И теперь эта новость – как гром среди ясного неба. Брак, да еще с островитянином, дикарем, которого ни разу в жизни не видела. Его мир и образ жизни были для меня загадкой, полной мрачных и интересных тайн.

– Надо же, оказывается, ты и говорить умеешь, – язвительно произнес император. – Еще немного, и я бы поверил, что ты немая. Да, замуж. У Империи с Кароссом древний договор, который выполнишь ты. Поверь мне, Тьяна, на тебя были другие планы, совсем другие. Но Сайрон решил по-своему. Маргоза мертва, Этель слишком важна, из ближайших родственниц остаешься лишь ты. Да, есть еще Ферроу, младшая сестра Маргозы, но ей всего десять, а долг надо отдать уже сейчас.

Долг? О каком долге он говорит? И как с этим связано мое происхождение?

Император молчал, ожидая ответа, который все равно ничего не изменил бы.

И что я должна была сказать? Упасть на колени с воплями: «Спасите, помогите, не хочу?!» Ведь если отбросить в сторону удивление, то уехать из Империи, из-под грозного ока правителя, даже хорошо. Больше шансов спастись. А муж… С ним можно будет договориться. Я очень на это надеялась, в конце концов, если он захочет заполучить наследника, ему придется пойти на уступки. Пусть я не была наядой, но два круга пройдено, и условия соблюдены.

– На все ваша воля, мой повелитель, – ответила приглушенно.

– Смиришься и даже не станешь возражать?

– Моя жизнь в ваших руках.

К моему большому сожалению.

Стакан с грохотом опустился на стол, что заставило вздрогнуть и еще сильнее напрячься. Сейчас можно было не прятать эмоции и чувства.

– Я помню, какой ты была десять лет назад. Независимая, своенравная и непокорная. Помню, как разбила нос Ремалю и отрезала волосы Этель. Не боялась моего гнева и гнева родителей.

– Годы меняют каждого.

Как и испытания, выпавшие на долю восьмилетней девочки. Жизнь впроголодь, в холоде, в жутких условиях. То, что должно было сломать, уничтожить. Или закалить, как сталь.

Страшно подумать, что бы со мной стало, если бы не няня, которая на свой страх и риск решилась остаться с опальной племянницей императора.

– Но кровь Сайрона сильнее. Кровь, текущая в твоих жилах.

Кровь? Что она дает, кроме неприятностей?

– Ее слишком мало, – ответила я. – У меня нет титула, родных и положения. Нет ничего. Я обычная жительница Империи, которая готова служить своему повелителю.

Мужчина приблизился, вновь схватил меня за подбородок, впился ногтями в кожу.

– Почему я не верю тебе?

– Не могу знать. А вы уверены, что посол захочет взять в жены дочь предателей?

– Ему важна лишь твоя кровь.

Снова кровь. Никогда не слышала, чтобы она что-то значила, и родители никогда не упоминали о ее особенностях, больше говорили о роли наяд в моей жизни.

Интересно, почему в голове сразу возникли картинки кровавого обряда? Мое обнаженное тело на жертвенном камне и алые брызги вокруг. Хотя книги утверждали, что учение Каарха не признает кровавых жертв, но мало ли что островитяне творят за закрытыми стенами своих замков…

– А как же проклятье? – попыталась отказаться от почетной должности жертвенного агнца.

– Я буду рад, если Сандер падет от его силы и умрет в страшных муках, – равнодушно ответил мужчина, отпуская мой подбородок и снова подходя к столу. – Но ведь смысл проклятья не в этом.

Сандер. Значит, так зовут моего будущего супруга.

– Свадьба состоится сегодня на закате. Тебя подготовят к обряду.

Надо же, какая поспешность. Чтобы я не сбежала или он?

– И я должна буду уехать с мужем на Каросс? – осторожно поинтересовалась, смирившись с неожиданным будущим. По крайней мере, на время.

– Да, и провести там остаток своих дней.

– Я могу взять с собой няню?

Вопрос сорвался с губ прежде, чем я поняла, что делаю.

– Няню? – удивленно переспросил император, разворачиваясь ко мне.

– Да. Хельга Тойс, та женщина, которая растила меня.

– Ах, эта. Зачем она тебе?

Темные глаза зловеще вспыхнули на смуглом лице. Как же хотелось замолчать, но было уже поздно. Я сама виновата в том, что проболталась. Новость о браке так удивила, что я забыла об осторожности, и вот результат.

– Она моя семья.

– Семья, говоришь? – улыбнулся император, и я едва не застонала от ужаса, окончательно поняв, как сильно ошиблась.

Дура! Нельзя было открывать ему свои карты. Нельзя было показывать слабое место, по которому можно ударить. Я сама дала ему в руки нити, за которые меня можно дергать как марионетку.

– Она останется здесь. А если ты хочешь, чтобы твоя нянька была живой, здоровой и жила в богатом доме с кучей слуг, сделаешь то, что я скажу.

Ради нее я была готова на многое, если не на все.

– И что я должна сделать?

– Убить Сандера ты все равно не сможешь, твоя участь предрешена. Но вот рассказывать мне, что творится на острове, сможешь.

Из его фразы я узнала сразу две важные вещи. Первая – у меня уже есть какая-то предрешенная участь, видимо, не очень радостная, а вторая новость состояла в том, что в живых меня в любом случае оставят. Мертвые – плохие доносчики.

– Вы думаете, мне позволят отправлять вам сообщения и никто не заметит? Сомневаюсь, что будущий муж не предвидит такой возможности.

– Он не так всесилен, как считается. Так ты согласна?

Этот вопрос столь часто задавался сегодня, что я потеряла счет этим «согласна».

– Мне нужны гарантии, что с няней ничего не случится.

– Даю слово.

И он думает, я ему поверю, особенно после того, что произошло? Слово? Он уже не раз нарушал его и будет нарушать дальше.

– Слово императора, которое можно легко дать и легко забрать назад, – произнесла я и покачала головой. – Нет.

– Надо же, как ты заговорила, сбросила маску деревенской дурочки. Я читал отчеты о тебе. Так что играла ты зря. Я знаю, какая ты.

Подозревала ведь, что за мной следят, но не думала, что императору так интересна моя жизнь. Ведь ничего примечательного в ней не было. Сплошное выживание.

– Я ведь могу заставить тебя действовать по своему желанию, – перешел повелитель к угрозам.

– Можете, но сегодня к закату послу нужна жена с императорской кровью. Живая и здоровая. Да, я буду сообщать вам о ситуации на острове, но при этом должна быть уверена, что с няней все хорошо. Что она жива, здорова и ни в чем не нуждается.

– Торгуешься?

– Пытаюсь выжить, как выживала все эти годы.

– Что Микелла сделала с тобой? – вдруг резко спросил император, снова сменив тему разговора и прищурившись. – Это ведь твоя мать прокляла тебя.

– Предательство и почитание Темного бога.

– Мы с тобой оба знаем, что Арнольд не участвовал в заговоре, – оборвал он, перекратив игру.

И фактически признался в том, что осознанно замучил ни за что в Башне смерти, а потом казнил своего брата и его жену на глазах маленькой дочери. Сбросил маску и предложил мне сделать то же самое.

– Столько лет прошло, – пошла на попятную, не желая обсуждать эту историю.

Еще неизвестно, куда заведут такие откровения. За сомнения в справедливости императора и закона казнить могут. И пусть разговор начал император. Главное, как на него реагировать.

«Следи за словами, Тьяна… следи».

– Я была совсем ребенком, – быстро продолжила, не дожидаясь его ответа и новых откровений. – Всего восемь лет.

Восемь лет и один день.

Красные волки пришли, когда праздник по случаю моего дня рождения еще не успел отгреметь. Этот жуткий контраст не давал мне покоя и сейчас.

В тот день на мой праздник были приглашены не только отпрыски знати, поместья которых находились недалеко от нашего замка, но и дети слуг и арендаторов, с которыми я прекрасно ладила и играла целыми днями. Конечно, многим это не нравилось, но спорить с герцогиней мало кто решался.

– Помни о том, что все мы создания богов, – говорила мама, присаживаясь передо мной на колени. – У всех есть чувства, желания и мечты вне зависимости от положения и статуса. То, что здесь, – она осторожно положила ладонь туда, где билось мое сердечко, – намного важнее блеска золота и драгоценных камней.

Я до сих пор помнила вкус того торта с воздушным кремом из взбитых сливок, нежным бисквитом и вишневой прослойкой с легкой кислинкой. Помнила, как сладкая шипучка горела на губах и во рту, щекотала нос и пузырилась в бокалах, а мы смеялись – громко, заразительно. Помнила гору подарков в блестящих коробках с огромными бантами, которые мне так и не удалось открыть. Папа нежно обнимал маму, и они с улыбками наблюдали за шумной бегающей детворой.

– Но ты не забыла.

– Факт участия в Заговоре пятнадцати был доказан. Суд вынес приговор, который привели в исполнение.

Император коротко рассмеялся, не желая оставлять опасную тему.

– Суд? Ох, Тьяна, хватит играть, я все знаю. Ты ведь ненавидишь меня и много лет вынашиваешь план мести. Хочешь убить.

– Это невозможно, – спокойно отозвалась, не пряча взгляда.

– Да, – мужчина коснулся груди там, где было надежно скрыто под одеждами Око бога. – Эта вещь все усложняет, не так ли? Ты ведь не ответила на мой вопрос, Тьяна. Что Микелла с тобой сделала?

– Не знаю, – пожала плечами. – Почти не помню те дни. После их ареста я две недели пролежала в горячке. Все считали, что я не выживу. Лишь молитвы и помощь няни вернули меня из-за грани. А когда пришла в себя, оказалось, что болезнь забрала мою внешность, украла краски жизни, сделала такой.

Серой, безликой, пустой. Один взгляд на меня побуждал мужчин против воли морщиться и отворачиваться. Не потому, что так уродлива, из-за проклятья.

«Прости меня, милая. Ты поймешь, я верю, что поймешь. Так надо… он не остановится. Страшный, жуткий человек… Я должна тебя уберечь. Пусть так, но должна… Помни, что всему есть причины. Все можно вернуть…»

– Лжешь, – вырвал меня из воспоминаний голос императора. – Но это уже неважно. Возвращайся к себе в комнату. Тебя проводят. Документы скоро будут готовы. Их принесут перед обрядом и дадут внимательно ознакомиться.

– Да, мой повелитель, – я попятилась назад, путаясь в длинной юбке и шатаясь на неудобных каблуках.

Развернулась и поспешила к двери, желая оказаться как можно дальше от этого человека.

– Тьяна, – его голос нагнал, когда я почти вышла. – Помни, что даже на Кароссе я смогу найти тебя. У меня хватит людей и возможностей для того, чтобы тебя уничтожить, прежде чем искупать в собственной крови старую няньку. Так что не думай, что сможешь обмануть меня, скрыться и зажить счастливой жизнью. Я тебе не позволю.

Я знала.

За дверью ждал все тот же лакей. Он молча проводил меня в комнату с большой террасой и окнами на императорский сад и так же беззвучно удалился.

В комнате никого не было. Надо же, они совсем не боятся, что я сбегу или что-нибудь с собой сделаю.

На столике стоял большой поднос, заставленный тарелками с едой. Призывно заурчал желудок, напоминая, что мне сегодня не удалось толком поесть. Ту жидкую кашу на воде, сваренную для себя и няни, трудно было назвать едой.

Прежде чем накинуться на обед, я сбросила туфли (платье из-за корсета и шнуровки на спине самостоятельно снять было невозможно), проверила блюда на яд и наркотики.

До заката оставалось часа четыре.

Утолив голод, но постаравшись не переедать – так и желудок заболеть может – вытерла руки о белоснежную салфетку и забралась в постель. Кожа на лице еще чесалась, хотя не так сильно, и я безжалостно сняла остатки пудры рукавом платья.

Перина оказалась очень мягкой и так отличалась от твердой лавки, на которой пришлось спать последние годы, что я с тихим стоном вытянулась, наслаждаясь блаженством.

Сложив руки на животе, уставилась в потолок, пытаясь понять, как жить дальше. Только выбора не было. Свадьба состоится, хочу я этого или нет. Сбежать не получится, да и некуда мне бежать. Стоит только шагнуть за пределы замка, как тут же объявят в розыск, пообещав круглую сумму за мою голову. Няню из лап императора мне сейчас не вытащить, поэтому придется следить за мужем в интересах повелителя. Как бы гадко это ни звучало.

Надо же, как быстро он все понял и обязал меня доносить в обмен на жизнь дорогого человека! Я была не настолько наивна, чтобы подумать о том, что это случайность. Нет, император знал, ведь он сам рассказал о докладах, которые изучал. Знал и ждал, когда я вспомню о няне. А потом поймал меня.

А я еще считала себя умной. Как, оказывается, легко меня вывести из равновесия и сыграть на чувствах!

Да, до императора мне расти и расти.

Примерно через час в дверь постучали, и в комнату вошел уже знакомый мне капитан волков Урли.

– Пакет от императора. Велено прочитать, выучить наизусть и уничтожить, – протягивая мне конверт, сообщил мужчина.

А вот и инструкция.

– Благодарю, – ответила, принимая послание.

Капитан кивнул и уже собрался уйти и закрыть за собой дверь, но неожиданно остановился.

– Завтра утром император сделает вам подарок. Свадебный. Разрешит выбрать одного из королевских грифонов. Не спешите… Дойдите до самого конца кормушек.

– Зачем? – спросила, не понимая, к чему и для чего эта информация.

Но Урли ушел, не проронив больше ни слова.

Закрыв дверь, я вернулась на кровать и открыла конверт.

Первой из него выпала небольшая золотистая бумажка с алым отпечатком. Королевское слово. То самое, которое нелегко забрать назад и сделать все по-своему. Даже уничтожив эту бумажку, клятву с императора я не сниму. Она останется до ее исполнения.

С меня такую клятву брать не обязательно. У него моя няня, а это дороже любого слова.

Еще там был шифр и адрес доверенного человека, которому я смогу передавать донесения. И – очень подробная инструкция на все случаи жизни.

Оставшееся время я провела, запоминая шифр, который оказался совсем несложным.

К моменту, когда служанки пришли готовить меня к обряду, я уже успела уничтожить все в камине, который пришлось разжигать самой.

– Пора, – произнесла мадам Силс, возникнув в дверях.