Глава 2

– Ну вот, я же говорила! – воскликнула мама, с такой гордостью обозревая крепкую старинную двухэтажку, словно строила ее сама. – Не дом, а ух! – она потрясла крепко сжатым кулаком.

– Может, он только снаружи «ух», – из вредности сказала Натаха. Дом ей понравился, а главное, тут не было никаких ступеней у входа, а дорожка, ведущая к двери, темнела очищенным асфальтом

В подъезде тоже оказалось неплохо – чисто, просторно, пусто. Впрочем, пустота вышла обманчивой – стоило подняться на второй этаж, подойти к нужной двери и достать ключ, как из квартиры напротив выглянула крепкая тётка в цветастом халате и визгливо воскликнула:

– Вы кто?

– Мы-то наследники, а вот вы кто? – ринулась в атаку мама.

– А, так вы Лидочкины родственники, – тут же разулыбалась соседка. – А я её лучшая подруга, Ирина.

Натаха глянула на маму и поняла, что сейчас та выскажет все что думает о таких вот подругах, и мнение это совершенно точно соседке не понравится, но тут в коридор, пронзительно тявкнув, выглянул рыжий шпиц.

– О боже, какая прелесть! – воскликнула мама, пременившись в лице. – Как зовут эту сладенькую пусечку?

– Аглая, – проворковала соседка, подхватывая собаку на руки.

– А меня – Тамара, – разулыбалась мама. – Так я к вам зайду, Ириночка, поспрашивать? Чуть позже, хорошо? Вы ведь наверняка здесь всё обо всём знаете!

– Конечно! Мы с Аглаюшкой будем очень рады, – ответила соседка.

Квартира таинственной бабки оказалась совсем не пенсионерская – чистая, светлая, с современным ремонтом. И пахло в ней хорошо – травяным чаем и кофе. Пройдясь по комнатам, Натаха поняла, что именно такой и представляла квартиру своей мечты. Здесь было всё – и спальня, и гостиная, и маленькая уютная библиотека, из которой можно сделать кабинет или мастерскую. Или ничего не делать, потому что она и так была хороша – Натаха так и представила, как долгими зимними вечерами, укутавшись в плед, будет сидеть в кресле с чашечкой свежесваренного кофе и под мягким светом торшера почитывать что-нибудь интересное. Почему-то она не сомневалась, что в хозяйской коллекции обязательно таковое найдется, хотя пробежалась по книжным полкам исключительно беглым взглядом.

Делая мечту еще более реальной, помимо прочей бытовой техники, на кухне обнаружилась новенькая кофемашина.

Здесь же на столе лежал фотоальбом, поверх которого белел конверт с надписью «для Наташи».

– Ну-ка, ну-ка, – мама протянула руку, и Натаха в самый последний миг чудом успела его схватить. Глянув осуждающе, мама взялась за фотографии.

Натаха вскрыла конверт, достала послание, написанное аккуратным убористым почерком, и принялась читать.

«Дорогая Наташа!

Уверена, что мой подарок стал для тебя сюрпризом, и ты понятия не имеешь, кто я такая. Версия для нотариуса – выдумка. Правда же заключается в том, что я действительно твоя родная бабушка, а твоя мать Тамара – моя дочь. По некоторым причинам мне пришлось оставить её с отцом и исчезнуть из её жизни. Я наблюдала за ней, а потом уже за тобой, и поняла, что именно тебе готова отдать свое наследство.

С любовью,

Лидия Генриховна».

– Чего там? – спросила мама. Натаха протянула ей листок.

Мама пробежалась взглядом по строчкам и помрачнела.

– Вот поганка! – воскликнула она, отшвырнув его, словно на нем сидел таракан. – Ну надо же, причины у неё! Наблюдала она! Да тьфу на тебя, кукушка! – она потрясла кулаком, глядя в потолок.

– То есть, это точно твоя мать? – на всякий случай уточнила Натаха. То, что мама не удивилась, выглядело странно.

– Да уж куда точнее, вон, – мама ткнула пальцем в альбом, – сама полюбуйся.

Натаха открыла первую страницу и озадаченно уставилась на старинный снимок – статная дама с высокой причёской, в платье по моде позапрошлого века, смотрела прямо и решительно. На следующих снимках одна эпоха сменялась другой, а потом началось знакомое время. Лишь одно оставалось неизменным – лицо женщины и ее взгляд, проницательный и цепкий.

– Подожди-ка, – произнесла Натаха. – Это что, одна и та же женщина? А чего она в разных нарядах?

– Да брось, – махнула рукой мама, еще раз присмотревшись к фотографиям. – Где ж тут одна, просто родственницы. Это вон как соседки наши, Кочкины, все на одно лицо – и бабка, и мать, и дочка – редкие страхолюдины.

Натаха вновь нырнула в альбом, решив масла в огонь не подливать – про ненавистное соседское семейство мама могла говорить долго.

Перевернув очередную страницу, она внезапно увидела своего деда, еще молодого, с ребёнком на руках – похожую фотографию она видела в семейном альбоме. Следующие снимки запечатлели взросление матери – какие-то были похожи на случайные кадры, сделанные на улице, какие-то Натаха уже не раз видела. «Это что же получается, – подумала она, – дед держал с бабкой связь?»

А потом, перевернув очередную страницу, она увидела себя. На улице, с мороженым, стоящую за руку с дедом. Она помнила тот день, хотя было ей от силы лет пять, дед повел ее в парк на карусели, и там какая-то женщина угостила ее эскимо. «Получается, это была моя бабка?» – поразилась Натаха. Лица той женщины она не запомнила.

Следующие снимки тоже были ее, Натахины: несколько из школьных лет, еще немного из института, который она так и не окончила, а последнее фото оказалось почти свежим – куртка, в которой ее засняла бабуля, была куплена этой весной.

– Ну? – спросила мама, – что думаешь?

Натаха пожала плечами.

– Не знаю.

– Ладно, давай, наливай воды и начинай мыть. А я пока к соседке сбегаю.

– А чего тут мыть? – Натаха огляделась. – Чисто же.

– А за покойницей все-равно надо, – мстительно произнесла мама, делая упор на слове «покойница», словно хотела этим насолить своей почившей горе-мамаше. – Давай-давай, не ленись, – она двинулась в прихожую. – Всего-то три комнаты, раз плюнуть.

«Ага, – мрачно подумала Натаха. – А еще кухня, коридор, и ванная с туалетом. Да я поседею, пока все это вымою!»

Однако резон в словах матери был, и, вздохнув, она отправилась в ванную. Полюбовалась симпатичной разноцветной плиткой на стенах, аккуратными рулончиками полотенец на полке; раскрутив, понюхала содержимое баночки с кремом, подцепила немного пальцем и, глянув в зеркало, мазнула по щеке. Своя косметика у нее тоже имелась, но эта выглядела и пахла дороже. В шкафчике помимо крема обнаружилось еще много всяких баночек и флакончиков, и Натаха с упоением погрузилась в изучение всех этих сокровищ.

Прервал увлекательное занятие дверной звонок.

– Помыла? Молодец! Ставь чайник, – заявила мама, проходя на кухню с тарелкой пирогов в руках. Разубеждать ее Натаха не стала, и вскоре они уже сидели за столом, поглощая стряпню соседки.

– А ничего пирожки, – сказала Натаха, по-честному разделив последний пирог на двоих.

– Соли маловато, – ответила мама, но от своей половины не отказалась, – зато собака у нее – чистое золото! Ну так чего, когда будешь переезжать?

Натаха вспомнила обледенелые ступени и решительно заявила:

– Сегодня.

Грузчикам лед совершенно не мешал – они перетащили пожитки быстро и с огоньком. Также бодро и занесли в новое жилище. «М-да, – подумала Натаха, глядя на изгвазданный пол, – мыть все-таки придется».

Когда закончила уборку, за окном стемнело. Продуктов, привезенных из съемной квартиры, хватило на то, чтобы приготовить ужин, и это радовало, потому что сил для похода в магазин не осталось. Поев, Натаха завалилась спать.

Она уже почти отключилась, когда странный звук в клочья разодрал ее сон.

Глава 3

Вскочив, Натаха включила свет и, озираясь по сторонам, попыталась обнаружить источник жуткого скрежета. Поняла, что он доносится из прихожей и с опаской выглянула в коридор. Судя по звуку, в квартиру ломился монстр с железными когтями.

Натаха на цыпочках подошла к двери и посмотрела в глазок. На лестничной площадке никого не оказалось. «Ушел», – с облегчением подумала она, развернулась, чтобы уйти, и едва не подскочила от громкого омерзительного скрежета – монстр никуда не делся. Переборов желание забиться под кровать, она опять приникла к глазку – и снова никого не увидела.

Не придумав ничего лучше, она сердито крикнула:

– Кто там?

– Мя-а-у! – донеслось с той стороны.

– Брысь отсюда, зараза! – к котикам Натаха всегда относилась прекрасно, но сейчас, после пережитого ужаса, любовь канула в небытие.

– Мя-а-у-ау!

– Вон пошел!

– Мя-а-у-а-ау! – зловредный гость ясно давал понять, что никуда не уберется.

Натаха огляделась, схватила сапог и решительно открыла дверь, собираясь наподдать нахальной зверюге. Однако не тут-то было – в квартиру вошел здоровенный черный котище и деловито прошествовал на кухню, словно это была его собственная квартира.

«Бабка, наверное, прикормила», – подумала Натаха. И, вздохнув, произнесла:

– Ну и что мне с тобой делать?

– Мя-а-у, – ответил кот, красноречиво глядя на холодильник, разве что лапой не показал.

– Вот наглец, – Натаха вошла на кухню. Увидев, что его намерения поняли, кот запрыгнул на табурет и, обвив лапы хвостом, принялся ждать. – Ну и чего мне тебе дать? – спросила Натаха, открывая холодильник и обозревая полупустое нутро.

– Сметанки. А лучше мяса. Жареное я больше люблю.

Вздрогнув от неожиданности, Натаха выглянула из-за дверцы, чтобы взглянуть на говорящего кота. Но никакого кота на кухне не оказалось – вместо него на табурете сидел смуглый черноволосый красавчик с голым торсом и голыми ногами. Среднюю часть мускулистого тела скрывал стол. Натаха моргнула, протерла глаза – красавчик никуда не делся.

– Ну? – спросил он. – Так чего там с мясом?

– Ты кто? – обретя наконец дар речи, спросила Натаха.

– А тебе разве не сказали? – удивился тот. – Фамильяр я твой. Зовут Георгий. Жить у тебя буду. Ну, давай, доставай еду, а то я сейчас от голода сдохну. Неделю толком не ел, пока тебя дожидался. Все-таки вы, люди, такие скупердяи – нет чтобы чего приличного на помойку выкинуть, котика покормить… Эй, эй, ты чего это, в обморок падать вздумала? А ну брось! – Он схватил кружку с недопитым чаем и выплеснул ее Натахе в лицо. – Не благодари.

– Даже и не подумаю! – отплевавшись от заварки, воскликнула Натаха, схватила полотенце, размахнулась, чтобы шлепнуть нахала, но оно просвистело мимо – с табуретки сиганул кот, так сильно оттолкнувшись задними лапами, что противная деревяшка шмякнулась на пол.

– Стой! – завопила Натаха, бросаясь в погоню, но кот уже усвистел. Злая и мокрая, она отправилась за тряпкой.

– Ну так что там с едой? – донеслось из спальни.

«Под кровать залез», – догадалась Натаха. Представила красавчика, лежащего в пыли на полу, и усмехнулась – все-таки не зря решила там не мыть.

– Ладно, вылезай, – крикнула она, прибравшись и вернув тряпку в ванную. – Мяса нет, только бутерброды с сыром остались. Она снова открыла холодильник, а когда закрыла, Георгий опять обнаружился на табуретке.

– А колбаски нет? – спросил он с надеждой.

– Завтра будет.

– Завтра – это хорошо, – ответил Георгий, голодными глазами наблюдая за тем, как она нарезает сыр и делает бутерброды. А потом хватил сразу два и принялся торопливо жевать, откусывая то от одного, то от другого.

Щелкнул закипевший чайник, и Натаха потянулась за кружкой.

– Лучше бы молока.

– Вообще-то, я это себе налила. И бутерброды тоже.

– А вот это зря, – Георгий стащил с тарелки последний. – Тебе есть на ночь вредно. Растолстеешь, станешь некрасивая, а тебе еще детей рожать.

– Чего?! – Натаха уставилась на нахала. – Каких еще детей? Это ты для этого сюда пришел, чтобы я с тобой?..

Георгий поперхнулся, осыпав стол крошками.

– Да как ты могла подумать! – прокашлявшись, воскликнул он. – Я честный фамильяр, на хозяек не зарюсь! Я тебе в помощь прислан, а ты!..

– Ну ладно, ладно, – примирительно сказала Наталья. – На вот чаю, – она протянула ему свою кружку.

– Моя кружка там, – все еще обиженно произнес Георгий, указывая на шкаф. Натаха открыла дверцу, посмотрела на аккуратно расставленную посуду, – с рыбами которая, – она пригляделась повнимательней, но ни одного рисунка, хотя бы отдаленно напоминающего рыб, не нашла. – Да вот же, – послышалось за спиной, и, протянув руку, Георгий взял с полки здоровенную бадью, украшенную мелкими горизонтальными черточками.

– Это рыбы?

– Конечно! Просто маленькие.

Чай они пили в тишине, если не считать довольного чавканья фамильяра – бутербродов пришлось сделать еще. Увидев, как стремительно они исчезают, Наталья поняла, что про голод он не соврал, и, сжалившись, скормила ему еще и вареные яйца, и сырок. Остаток батона он слопал сам, когда она мыла посуду.

– Хорошая ты хозяйка, добрая. Лидия в тебе не ошиблась, – произнес он с полным ртом.

Наталья оглянулась, увидела последний кусочек батона, исчезающий у него во рту, и подумала: «А, ладно, все-равно завтра в магазин».

– А какая она была, эта моя бабка?