Перед нами толпа становилась все плотнее, и мы были вынуждены вклиниться в самую ее середину. Мо, словно случайно, мы оставили в середине процессии, и тут сработал давно знакомый фактор. Инстинкты людей подсказывали им, что мы опасны. Что лучше отойти от нас подальше, не смотря на нашу красоту и грацию. Вокруг нас образовалось свободное пространство, и мы, не особенно смотря по сторонам, прошли внутрь. Это было непривычно, хотя удобно. Но Мо смутилась от такого эффекта и пробормотала:

– Просто мистика какая-то!

Джек полусерьезно сказал:

– Да, и мы вынуждены были с этим смириться! Мы несем бремя красоты и великолепия со смирением и покорностью.

Внезапно мощные аккорды электрогитары оглушили присутствующих, вызвав волну радостного визга. Переполненный зал зашумел, словно море в пятибалльный шторм. Мы шли практически клином, сквозь возбужденную толпу, без труда заняв приглянувшееся место, и Алиса стала фотографировать происходящее.

В зале погас свет, и под нестройные выкрики зал наполнило соло на гитаре. Я чуть не подпрыгнула от неожиданности. Столь глубокий звук вибрировал сквозь тело, вызывая резонанс, и я казалась себе живой электрогитарой. Я оглянулась на Эдуарда, который слушал, закрыв глаза. Вот что он имел в виду! Мо даже присела на месте, а потом захлопала глазами. Она прикрыла руками уши и сделала удивленные глаза. Я улыбнулась.

– Сюрприз! – сказал он и, аккуратно обхватив ладонями лицо, нежно поцеловал меня.

Я не сдержалась и кинулась ему на шею. Он задержал свои губы на моих губах и как раз вовремя повернул меня за плечи к Мо, которая поворачивалась, чтобы задать вопрос.

– Это всегда так громко? – спросила она, еле перекрикивая толпу.

Я активно закивала головой, которая немного кружилась от музыки и поцелуя, и стала смотреть на сцену.

На огромных экранах мелькали фотографии участников группы, а потом появилось живое изображение из зала, несколько зрителей показали крупным планом. Это вызвало волну восторга. Потом, в лучших традициях шоу, из-под купола опустился на сцену солист, страстно терзавший струны гитары. Это было эффектно. Через тело проходила музыка, вызывая неимоверное ощущение полета. Мы, живые камни, вибрировали в унисон с музыкой! Я обернулась к Эдуарду, который, как довольный кот, наблюдал на моем лице полный восторг.

– Это так классно! Джо просто не поверит! – сказала Мо и повернулась к сцене.

Потом солист поприветствовал зал, в ответ на который соседняя группка девчонок радостно завизжала. Над головой одной из них появился плакат с пронзенным сердцем. Однако некоторые из них опасливо косились на Келлана, который, подняв руки вверх, ревел, словно раненый буйвол. Взгляд одной из них уперся в Лили, которая спокойно облокотилась об Келлана, сложив руки на груди. Ее макушка была как раз под его подбородком. Лили почувствовала изучающий взгляд и улыбнулась этой девушке: больше я ее не видела около нас до конца концерта.

Я почувствовала, что мои линзы почти растворились, поэтому повернулась к Эдуарду и, закрывшись от Мо, молниеносным движением поменяла линзы. Да уж, еще немного и я стану мастером конспирации.

Осмотревшись, увидела, что вокруг нас образовался «периметр безопасности», который составлял примерно метр. Невзначай Келлан, Брукс и Эдуард стали за нами, словно охраняя.

Когда восторг толпы дошел до нужного градуса, солист опять ударил по струнам, и мы услышали первые звуки нашей любимой мелодии. К моему удивлению, Лили и Алиса стали радостно танцевать под нее, практически синхронно двигаясь. Лили великолепно танцевала – ее движения были похожи на струящуюся воду – сглаженные и гармоничные. Алиса танцевала не хуже, только больше прыгала. Я бы сама с удовольствием присоединилась к ним, но я, по легенде, ненавидела танцы…

Через полтора часа в концерте объявили перерыв, и вся толпа устремилась в фойе, чтобы купить сувениров или как-нибудь утолить жажду.

Мо взяла меня под локоть и шутливо сказала:

– Мне для коллекции нужна футболка! Бежим, пока все не раскупили!

– Ну, уж нет. Я вырву ее зубами! – сказала я и повела ее к выходу.

Алиса вдруг громко ойкнула, и я услышала, как она сказала:

– Только не это!

Волосы Мо уже было дрогнули при повороте головы в сторону Алисы, но я мигом встала между ними и сказала с небывалым энтузиазмом:

– Я куплю футболку и Джо! Мама, какой у него размер?

– Да, но Алиса как-то странно…

– Да ноготь, наверное, сломала! – сказала я и потащила растерявшуюся маму к выходу.

Меня терзало беспокойство, смешанное с любопытством. Что же она увидела? Как же не вовремя мы уходим!

Мы как раз остановились на пару секунд перед турникетом, и Эдуард, словно тень, оказался у меня за спиной, прошептав на ухо:

– Бэль, только не дергайся. Здесь представители Триумвирата.

Эдуард тут же стал за нами, незримо нас охраняя. Только огромное самообладание помогло мне не закричать и не подать виду. Мне захотелось тут же вывезти отсюда Мо и усадить на самолет на более ранний рейс. А потом встретить Триумвират. Как же не хватает оборотней! Ведь неизвестно, сколько свиты будет с Аронимусом, Каюсом и Мишелем! Как бы там ни было, а Мо сейчас без вопросов и подозрений отсюда не увезешь…

У киоска выстроилась очередь, Лили, Мо и я стояли вместе. Остальные – чуть невдалеке, но так, чтобы просматривать весь периметр фойе.

Лили спокойно рассказывала Мо историю создания группы, а я тем временем прислушивалась к окружающим звукам. Мама вдруг забеспокоилась, что-то ища глазами.

– Мама, ты что-то ищешь? – спросила я спокойно, хотя меня одолевали нехорошие предчувствия.

Мо виновато ответила:

– Не нужно было пить столько кофе сегодня. Мне бы не помешало посетить… – ответила она с виноватой улыбкой и скромно замолчала.

Я не хотела уводить ее далеко от защиты семьи, но что поделаешь!

– Хорошо, и я с тобой пройдусь! – сказала я. Мы пошли сквозь толпу, которая расступалась передо мной, как когда-то море перед Моисеем. Всему виной мои вампирские эмоции, которые нещадно кипели, вызывая страх у людей.

Через пару поворотов мы нашли нужное помещение, и зашли внутрь. Жутко пахло освежителем воздуха. Я для вида зашла в кабинку и, оказавшись в тишине, стала лихорадочно строить предположения.

Думаю, единственным поводом их визита могла быть Мо. Ведь это редчайший случай, когда такой молодой вампир, как я, продолжает общаться с человеческими родителями и имитировать нормальную жизнь. Думаю, что прецедентов было не мало. А судя по рассказам Келлана, еще меньше с хорошим исходом, потому что запах родственной крови вызывал особую заинтересованность у молодых вампиров. И часто такие встречи оканчивались довольно печально… Но вряд ли Триумвират интересовало благополучие моей мамы… Видимо, у них были другие цели, которые нужно было выяснить, а еще лучше постараться не встречаться с ними, а безопасно разойтись. С нами не было Диксона, бывшая дружба с которым еще как-то сдерживала Аронимуса, не было и Элизы. Только одно радовало меня в этой ситуации – как бы не закончился сегодняшний день, Ханне ничего не угрожало.

Я была готова позвонить Бруксу и сообщить о той ситуации, в которой мы оказались, но до боли знакомый звук перечеркнул мои планы. За соседней перегородкой, словно маленькая птичка, билось сердце. И знакомый запах не оставлял сомнений – это была Ханна! Как же среди этого гула тысяч сердцебиений я не распознала самого дорогого мне звука?!

Я тут же подтянулась на руках и заглянула в соседнюю кабинку. Ханна стояла под стенкой прямо напротив и виновато смотрела на меня. Я от неожиданности привычно улыбнулась дочке, но потом волна ужаса прокатилась по моему сознанию. Думаю, что это ее испугало, потому что она подбежала и положила теплые ладошки на мои руки, вопросительно смотря на меня снизу вверх.

Она была не загримирована, ее чудесные кудри закрывали спину, линз не было. А одела она довольно смелый наряд – модную блузку и стильные брюки. На лице красовался грамотный макияж, благодаря которому она выглядела старше лет на пять. Думаю, что у нее и фальшивые документы лежали в кармане! Я моментально определила, что с ней все хорошо, и она не ранена. Остальное было поправимо! Хотя разбор полетов ей предстоял серьезный.

Я показала ей жестом, чтобы она молчала и спрыгнула обратно. В беззвучном режиме написала сообщение Эдуарду: «Ханна здесь, со мной».

Тут же получила лаконичный ответ: «Брукс здесь?»

Я опять повисла на перегородке, показывая ей сообщение отца. Она закивала головой. Так, это вообще никуда не годится! Он же обещал за ней присмотреть! Я еле слышно сказала:

– Сиди тихо, здесь Триумвират! Они где-то в здании. Я сейчас за тобой вернусь и выведу отсюда! Бруксу сейчас лучше к Эдуарду не приближаться!

На личике Ханны отразился ужас. Она прошептала:

«Прости меня»! Потом быстро достала телефон из кармана и начала строчить сообщение Бруксу.

Потом я ответила Эдуарду: «Да».

– Бэль, ты скоро? – спросила Мо, суша руки. Казалось, что приятный вечер был в прошлой жизни – настолько круто изменились обстоятельства. Немного опомнившись, я спокойно ответила.

– Да, мам, подожди меня!

Нельзя было ее отпускать – она единственный козырь в нашем смертельном танце с представителями Триумвирата. Они сами ни за что не нарушат закон маскировки и не совершат такую оплошность – показать наше истинное естество человеку. Иначе сами станут жертвами, хотя и Мо не выживет… Да и отходить ей от нас тоже нельзя – опасно.

Мама включила сушку для рук, и я поняла, что времени очень мало для принятия решения. Мне нужно было срочно придумать, как увести отсюда Ханну, да так, чтобы ни Мо, ни Триумвират ее не увидели. Справа от входа, под самым потолком, располагалось небольшое прямоугольное окно. Ханна без труда сможет выбраться через него на улицу и добраться до нашей машины.

– Бэль, я буду у киоска с сувенирами! – вдруг сказала Мо, закрывая за собой дверь. Это было не очень хорошо, лучше бы ее удерживать около себя, но она уже ушла.

Одним резким движением я перепрыгнула через стенку кабинки и предстала перед Ханной. Дочка выглядела немного растерянной – она чуть ли не впервые разозлила маму-вампира!

– Я не буду сейчас тебя вычитывать, но один вопрос: чья это была идея? – спросила я, сложив руки на груди.

– Мне просто интересно, кого из вас первым ставить в угол?

Ханна вздернула носик и с вызовом спросила:

– А чего ты ожидала? Я выросла на этой музыке!

День и ночь вы ее то слушаете, то поете! Я тоже хотела на концерт, – а никто даже не спросил меня, хочу ли я поехать!

Она точно так же сложила кулачки на груди и склонила голову. В ее глазах заблестели слезы. Мое сердце дрогнуло, и я более мягко сказала:

– Я понимаю, что ты хотела пойти, но ты рисковала попасться на глаза Мо! И если бы ты попросила, то Диксон бы устроил для тебя персональное выступление группы!

– Ой, нет! Я планировала вывести из строя твою машину в аэропорту и вернуться с небольшим опережением домой… – сказала она, опасливо поглядывая на меня. Или она не первый раз такое проворачивает? Скорее всего, да.

На секунду закрыв глаза, я спросила:

– А Брукс где? – Ее друг, который бы в два счета обездвижил наш «Мерседес».

– Думаю, что там, где я его оставила! – сказала она спокойнее. – Мама, я прошу прощения, я не хотела… думала, что все обойдется, и вы ни о чем не узнаете!

– Да уж, план был хорош, – сказала я, открывая ей объятья. Она обняла меня в ответ, и я погладила ее по голове. – Никак не привыкну, что ты уже взрослая, моя милая. Так, а теперь тебе пора уходить. Сядешь в машину и подождешь ровно пятнадцать минут. Если я не появлюсь, тогда езжай к Диксону в Сиэтл. Поняла меня?

Я вывела ее за руку и подвела к окну.

Потом осторожно забралась на умывальники и просто выдавила оконную раму наружу. Сразу подул холодный ветер. Я снова подтянулась на руках и выглянула на улицу. За высокой металлической оградой начинался просторный парк. Идеально. Я втянула холодный воздух и в нос ударил резкий запах бессмертных. А приглядевшись внимательно, увидела между стволами сосен застывшую фигуру с очень бледным лицом. Так, Триумвират выставил охрану по периметру. Так что побег через окно отменяется.

Я прислушалась к происходящему за дверью. Сотни разных шагов… но не все из них сопровождало сердцебиение. Я узнала тяжелый, затхлый запах одежд Триумвиратцев – они не выходили из своих комфортабельных подвалов месяцами, и их затхлый запах было трудно спутать с любым другим. Я многое бы отдала, лишь бы не ощущать его снова! Легкие шаги и мерный топот Джека и Алисы, уверенная поступь Лили и тяжелые, уверенные шаги Келлана. Остановились они недалеко от нас.

Отчаянное положение требовало рискованных действий. План созрел мгновенно.

– У тебя есть темные очки? – спросила я у Ханны.

Она порылась в рюкзаке за спиной и молча вынула очки, которые зарывали практически половину лица. Я их точно видела на Алисе. Ханна их одела и стала практически неузнаваема.

Я вздохнула, заставила свои мышцы расслабиться и сказала:

– Так, тебе плохо. Я позвала тебя и попросила помочь – отвести к машине, где у тебя есть лекарства. Инсулин, хорошо? Я постараюсь тебя вывести или передам Бруксу, а потом ждите нас или уходите как можно дальше.

Ханна утвердительно кивнула. Я обняла ее еще раз и улыбнулась для успокоения себе в зеркало. Вышло устрашающе. Потом попробовала еще раз и на лице застыла каменная маска вежливости и легкой заинтересованности в происходящем. Ради Мо, повторила я себе; ради Ханны, ради моей семьи.

– А где вы прячете мою любимицу – Бэль? Пусть не думает уйти от меня! Я всенепременно хочу ее увидеть – игриво сказал Аронимус Эдуарду.

Я послание получила – «убежать не удастся». Ханна вполне правдоподобно повисла на моем плече. Волосы практически скрыли ее лицо. Я обхватила ее за талию руками и осторожно, ногой толкнула дверь. Словно в замедленной съемке я рассматривала, как невыносимо долго открывается дверь. Первым я увидела Келлана, который стоял с вежливой улыбкой, однако был очень напряжен. Дверь приоткрылась еще больше, и я увидела Джека. Он стоял, стиснув кулаки, и не очень собой владел. За ним стояла Алиса, вроде бы рассматривая с Лили брошюру. А на самом деле Лили держала ее за руку, пока Алиса тайком набирала сообщение для Диксона.

Потом, к своему облегчению, я увидела Эдуарда, который с самым вежливым выражением лица кому-то отвечал. А потом я увидела, с кем он беседовал. Это был Аронимус, который держал руку Мо в своей руке! Он как раз поднимал голову, видимо, поцеловал ее руку. Я чуть не вскрикнула. Только не это! Он слишком близко к ее крови!

Его красные глаза закрыли линзы, как и у Кунца, а вот Мишель просто одел темные очки. И никаких плащей, просто очень дорогие костюмы «от кутюр», в которых они были прохожи на людей, только что сошедших с обложки журнала «Форбс». Я была шокирована! Что заставило Триумвират вылезти из их фешенебельных подвалов и приехать сюда? Да еще и посчитаться с людьми и принять более современный вид? Это было непостижимо для меня.

Резко прозвенел звонок, и многочисленные посетители концерта заторопились уйти, почему-то выбирая для этого противоположный конец фойе. Я быстро вывела Ханну наружу, стараясь слиться с толпой. Но, к своему ужасу, увидела у выхода из фойе крупную фигуру Сержа, палача Триумвирата, так что выход был перекрыт. Ничего не поделаешь – Ханне придется остаться с нами.

Внимание Мо было полностью сконцентрировано на Аронимусе и его спутниках, да еще Келлан стал так, чтобы прикрыть нас от нее. Я вывела Ханну и, проходя мимо Келлана, оставила ее за его широкой спиной. Лили тут же стала рядом, заложив руку за спину. Я положила ладошку Ханны в ладонь Лили. Я знала, что Лили порвет на куски любого, кто посмеет приблизиться к Ханне. А Келлан с удовольствием поможет. Алиса стояла возле Брукса плечом к плечу.

Я оглянулась назад и увидела, что дочка хорошо спрятана и, улыбнувшись, под недоброжелательными взглядами Кунца и Мишеля стала возле Эдуарда.

– А вы знаете, что Эдуард является лучшим студентом нашего Университета? – практически с восхищением спросил Аронимус у немного растерянной Мо. Как же! Встретиться с людьми, которые имеют влияние в Принстоне. И где? В Олимпии? В ответ она только кивнула.

– Бэль очень повезло с мужем! Его ждет блестящее будущее! – пел соловьем Аронимус, наконец-то отпустив руку Мо.

Потом многозначительно посмотрел на Эдварда и мечтательно сказал:

– Талантливая семья. Исключительные способности к… обучению.

Эдуард ухмыльнулся, потому что все заметили разочарование в глазах Аронимуса. Мишель зло улыбнулся в ответ, хотя его улыбка была больше похожа на оскал. Эдуард сдержанно ответил:

– Мистер Аронимус слишком преувеличивает мои таланты, Мо!

Эдуард старался удержать беседу в дружеском ключе, сохраняя видимость случайной встречи хороших знакомых.

Аронимус на секунду замер от намека Эдуарда, но продолжил двусмысленный диалог:

– Но Эдуард, это ведь не вся правда! Я могу продолжить разоблачение! – сказал тот, хитро взглянув на Эдуарда. – Мы полагаем на него большие надежды!

Как же! Аронимус мечтает заполучить Эдуарда в свое окружение, то есть в вечное рабство.

Эдуард мягко улыбнулся и спокойно ответил:

– Я думаю, что дела моей семьи не позволят мне в будущем тесно сотрудничать с Университетом или с Советом Учредителей. Я планирую помогать отцу в клинике.

– Ах, какая жалость! – всплеснув руками, сказал Аронимус, поворачиваясь за поддержкой к равнодушному Мишелю.

– Жаль, что он не с вами. Я бы с радостью пообщался с доктором Ричардсоном, – сказал со вздохом Аронимус.

Внезапно в фойе буквально ворвался Брукс. Он был возбужден до предела, руки немного тряслись, но как только он отыскал глазами, а скорее всего, просто услышал единственно ценное для него сердцебиение за спиной Келлана, заметно успокоился. Он взял себя в руки, с нахальной улыбочкой прошелся мимо Триумвирата и подошел ко мне.

– Бэль, здорово! Вы тоже на концерт приехали? Похоже, половина Бейнбриджа здесь, – сказал он, намекая, что мы на виду.

Ха! Ситуация уже не выглядела такой безнадежной! Я слышала, как хмыкнула Алиса.