– Рад тебя видеть, – сказал он, целуя меня, и с интересом посмотрел на Маринку.

– Знакомься, – сказала я. – Это Марина, а это, мой папа, Леонид Сергеевич.

Марина кокетливо улыбнулась и протянула руку, которую папа аккуратно пожал. Он тоже улыбался, и интереса в его глазах прибавилось.

«Да ладно, – мысленно одернула я себя. – Это все мои фантазии».

– Присоединяйтесь к нам, – сказала Маринка задорно, но я все равно решила, что нахально.

– С удовольствием, – ответил отец и повернулся ко мне. – Ты не возражаешь?

– Конечно, нет.

– У меня есть полчаса, чтобы перекусить, – будто оправдываясь, сообщил он, занимая стул между нами.

Тут же подскочил официант, папа сделал заказ и, переводя взгляд с меня на Маринку, спросил:

– Чем занимались? Рассказывайте.

– Платье покупали, – пожала плечами я.

– Вам нравится? – Маринка приподнялась, демонстрируя платье.

– Очень, – серьезно ответил отец. – Вам идет этот цвет… и фасон. Вы настоящая красавица.

Оказывается, папа умеет делать комплименты, да еще как. Маринка даже покраснела от удовольствия. С какой стати она пялится на отца, у нее Владан есть! И папа тоже на нее глазеет. Глазеет, точно. Странно видеть своего отца в такой роли. Хотя чего странного? Он мужчина, для него совершенно нормально женщинами интересоваться. У него наверняка кто-то есть. Он сам говорил. Просто не считал нужным нас знакомить. Интересно, сколько лет его подруге? Я представляла женщину постарше, его ровесницу. Хотя с какой стати? Может, она моя ровесница, вот папа и не хотел нас знакомить? Стеснялся? С какой стати я вообще об этом думаю?

– У тебя опять вынужденный выходной? – спросил папа. – Если ты в разгар рабочего дня платья выбираешь.

– Вовсе нет. Просто Владан сейчас занят. У нас новое дело, – похвастала я.

– Тогда, я уверен, ты счастлива.

– Более или менее.

Принесли заказ, папа приступил к трапезе, но в беседе участие принимал. Как-то так вышло, что они оба принялись надо мной подтрунивать. Переглядывались и вообще вели себя как заговорщики, прекрасно понимающие друг друга. Если бы я сама их полчаса назад не познакомила, решила бы, что они знают друг друга не один год. В общем, я даже порадовалась, когда папа закончил и официант поспешно убрал тарелки. Папа взглянул на часы, я насторожилась. Если он решит задержаться, значит, Маринка ведьма. Или еще какой-нибудь представитель темных сил.

Но папа, извинившись, поднялся и вскоре отбыл. Маринка с интересом наблюдала за тем, как он садится в машину, и помахала ему на прощание рукой. Вот нахалка! Эту мысль я сочла за благо держать при себе.

– Батя у тебя – классный мужик, – заявила Маринка. – Прям красавец. И совсем не старый.

– С какой стати ему быть старым? – возмутилась я.

– Ага, ты ж у нас малолетка, а батя наверняка родил тебя в юные годы. Тогда модно было рано жениться и замуж выскакивать.

– Я бы и сейчас выскочила, хоть и не модно.

– Это мы знаем, ваши глупые мечты всем хорошо известны.

– Почему это глупые?

– Давай лучше о твоем бате поговорим. Подруга у него есть?

– Конечно. И даже не одна, – съязвила я.

– Ясное дело. Богач, красавчик, да еще одинокий. Бабы, поди, в очередь становятся.

– Тебе-то до всего этого какое дело?

– Красивый мужчина всегда интересен женщине.

– У тебя Владан есть. Вот если бы я была его девушкой, мне бы и в голову не пришло на других смотреть.

– Да ты и так ни на кого не смотришь, – ехидно заметила Маринка. – Слушай, а чего ты вся такая правильная, а с мужем развелась? Он что, изменял тебе?

– На каждом шагу, – заверила я. – Я же тебе рассказывала, он женился на папиных деньгах, а я его раскусила.

– На это ты мастерица. А он типа до сих пор по батиному злату чахнет, как злой Кощей, оттого вокруг тебя и вертится?

– С чего ты взяла? Что вертится, я имею в виду?

– С того… Когда он на тебя смотрит, того гляди пожар устроит, искры так и летят. Видать, много денег за тебя давали.

– Ты что, мне не веришь? – растерялась я.

– Почему же, верю. Денежки все любят, кто ж от них откажется? Но развелась ты с ним не поэтому. Твой мужик на тебе помешан, это к гадалке не ходи.

Я сидела, слегка приоткрыв рот и чувствуя, как во мне растет беспокойство, плавно переходя в панику. А вдруг Маринка права и Забелин в самом деле свихнулся? С него станется. Не зря он на чувства намекал… Нет у него никаких чувств и не было. Один голый расчет.

– Интересно, – между тем продолжала разглагольствовать Маринка, – с какой стати мужики по тебе с ума сходят? Допустим, ты красотка, но ведь совершенная бестолочь, редкой святой наивности, прям до глупости! А красоток вокруг – тьма-тьмущая. И не больно-то всем везет.

– Давай поменяемся, – предложила я.

– Еще чего! Мне и так хорошо. А ты с какой стати за батю-то испугалась? Как у меня мужика уводить – это запросто, а тут, смотри-ка, забеспокоилась.

– Вот уж глупость, – пробормотала я и даже покраснела от досады, потому что Маринка была права.

– Забеспокоилась, забеспокоилась, – покивала она. – Думаешь, не по Сеньке шапка? Где я и где твой батя?

– Ты чего там пьешь? – серьезно спросила я.

– То же, что и ты. Ладно, поехали. Мне на работу заглянуть надо. А тебе, кстати, надо бы подстричься. Волосы – визитная карточка девушки.

– Мне сейчас некогда, – вяло возразила я.

У Маринки свой салон красоты. В другое время я бы из вредности принялась спорить, но сейчас чувствовала за собой какую-то глупую вину.

Я отвезла Маринку в ее салон и поехала в офис. К моей величайшей радости, джип Владана стоял под окнами, а сам он сидел за столом, что-то высматривая в ноутбуке и вертя в руках монетку.

– Привет! – воскликнула я. Он поднял голову и молча кивнул. – Ты где был? Кофе хочешь? Я тебя ждала, ждала, а потом с Маринкой в магазин поехала. Почему не позвонил?

– Отвечать надо в той же последовательности? – уточнил он. – Давай я лучше с новостей начну. Заезжал к Титкову. Ничего заслуживающего внимания на записях нет. Звонила Моргунова. Дамочка вспомнила, что синяя «Ауди» была у друга семьи. Борцов Геннадий Викторович, давний знакомый ее мужа. На «Ауди», правда, ездил не он, а его жена, что слегка замутняет картину. Недели две назад супруги машину сменили, но «Ауди» у них была и совершенно точно синяя.

– Почему бы Борцову не взять машину жены? – пожала плечами я.

– Я тоже так думаю.

– Но… – замешкалась я. – Если они с отцом Юли друзья, он, скорее всего, просто ее подвозил. В этом нет ничего предосудительного, даже наоборот. Вполне естественно…

– Повремени с защитной речью. У меня еще новость. Знаешь, кто живет в Костерином переулке? Иван Владимирович Тихонов, мастер спорта и Юлин учитель физкультуры.

– Муж беременной женщины? – вздохнула я. Известие меня совсем не порадовало.

– Точно. Но и это еще не все. Пять лет назад они приехали сюда из районного города, Тихонов был там директором школы. Педагогический коллектив – в основном, женщины, вот ему и доверили руководство, несмотря на молодость. Однако он в начальниках не задержался, город спешно покинул. Я с утра туда сгонял. Официальная версия: уехал потому, что теща с болезнями слегла, надо было за ней ухаживать.

– А неофициальная? – спросила я, уже догадываясь, каким будет ответ.

– Роман с выпускницей школы. Родители девчонки настрочили жалобу. Тихонов утверждал, что у него серьезные намерения, говорил о любви с большой буквы. Но чиновники его словам не вняли. Для них он так и остался растлителем малолеток, хотя его избраннице вот-вот должно было стукнуть восемнадцать. Родители дожидаться этого счастливого события не стали, у девушки папа – мужик состоятельный, и в роли зятя он видел не педагога районной школы. Девчонку увезли за границу, теперь она в Германии и, по слухам, собирается замуж за местного пивовара, а Тихонову предложили уволиться по собственному желанию, чтобы не выносить сор из избы. Брак его тоже распался, но он его собрал обратно и спешно перебрался сюда.

– И все это ты выяснил без угроз и имитации утопления? – не удержалась я от язвительности.

– Один раз пришлось пригрозить, – усмехнулся он.

– Мог бы меня с собой взять. Мы компаньоны или кто?

– Сейчас ты не компаньон, а зануда. Лучше скажи, с кого нам следует начать?

– С Тихонова, конечно, – вновь вздохнула я. – Все-таки мужики – идиоты. У него жена беременная, такая милая женщина… глаза так и сияют. И его любит, раз уж простила…

– На всякий случай: лично я беременных не бросаю. Я вообще по натуре моногамен, что бы там Маринка тебе ни наговорила. А жену его в самом деле жаль, – помедлив, добавил он, – постараемся ее зря не беспокоить. Ну что? Поехали к Тихонову? Он еще в бассейне подрабатывает, через полчаса как раз заканчивается его смена.

Мы сидели в машине и наблюдали за людьми, выходящими из бассейна. Особого наплыва посетителей в тот день не наблюдалось. Спокойно ждать я не могла и изводила Владана своими версиями, он в ответ невнятно мычал, не забывая поглядывать в зеркало заднего вида, что меня почему-то беспокоило.

– Что ты высматриваешь? – не выдержала я, он посмотрел недоуменно, точно я невесть что сморозила, но ответить не успел – в дверях как раз показался рослый блондин в окружении девчонок лет пятнадцати, которые вились возле него, точно он был поп-звездой. Похоже, именно так он себя и чувствовал: снисходительно улыбался, говорил что-то насмешливое, и девицы сладко замирали.

Я вспомнила про его жену и мгновенно почувствовала раздражение, переходящее в едва ли не ненависть к этому говорливому самовлюбленному типу.

«Как ее угораздило?» – подумала я.

Этот вопрос с таким же успехом я могла адресовать себе. Она, по крайней мере, вышла за него замуж и теперь ждет ребенка. А я чего жду?

Я покосилась на Владана, на мгновение забыв и про блондина, и про его свиту, но тут Марич не спеша покинул машину, и я, опомнившись, последовала за ним. Тихонов в десятке метров от входа в бассейн прощался со своими подопечными. Прощание явно затягивалось.