Глава 7

Из всех наших сотрудников одна дама больше всех удивляла меня потрясающей работоспособностью. Всё время, которое она проводила в агентстве, она звонила клиентам по телефону и в чём-то их убеждала. Она не курила, редко разговаривала с коллегами, не листала «Из рук в руки», чтобы чем-то заняться. Прошло несколько месяцев, прежде чем кое-что узнала о ней. Как и почти у всех в нашем агентстве, у Светланы было высшее образование: в советском прошлом занимала ответственный пост директора на государственном предприятии в подмосковном городке Сходня. Незамужняя и бездетная. Было ли её страстное увлечение работой следствием этого или наоборот, неизвестно. Как только родное предприятие закрылось, Света устроилась сначала в коммерческий киоск, где увлечённо продавала жвачки и ликёры, да так подняла торговлю, что злые конкуренты сожгли киоск ночью.

После этого она решила в корне поменять жизнь, подалась в Москву и заболела идеей переехать из однокомнатной квартиры на Сходне в Москву. Для этого требовалась солидная доплата в пару десятков тысяч долларов, и Света принялась энергично продавать чужие квартиры и откладывать зарплату, которую платили в агентстве. Она экономила на всём: не ходила обедать в кафе, а приносила обед с собой из дома, почти не покупала себе новой одежды и прочее. Денежная кучка росла, но не так быстро, как хотелось. Во всяком случае, когда через несколько лет я уходила из агентства Света ещё жила на Сходне. Пока Светлана копила, цены на недвижимость возросли в три раза, и её доплата в несколько раз увеличилась. Мне казалось, для неё не было занятия интереснее, чем навязываться клиентам по телефону с просьбой дать возможность именно ей эксклюзивное право на продажу квартиры. Вдохновлённые её настойчивостью, клиенты соглашались, и она бралась за продажу с таким энтузиазмом, как будто это была её последняя сделка. Её не смущали расстояния, она могла взять квартиру в Пушкино, а после этого съездить в Крылатское и вернуться на Сходню. В редкие дни простоя Света выходила на улицы Москвы и клеила объявления следующего содержания: «Куплю квартиру в вашем районе». Это, конечно, был обман, который с лихвой компенсировался её работоспособностью. Она внедрялась в продаваемую квартиру и становилась членом семьи на время эксклюзивного договора. В том числе помогала упаковывать вещи и участвовала в переезде после продажи. Объявления «Куплю» висели по всей Москве, и меня удивляла наивность граждан, когда они звонили и удивлялись, что на том конце провода сидит агент, а не мешок с деньгами. Что это, как не детская вера в чудо? Неужели человек, который может купить квартиру, будет брать в руки клей, который капает на одежду, и будет метить столбы и подъезды, указывая домашний телефон. Но факт оставался фактом: люди звонили, особенно хорошо по объявлениям, написанным от руки. Иногда всё же удавалось уговорить их подъехать в агентство и заключить договор. У меня это получалось редко, у Светы – почти всегда. И каждый раз, когда её навязчивый громкий голос говорил:

– Ну всё, договорились. Я сейчас выезжаю к вам, а вы, пожалуйста, больше никуда не обращайтесь. Я вам помогу! – повторяла она, как будто была врачом, а на другом конце висел безнадёжный больной. И люди верили ей! Они, обзванивавшие все агентства по списку, попав на Светлану, вешали трубку и терпеливо ждали ее приезда. Вот и сейчас, мы, грустно скучавшие над газетой, встрепенулись, услышав эти слова.

– Свет, как у тебя так получается? – не выдержала я. – Почему всегда выбирают тебя?

– Не знаю, – Света посмотрела на меня, пожимая плечами, а я в который раз подивилась, почему она так странно одевалась. Сегодня на ней были нелепые розовые брючки, которые её полнили, и оранжевый пиджак, купленный ещё до перестройки. Света засунула в рот глазированный сырок и с набитым ртом доверительно сообщила:

– На этот раз ничего сложного, чтобы их уговорить, не было. От них все отказывались, а я вот решилась взять. Квартирка хорошая: трёхкомнатная коммуналка на Мясницкой и просят совсем недорого, главное чтобы разъехаться.

– А почему никто не берет? – вступил в разговор Слава.

– Один из собственников в тюрьме сидит. Это его мать звонила, жаловалась, что от них все отказываются. А я ей пообещала.

– Да кто же купит такую квартиру? – удивилась я.

– Я найду этого покупателя! – сказала Светлана тем же тоном, что и свои вечные слова «я вам помогу».

– Ты сумасшедшая, – покрутил пальцем у виска Слава. – Даже если ты найдёшь покупателя на эту квартиру, тебе всё равно надо будет подписывать доверенность с собственником, а для этого надо будет идти в тюрьму, а там огромные очереди, и договариваться с начальником тюрьмы, к которому попасть на приём всё равно, что к президенту США.

– Меня это не пугает, – Света засунула в рот ещё один сырок. – Столько работы, что и перекусить некогда. – Вот увидите, я всё сделаю.

– Удачи, – прошипела Лада. А когда Света вышла, спросила: – Не знаете, почему я так её ненавижу?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Может, потому что ты другая?

– Конечно другая, – Лада достала зеркальце и с удовольствием в него посмотрелась. – Если бы я была такой, я бы повесилась.

– Всё-таки интересно, сможет она продать эту квартиру или нет? – сказала Тамара.

– Сможет! – уверенно сказала я. – У неё такая настойчивость, что она сметёт все препятствия на своём пути.

– А я думаю: никто не купит квартиру, в которой один из собственников сидит в тюрьме, – сказал Слава.

– Давай поспорим на ящик пива? – вдруг неожиданно для себя предложила я.

– Ты проиграешь, – Слава улыбался.

Минуту мы смотрели друг на друга, только я думала совсем не о пари, а о том, какой у него ласковый взгляд.

– Пари – это интересно, – захлопала в ладоши Лада. – Славик, я болею за тебя.

– Давай! – он протянул мне руку.

На краткий миг наши руки соприкоснулись, и я почувствовала его тёплую сильную ладонь. Мне бы хотелось, чтобы моя рука задержалась подольше, но неугомонная Лада уже тащила нас в курилку, и Слава покорно поднялся.

– Ты идёшь? – спросил он меня, но его взгляд уже был прикован к Ладиным стройным ногам: она поправляла короткую юбку.

– Не хочу, – отвернулась я и уткнулась в свой ежедневник.

– Будь осторожнее, – предупредила меня Тамара, когда они ушли.

– Ну не обеднею же я, если поставлю ему ящик пива. Вместе и выпьем.

– Нет, Наташ, я о другом. Насчёт пива, я не сомневаюсь, ты выиграешь. Светка вытащит эту сделку, она упрямая.

– А о чём ты?

– О Славе. Он же тебе нравится, не правда ли?

– Правда, – я быстро посмотрела на неё, испугавшись, что она это заметила. – Только это ничего не значит. Ему нравится Лада, а мы просто друзья.

– Слушай, как ты с ней дружишь? Лада настоящая хищница в погоне за выгодным женихом, и всё это прячется под ангельской внешностью.

– Ты преувеличиваешь. У неё другой взгляд на жизнь. Она считает, что мужчины обязаны платить за все. А весь мир должен крутиться вокруг неё, но это вовсе не мешает нам общаться.

– Как хочешь, но мой совет: держись от неё подальше, – прошептала Тамара, заметив, что Лада и Слава возвращаются. – А Слава будет потом с тобой. Помяни моё слово, вы подходите друг другу. Только подожди, пока он поймёт, какая Лада на самом деле.

– Мне никто не нужен, – улыбнулась я, но на душе у меня стало легче.

Забегая вперёд, скажу я действительно выиграла это пари. Света продала квартиру. Целых три месяца мы с интересом расспрашивали её, как идут дела на Мясницкой, и она никак не могла понять причины столь повышенного внимания к её делам, но неизменно отчитывалась о проделанной работе. Света прошла сквозь все кордоны и даже ночевала в агентстве, чтобы к пяти утра занять очередь у тюрьмы. Она добилась, что собственник, который находился в Бутырке, сделал доверенность на продажу квартиры, и смогла внушить покупателю, что сидящий в тюрьме продавец на самом деле милейший человек, который чуть-чуть погорячился, когда чуть не убил собутыльника. Все три месяца мы с Тамарой поддерживали Светлану морально и внушали ей, что она справится. На самом деле, когда я слушала её рассказы, как собственники квартиры, а их там ещё было двое, боялись этого уголовника, потому что когда он напивался, то бегал за ними с ножом, мне чисто по-человечески хотелось, чтобы Света помогла им всем обрести право на нормальную жизнь, и ещё одной коммунальной квартирой в Москве стало меньше. Так что дело было не в ящике пива, потому что даже Слава, несмотря на то, что проиграл, начал испытывать глубочайшее уважение к Свете и пригласил её на пирушку. А вот Лада, когда узнала, что будет Света, отказалась пойти, что, конечно, расстроило Славу, но не заставило изменить свои планы.

Глава 8

Прошёл год. Агентство недвижимости «Ваш дом» стало и моим домом тоже, а Лада, Тамара и Слава стали моей семьей, поскольку большую часть времени я проводила на работе. Интересных историй про нашу житьё-бытьё на работе в моём дневничке прибавилось. И я иногда задумывалась, как было бы хорошо, если я бы я рискнула написать роман, а нас всех сделать главными героями. Мне бы понравилось писать о Славе. Я почувствовала знакомое волнение и радость от того, что скоро пойду на работу и увижу его. Взглянула на часы. Потом на дневник и начала собираться, вспомнив, что нужно ещё погладить новый брючный костюм.

Когда я появилась на работе, в агентской комнате царило необычайное оживление. Казалось, все говорили разом. На этот раз неприятность произошла у Славы. Покупатель десятикомнатной коммуналки на Покровке, расселением которой Слава занимался уже полгода, трагически погиб за три дня до подписания договора. Его убитая горем жена и слышать не хотела о покупке квартире. К тому же потеря единственного кормильца заставила её изменить взгляды на жизнь. Аванс, внесённый её мужем на имя агентства, раздали на внесение авансов за квартиры для коммунальщиков, и Слава после огромной почти законченной работы, за которую должен был получить порядка пяти тысяч долларов, остался без комиссионных вообще.

– Представляете, – рассказывал он позже в курилке, – у меня уже всё было готово. Все восемь квартир для коммунальщиков найдены и проверены, документы собраны, получены пять разрешений в опекунских советах. Мы должны были выйти на сделку через три дня, нотариус составил договор и вдруг сегодня утром мне звонит жена Ивана Петровича и плачет в трубку. Сначала я не понял в чём дело и только потом разобрал, что его убили сегодня ночью.

Слава достал из пачки ещё одну сигарету и замолчал.

– А кроме Ивана Петровича очень жаль коммунальщиков, – снова начал он. – Я как-нибудь это переживу, а они уже мысленно были в квартирах, которые мы вместе выбрали и некоторые уже присматривали мебель. А теперь расселение откладывается на неопределённый срок, к тому же та бабушка, уговорить которую мне стоило больших трудов, сказала, что больше ни за что не согласится пройти через эти круги ада и лучше умрёт в своей комнате, чем куда-нибудь ещё поедет.

– Да, в этих вопросах больше всего жаль людей, – согласилась Тамара. – Мы теряем только деньги, а они – надежду получить отдельное жильё. Теперь-то я знаю, что значит жить в коммуналке.

– Я, вообще, не знаю, как ты могла переехать в коммуналку и перетащить туда детей из своей трёхкомнатной квартиры. Я бы нашла другой выход, – передёрнула плечиками Лада.

– У нас с тобой разные взгляды на жизнь, – спокойно ответила Тамара. – То, что для тебя выход, для меня смерти подобно.

– Что ты имеешь в виду? – вскипела Лада.

– Прекратите, пожалуйста, – прервал их Слава. – Можно хотя бы сегодня обойтись без ссор? Давайте лучше решим, куда пойдём. Я предлагаю ко мне домой.

– Давай, – сразу согласилась я. Мне было интересно посмотреть, как он живёт.

– Не люблю бытовое пьянство, – сморщилась Лада, но, заметив огорчённый взгляд Славы, взяла его под руку. – Не обижайся, я пошутила. Поехали, конечно.

– Я расселю ещё одну коммуналку и приглашу всех в хороший ресторан, – сказал он и вымученно улыбнулся Ладе. – А знаете, как его убили?

– Как? – спросила я.

– Вечером после работы он смотрел телевизор у себя в квартире, жена с детьми, к счастью, были на даче. Это был кто-то из его знакомых, потому что он спокойно открыл дверь, не подумав ничего плохого. А убийца пришёл за деньгами, он как-то узнал, что Иван Петрович собирается покупать квартиру. Он привязал его и долго пытал, пытаясь выяснить, где тот хранит деньги.

– И выяснил? – спросила Лада.

– Нет, Иван Петрович скончался, эта сволочь перестарался с пытками.

– Какой кошмар! – сказала Тамара. – Бедная жена и дети.

– Хорошо, что у неё хотя бы деньги остались, – сказала Лада. Мы все посмотрели на неё укоризненно.

– А что вы так на меня смотрите? – оправдывалась она. – Было бы гораздо хуже, если бы эта избалованная дамочка, которая не работала, а жила за счёт мужа, осталась бы с тремя спиногрызами на руках и ещё без денег.

– В этом, конечно, нет ничего хорошего. Но ты всегда думаешь о деньгах. Лично я думала о том, каково ей остаться без любимого человека, – сказала Тамара.

– Любовь, опять любовь, – проворчала Лада, – Откуда ты знаешь любила она его или жила с ним, потому что он был богат?

– Да хватит вам, – беззлобно сказала я. – Нашли время ссориться. Давайте лучше подумаем, что купить. Могу сделать плов, он у меня хорошо получается.

– Ну и охота тебе у плиты стоять? – удивилась Лада.

– Я люблю готовить, – сказала я, и Тамара демонстративно захлопала в ладоши. – Повезёт твоему будущему мужу.

Она скосила глаза на Славу, а я сделала Тамаре большие глаза. Но Слава был слишком расстроен, чтобы заметить наше переглядывание. Последнее время Тамара изо всех сил старалась приукрасить меня в его глазах, а Ладу, наоборот, опустить. Мне это, конечно, льстило. Да только вот бестолку, со Славой мы оставались друзьями. И плов я хотела приготовить, чтобы его хоть чуть-чуть порадовать.