День окончательно вступил во владения. Припекало безжалостное солнце, а ветер скрылся в кронах. Величественные деревья окружали нас со всех сторон, стояли молчаливыми громадами, будто показывая, насколько я низка и суетлива по сравнению с ними. Ручей искрился от солнечного света, а в изумрудной траве, похожей на осоку, бегали букашки. Лес ожил, заговорил, зашуршал, запел.

Я не знала, продолжать ли путь по такой жаре или же передохнуть здесь, рядом с водой, но волк решил за меня. Он вцепился зубами в мешок с вещами и потрусил вперед. После оглянулся, тряхнул башкой, дескать, пойдем же. Он бежал с непостижимой грацией. Не тощий волк, а истинный зверь, готовый к нападению, чувствующий каждый шорох. Вот бы и мне так… а не спотыкаться на ровном месте.

Сколько дней, месяцев или лет осталось до зимы? И какая в здешних краях осень, засушливая или дождевая? Если температура упадет до десяти градусов, как происходит у нас каждым сентябрем, то я замерзну в своих легких одежках. И ведь даже укрыться негде.

А после придёт зима. Ледяная красавица, во владениях которой не выжить одинокой путнице. Замерзнет вода, опадет листва, а на снегу будет невозможно спать. И это станет началом моей кончины.

Ладно, первоначальная цель такова: обжиться, а заодно поискать способы для возвращения домой. Какое-то воспоминание не давало покоя, но я никак не могла ухватиться за него. Упустила что-то очень важное, что-то, что, возможно, помогло бы выбраться. Только что?!

Кремовый бежал на два шага впереди, изредка оглядываясь. Я не отставала, хоть и изрядно вымоталась после первого же часа сомнительной прогулки. Нас окружали осины, березы и дубы. Были и другие деревья, непохожие на наши, с листиками в желтых прожилках или изогнутыми стволами. Колючие сучья лупили по свежим царапинам.

Меня свалила усталость. Голова закружилась, и я бессильно плюхнулась на землю.

– Больше не могу, – призналась волку.

Тот нахмурился, если зверь вообще умел хмуриться, но прилег в нескольких метрах от меня, прикрыл черные глаза.

Итак, что у нас есть? Буханка хлеба да котелок, в котором можно сварить настой из каких-нибудь трав, обозвав это постным супом. Сварить-то можно, да из чего? Да и не умру ли я от сего кулинарного шедевра? Вообще с готовкой у меня проблем никогда не было. Но одно дело – готовить из чего-то, хоть немного напоминающего пищу, а другое – из неизвестных растений, которые, к тому же, могут быть волшебными, и неизвестно, в чем это волшебство заключается. Или сразу умру или превращусь в лягушку какую-нибудь, а это во много раз страшнее. Или в волка.

– Ты, часом, не заколдованный принц?

Волк высунул розовый язык.

– Ну и ладно, – не шибко огорчилась я.

Воды тоже не имелось. И эта проблема пугала сильнее, чем возможность скопытиться от здешних растений. Сколько человек может протянуть без жидкости? День? Или неделю? Не помню, а жаль. Лучше б я так и сидела около того ручья. Какой толк в ходьбе незнамо куда? Почему же я не осталась?

Поздно метаться, деточка. Раньше думать нужно было.

По-моему, я уже накосячила везде, где только смогла. Осталась одна. Без одежды, вещей, документов. Без лекарств. Вспомнить о последнем заставила ссадина в локте, все сильнее набухающая и гноящаяся у краев. Кости-то при падении не сломала, но грязь занесла и отбила руку. По коже разливался лиловый синяк.

Медленно пережевывая кусочек хлеба, я обдумывала свое короткое путешествие с первых минут. Вот я очнулась на лугу, вот пришла в деревню.

Картинки сменялись быстро, детали сохранились, но не доставало чего-то важного. Того элемента, без которого не сложить мозаику. Действия, поступки, разговоры. Не то, не то, не то.

Вот знакомство с Ричардом, беготня по лесу, сновидения, разодранная щека. Краткие беседы, описание убитых людей.

Точно! Вот что я упустила!

Как я могла забыть о том мимолетном разговоре, когда Ричарда совершенно не удивило мой переход из одного мира в другой?

– Волшебники могут перемещаться! – так громко воскликнула я, что даже нежащийся на солнышке волк вздрогнул. – Если я найду сильного мага, то он… он… сможет вернуть меня домой.

Эта мысль пронзила голову острой иглой. Домой. В свою уютную комнату, к родителям, к знакомым улочкам. Я вновь смогу видеться с друзьями, наблюдать в окно за шумными автомобилями. Забуду о случившемся, приму это как дикий сон. Только бы вернуться. Домой.

Но как? Стоит ли высовываться из леса? И где мне искать колдунов? Как они выглядят?

Да и в горле пересохло. Поиски магов чуть откладываются.

– Не хочу тебя будить, но найти бы нам водички. Идем?

Мой верный четвероногий друг – если его можно так назвать – моментально вскочил и встряхнулся. Он был готов к путешествию. А я?

***

К речушке мы подошли, когда начало темнеть. Ещё робко, несмело, но небо серело, а солнце закатывалось за горизонт. Если бы волк не бежал так уверенно вперед, будто бы наизусть вызубрив маршрут, мы бы вообще ни за что не нашли её в лесных дебрях.

Красота завораживала. Лес расступился перед быстротекущей водой. На другом берегу вновь начиналась зеленая тьма, но до того берега плыть и плыть. Темно-коричневый песок шуршал под ногами. Я разулась, с наслаждением зарываясь в него пятками.

Вода, нагретая за день, не остыла, я скинула одежду и вошла в реку. Трижды нырнула с головой, пофыркивая и дрожа, вышла на песок. Отряхнулась что пес. И почувствовала себя посвежевшей. Мне захотелось экспериментировать. Накидать разной гадости в котелок и наблюдать за изменениями. А пить получившееся варево необязательно. Понюхаю – и хватит.

Я оставила Кремового за главного, а сама углубилась в лес, выискивая незнакомые кустики, обнюхивая налитые соком ягоды, собирая в пучки травинки и складывая те в котелок, временно ставший корзинкой. Пока мы шли, было не до отличий расцветки, поэтому казалось, будто все травы одинаковы. Нет. Здесь были и невысокие темно-оливковые травинки, и объемные коричневые ростки с бутонами нераскрывшихся цветков, и сухие веточки непонятных низкорослых растений.

Меня охватил настоящий азарт. Я ползала по земле, набирая всё подряд в пригоршню, складывала в кучку и радовалась как ребенок. Пока чуть не столкнулась носом с тоненьким деревцем. Нежно-голубого цвета.

Я аж тоненько взвыла от счастья. Неужели это то самое дерево, кору которого можно поджигать водой? Я метнулась к нему и попыталась отодрать первый слой, как учил Ричард, но ничего не вышло. Подковырнуть ножом тоже не удалось.

Хрупкое растение отказывалось резаться. Даже маленькие веточки не отрывались и лишь гнулись во все стороны, словно в издевку. Страстное желание узнать о чудном растении смешалось со злостью. Минут десять я, отбросив импровизированную корзинку, пыталась хоть как-то подобраться к разгадке тайны. Потом столько же унимала гнев. В очередной раз, когда пальцы уже исцарапались в кровь, я смогла надрезать кору ножом. Такое ощущение, что ей самой надоело сражаться, и она поддалась по собственной воле, лениво и нехотя. С новым приступом ругани оторвав кусочек, я нашла нужный мне второй слой. С ним, кстати, дела обстояли проще. А может, мне так только показалось. В любом случае, я, сжимая в кулаке лоскуток коры, сантиметров десять в длину, в предвкушении побежала к реке.

Кремовый встретил меня с должным любопытством. Точнее – с его отсутствием. Он скользнул взглядом по мне и вернулся обратно в излюбленную позу с головой, лежащей на скрещенных лапах. Привык, несчастный, что его «хозяйка» то стонет и рыдает по поводу и без, то скачет как угорелая, забыв обо всем на свете.

Я разложила травы вокруг себя аки ведьма, сложила ветки, отломанные с ближайших деревьев, в кучку, а потом вдруг задумалась, что делать с горшком. Как его привесить? Не держать же в руках?

Вспомнилось совсем недавнее приготовление мяса Ричардом, когда он умело сложил вертел. Надо сделать так же.

Кремовый вытянул шею, с интересом поглядывая за заранее провальной затеей. Мне даже казалось, будто он хмыкает и улыбается, наблюдая за моими попытками ровно воткнуть палки в землю.

Ничего не получалось. Песок расползался, палочки падали, я вновь устанавливала их. Наконец, после долгих мучительных построений, получилось что-то похожее на первоначальную задумку, и я принялась к самой интересной части – разжиганию. Неуверенно намочив указательный палец слюной, я вздохнула и прислонила его к коре. Ничего не произошло. Еще раз поводила пальцем по шершавой поверхности. Ноль. Я со злостью плюнула на синеватый кусочек. И еле успела отбросить его от себя. Кора горела идеально. Вспыхнула сразу, из середины переметнувшись на края, поджигая другие ветки.

Мне стала понятно строение Синих дубов. Вот зачем нужен второй слой. От дождя намокает только внешняя сторона дерева, крепкая и, наверняка, не пропускающая никакой влаги. Поэтому и массовых пожаров после непогоды не случается. Как интересно придумано! У нас таких чудес нет. Остался лишь один вопрос: люди отрезают кору для своих нужд, но дерево ведь остается стоять, туда может затечь дождевая вода. И что тогда? Может, кора быстро зарастает? Или нет? Но на эти вопросы ответа мне не было дано узнать.

Когда похолодало, согревались огнем. Травки кипели в котелке, и по воздуху плыл аромат сирени. Идиллия. Даже отекшая рука не давала о себе знать. Только при движениях напоминала сдавливающей болью.

А ещё я сыскала прекрасный способ распознавания пригодности отвара в пищу – Кремовый. Он нюхал очередное варево и или отшатывался от него, или же доверительно облизывался. Сам волк поужинал очередной мышью, и теперь грелся у костра, подставив любопытный нос к пламени. А я сняла котелок с огня и, дождавшись, когда настой остынет, начала дегустацию. Горько, но терпимо. Надеюсь, завтра я не позеленею и не обрасту волосами. А может, лучше бы и обросла. И тогда не страшилась бы никаких заморозков.

Костер затухал, и сил развести новых не было. Я напялила рубашку, поверх свитер, завернулась во вторую рубашку как в шарф. Не помогло. Озноб разбежался по телу сотней мурашек. Стоило закрыть глаза, как мягкое горячее тело легло рядом, прижимаясь боком к больной руке и делясь теплом со мной. Шерсть щекотала щеку и шею, но так хорошо мне не было уже давно. Я улыбнулась и почесала Кремового за ухом. Он фыркнул, повозился, устраиваясь поудобнее, и, кажется, уснул.

Почему-то мне казалось, что следующее утро не принесет ничего хорошего. Впрочем, как всегда. Но зато у меня есть друг. Если божества существуют, спасибо им.

***

Невероятно, но я выспалась. Волк, правда, куда-то убежал, но не было ощущения, что это навсегда. Вернется.

Утро выдалось теплым. Я потянулась и сделала подобие зарядки, похрустев позвонками. Умыв лицо, взглянула на свое отражение. А вот это зря. Волосы спутались, серые тени залегли под глазами, лицо нездоровое, длинная и почти черная царапина всё ещё пересекает щеку. Расчесываться ладонью жуть как неудобно, но я справилась. После перекусила хлебом, допила вчерашний отвар и разлеглась на песке.

Я расслабилась. Захрустели ветки, но я не придала звукам никакого значения.

– Долго же тебя пришлось искать, – прошипел кто-то что змея.

Я вскочила. Он был невысок и короткострижен, не молод, но и не стар. Круглая голова и шрам, пересекающий верхнюю губу, отчего, казалось, что та растягивается в улыбке. Его лицо исказилось в ярости. В руке он сжимал тонкий, отбрасывающий отблески нож.

– Иди ко мне, – приказал мужчина, и я закричала.