Забираю дочку из садика. Яна с надеждой заглядывает в мои глаза, а мне сказать ей нечего. Вздыхает. Обмениваемся стандартными фразами, разговор не клеится.
На Некраске кнопка прилипает носом к стеклу и, мне кажется, не моргает, провожая долгим задумчивым взглядом рекламный щит. По ее реакции я понимаю, в каком месте он размещен. Надо менять маршрут…
Следующие два дня проходят относительно спокойно. Яна больше не заикается о подарке, правда кидает на меня взгляды, полные ожидания. Будто хочет спросить, но не решается. И я не завожу разговор о предстоящем дне рождения и подарках. Оттягиваю как могу и день, и ответы.
Ксюха не звонит. Написала только смску, что новинка – бомба, и все.
Хорошо, что Макарская не звонит и не озадачивает подарком для Яны. Не до этого мне пока, я вся погружена в работу. Приближается воскресенье. Мы готовимся выполнять большой заказ. Проверяем запасы продуктов, дозаказываем необходимое, делаем заготовки.
Роман больше не пишет, и я не надоедаю ему вопросами. В принципе, мы с ним все выяснили, а смету вышлю по факту.
– Катюш, – в кабинет, предварительно постучав, заглядывает Василий Викторович, – у нас там торт на заказ. Хочешь поучаствовать?
– Конечно! – рада отвлечься от калькуляции и размять пальчики. С должностью директора все меньше времени остается для любимого дела.
Иду со своим супер-кондитером в цех.
– Что тут у нас?
Убираю волосы под косынку, надеваю фартук, перчатки.
– Торт заказали на годовщину свадьбы, а у меня вот, – Вася показывает листок с нарисованным макетом торта, – рояль. Юбилей у какого-то музыканта. Боюсь не успеть до пяти.
– Делай рояль, я займусь свадебным. Какие пожелания у заказчиков?
– Свадьба жемчужная. Сказали, хотим что-нибудь торжественное килограмма на три.
С клиентами, которые не знают чего хотят, работать сложно, но интересно. С одной стороны, можно придумать такое оформление, что торт есть будет жалко, с другой – может не понравиться. Правда, со вторым случаем мы пока еще не сталкивались. Заказчики оставались довольными и приходили к нам еще.
– Начинка?
– Тропикана. Они уже заказывали, им понравилось.
– Заказывали? Фамилию напомни?
– Пересветовы.
– А, помню их.
Вспоминаю улыбчивую женщину блондинку пятидесяти лет и ее мужа – седовласого мужчину с цепким орлиным взглядом. Хорошая пара, красивая – тридцать лет вместе. Делать для них юбилейный торт – одно удовольствие.
– Они заказывали торт на рождение внучки? Месяца три назад.
– Да-да. Было дело.
Картинка будущего торта уже нарисовалась в голове. Немедля приступаю к заказу.
Беру из холодильника коржи-заготовки, завожу крем для прослойки.
Игнат, веселый парнишка-студент, что подрабатывает у нас после учебы, травит анекдоты и истории из жизни. Они с Кристинкой плечом к плечу стоят по другую сторону стола от меня с Василием. Один тесто месит, другая фрукты чистит. Алина по поручению Васи взбивает безе. Остальные тоже работают на своих местах аки пчелки.
– А вот еще случай был, – начинает новую историю Игнат. – Мужик на 30-летие жены заказал торт, на котором должна была быть надпись "18 12". Причем, он сам, своей рукой, нарисовал картинку, подписался. Окей, утверждено-согласовано, делаем. Приезжает забирать, выношу. Он такой смотрит, репу чешет – я что, говорит, торт на годовщину войны 1812 года заказал? Вас не смутило, что он в виде сердечка? Оказалось, плюс забыли нарисовать.
Цех взрывается хохотом. Мы с Васей смеемся тоже. Бывают курьезы, как без них.
Дина прибегает.
– Ребята, там девушка пришла, спрашивает, нет ли у нас торта, который бы подгорел с одного бока? Говорит, хочу, чтобы муж подумал, что это я его испекла.
Новый взрыв хохота сотрясает воздух, хорошо, звукоизоляция хорошая, клиенты не слышат. Дина недоуменно хлопает ресницами, не понимает причину веселья. Объясняем в двух словах.
– Сейчас, Диночка, – приходит ей на выручку Василий. Уходит вместе с администратором к клиентке, через пять минут возвращается.
Берет готовый бисквит, режет его повдоль, шлепает на корж сметанный крем. Еще одни корж сверху и снова крем. Не замазывая края, посыпает верх шоколадной стружкой и грецкими орехами.
– Максимально приблизил к домашнему, – поясняет свое наискромнейшее творение. – Все как пожелал клиент. – Подмигивает и выносит его в холл.
– Клиент доволен, репутация молодой жены восстановлена, – хвастается Вася по возвращению. – Заканчиваешь, Катюш? – заглядывает на мою территорию.
– Со сборкой закончила, осталась внешка. Самое интересное.
Раскатываю в круг мастику шоколадного цвета, треть круга других цветов – сине-голубой, бирюзовый и белый с перламутровым оттенком. Получается эффект морской волны. Обтягиваю ею торт, обрезаю края. Декорирую по низу еще одной волной.
Разговоры стихли. Поднимаю глаза – коллеги собрались в полукруг, внимательно наблюдают за моей работой, впрочем как всегда и за всеми, когда кто-то украшает заказной торт.
Плавный переход от цвета к цвету пересыпаю кондитерскими жемчужинами – мелкими и покрупнее. Из марципана леплю морскую ракушку, внутрь которой помещаю две крупные жемчужины из белого шоколада. Ставлю поделку на светлую сторону торта, добавляю еще две нежно-голубые и одну розовую жемчужины.
На шоколадной части рисую белым кремом два сплетенных сердца.
– Как?
– Шикарно, как всегда, Катерина Санна, – восхищенно цокает языком Игнат.
Василий одобрительно кивает.
– Красиво. Со вкусом. Умница, Катюша!
Фотографирую торт, упаковываю его в коробку, подписываю и ставлю в холодильник.
– Василий Викторович, с тебя тоже фото. Не забудь.
– Сделаю.
Снимаю фартук, перчатки, иду в зал к Дине.
– Пересветовым можно звонить, заказ готов.
– Хорошо, сейчас позвоню. Катерина Санна, к вам посетитель.
Дина кивает на кого-то позади меня. Оборачиваюсь.
– Вы были заняты, – оправдывается Дина, – я предлагала позвонить завтра для встречи, но девушка сказала, что дождется сегодня. У нее что-то важное.
На диванчике нога на ногу сидит молодая женщина лет тридцати пяти в брючном костюме горчичного цвета. Под пиджаком белый топ, русые волосы завиты в локоны, рассыпаны на плечах. Сумочка рядом. Посетительница увлеченно листает альбом с нашими тортами.
– Здравствуйте! Вы ко мне? – подхожу к женщине.
Она захлопывает альбом, кладет его на столик. Встает, прихватив сумочку.
– Екатерина Александровна? – быстро окидывает меня внимательным взглядом, растягивает губы в приветливой улыбке. Точечно рассматривает мое лицо. На ее написано: я что-то про тебя знаю, но не скажу. Интересненько.
– Да.
– Здравствуйте, меня зовут Кира Олеговна Вертинская, можно просто Кира. Я из журнала "Территория выбора".
Вертинская одним движением вытаскивает из сумочки названные журналы. Показывает их мне, держа веером. Один я уже знаю, другие, видимо, предыдущие.
– Вы не могли бы уделить мне десять минут вашего времени? Это касается рекламы.
Мне кажется, пол под ногами начинает как-то странно двигаться. Боюсь потерять опору, на всякий случай хватаюсь за край витрины. "Территория выбора" – так называется журнал, в котором Яна нашла себе "папу". Но это же ничего не значит, да? Ко мне уже приходили агенты из телевидения, радио и газет, предлагали рекламу на своих площадках, с некоторыми мы успешно сотрудничали, когда открывались и набирали обороты.
Приглашаю Вертинскую к себе в кабинет, заказав Дине по чашке чая для нас с гостьей.
Цокая каблучками белых босоножек, она проходит и присаживается на предложенное ей кресло. Легкий шлейф хороших духов витает в воздухе.
– Екатерина Александровна, я успела познакомиться с вашей продукцией и хочу выразить свое восхищение. Ваши торты великолепны. Вы знаете, они на слуху у всего города.
Признание искреннее. Вертинская – приятная женщина, и мы могли бы в будущем посотрудничать, если бы не одно но.
– Спасибо, – сдержанно улыбаюсь. Внутренне нервничаю, хотя уверяю себя, что повода нет.
Есть.
Если бы не Яна с фотографией того мужчины и желанием заполучить его в папы, беседа была бы намного непринужденнее, а сейчас это чистая пытка. Не могла госпожа Вертинская прийти на несколько дней раньше?
Собраться помогает пауза, заполненная приходом Дины с чаем и пирожными. Пока помощница расставляет чашки, прихожу в себя, настраиваюсь на деловой разговор. В конце концов, мне нужно только выслушать Киру Олеговну и вежливо попрощаться после.
Дина уходит, а Кира продолжает разговор.
– Наше агентство радо сотрудничать с вами. Завтра во второй половине дня удобно будет провести съемки? Скажем, часа в четыре? Предлагаю у вас в кондитерской, отличный антураж…
– Какие съемки? – прерываю дамочку. – Ничего не понимаю.
– Рекламные съемки, – все также очаровательно улыбаясь, поясняет Вертинская. – Я думала вы в курсе.
– В курсе чего?
– Через неделю мы выпускаем очередной номер журнала. Для вас зарезервировано место на обложке и рекламная статья на две страницы.
Говоря все это, Кира тыкает пальчиком на обложку последнего номера, затем раскрывает журнал в самом начале, показывает чью-то статью. Начинаю подозревать, что меня с кем-то перепутали.
– Поверьте, – продолжает Вертинская, – это очень выгодное место и самое просматриваемое по статистике. Завтра мы можем сделать фотосъемку, отобрать фотографии, в понедельник придет наш корреспондент, побеседует с вами, вашими коллегами. Текст статьи обязательно будет согласован с вами. Вы не волнуйтесь, мы все успеем, вам понравится. Тираж нашего журнала…
– Стоп. Кем зарезервировано? О чем вообще речь? Я не заказывала рекламу!
– Ну как же, – теряется Кира Олеговна, – я лично беседовала с вашей помощницей, она сказала, вам очень нужна реклама.
– С Диной? Она не решает такие вопросы.
– Не с Диной. С Ксенией Валерьевной Каретниковой.
– С кем? Я не знаю таку…
И тут меня озаряет! Ксюха! Для меня она со школы Макарская, а фамилия Влада как-то не отложилась у меня в памяти. Что она задумала? Зачем? Почему не предупредила?
– Одну минуту, мне срочно нужно позвонить. Угощайтесь.
Прихватив телефон, оставляю Вертинскую одну в кабинете. Выхожу в зал, набираю Макарскую, мать ее, Каретникову.
– Ксюха! – рычу в трубку, едва слышу ее голос. Громко говорить не могу, везде люди. – Что все это значит?
– Что?
– Какая реклама? Какие фотосъемки? Зачем?
– Блин, Кать, прости, закрутилась, забыла тебя предупредить. Я договорилась о рекламе твоей Карамельки в журнале. Считай, это подарок моей крестнице на день рождения.
– Но мне не нужна реклама, Ксюша! Мы и так с заказами не справляемся. В субботу ночевать тут будем, потому что у нас большой заказ на воскресенье. Очень большой, Ксю!
– Катя, ты обещала мне, что не будешь мешать исполнять желание Яны. Я все организовала. Завтра семейная фотосессия в Карамельке. Мне обещали, что часа будет достаточно. Всего час твоего драгоценного времени – это все, что от тебя требуется, дорогая моя.
– Что значит семейная?
– Ты, Яна и Глеб.
– Какой Глеб?
– Тот самый. Из журнала.
Мама дорогая!
А Ксюша продолжает пламенно убеждать меня, только голос ее я практически не слышу. Оглушенная новостью о возможной встрече с тем самым мужчиной из рекламы, невидящим взглядом смотрю в окно. Держу телефон возле уха, в которое бубнит Макарская.
– Поработаете вместе, присмотритесь друг к другу, может быть он Яне не понравится. Ты не переживай, отнесись к этому как к очередному заказу просто в другом формате. Всего лишь час. Ради дочки. Ка-ать?
Скидываю звонок. Слов нет. Одни эмоции. Бешеные!
В голове не укладывается выходка Макарской. О чем она думала, затевая встречу с мужиком из рекламы и моей дочки? Как можно играть чувствами людей? Ребенка? Маленькой наивной девочки, для которой все люди пока еще хорошие? Что будет с Яной потом, когда псевдопапа исчезнет? А он обязательно исчезнет!
Возвращаюсь в кабинет.
– Кира Олеговна, произошло недоразумение. Мы с Ксенией Валерьевной неправильно поняли друг друга. Я отказываюсь от рекламы, отменяйте съемки.
– Но как же… – растеряно хлопает густыми ресницами Кира, – ведь проплачено.
– К сожалению, этот вопрос будете решать с Каретниковой. Можете устроить семейную фотосессию ей лично. А сейчас извините, у меня много работы.
О проекте
О подписке
Другие проекты