В городе насчитывалась многочисленная армянская диаспора. Представители этой национальности как-то незаметно проникли во все структуры. Сначала подмяли под себя хлебозавод. Слово «подмяли» употребляли местные жители со скрытой злобой. На самом деле, от завода остались рожки да ножки и несущие стены. Ашот Ашанян по бросовой цене в эпоху тотальной приватизации купил руины, а землю взял у города в аренду на тридцать лет. Постепенно перетянул из солнечной Армении многочисленных родственников, друзей и знакомых, с их помощью восстановил здание, закупил оборудование и начал печь хлеб, булки, бублики, батоны и пироги. Технология политического восхождения Ашота Саркисовича оказалась проста и в то же время эффективна. В районе, где находился завод предприниматель начал медленно, но верно завоёвывать популярность. В трудные перестроечные времена, он раздавал малоимущим, многодетным и пенсионерам бесплатно хлеб, одалживал под расписки или под отработку небольшие суммы. Когда пришло время предвыборной кампании, выдвинул свою кандидатуру на депутатское место от района. В день выборов развернул шатёр с дармовой выпивкой и закуской, запустил дискотеку и потирал руки в ожидании результата. И кто бы сомневался, за кого проголосуют старики, считающие каждую копеечку в кошельке? Победа оказалась предсказуемой. Заняв кресло депутата, он не стал почивать на мелких лаврах и политику по отношению к сирым и убогим не изменил, также одалживал деньги и не жалея раздавал хлеб. После выборов предприимчивый армянин развернул бурную деятельность, каким-то образом взял под свой контроль строительство и ремонт городских дорог, так же активно включился в возведение муниципального жилья. Деньги в карман бизнесмена потекли рекой. Асфальт укладывали с такими нарушениями, что приходилось ямы ремонтировать по нескольку раз в год, и дома для сирот строили, словно из картонных коробок для сигаретных блоков. Думающий народ понимал, что без поддержки местных властей Ашанян такое бы не провернул, значит, откаты давал, кому надо! Вскоре в городе на месте полуразрушенной столовой появился ресторан, а в брошенном здании старой больницы деловой центр с фонтанами, банкетными и залами для переговоров. Ашот, не жалея языка направо и налево раздавал обещания, интервью и вкладывал средства в благотворительность. Во всяком случае, об актах невиданной щедрости, брызгая слюной, вещали местные радиостанции и телевизионный канал. Мало кто знал, что широта армянской души знает рамки и границы. Разве это благотворительность три коробки печенья в дом ветеранов ко Дню пожилого человека или ксерокс в Дом малютки, уж тем более электрический чайник к юбилею Дворца культуры? Однако руководители этих учреждений не жаловались, потому что получали щедрые вознаграждения, от этого нахваливали Ашаняна на всех перекрёстках, включая местные и областные средства массовой информации. На руководящие посты в локальной индустриальной организации предприниматель назначал только своих, проверенных, тех, кого перетянул из Армении с семьями, детьми и стариками. Они не предадут, служить будут верно, и будут руки целовать благодетелю. Местных нанимал на черновые работы, платил мало и обкладывал штрафами за провинности. Жители города его невзлюбили, кроме тех, кто ещё помнил его хлебные подачки. Однако амбиции Ашота Саркисовича росли, как на дрожжах, и он не собирался останавливаться на достигнутом. Подходило время выборов в городскую мэрию. Бизнесмен уже находился на низком старте, заготовил ворох бумажек с обещаниями, о его великих свершениях вещал каждый утюг и вот тут произошёл сбой. Толком никто ничего не знал, но многие догадывались, что где-то наверху Ашаняну объяснили, что, ни при каких условиях армянин не станет руководителем российского областного центра. Так сказать указали на место! Как пережил проигрыш так и не начавшейся предвыборной гонки Ашот, знали, наверное, только очень близкие, но лицо он держал. В итоге бизнесмен вошёл с другой стороны – благодаря подковёрным договорённостям, скупил акции военного стратегического завода, и стал его владельцем. А это уже другой уровень и с такой значимой фигурой должны были считаться не только городские, но и областные представители власти. В какой-то момент армянская диаспора почувствовала себя весьма свободно и вольготно. По национальным традициям это не касалось женщин, у тех вся вольность замыкалась на доме и хозяйстве. А вот мужское население маленькой Армении стало проникать во многие сферы деятельности. Из репортажей по местному телевидению жители узнавали, что Андроника Малагяна назначили тренером по тайскому боксу в школу олимпийского резерва, Рюрика Давтяна поставили заместителем руководителя городского департамента образования, а управление городской транспортной службы доверили сыну самого Ашаняна Георгию – парню тупому и недалёкому и так далее. При департаменте культуры на базе крупнейшего в городе Дворца творчества, начал действовать коллектив песни и танца «Радость» в переводе на армянский «Урахутюн». Не хотели армяне, чтобы их дети, находясь в чужой стране, забывали национальный язык и собственные традиции. И вроде бы всё правильно, так бы и существовали мирно бок обок два народа – русский и армянский. Да и справедливости ради надо заметить, что проживали в области продавцы урюком узбеки, дворники таджики, давно обрусевшие грузины, а про татар и говорить нечего, одно слово татарин, на самом деле русский, только молится по-другому. И даже глянув по знакомым и соседям, немало найдётся Фадеенко, Иванько, Максименко, Краско – украинцы и беларусы братья наши кровные. Только вот незримо разделились многонациональные русские жители и пришлые, стремительно распускающие свои щупальца во все сферы городской деятельности, армяне. Они передвигались по улицам на чёрных «Мерседесах», «Ауди» и «Лексусах», не соблюдая правил дорожного движения, с местными сближались по мере необходимости, в жёны русских не брали, привозили из дальней родины, а свадьбы гуляли шумно, громыхая замысловатой музыкой, фейерверками и автоматными очередями. Только одно место могло объединить два народа это вера и церковь. Немногие жители ведали, что в 301 году Армения первой приняла христианство в качестве государственной религии, однако большинство знало, что армяне освящают себя крестным знаменем, со словами «Во имя Отца, и Сына и Духа святого, Аминь», правда крестятся не справа налево, а наоборот, слева направо. И только эксперты по делам духовенства владели информацией о том, что, несмотря на мелкие различия в религиозной обрядности, между православием и армянским христианством уже много веков церковное единство не поддерживается. Хоть глобально точки зрения у обоих верований совпадают, молиться на одной территории армяне и русские не могут.

Постепенно быстро богатеющая диаспора начала глухо раздражать местных, и когда обнаружился первый труп тридцатилетнего племянника Ашаняна, многие злобно осклабились, мол, так вам и надо, приехали на русскую землю упыри! Община на полицию особенно не напирала, верхушка, посоветовавшись, решила, что парень сыскал свою смерть сам. Вылезла нелицеприятная информация, что он употреблял наркотики и занимался распространением страшного зелья. Члены диаспоры интенсивно укрепляли свои позиции в городе и совсем не хотели марать репутацию связями с наркотическим и криминальным миром. Дело спустили на тормозах, а тело заточили в цинковый гроб и отправили в предгорья Арарата. Негоже христианину лежать под чужими камнями, хоть и жил неправедно. Буквально через неделю недалеко от заброшенной стройки, смотритель, обходивший недостроенный остов, наткнулся на тело молодого мужчины. Личность полиция выяснила тут же – документы находились при покойном. Парень оказался дальним родственником свояка Ашаняна. Вот тут бизнесмен обратился в органы с убедительной просьбой о тщательном расследовании и оперативном поиске убийцы. Тридцатилетний мужчина был женат, имел двоих детей и достойную семью. При расследовании полиция выяснила, что деловая репутация и семейное положение это одно и совсем другое частная, закрытая от общего внимания, жизнь. Парень любил выпить, шумно покутить и поссорить деньгами в злачных заведениях с легкомысленными барышнями. Органы внутренних дел расследования по обоим делам не объединяли и пока не имели каких-то значимых результатов.

Диаспора действительно напряглась только тогда, когда обнаружился третий труп из их многочисленной дружной семьи. Пошёл шепоток, а не маньяк ли объявился в городе, который истребляет гордый, независимый народ? Ашанян объявил об усиленных мерах безопасности и направился напрямую к начальнику областного УВД, минуя представителей городских властей. После накачки высшего чина, городская полиция не стала работать лучше, они и так служили на пределе своих возможностей, но рассмотрев все нюансы, дела объединили под началом опытного следователя Аристархова. После всех необходимых процедур, как и в первом случае, тела один за другим отправлялись для погребения на родину. Следствие забуксовало, не находя реальных мотивов, а истребление на национальной неприязни как-то не вязалось со способами расправы над жертвами. Для того чтобы выдавить армян из города можно было бы найти другие рычаги, а тайное, жестокое убийство молодых разухабистых мужчин наталкивало на мысль о ненависти другого рода. Скорее всего, это была месть, но за что?

Каждый новый труп появлялся после предыдущего в течение недели – двух, в разных местах, но с аналогичными признаками удушения, и сами жертвы походили друг на друга возрастом и далеко не добропорядочной теневой жизнью. Днём мужчины от двадцати восьми до тридцати пяти лет трудились, вечерами уделяли немного внимания детям, у кого они были, остальное время проводили в стриптиз клубах, в бешеных гонках на автомобилях, за игровым столом и в закрытых учреждениях по интересам ночного типа. Все они в большей или меньшей степени знали друг друга, но крепкая дружба их не связывала. Как не пытались полицейские определить непосредственную связь между жертвами, этого никак не удавалось, их объединял только национальный признак. Когда обнаружилось пятое тело жертвы, армяне запаниковали и начали собирать чемоданы, но неожиданно всё прекратилось. Аксакалы диаспоры сучили ногами и справедливо требовали найти убийцу или убийц, даже объявили крупную награду за поимку изверга. Череда насильственных смертей произошла в ноябре и в начале декабря, потом неожиданно всё затихло. Армяне затухли и насторожились, они боялись выпускать детей, а женская половина контролировала каждый шаг своих мужчин кормильцев. Разве долго просидишь взаперти, трясясь за собственную жизнь? К Новому году страхи постепенно рассеялись, и жизнь вошла в свою колею. Следствие же ни на день не останавливало маховик и всё же начало пробуксовывать и тормозить. Аристархов в душе радовался, что нет новых жертв, а поимка душителя рано или поздно состоится. У него не может быть иначе, бульдожья хватка ещё никогда не подводила.

***

Степан Евгеньевич шёл по утренней аллее к месту преступления, перебирал в голове весь ход расследования и задавался вопросом: почему душитель вернулся в конце февраля, через два с половиной месяца затишья? Солнце вышло яркое, словно предупреждая, что весна прибудет через пару дней и пора раскладывать по сундукам тёплые вещи. Следователь расстегнул молнию на куртке, прошёл через оцепление и кивнул коллегам, которые неспешно суетились возле тела грузного мужчины. Труп лежал на спине, широко раскинув руки, чёрные волосы отливали проседью, а смуглая кожа на лице налилась синюшной краской. Из-за спины вынырнула Зоя Провоторова, склонилась над телом на секунду и, удовлетворённо кивнув, нацелила сияющие глаза на Аристархова:

– Точно! – она поднялась и стянула резиновые перчатки. – Шла к машине, и думала, что упустила какую-то мелочь. Догадка подтвердилась.

– Поделитесь? – Аристархов ощупывал глазами место преступления.

– Подождёте отчёт или рассказать о предварительных выводах? – увидев утвердительный кивок, женщина повернулась к трупу. – По расположению тела можно сказать, что верёвку накинули сзади неожиданно. Душитель стягивал петлю на шее и отступал назад, аккуратно укладывая жертву на тротуар. Если бы душитель отклонился на полметра, то в сугробе остались следы, а на замёрзшем тротуаре никаких намёков.

– Он знал убийцу?

– Вариантов два: он мог встретиться с кем-то знакомым, а другой напал сзади или ему назначили встречу именно здесь и накинули верёвку неожиданно. Мне кажется, что первый вариант более вероятен. Мужчина крупный, всё равно бы попытался вырваться. А у него одежда не грязная и не порванная.

– Не исключено, что преступников двое?

Женщина неопределённо кивнула:

– Пока рано утверждать что-то конкретное.

– Странно, почему парк, место проходное, хоть и не центр города. Собачники гуляют, спортсмены бегают.

– Именно спортсмен его и обнаружил. Студент аспирант, – Зоя махнула рукой в сторону арочного выхода из парка, – продрог, я в машину его отправила греться. Он бегает всегда одним маршрутом. В шесть утра наткнулся на тело, сначала решил, что у мужчины сердечный приступ, пытался даже сделать массаж сердца, понял, что сам не справится и вызвал скорую помощь. Врачи диагностировали смерть и позвонили в Управление.

Аристархов отошёл в сторону от чужих ушей, увлёк за собой Провоторову и негромко заговорил:

– Те пятеро армян были достаточно молодые люди, самому старшему нет сорока, а этот явно за пятьдесят. Маньяк изменил правила или вот этот другой национальности?

– Мужчина не блондин это точно и кожа смуглая, волосы тёмные, точнее о его национальной принадлежности выяснить невозможно. Азиаты, африканцы, европейцы отличаются друг от друга, а внутрирасовые деления относительны. Патологоанатом может определить по некоторым признакам регион, в котором мог проживать покойный, например если с обрезанной крайней плотью, то мусульманин. Шахнур Вахинак Азнавурян по национальности армянин, жил и творил во Франции и внешне никак не отличался от среднестатистического француза.

– Кто это?

– Мировая известность пришла к нему как к Шарлю Азнавуру, – глаза Зои снова засветились. – И достиг бы он таких высот, если бы исполнял свои песни на армянском языке, а не на грассирующем французском?

– То, что те пятеро это серия, точно, а этого могли завуалировать под предыдущих жертв? – своим вопросом Степан вернул женщину с небес на землю.

– Не исключено, газеты много и с кровавыми подробностями писали об истреблении армянского народа, словно это турецкий геноцид! Причина, скорее всего, лежит на поверхности, в быту и не касается национальных разногласий. Это моё мнение.

– Вы мне вышлите на телефон фотографии. Позднее уточню в империи Ашаняна, если он из их диаспоры, тогда это одна компания. Нашли что-нибудь в карманах?

– Пусто, документов нет, я с него перчатки сняла, обручального кольца тоже нет. Надо с вещами ещё работать.

– Я заметил, что курточка довольно лёгкая для нашего региона, местные так не одеваются.

– И ботиночки на тонкой подошве, шикарные, приобретены или в дорогом магазине, или изготовлены на заказ.

– Ладно, пойду с операми пообщаюсь, – Аристархов повернулся и бросил через плечо, – Жду отчёт.

Он услышал за спиной хруст льдинок из-под каблучков и, широко шагая, направился в сторону скопления людей в форме. Оперативник Станислав Беликов стоял в стороне и курил, подойдя ближе, Степан Евгеньевич понял, почему оперативная группа разбрелась – санитары грузили тело в специальный автомобиль с фургоном.

– Здорово, – Аристархов протянул руку. Беликов сунул сигарету в рот и пожал холодную сильную ладонь. – Что-то быстро тело в морг отправляете.

– А что его здесь морозить, – хмыкнул своей чёрной шутке следователь, -приехали ещё затемно, с фонарями осмотрели труп и место преступления. Хорошо пошарить решили, когда рассветёт.

– Нашли что-нибудь?

– Пока ничего, но ребята осматривают окрестности и выходы из парка. Там есть газетные ларьки и магазины, но они открываются не раньше восьми. Хорошо, если имеются камеры наблюдения.

– Сам что думаешь?

– А что тут думать, очередного армяшку замочили!

– Возраст вроде не тот, предыдущие моложе были.

– Какая разница, всех их надо или на тот свет, или пусть восвояси отправляются!

Аристархов посмотрел на оперативника так, словно видел его в первый раз. Крепкий мужик под пятьдесят пять, с седыми висками, зло сверкал белками глаз и нервно курил.

– Зачем ты так? Всё-таки человек, дети, наверное, есть и внуки, судя по возрасту. Страдать будут, оплакивать.

– Их сюда никто не приглашал! – Станислав нервно докурил и светящуюся комету, щелчком забросил в кусты. – Я после Армии с приятелем поехал в город Вагаршапат, это в двадцати километрах от Еревана, обосновался, работу нашёл, женился, обзавёлся жильём. Когда распался Советский Союз, нас армяне оттуда погнали саными тряпками! Бросили всё добро, жильё, бежали с двумя чемоданами, спасая свою жизнь. А сейчас я должен перед ними достархан расстилать? Ещё бы вели себя, как люди, с уважением к местным, так нет, словно приехали в страну второго сорта.

– В те времена почти все социалистические республики вели себя агрессивно относительно русских. Одни прибалтийцы чего стоят.

– Эти побежали в Европу, пятками сверкая, сюда носа не показывают, а с востока здесь как мёдом намазано! Кого только нет – таджики дворы метут, узбеки помидорами торгуют, туркмены в наймитах дома строят, армяне вообще хозяева жизни на нашей земле! Куда русскому деваться?

Аристархов устал за время дежурства и волновался за сына, поэтому пустые рассуждения о социальном неравенстве различных национальностей решил мягко перевести в другое русло:

– Стас, может тебя на другое дело перевести? – Степан заглянул в глубоко посаженные глаза коллеги и хлопнул его по плечу. Несмотря на разницу в возрасте, коллеги общались на равных. – Я перед начальством похлопочу. А то с таким отношением велик риск, наломать дров.

– Всё нормально, – Беликов не обиделся. – Просто накатило с утра, дома проблемы. Я так понял, по этому убийству ты начальник? – Аристархов утвердительно кивнул. – Докладываю предварительные результаты: обнаружен труп неизвестного мужчины без документов и телефона. Задушили его тонкой бечёвкой или шнурком. Убийца сильный, напал со спины, стянул верёвку так неожиданно и резко, что повредил шейные позвонки, от чего голова неестественно завалилась. Следов борьбы не обнаружено. Можно предположить, что мужчина встретился с кем-то, кого знал и не ожидал нападения сзади. А может причина смерти не асфиксия, а сердечный приступ, проступили синие пятна на лице. Точнее скажет патологоанатом.

– Нашли хоть какую-нибудь зацепку?

– Ищем. Ребята осматривают каждый сантиметр парка и роют мусорные баки, может, найдут верёвку. По внешним признакам, убийство из армянской серии.

– Держи меня в курсе. Я отправлю сына в школу, – Аристархов глянул на часы, – если успею, переоденусь и к Ашаняну.

Степан открыл дверь и удивился: из кухни в прихожую тянулся запах яичницы. Он скинул ботинки, повесил куртку на вешалку, сглотнул слюну и шагнул на звук шкворчащих аппетитных жёлтых глаз. Петька не слышал появление родителя. Наушники преграждали звуки извне, только голова нервно дёргалась, поддерживая ритм. Степан наклонился на косяк и наблюдал, как сын, подражая ему, делает дырочки деревянной лопаткой в жидкой массе.

«Совсем взрослый стал, еду сам готовит. Да пора бы уже, тринадцать лет, – мужчина не двигался, ждал, когда Петя сам его заметит. – И не нужны нам посторонние в доме, пусть даже с весёлыми глазами».

Неожиданно Степан спохватился, глянул на часы и громко похлопал в ладоши, привлекая внимание сына.

– Петя, ты в школу не опоздаешь?

– О, привет пап! – мальчик стянул наушники. – Успею, мне ко второму уроку. Я завтрак для нас сделал!

– Отлично, я голодный, как волк!

– Заберёшь меня сегодня после тренировки?

– Угу, – промычал с набитым ртом Степан.

Когда за Петром захлопнулась дверь, Аристархов пристроился на диване посмотреть новости по телевизору. Бессонная ночь дала о себе знать, как он не боролся, голова упала на подушку и погрузилась в глубокую дрёму.

***

К офису Ашаняна Степан Евгеньевич подъехал после обеда. Ему уже приходилось бывать в этом здании, и всё же снова привело в изумление своей нелепостью убранство помещений. Похоже, бизнесмен имел смутное представление о роскоши. В фойе по углам возвышались статуи древнегреческих богов в рост человека, перемежаясь с колоннами, в центре находился бассейн, из которого бил фонтан, лестница с перилами из замысловатых узоров вела на второй этаж, где находились кабинеты сотрудников и приёмная самого Ашаняна. Журчание воды, белый цвет колонн в обрамлении золотых завитков почему-то навевали мысли о греческих банях. Следователь никогда не посещал подобные заведения, да и в Греции бывать не доводилось, а вот картинки в журналах «Гео» он видел.

«Уж не устраивает ли Ашот Саркисович возле бассейна пирушки и встречи для тайных услаждений?» – усмехнулся про себя следователь и, помаячив удостоверением перед носом охранника, быстро поднялся на второй этаж.

Длинноногая, молоденькая секретарша стояла у окна и опрыскивала из пульвелизатора целый ряд белых орхидей. Увидев посетителя, поспешила навстречу:

– Здравствуйте, вы по какому вопросу?

– Следователь городского УВД Аристархов. Мне необходимо срочно поговорить с Ашаняном.

– Присаживайтесь. Ашот Саркисович сейчас занят, у него совещание, как только освободится, я доложу.

Следователь ждал недолго. Минут через десять из кабинета выплыла крупная дородная дама с довольным видом. Бизнесмен распахнул перед ней дверь и, в низком поклоне, поцеловал холёную руку. Аристархов узнал в женщине заместителя губернатора по социальным вопросам, в голове мелькнула мысль о том, что бизнес и власть непозволительно близко соприкасаются. Дама снисходительно оглядела присутствующих, поправила причёску, одёрнула юбку и вышла из приёмной.

«Вот дура, так разомлела, что замок на юбке забыла застегнуть!»

Аристархов спрятал ухмылку и шагнул навстречу бизнесмену.

– Вы ко мне? – Ашот Саркисович ещё витал в облаках и сразу не понял абсурдность вопроса. А кого мог дожидаться посетитель, не секретаршу же. Армянин прочистил горло и поправил галстук.

Из-за спины Аристархова выглянула секретарша:

– Это следователь из УВД.

Кабинет бизнесмена совсем не напоминал греческие бани. Сухая деловая обстановка с минимумом мебели. Следователь окинул взглядом светлый офис и заметил дверь.

«За ними, наверное, и хамам, и парилка, и сауна, и диваны, и бар с напитками».

– Что полиции нужно? Нашли убийцу моих людей? – солидный армянин стёр с лица благоговейность, которая сквозила в разговоре с дамой, и превратился в жёсткого, делового человека. Он указал посетителю на кресло. – Присаживайтесь.

– Не совсем, – Степан Евгеньевич сел на краешек и достал из внутреннего кармана телефон. – Сегодня утром в парке на окраине города обнаружен труп мужчины. Документов при нём никаких не нашлось. По предварительным данным, смерть наступила от удушения, как и в предыдущих случаях. Вот почему я у вас. Посмотрите, пожалуйста, фото, – Аристархов протянул телефон.

Бизнесмен листал снимки, вглядываясь в каждую мелочь, и качал головой:

– Мне не знаком этот человек, но это не обязательно, что он не из наших. Диаспора большая, может, приехал к кому-нибудь родственник. Я просто не в состоянии знать всех, – Ашанян вернул телефон и поднялся, показывая тем самым, что аудиенция закончилась. – Сегодня же наведу справки и сообщу результат. Вышлите свои координаты и снимки человека вот на этот номер.

И кто бы сомневался, что бизнесмен не снизойдёт до личного общения. Через три часа после посещения офиса, раздался телефонный звонок. Аристархов находился в кабинете, ожидая отчёты криминалистов и патологоанатома. В трубке услышал знакомый голос секретарши, которая сообщила, о том, что босс просил передать информацию. Следователь услышал шуршание бумаги, скорее всего, девушка искала на столе нужную запись:

– Ещё раз добрый день. Вам просили передать – за последнюю неделю ни к кому из граждан армянской национальности родственники не приезжали, человек с фотографии никому не знаком, – на том конце повисла пауза.

– И это всё?

Следователь подумал, что прервалась связь и, повернув трубку, глянул на дисплей. Слишком коротким оказалось сообщение, и слишком быстро Ашанян навёл справки. За три часа выяснить у многочисленных соотечественников известна, кому-либо личность покойного или нет? Хотя чему удивляться, семьи волнуются за родственников, наверное, со вздохом облегчения рассматривали фотографии и крестились от того, что горькая судьба миновала именно их. Неожиданно трубка оживилась:

– Ещё Ашот Саркисович просил передать, что вы можете обращаться в любое время за помощью разного рода.

Секретарша, не дожидаясь ответа, отключилась. А следователь подумал о том, какую помощь имел в виду бизнесмен? Финансовая поддержка бы не помешала, неплохо бы приобрести пару новейших компьютеров на отдел. Аристархов иронично скривил губы:

«Почему заместителю губернатора по социальным вопросам можно, а полицейским нельзя? Каждый берёт той натурой, в которой нуждается»!

Ещё он подумал, что пока не совсем ясно, радоваться или печалиться тому факту, что убитая личность так и осталась неизвестной. По каким-то причинам маньяк перестал истреблять армян, а может, совершил ошибку и напал на похожего человека или последнее убийство совсем из другой оперы, кто-то пытается подсунуть последний труп под общую серию?