– Ну… то есть не мой. Моя сестра, вы знаете, в прошлом году уехала в Австралию… На стажировку. И вот, всё еще не вернулась… Поэтому девочка пока живет у меня.

– Да, ваша сестра, похоже, сама организует стажировки. И вы будете практиковаться в воспитании детей, – мистер Челленджворс никогда не терял способности к бодрящему скептицизму.

– Ну, мне только в радость быть с Линдой…

Ребенок робко посмотрел на мужчину, самодовольно раскачивающегося из стороны в сторону.

– Можно она сегодня побудет здесь, со мной? Моя соседка такая ненадежная, – Эмили замялась и старалась не смотреть в глаза начальнику, – хотя я, конечно, понимаю: у человека всегда может заболеть зуб… Но ведь можно было хотя бы привести ребенка самой?.. Я так перепугалась за девочку, – девушка села на карточки и принялась отряхивать и без того чистую курточку любимицы.

– Хорошо, мисс Джинджер, – снисходительно сказал мистер Челленджворс. – Если ребенок не будет мешать нам работать, я согласен оставить её здесь. Вон там, за прилавком, есть кресло. Я надеюсь, вы найдете чем её занять?

– О, можете не беспокоиться! Девочка очень тихая и послушная. Я уверена, она не доставит нам… то есть вам… никаких хлопот.

Челленджворс кокетливо улыбнулся одним уголком рта и, словно актер мюзикла, франтовским жестом повернулся вокруг своей оси.

– Мисс Джинджер, впрочем, у меня сегодня слишком хорошее настроение, чтобы я что-то вам запрещал. – и не сказав больше ни слова, он подпрыгивающей походкой направился в сторону кабинета мистера Грейтгрина.

– Садись сюда. Не бойся, – Эмили усадила девочку на небольшое низенькое плюшевое кресло под прилавком, скрытое от глаз посетителей, а затем смоделировала небольшой «столик» из оставшихся после выгрузки лекарств коробок. – Возьми свою книжку. Я тебе раскраску тоже взяла. Бери! – Эмили протянула ребенку тоненькую книжку с черно-белыми изображениями, которую девочка сразу же хмуро отклонила.

– Мне, что, здесь весь день сидеть? – выдавила Линда, растягивая слова и тряся ногами.

– Не капризничай, пожалуйста. Других вариантов у нас всё равно нет. Ты, что, не рада, что сейчас со мной, а не одна на улице? – сурово оборвала строптивицу тетя, после чего девочка притихла и уже не пыталась обратить на себя внимание капризами.

Было без пяти девять, и в магазин, напевая модную глупую песенку, ворвалась мисс Лара Пуш, молоденькая студентка, работающая в аптеке продавщицей. У неё не было медицинского образования, как и у Эмили, но в отличие от неё, она даже не пыталась разобраться в препаратах и о многих лекарствах знала только понаслышке. Ни мистер Челленджворс, ни даже терпеливая Эмили не питали особой симпатии к шумной и легкокрылой Ларе, главным и любимым развлечением которой были свежие сплетни города. Девушке было всего девятнадцать, и она училась в институте на менеджера по продажам: и спроси её саму, что это за специальность и чему её учат, вряд ли бы она ответила. Мистер Челленджворс вызывал помощницу только два раза в неделю, когда сам должен был составлять отчёты и оформлять сделки с поставщиками. Каждый раз, когда мисс Пуш появлялась в дверях магазина, у него моментально портилось настроение. Аптекарь очень боялся, что своей фамильярностью эта девица способна подпортить репутацию целого предприятия, и, даже сидя в кабинете за стенкой, он иногда не выдерживал и бросал административную работу при звуке входного колокольчика. «Я спасу хотя бы одного клиента сегодня!» – думал он про себя, героически перехватывая инициативу и не давая Ларе раскрыть рот. Вы думаете, девушка при этом смущалась? Чувствовала себя виноватой и пыталась исправиться? Вообразите себе, что мисс Пуш и в голову не приходило стесняться, когда она радостно потирала руки и с идиотическим смешком шептала Эмили: «Ты посмотри, сам всё за меня делает. Ну, не работа – мечта!». Эмили старалась как можно деликатнее отстраниться от таких разговоров, но Лара, кажется, совсем не понимала намеков…

Почему же шумная и непредсказуемая мисс Пуш всё еще оставалась работать в фармацевтическом магазине, который ну никак не вписывался в её жизненные планы? Всё дело было в мощной протекции самого мистера Грейтгрина. Ничего не поделаешь: отец девушки сыграл ключевую роль в его блестящей карьере предпринимателя (правда, подробности этой загадочной истории не знали даже близкие друзья мистера Грейтгрина), поэтому владельцу самой крупной аптеки в городе просто нельзя было отказать в такой небольшой услуге своему покровителю. Мистер Пуш искренне полагал, что дочери работа необходима в чисто терапевтических целях – от излишней болтливости, расхлябанности и неделикатности в общении. Знал бы только этот почтенный господин, что побочные эффекты впоследствии оказались сильнее самого лекарства.

– Привет, Эмили! – в меховой накидке и с большой сумкой на плече Лара уверенно двинулась к прилавку. – Сегодня среда, не забыла? А это значит, я здесь, ха-ха! Заждались меня?

– Доброе утро, Лара, – не поднимая глаз, тихо ответила Эмили.

– А что такая кислая?

– Мне нужно рассортировать упаковки, я должна работать, извини, – всё еще вполголоса и не удостаивая коллегу взглядом попыталась закончить разговор Эмили.

– Да вы только посмотрите: с самого утра – и сразу в бой!

– Будь добра, не клади сумку на прилавок. Всё-таки она у тебя не пёрышко. Да и стекло потом опять протирать… Ты же знаешь, мистер Челленджворс это не любит.

– Ха-ха-ха, ты что, всё еще называешь его мистером Челленджворсом? Эмили, да это просто умора! Тебе не приходило в голову, что всё может быть попроще?

Лара уперла одну руку в бок, а вторую положила на прилавок; она не обращала никакого внимания на отстранённость напарницы и широко ей улыбалась, наклонив голову.

– Мистер Челленджворс сам с нами уважительно общается. Мы должны это ценить и отвечать тем же.

Лара лукаво посмотрела на Эмили и секунды три помолчала.

– И почему ты только такая упрямая и не хочешь со мной подружиться? Ты знаешь, мне кажется, тебе пригодилась бы такая подруга, как я.

Опять резко зазвонил колокольчик, и обе девушки встрепенулись.

– О нет, опять принесла нелегкая доходягу, – Пуш закатила глаза и изобразила головокружение.

– Тише! – шикнула в ответ Эмили. – С ума ты сошла, а если он услышит?

– Этот? Услышит? Скорее, я полечу завтра в космос, дорогуша.

В дверях растерянно топтался аккуратный старичок небольшого роста и скромно улыбался. Одной рукой он опирался на деревянную трость, в другой держал авоську с яблоками и картофелем. Расстояние от входа до прилавка давалось ему очень нелегко, поэтому Эмили быстро подбежала, чтобы помочь с сумками.

– Давайте яблоки, сэр, я помогу вам.

–Спасибо, спасибо, моя дорогая. Как же приятно старику начинать утро встречей с такими прекрасными юными леди.

Вторая прекрасная леди покачала головой и не удержалась от громкого фырканья. Волноваться было не о чем: рядом со старичком можно было хоть стучать кувалдой – его слуховой аппарат нуждался в серьёзной реставрации.

– Достань, пожалуйста, «Акустин», Лара, – мягко попросила Эмили, осторожно взяв посетителя под руку.

– Ясно дело, могла бы и не напоминать. Он у меня всегда по средам здесь, – девушка указала на выдвижной ящик прямо у кассового аппарата. – Да и рано ты меня просишь. Пока вы с этой улиткой доползете до прилавка, я смогу добежать до поставщиков в соседнем городе, чтобы закупить «Акустина» на два года вперед.

Эмили только вздохнула.

Внезапно дверь кабинета открылась.

– Мисс Джинжер, можно вас на минутку? А, мисс Пуш, доброе утро, – добавил мистер Челленджорс упавшим голосом.

– Здравствуйте, мистер Челленджорс! Ну меня-то вы можете называть просто Ларой, ЛА-РОЙ, – девушка одарила мужчину жеманной улыбкой.

Чем-то озабоченный, мистер Челленджворс на секунду задержал на ней взгляд, но выражение его лица при этом осталось неизменным. Эффекта от ремарки мисс Пуш было не больше, чем от пролетающего комара – глубоко погруженному в свои мысли аптекарю требовалась встряска куда посерьёзнее, чем прямолинейные ужимки.

– Д-да, конечно, мисс Пуш, поставщики обязательно учтут это, – ответил он быстро и тут же захлопнул дверь.

Лара развела руками и скорчила гримасу.

– Беги-беги к своему патрону, милочка! Кстати, что это он в кабинете шефа, не знаешь? Не иначе с ума сошел от зависти и решил примерить роль главного в его отсутствие?

– Пожалуйста, займись нашим покупателем. Лара, пожалуйста, надо всё сделать хорошо, – умоляюще прошептала Эмили.

– Да успокойся ты. Знаешь же, что могу, когда захочу.

Лара вальяжной походочкой подошла к пожилому господину, встретившему её лучезарной улыбкой.

Эмили постучала. За дверью раздался вкрадчивый голос.

– Проходите, проходите, мисс Джинджер. Есть пара-тройка организационных вопросов, – Челленджворс раскладывал на столе стопки бумаг, – надо бы их с вами уладить. До сих пор поверить не могу, – он поднял светящиеся от ликования глаза, – теперь я здесь главный, главный!

– Да, мистер Челленджворс, это очень хорошая новость для всех нас.

– Да полно вам, – аптекарь слабо улыбнулся, – бьюсь об заклад, что то легкокрылое создание, которое приходит к нам по средам и…

– Пятницам, сэр.

– … Да, пятницам. Будет в ужасе от этой вести, – мистер Челленджворс беззвучно, по-шерлокхолмовски засмеялся и постучал тонкими пальцами по дубовому столу. – Впрочем, вернёмся к нашим делам. Мисс Джинджер, мне сегодня везет. Мне невероятно, прямо-таки сверхъестественно везет, и я, право же, не знаю, кого за это благодарить…

– Это закономерно, сэр. Мистер Грейтгрин всегда считал вас своим преемником. Вы заслужили стать владельцем аптеки своим трудолюбием и преданностью работе.

Челленджворс чуть заметно улыбнулся, но тут же напустил на себя строгий вид, в страхе, что девушка могла заметить это непроизвольное проявление чувств.

– Спасибо, Эмили. Но я не об этом. Не прошло и часа после моего назначения, как позвонил Роджерс… Вы помните Роджерса?

– Это тот самый предприниматель, который приходил к нам в прошлом году, чтобы попросить часть аптеки на аренду?

– Да-да, в аренду, – поправил девушку аптекарь, – и вот теперь он хочет не просто воспользоваться нашим вторым залом, а купить его!

– К-купить? А…

– Понимаю вашу растерянность, мисс Джинджер. Для меня самого это было большим сюрпризом и заставило серьёзно понервничать, но в итоге…

– И вы продали?

Эмили не сдержалась и перебила начальника. Обычно спокойная, она густо покраснела, её голубые глаза округлились, а губы задрожали. Следы такого сильного эмоционального беспокойства на её лице можно было увидеть очень редко, поэтому аптекарь невольно задержал на ней взгляд дольше обычного.

– Зачем же так волноваться, мисс Джинджер? Во-первых, переговоры ещё только предстоят: он к нам заедет в ближайшие два-три часа. А во-вторых, как я понял по его голосу, предложенная сумма с лихвой окупит все наши возможные убытки. Не забывайте, мы всё-таки будем располагать ещё одним залом…

– Но, сэр. Работа аптеки была так хорошо отлажена, да и на прибыль вы никогда не жаловались. И к тому же мистер Роджерс такой… ну вы знаете… я ему не очень-то доверяю… Чего стоят увольнения в его фирме каждый месяц. Одна моя знакомая рассказывала…

Но поток незапланированного радушия мистера Челленджворса, вызванного сегодняшней эйфорией, внезапно иссяк, и на его место пришло привычное сдержанное высокомерие. Он вдруг осознал, что дистанция между ним и подчинённой сокращается до угрожающей отметки, поэтому сухо попросил девушку продолжить работу и постараться не лезть в дела руководства.

Эмили, не мешкая, удалилась.