка, нас в сток зазвала! Это чтобы я в свои сорок лет по стокам моталась…» – Элеонора принципиально округляла свой возраст в меньшую сторону.

Элеонора и Снежана относились к магазинным скидкам как к чему-то святому. Во-первых, денег им вечно не хватало (покупать вещи за полную стоимость – расточительство), во-вторых, покупки без интриги, без переживаний – неинтересны.

Распродажи – это как охота.

Распродажи – это настоящая жизнь.

При слове «распродажа» Снежана с Элеонорой вздрагивали, точно от электрического разряда, в их глазах вспыхивал блеск. Они начинали трепетать. Высшее наслаждение – вернуться домой с горой покупок, сделанных по небывалым скидкам. И величайшее разочарование – вернуться домой совсем без добычи… ну или там с одним платьишком, приобретенным за полную стоимость. Да и то – от отчаяния.

Поэтому, услышав заветное слово «распродажа», Соня в ужасе закричала:

– Я никуда не поеду!

– А мы никуда и не поедем, – торжественно произнесла мачеха. – На соседней улице открыли торговый центр.

– Господи, Соня, мы же тебе все уши прожужжали – скоро рядом откроют торговый центр… Большой, удобный, в двух шагах… Будет и на нашей улице праздник! Спасибо тебе, Господи… – сказала Снежана. И от избытка чувств даже перекрестилась на настенный календарь.

– Мне ничего не надо. У меня все есть. Идите сами, девочки! – быстро отозвалась Соня.

– Это у нас все есть. А у тебя – ничего! – покачала головой Элеонора.

– Мы идем на распродажу ради тебя, – с видом мученицы подхватила Снежана. – Тебе нужно платье.

– Мне не нужно платье.

– Нужно. У тебя вечером свидание. У Людочки есть знакомый, так вот мы… – начала Элеонора.

– Замечательный мужчина. Холостой! – продолжила Снежана.

– Свидание? С кем? Вы его видели? – снова с ужасом спросила Соня.

– Мы его не видели, но Людочка клянется, что он прекрасный, прекрасный человек… В общем, собирайся, Сонечка. Сейчас быстренько в магазин, купим тебе платье, а потом ты пойдешь в ресторан… Алексей тебя там будет ждать.

– Александр! – поправила Снежана Элеонру. – Его зовут – Александр.

Александр – это не Иса. Зачем Александр, если нужен только Иса? Соня хотела отказаться.

Но как тогда перестать думать об Исе?

– Ладно. Я согласна, – вдруг сказала Соня.

Снежана и Элеонора переглянулись – они, видимо, были не готовы к тому, что Соня так легко и быстро согласится.

– Отлично, – неуверенно произнесла Элеонора.

…Соня была поражена жертвенностью своих родных.

Снежана и Элеонора и в самом деле ничего не искали для себя. Они искали платье – исключительно для Сони! Их даже не тронули семидесятипроцентные скидки в «Альбе»!!!

Лишь у Элеоноры слегка задергалось веко, когда они проходили мимо витрины с надписью «Sale».

– Потом, все потом… – обморочным голосом, точно в забытьи, пробормотала Снежана.

Соня была так тронута их самопожертвованием, что примеривала все платья подряд.

– Это надеть? Хорошо. И это? Несите… Ну и это давайте, девочки!

Здесь надо заметить, что Соня не принадлежала к тем женщинам, которые равнодушны к одежде и готовы хоть в пыльном мешке ходить, утверждая, будто содержание важнее формы. Ничего подобного!

Соня любила принарядиться, но – без фанатизма. Она была согласна с утверждением, что встречают по одежке, правда, тратить на шмотки всю свою жизнь ей казалось бессмысленным.

…Выбрали темно-синее платье, отрезное по линии талии, низ – юбка-«тюльпан», пояс из того же материала, интересный вырез и рукава три четверти.

– В английском стиле… – сказала Элеонора, оглядывая Соню в обновке. – Просто, но та простота дорогого стоит!

– Где ж дорого, когда скидка двадцать процентов… Мы еще дешево отделались! – возразила Снежана.

– Я о другом… Потрясающая вещь, да, Сонечка?

Соня была вынуждена согласиться.

– Сапожки у тебя есть – те, итальянские, что мы осенью купили… Сейчас сделаем тебе прическу, макияж, и ты пойдешь к Алексею…

– Мам, его зовут Александр! – вспылила Снежана. – И отдай свою сумку Соне, что тебе Людочка из Парижа привезла…

– Ах, если бы у тебя еще были бриллианты, Соня…

– Мне не нужны бриллианты! – необдуманно брякнула Соня. – Это пошлость…

– Настоящие, красивые бриллианты – пошлость? – едва не задохнулась от возмущения Элеонора.

– Вот именно – настоящие и красивые! А если я люблю только крупные украшения? Где я бриллианты такие здоровущие найду? – попыталась Соня успокоить мачеху. – Все-таки, Элечка, нет ничего лучше бижутерии…

– И не хочу слушать про твою пластмассу! Снежана, отдай ей свои бусы из речного жемчуга!

– Да, мама! – бодро кивнула Снежана.

…Общими усилиями Соню подготовили к свиданию.

В 18.00 ее вытолкали из дома.

В 18.10 она зашла в мексиканский ресторан, что располагался неподалеку. «Свидание «вслепую»… И как я могла на это согласиться?» – с сомнением и тревогой размышляла Соня. Но она подстегивала себя тем, что ей непременно надо выкинуть из головы Ису!..

– Меня ждут, – сказала она распорядителю зала.

– Прошу…

В зале было полно народу, но в основном все сидели парами и большими компаниями. Лишь за угловым столиком располагался одинокий мужчина с газетой. В глаза бросались его рыжие гуцульские усы.

– Простите… Вы – Алексей? То есть Александр!

– Соня? – мужчина, не вставая, подвинул к ней стул. – Будем знакомы.

– Здравствуйте… – Соня опустилась на стул.

– Что будем есть? Хотя цены тут… – мужчина зашуршал меню. – Совсем люди совесть потеряли!

Соня посмотрела на Александра, как кролик на удава. Она боялась таких мужчин. Каких обычно принято называть «настоящими мужиками». То есть – грубоватых и прямых. Которые привыкли резать правду-матку в глаза.

На Александре был костюм с галстуком, но они смотрелись на нем несколько чужеродно. Особенно на контрасте с усами.

– О, пивасик… Закажем? – оживился Александр. И через мгновение: – Да они что, обалдели? Я пять бутылок за эту цену куплю…

Соня, в новом платье, с тщательно уложенными волосами, сложным макияжем, в итальянских сапожках, которые тесно-тесно обхватывали ей икры, щедро политая новым парфюмом Элеоноры, с шеей, укутанной в речной жемчуг, ощутила тоску. «Не хватало только в обморок упасть!» – испуганно подумала она.

– Давайте уйдем отсюда, – промямлила Соня.

– Это еще почему?

– Ну если вам кажется, что дорого…

– Да что я, нищий, что ли? – возмутился ее новый знакомый. – Я это все потому говорю, что они совсем совесть потеряли – за нашу «Балтику» столько драть… А «Хольстен» у них вообще в два раза дороже! Девушка, ноль пять «Балтики»! И бокал красного для дамы.

– Есть будем? – спросила официантка.

– Орешков мне… А ты что хочешь? – обратился Александр к Соне.

– Ничего. У меня нет аппетита…

– Да ладно! Не люблю я, когда выпендриваются… Принесите ей этот… буррито.

Официантка ушла. Соня молчала.

– Слушай… Короче, я человек серьезный, мне не до сантиментов. Ты привыкай. Работаю прорабом, на стройке. Работа сволочная, устаю как собака… Но жену никогда не обижу. И не обману. Надежный я.

Соня моргнула. Она верила Александру. Настоящий мужик. И, похоже, действительно надежный… Но от этого он не стал нравиться ей больше.

Официантка принесла пиво с вином.

– …Я, когда Людка сказала, что хочет меня с дочкой Элеоноры познакомить, решил сразу отказаться… Знаю я их. И Элеонорку, и Снежанку. Ты уж прости, но они чумички те еще. Одни тряпки на уме. И силикон изо всех дыр лезет. А Людка говорит: «Не, у Элеонорки падчерица еще есть… Она не такая, она другая!» Ты то есть. Ты ведь не тряпичница? Силиконом не увлекаешься? – Александр подозрительно оглядел Соню, сосредоточив особое внимание на ее бюсте. Наверное, хотел определить, экспериментировала ли Соня над собой или нет.

Официантка принесла буррито.

– Это что? – пошевелил усами Александр.

– Это буррито, – с нежностью, проникновенно произнесла официантка.

– Ни фига себе… А выглядит как шаурма.

Официантка вытаращила глаза и попятилась, зачем-то прикрываясь подносом.

– А что я такого сказал?.. – обратился Александр к Соне. – В самом деле, шаурма шаурмой! Назвали иностранным словом и дерут теперь втридорога…

Соня вздохнула.

– Ты готовить умеешь?

– Я? Да, умею, – кивнула Соня обреченно. «Надо бежать отсюда… А как? Без повода вроде как неудобно!»

– Нет ничего лучше домашней пищи, – щелкая орешки, убежденно произнес Александр. – У меня мать пироги пекла… С мясом, картошкой, грибами. Такой запах по дому шел! А тут вроде ресторан, а дихлофосом каким-то несет… – он подозрительно принюхался, опять пошевелив усами.

– Это, наверное, моими духами пахнет.

– Да?! – Александр наклонился к Сониному плечу, вдохнул. – Опаньки… Вот я влип! И правда, твоими духами…

– Это хорошие духи, – убитым голосом произнесла Соня. – Я их Элеоноре подарила на Новый год.

– Дорогие? – с сочувствием произнес ее новый знакомый.

– Не очень. Четыре тысячи рублей.

– Сколько?!

– Четыре тысячи. Но у меня карточка с двадцатипятипроцентной скидкой, так что они мне обошлись в три тысячи, – поспешно добавила Соня.

– Сколько?!.

– А сколько, по-вашему, должны стоить хорошие французские духи?

– Вот именно что – хорошие! А за этот дихлофос я бы и рубля не дал. Я вот до сих пор помню, какие у матери духи были… Ландышем пахли, настоящим живым ландышем! Слушай, если у нас завяжется, я тебе другой парфюм куплю. Приличный.

– Спасибо, – кротко отозвалась Соня. – Вы добрый.

– И, пожалуйста, не штукатурься так, – доверительно произнес Александр. – Я люблю, чтобы все натуральное было. То есть это твое дело – краситься или нет, я тебе просто свое мнение высказываю… Да ешь ты эту шаурму, остынет же она!

Соня взяла в руки вилку.

– У меня друг был… – задумался, вздохнул Александр, глядя Соне в тарелку. – Короче, он в обед шаурму себе купил. Эх…

– И что?

– Умер. Тяжелое отравление. Да ты ешь, ешь, это же и не шаурма у тебя вроде на тарелке… Ежели б он на день раньше в больницу обратился, то его бы спасли. А он, дурень, имодиума наглотался. Мне потом объяснили – когда серьезное отравление, закрепляющих таблеток пить нельзя, надо, чтобы само все вышло… Посидел бы день на унитазе, чего такого! Все бы и вышло – организм сам себя очищает! Ты чего такая бледная, а?

– Н-ничего…

– Людка намекала, что у тебя проблемы со здоровьем. Правда?

– Правда! Да-да, у меня проблемы! – слегка оживилась Соня. – Мне даже инвалидность предлагали!

– И чего – не взяла?

– Нет. А что?..

– А зря! Тут люди сами деньги платят, чтобы им инвалидность дали, а ты отказалась! – возмутился Александр.

Соня уронила вилку.

– Эх ты, недотепа… – кряхтя, Александр полез под стол. – Но ничего, со мной, может быть, оклемаешься… Будем вместе по утрам холодной водой обливаться.

Соня уже примерно все об этом Александре поняла. Нормальный дядька. И вовсе не жадный, как могло показаться на первый взгляд. И общепит правильно ругает! И не бросит, и заботиться готов!

Но он – не ее человек. И она – не его.

В этот момент у Сони зазвонил телефон.

– Алло!

– Сонечка, как? – шепотом спросила Снежана.

– Все хорошо, – деревянным голосом ответила Соня, глядя, как Александр пытается вылезти из-под стола.

– Он тебе понравился?

– Потом поговорим.

– Классный дядька, да?

– Да.

– Ой, мы так с мамой рады… Не то что этот твой черномазый! Еле выгнали…

– Как это? – насторожилась Соня.

– Да был этот твой цыган, в дверь звонил… Мама вышла и сказала, что тебя нет.

– Давно? – спросила Соня.

– Что – давно?

– Давно он заходил?

– Да только что… Но уже ушел, ушел! Так что ты не беспокойся… Все, до встречи. Целую!

Соня нажала на кнопку отбоя. «До дома недалеко. Дорога одна. Если он только что ушел, то я, может быть, успею…»

– Саша!

– А?

– Мне надо бежать. Все, пока! – Соня сорвалась с места. Схватила с вешалки пальто и рысью помчалась вон, не обращая внимания на расспросы Александра.

Иса!

Иса…

Иса, повелитель рыб. Иса, который ликом черен и прекрасен… Иса, ее спаситель.

Соня мчалась по обледенелой дороге, так и не одевшись, зажав пальто под мышкой. Она не чувствовала холода, не боялась поскользнуться.

Темный двор. Подворотня сталинского дома. Переулок. Улица, ведущая к широкому проспекту – там оживленное движение, уже никого не найдешь.

Соня выглядывала машину, в которой мог ехать Иса. Почти добежала до своего дома. Никого.

– Не успела… – разочарованно прошептала она. Натянула на плечи пальто. Потом, в последнем отчаянии, побрела назад, к проспекту.

Здесь надо заметить, что Соня никогда не бегала за мужчинами. Она всегда бегала от них. Даже в период своих редких влюбленностей она не позволяла себе преследовать мужчин, во внимании которых была заинтересована.

Бегать за мужчиной – неприлично. И неправильно, с точки зрения психологии.

Но Иса…

Нет, конечно, Соня не собиралась бегать за ним, просто… Ах, как было бы здорово, если бы ей удалось сегодня встретиться с Исой!

Соня остановилась у подземного перехода. Весь проспект был забит плотным потоком машин (семь вечера, час пик).

– Соня!

Соня вздрогнула, прижав сжатые кулаки к груди. Голос был знакомый.

– Соня!

Дверца одной из машин распахнулась.

Из машины выглядывал улыбающийся, взбудораженный Иса.

– Соня, это чудо, что я тебя нашел… Садись!

Не раздумывая, Соня нырнула в машину. Первым ее желанием было – броситься на шею Исе, но она сдержалась.

И Иса – протянул к ней руки, чтобы обнять, но в последний момент тоже сдержался, лишь скользнул ладонями по ее плечам…

– Я заехал за тобой… А тебя нет!

– А… я знаю, что меня дома нет!

«Господи, что я говорю? Бред какой-то!» – ужаснулась Соня.

– Ты где была? То есть я не то хотел спросить… Как здорово, что мы все-таки встретились! Я только-только отъехал от твоего дома, а тут – пробка на дороге… И ты.

– И я иду…

Тем временем поток машин сдвинулся с места, и Иса тоже нажал на газ.

– Куда мы едем? – удивленно, весело спросила Соня.

– Ко мне.

– К тебе?

– О, не в том смысле… У меня сегодня день рождения! Гости, и все такое… Ты бы не хотела съездить ко мне, на мой день рождения?