Глава 3. Утром деньги – вечером жены

Теперь я понимаю, почему бабушки так любят сидеть в длинных очередях. Здесь, действительно, можно узнать много нового, например о том, как устроен мир, в который тебя занесла нелегкая.

– То есть, – еще раз уточняю, – сейчас определят, кто мы такие. Нежный Свет – идеальные для брака. Ледяная Сталь – рациональные и сильные. Или…

– Черная Тень. Да. Черной Тенью вообще легко стать. Сейчас нас заведут в комнату для медицинского осмотра. Если ты Нежный Свет, но не способна к деторождению, то сразу отправят к черным.

– Почему?

– Потому что в этом мире ценятся не только жены, но и… – Клара подмигивает и тихо добавляет: – Девки. Из Нежного Света они получаются отличные. Меня передергивает, а соседка-зефирка просто хлопает глазками и не понимает, о чем речь. Ладно, подрастет – расскажут. Удивительно, откуда только взялось в современном мире такое тепличное создание, при котором и слово «шлюха» произнести страшно.

– А Ледяной Сталью можно стать?

– Только если есть задатки, но иномирянки обычно все Нежный Свет, искатели только таких тащат. Хотя ты на Свет не похожа. Кто только тебя приволок? – Оценивающий взгляд с головы до ног. – Не, костюмчик волшебный, а вот сама по себе ты…

– Давай уж. – Скрещиваю руки на груди. – Договаривай.

– Короче, обычно Нежный Свет выглядит вот так. – Тыкает пальцем в Зефирку. – Кудряшки там, округлые бедра, грудь сочная. Такие все обтекаемые. Вот как она или я.

Да, тут не поспоришь. Фигурки у обеих – загляденье. Этакие каноничные песочные часы, мягкие в нужных местах и кое-где даже слишком объемные на мой вкус. У Иришки тоже такая фигура, наверное, поэтому она шустро выпрыгнула замуж в восемнадцать.

– А ты, – продолжает Клара, – не такая. Груди нет, тощенькая какая-то, взгляд – как у акулы перед обедом.

Вот тут я почти обиделась. Грудь у меня есть! Исключительно в этом платье благодаря тугой шнуровке и специальной ложбинке, приподнимающей то, чего очень мало. Нет, я всю жизнь слушаю подколы в стиле: «Видишь сиськи? А они есть!» Но все равно обидно. Я шнуровалась до упора, чтобы мужчин соблазнять, даже грудь у себя нашла, а мне какая-то пигалица заявляет, что ее нет.

– Да ты не переживай. Таких тоже выкупают!

И тут у меня отпадает челюсть. Что, простите?

– Что значит… выкупают? – осторожно спрашивает Зефирка, пока я подбираю с пола свои бесценные тридцать два.

– Так эти смотрины не просто так. Нежный Свет как бриллианты. Нас ищут, добывают, а потом продают в пользу казны. Архимаг придумал, чтобы поправить дела государства. У нас лучший рынок невест во всем мире. Сюда принцы съезжаются, графы и так далее. Если на тебя претендуют несколько женихов, то назначают аукцион!

– Вера, мне страшно. – Алена смотрит на меня огромными глазами, в которых уже стоят слезы. – Они собираются нас продавать! А как же любовь?

– Любовь-любовь. Это брак, детка. Тут важен здоровый расчет.

– Так, а ну не порти мне девочку! – вмешиваюсь я.

Серьезно. На что Вера Иванова, то бишь я, циничный элемент цивилизации, но и то продаваться замуж не собираюсь. Что говорить об этой хлопающей глазками зефирной наивности?

– Алена, спокойно. Делаем так. Проходим через арку, встречаемся на том конце и планируем побег. В конце концов, как-то эти искатели Нежного Света попадают в наш мир? Значит, выход есть, и мы его найдем.

– Ну и дура.

Клара откидывает косу за спину и отворачивается. Интересно, а такие понятия как феминизм и права женщин здесь еще не изобрели? Если нет, стану первым рупором!

* * *

– Здорова! В арку!

Подпрыгивает на стуле маленький седой старичок в черном халате с серебристым черепом на плече. Интересная у них форма для докторов, я бы подумала, что это гном-патологоанатом. Такой, весело напевая «хэй-хо», вскроет, переворошит внутренности, а потом нежно похоронит под камнями в пещере. Взгляд, которым он окинул меня, об этом как-то особенно красноречиво намекнул, даже отвлек от главного. На противоположной стороне узкой комнаты действительно арка. Тонкие белые колонны из слоновой кости, испещренные множеством мелких рисунков, чем-то отдаленно напоминающих руны. Под потолком они сплетаются, и вершину венчает белое солнце с изогнутыми лучами-кинжалами.

Голубоватое полупрозрачное свечение колышется, как тюль от невидимого ветра, и я слышу шепот: «Добро пожаловать, Вера!» Похоже, у меня разыгралась фантазия. Там, где заканчивается фантастика и начинает фэнтези…

– Вера Иванова! – вопит карлик.

– Здесь! – отвечаю выкриком в тон ему.

– Да что ж ты так орешь, малахольная, – ворчит старик и протягивает мне хрустальный шар.

Так и тянет съязвить: а что, вскрытия не будет? Но я сдерживаюсь. Руки немного подрагивают, когда тяжелый холодный шар оказывается в ладонях. Куда бы я ни попала, а перспектива стать Черной Тенью в борделе меня не прельщает. Даже жаль, что раньше никогда не задумывалась о том, смогу ли иметь детей, и не проходила никаких обследований. Брак и дети – это всегда казалось мне таким далеким. Вот сейчас закончу учиться, потом найду работу и хорошо устроюсь в жизни. Тогда-то и подберу подходящего мужчину для брака, рожу ребенка. Но жизнь в очередной раз поменяла мои планы. Один танец помножил на ноль десять лет моей жизни. Пока я размышляла над своим прошлым и будущим, шар в руках стал ярко-зеленым, как весенняя трава.

– Отлично! Детородный возраст, самый пик. Первая группа. Здорова. В арку!

Думаю, с таким беспристрастным лицом даже из самолета с парашютом не выкидывают, не то что отправляют девушку в неизвестность. Я уворачиваюсь от толчка в спину и спокойно поднимаюсь по ступеням. В конце концов, Клара прошла ее трижды и осталась жива. Вряд ли меня постигнет судьба Сириуса Блэка и полное забвение.

Невольно вспоминаю про перепуганную Зефирку и замираю на границе, кожу уже дразнит приятный холодок, похожий на вечерний морской бриз. Оборачиваюсь. Материнский инстинкт, что ли, взыграл? Сама не знаю, но смотрю, как девушка сжимает в руках такой же шар.

Желтый.

У меня сердце прихватывает и неприятно сжимает. Надеюсь, это не приговор и девочку не отправят в бордель. Пусть только попробуют, я им все здесь разнесу по гвоздю.

Щеки Алены пылают, когда медик громко возвещает:

– Невинна. Группа два. В арку!

Глава 4. Что выросло, то выросло

Тишина. Она окружает меня со всех сторон. Никогда такой не слышала. Наверное, что-то подобное ощущаешь, когда только зарождаешься в утробе матери. Никакого гула машин за окном, никаких криков за стенкой и скрипа кровати. Нет ничего, только ты, тишина и спокойствие. Все проблемы кажутся такими далекими и незначительными, словно колыбельную тебе поет сама вечность. Она окутывает мягким покрывалом, защищает и оберегает, а потом мир вдруг обрушивается на тебя болезненным шумом.

Я затыкаю уши и вываливаюсь из арки, тяжело хватая ртом воздух. Огромная, залитая солнцем комната, вокруг люди. Они все разговаривают, и я их ненавижу. Внезапно колени подкашиваются, я падаю вперед и готовлюсь познакомиться с полом, но меня аккуратно ловят.

– Вы в порядке? – знакомый голос.

Поднимаю взгляд и вижу того самого пирата. Он крепко сжимает мою талию и внимательно, почти участливо смотрит. Кожа под его ладонями пылает даже сквозь ткань платья. В ушах все еще шумит, но на этот раз от гнева. Вот ты и попался, одноглазый. Только на этот раз у него нет пиратской повязки, а в правый глаз вставлена какая-то сиреневая линза, похожая на монокль. В остальном это все тот же пират: впалые щеки с легкой небритостью, острый карий взгляд и усмешка. Он тоже меня узнал.

– Верни меня домой, – шепчу и вцепляюсь ногтями в его плечи. Через плотную ткань ему это как мертвому припарка. Надеюсь, хоть пару затяжек оставлю.

– Нет.

Резко ставит на ноги и отпускает. Окидывает странным взглядом, понимаю причину лишь через пару мгновений. Мое платье. Плотно облегающий грудь лиф трещит по швам, глубокий вдох – и ткань впереди разъезжается, являя миру мои новые, вполне себе видимые достоинства. Они что, выросли?

– Твою мать! – срывается с губ, когда я пытаюсь закрыть грудь руками.

Эффектное появление – наше все, и те два идиота с матрасом оказались только цветочками. Полный третий, который не влезает в пуш-ап под единичку, их только что уделал.

– Зачем тебе домой? Твои шансы успешно выйти замуж только что выросли. – Пират бросает на грудь оценивающий взгляд. – Примерно в два с половиной раза.

Щелкает своими восхитительными длинными пальцами, прикосновения которых еще помнят мои позвонки. Черный сюртук с золотой вышивкой на рукавах появляется из ниоткуда и плавно опускается мне на плечи.

– А если я не хочу замуж?

– У тебя нет выбора. Это призвание. Ты – Нежный Свет. Не трать дар на всякую ерунду.

Мужчина делает шаг вперед и застегивает пуговки на сюртуке, как ребенку. Украдкой рассматриваю его. Все как я запомнила: высокий брюнет, ровный нос, четко очерченные губы, чуть смуглая кожа, безмерно привлекательный и… Лучше бы я с ним не встречалась.

– Может, я сама решу, на что мне тратить дар? Ты даже выбора не дал, просто притащил сюда, чтобы продать.

– Это будет выгодная сделка с подвохом. – Заканчивает с пуговицами и криво усмехается.

– Жена с характером цербера – тот еще подвох.

Этот гад хмыкает, разворачивается и уходит.

– А ну, стоять! Черт!

Попытка догнать провалена. Он застегнул сюртук, превратив меня в кокон, хоть бы руки в рукава дал просунуть. Сволочь. Ненавижу.

– Эй, смотрите! Начинается! – громко кричит кто-то. – Кошмар какой!

Люди вокруг меня приходят в движение и бегут к высоким сводчатым окнам. Я выпутываюсь из злосчастного сюртука и чудом успеваю занять место рядом с самим подоконником. Под удивленными взглядами подруг по несчастью чертыхаюсь и вновь застегиваю пуговицы.

На широкой посыпанной мелкими серыми камешками дороге стоят девушки. Они испуганно жмутся друг к другу, образовывая круг. Что за…

Только потом замечаю, что высокие кованые ворота с красивым гербом в виде раскинувшей крылья птицы отделяют девушек от толпы мужчин. Их много. Очень много. Они машут, что-то кричат. Кто-то на ходу скидывает рубашки и поигрывает мышцами. Крепкие молодые парни в простой одежде.

– Смотри внимательно, – слышу за спиной шепот, от которого мурашки по коже. Пират вернулся, чтобы насладиться зрелищем.

Смотрю не отрываясь. Открываются ворота, и мужчины врываются на территорию замка. Самые шустрые хватают девушек, закидывают на плечи и уносят прочь. Вокруг свалка человеческих тел, драка. Кто-то дерется за понравившуюся девушку, кто-то, кажется, дерется просто так. Одному парню уже сломали нос, он весь в крови, но борется до последнего.

– Что это? – боюсь обернуться.

– Это иномирянки, которых не выкупили на аукционе, и местный Нежный Свет после четвертого аукциона. Простые люди тоже хотят Свет. Мы даем им его бесплатно.

Я дрожу. От страха или от возмущения, сама не знаю.

– Это варварство. Бесплатно? – разворачиваюсь резко и почти впечатываюсь лицом в широкую грудь. – А о девушках вы подумали? Каково им? Мы что, бесчувственные деревяшки или объедки со стола, которые можно швырнуть голодным псам?

Понимаю, что кричу и вокруг нас уже собираются зрители. Шоу на подъездной дорожке закончилось, продолжение здесь, совсем рядом. Я наступаю на этого чертового пирата. Он делает несколько шагов назад и застывает.

– Верни. Меня. Домой, – шиплю по словам.

– Нет.

Ловит мою руку на подлете. Мы так и замираем. Я злая, как дикая кошка, которой наступили на хвост. И он – спокойный, со своей бесящей ухмылкой. Сильнее меня. Он это знает.