Черный чай с малиновым вареньем любила Вера Федоровна. Сердце заныло, а рука с джезвой дрогнула. Вот уже вторая женщина в ее жизни любит черный чай с малиновым вареньем. И эта вторая, так же, как и первая, мертва…

Вмиг и камин с вишневым дымом «для настроения», и часы с кукушкой, и даже кофе стали ей немилы, в душу холодной змеей прокрались тоска и предчувствие грядущих неприятностей. А их вестница продолжала задумчиво поглаживать свою расписную черепушку. Арине казалось, она даже слышит, как ноготь с облезлым черным лаком с тихим скрежетом обводит синие узоры под гжель. Ее замутило.

– А если к чаю да еще пирожок с повидлом, – сказала Марго мечтательно. – Нет лучшей услады ни сердцу, ни желудку.

– Вы голодны? – Ей все-таки удалось справиться с тошнотой, и руки больше не дрожали.

– Я? Да нет вроде бы. Я как раз поела незадолго до того, как…

Арина не хотела продолжения, но ее мнением никто не поинтересовался.

– Незадолго до того, как эта сволочь меня убила! – жестко закончила Марго, и черный ноготь беззвучно цокнул по черепушке.

– Какая сволочь?

Еще один ненужный, неправильный вопрос. Зачем Арине знать, кто убил Марго? И вообще, убили ли ее? Может, она сама?.. Отравилась пирожками с повидлом…

– Представляешь, не знаю! – Марго театральным жестом взъерошила свои рыжие космы. – Вот, казалось бы, должна была помнить, а не помню. Ничегошеньки. Очнулась на скамейке в парке, сижу дура-дурой, народ мимо туда-сюда шныряет, а вот тут, – черным ногтем Марго ткнула себя в грудь, – дырка!

Арина проследила за ногтем: никакой дырки в груди собеседницы не наблюдалось. Что же с ней сделали? Выстрелили в сердце? Или закололи ножом?

– И главное, чувство такое гаденькое, свербящее, будто меня как-то не по правилам убили. – Марго выпучила глаза, переложила черепушку из одной руки в другую, снова погладила.

– Убийство – всегда не по правилам, – буркнула Арина себе под нос, но гостья ее услышала.

– А это как посмотреть, – сказала назидательно. – Если бы я умерла как нормальный человек, не мыкалась бы сейчас тут, в этом захолустье.

– Вас здесь, кстати, никто не держит.

– Да не дуйся! Это я не в обиду тебе, а так… рассуждаю. – Марго в успокаивающем жесте подняла вверх руку. – Думаю над своей нелегкой долей. Горюю.

Кофе едва не убежал. Обжигая пальцы, Арина сняла джезву с огня.

– Я вам очень сочувствую, – сказала она не слишком искренне. – Но не понимаю…

– Чем можешь мне помочь? – Марго усмехнулась, подбросила и на лету поймала Марусину черепушку. Блэк неодобрительно рыкнул. Арина отвернулась.

Она не хотела помогать Марго. Слишком шумной, назойливой и наглой та была, никак не тянула на несчастную жертву.

– Я ведь за эту неделю прямо одичала вся, – сказала Марго доверительным шепотом. – Никто меня не видит, никто не слышит, поговорить не с кем. Одна отрада – телевизор и газеты. Но и здесь есть нюансы: каналы переключать я не могу, страницы переворачивать – тоже. Выходит, читай и смотри только то, что дают. Сунулась было к Зойке, соседке, мы с ней дружили вроде как. – Марго нахмурилась: – Именно вроде как! Такое от этой змеюки о себе услышала. И грязнуля я, и гулящая, и шарлатанка. Шарлатанка! А сама-то, гадина, ко мне чуть ли не каждый день бегала. «Погадай, Маргоша, раскинь картишки, расскажи про суженого-ряженого!» А что гадать, когда суженый в тюрьме второй срок мотает, а ряженый захаживает раз в неделю по одной-единственной своей кобелиной надобности. Но как же я могу человеку, считай, лучшей подруге, сказать, что не будет у нее никакой радости в жизни! Подвирала, конечно, обещала червовый интерес в казенном доме, собиралась даже ряженого приворожить, чтобы хоть два раза в неделю заходил. А она мне, змеюка, вот такой черной неблагодарностью отплатила. Бабе Вале, нашей соседке по коммуналке, всяких гадостей про меня наговорила. – Марго скорбно замолчала.

Арина перелила кофе в чашку, присела к столу.

– Как ты можешь пить эту мерзость? – Марго брезгливо поморщилась.

Может, и не наводила подружка Зойка на нее напраслину? Если при жизни она была такой же вредной, то любая напраслина может оказаться чистейшей правдой.

– Не ваше дело! – Арина сделала маленький глоток кофе, закрыла глаза.

– А ты мне не выкай, – послышалось совсем рядом, прямо за спиной. – Мы с тобой почти ровесницы.

Глаза пришлось открыть. Так и есть: Марго сменила дислокацию. И куда только смотрит Блэк!

– Я моложе тебя почти вдвое, – захотелось сказать гадость, и она не стала себя сдерживать.

– Всего лишь раза в полтора. – Марго не обиделась. – Но выглядишь ты для своих годков старовато.

Куснула! Да, соседка Зойка не такая уж гадюка…

– И живешь в таком захолустье! – Марго обвела комнату придирчивым взглядом. – А ведь при твоих-то талантах могла бы как сыр в масле кататься.

– При каких таких талантах? – Разговор получался странный и неприятный. Настолько неприятный, что даже кофе не радовал. Конечно, кофе ведь нужно пить либо в хорошей компании, либо в одиночестве. Мертвая склочная тетка – это хорошая компания?

– Да при твоих талантах! Ты же меня видишь! И вот пес с тобой. – Марго скосила взгляд на прислушивающегося к разговору Блэка. – А он ведь мертвый, я это сразу просекла. Мертвый пес служит тебе, как живой! Вот и скажи, что ты делаешь в этой дыре, когда можешь грести деньги лопатой в Москве. Обозвалась бы как-нибудь позатейливей – Кассандрой или Кассиопеей – и рубила бы бабло.

– Кассиопея-то тут при чем? – спросила Арина растерянно.

– Ни при чем! Имя просто красивое, заковыристое. Народ у нас любит, чтобы помудренее было. И еще чтобы званий побольше, а родословная подлиннее. Вот я, к примеру, спирит и таролог в седьмом поколении.

– В седьмом?..

– Цифра мне эта нравится. Удачу она приносит. Да ты не отвлекайся, послушай успешного человека, который не первый год в бизнесе. Значит, так, имя позаковыристее, грамоток всяких-разных в фотошопе наделать, на принтере распечатать, комнатку в правильном стиле оформить, побрякушек магических прикупить для имиджа. Кстати, – Марго подняла вверх указательный палец, – на побрякушках советую не экономить. Брать лучше не в сувенирной лавке, а в антикварном магазине, что-нибудь действительно старинное, настоящее. Клиент нынче пошел разборчивый, потому что кругом конкуренция. – Марго горестно вздохнула, но тут же встрепенулась, продолжила: – Главное, первого клиента заполучить, а потом сарафанное радио заработает, при твоих-то талантах.

Она говорила так страстно, с таким воодушевлением, словно и в самом деле собиралась устроить Аринину магическую карьеру. Это было даже забавно. Никогда раньше ей не встречался такой деятельный и энергичный призрак.

– Зачем я нужна этим твоим клиентам? – спросила Арина и вместе со стулом отодвинулась от нависающей над ней Марго, деликатно намекая на святость личного пространства.

– Как зачем?! – Та намека не поняла, подалась следом. – Ты же можешь с ними общаться.

– С кем?

– С покойниками! А знаешь, сколько желающих получить весточку с того света? Тьма! Это я тебе как специалист говорю.

Терпеть это не было сил, и, отбросив деликатность, Арина пересела на стул у стены. Теперь зайти ей за спину у Марго не получилось бы ни при каком раскладе. Мало приятного, когда над твоей душой стоит… неприкаянная душа.

– А ты специалист? – спросила Арина не без интереса. Все-таки с настоящими спиритами ей так тесно общаться еще не доводилось.

Марго ее разочаровала. Она сказала правду:

– В некотором смысле. Если ты про то, выходили ли ко мне на связь покойники, врать не стану, не случалось такого ни разу, но оцени профессионализм – недовольных клиентов у меня тоже почти не было! Главное тут – понять, что человеку нужно, а там уже сообразишь, что к чему, если не дура.

– Значит, ты шарлатанка. – Неожиданно Арине стало обидно, как ребенку, которому вместо мороженого подсунули манную кашу с комочками.

– Почему это сразу шарлатанка! – возмутилась Марго, и Блэк, встревоженный ее воплями, тут же вскочил. – Были у меня кое-какие способности. Были!

– Какие?

– Я умею гадать на картах! В яблочко попадала в девяноста девяти случаях из ста. Да вот хочешь, я тебе сейчас… – Она похлопала себя по бокам, пытаясь нащупать что-то в складках своего балахона, и круглое лицо ее сделалось растерянным: – Пропали… Они пропали.

– Что пропало? – Арине снова стало интересно.

– Мои карты. Я не расставалась с ними десять лет. Они очень действенные, сродство у меня с ними. Даже карман для них специальный сшила в каждом платье, чтобы всегда носить при себе.

– Это на них ты гадала своей подружке?

– Еще чего! Я ей на обыкновенных игральных гадала, а эти были для серьезных клиентов, профессиональные. Как я могла их… – Марго вдруг замолчала, застыла с раскрытым ртом, вперив остекленевший взгляд в расписанную под гжель черепушку, а потом сказала очень тихо и серьезно: – Это он их забрал.

– Кто?

– Тот гад, который меня того… – Она перевела взгляд на Арину и сказала требовательно: – Ты должна мне помочь!

– Я?! – От нагретой камином стены волнами шло тепло, но позвоночник вдруг прихватило холодом. Чувство это было знакомо, ничего хорошего оно не предвещало.

– Ты! – Марго кивнула. – Мне больше не у кого просить помощи. Сама понимаешь, в полиции у меня заявление не примут.

– Но что я могу?..

– Можешь! – Марго не дала ей договорить. – Только ты и можешь.

– Как?

– Для начала нам нужно найти мое тело… – Она осеклась, но потом решительно продолжила: – А дальше будем действовать по обстоятельствам.

– Хочешь сказать, тебя… – Арина тоже запнулась. – Твое тело до сих пор не нашли?

– Зойка-змеюка считает, что я укатила на юга с новым хахалем, значит, не нашли.

– С новым хахалем?

– А что? Я девушка видная! – Марго приосанилась. – Да ты не завидуй! Мертвым завидовать некрасиво.

– Я просто пытаюсь понять, не мог этот… хахаль тебя…

– Убить? – усмехнулась Марго. – Мужик он страстный, южных кровей, ревнивый, а я, сама видишь, какая! То есть теоретически, наверное, мог бы, но это не он.

– Откуда такая уверенность? – Арина залпом допила остывший кофе и подивилась сама себе. Еще совсем недавно она мечтала, чтобы Марго оставила ее в покое, а теперь вот сидит, расспрашивает про хахалей, пытается вычислить убийцу.

– А оттуда, что я Джафарика первым делом навестила, даже раньше, чем Зойку. Не он это. Если бы он, так сейчас бы спокойным был или, наоборот, водку литрами жрал, а он бесится. Понимаешь? Зойка-гадюка ему сказала про юга и нового хахаля. И он поверил. Бесится! Клянется найти меня и зарезать. Вот какой страстный! – добавила с нежностью. – В общем, он ни при чем, тут и к гадалке не ходи. – Марго с силой припечатала черепушкой по столу, но никакого звука не последовало.

– Такие страдания не сыграешь, это я тебе говорю! А я в людях разбираюсь. Это не Джафарик.

– Может, подруга? – предположила Арина.

– Зойка могла бы. Она мне всегда завидовала, но это не она. Ведет она себя нормально. Злится, конечно, но не так, как Джафарик.

– А почему злится?

– Потому что она в самом деле считает, что я укатила на юга с хахалем, а у нее из хахалей только суженый, который срок мотает, да ряженый, обыкновенный кобель.

– Кто-нибудь из клиентов?

На них стоило подумать в первую очередь. Вполне возможно, что Марго переоценивает свои таланты и кто-то все-таки остался недоволен. До такой степени, что пошел на убийство?

– Клиент! – Марго тяжело плюхнулась на пустой стул, хлопнула себя ладонью по лбу. – Клиент мог, наверное. Ненормальных сейчас хватает. Грамотные все, начитанные, права потребителя и Уголовный кодекс знают наизусть.

– Ну вот, нужно вспомнить, кто из клиентов выказывал неудовольствие. Может быть, тебе кто-то угрожал?

– Не могу я вспомнить. – Марго развела руками. – Странное дело: Джафарика помню, Зойку-гадину, а все, что связано с работой, забыла напрочь. Да что там клиенты! Где собственное тело потеряла, не знаю. Вот ты мне скажи, как такое могло случиться? – Ее голос дрогнул.

Арина не знала, как такое могло случиться и могло ли случиться вообще. Уж больно странным казалось происходящее. И призрак мертвой гадалки, которая при жизни представлялась спиритом и дурила народ, – далеко не самая большая странность. Посмертная амнезия, поразившая Марго, куда удивительнее. О мире живых мертвые должны знать все. По крайней мере, Арине так раньше казалось. А теперь что же? Где ответы на вопросы? Еще и карты пропали…

– Марго, а карты ты всегда с собой носила? – В голове заворочалась смутная, не до конца оформившаяся мысль.

– Зачем?

– Ну, ты же говорила, карманы в каждом платье для них сделала.

– В каждом рабочем платье. Вот в таком, как это. – Марго похлопала себя по бокам. – Карты я с собой беру, только когда нужно погадать клиенту.

Вот и ниточка! Не бог весть какая длинная, но ухватиться за нее все-таки можно. Если карты были при Марго в момент смерти, значит, она встречалась или планировала встретиться с кем-то из клиентов. Узнать бы с кем. А как, если посмертная амнезия все испортила?

– Ты вела записи? – Арина посмотрела на Марго с надеждой.

– Какие? – Та подалась вперед, в глазах вспыхнул огонек понимания. – Деловые?

– Да.

– Разумеется! У меня прием только по записи… был. Ко мне еще попробуй попади. Я ж говорю, девяносто девять процентов из ста!

– И где ты хранишь эти записи?

– Дома. Где же их еще хранить!

– Нам нужно их увидеть, Марго!

* * *

Наверное, ее нынешняя жизнь все-таки была слишком скучной, слишком спокойной. Наверное, ей не хватало придуманных приключений, коль уж она взялась помогать Марго. Наверное, она сошла с ума!

– Я сошла с ума…

Они стояли перед унылым пятиэтажным зданием с окнами узкими и высокими, похожими на бойницы, и, запрокинув головы, смотрели вверх.

– А я вообще мертвая! – Марго передернула полными плечами, козырьком приложила ко лбу ладонь, как будто ей мешало яркое солнце.

На самом деле солнца не было, шел дождь, такой же нудный и моросящий, как вчера.

– Это авантюра. – Сквозь серую пелену дождя Арина пыталась разглядеть хоть что-нибудь в окнах на четвертом этаже. Затея эта казалась ей глупой и бессмысленной, как и принятое вчера решение помогать Марго.

Гадалка-призрак оказалась не из тех, кому можно помогать запросто, с легким сердцем и чистой совестью. Она утомляла, а временами даже бесила. Выспаться минувшей ночью Арине так и не удалось. Истосковавшаяся по человеческому общению, совершенно не нуждающаяся в отдыхе, Марго жаждала разговоров «по душам». Арина желала покоя, но ее желание в расчет не принималось. Поэтому на шестичасовую утреннюю электричку она садилась с одной-единственной надеждой: подремать хоть часок. И ей даже удалось сесть, приткнуться у окна рядом с крупным дяденькой, от которого несло табаком и потом. Если дышать ртом, можно было пережить и дяденьку, который тут же уткнулся в газету, и исходящее от него амбре. Напротив, судя по обручальным кольцам на сплетенных пальцах и сияющим лицам, расположилась пара молодоженов. Они шептались и украдкой целовались. Хотя как можно целоваться украдкой в переполненном вагоне?

Арина закрыла глаза, стоило только электричке тронуться с места, и, кажется, даже задремала, когда прямо над ухом гаркнули:

– Ишь, милуются голубки!

От неожиданности она дернулась и открыла глаза. Дяденька с неудовольствием посмотрел на нее поверх газеты, но промолчал. «Голубки» вообще ничего вокруг не замечали.

Марго нависала прямо над ней, а откляченный зад гадалки маячил едва ли не перед самым лицом молодожена. Черепушку бедной Маруси она с нежностью прижимала к груди.

– Я говорю, поженятся в несознательном возрасте, не нагулявшись, а потом начинаются ссоры и разводы.

На какое-то мгновение, наверное спросонья, Арина забыла, что слышать и видеть Марго может только она, и ей стало неловко за такую бесцеремонность, но очень скоро на место неловкости пришла злость.

Гадалка болтала без умолку: осуждала, одобряла, вспоминала боевую молодость и учила жизни всех неразумных скопом и Арину в частности. Самое страшное заключалось в том, что заткнуть ее, не привлекая к себе ненужного внимания, не было никакой возможности. Как и уснуть. Поэтому в Москву Арина прибыла в отвратительном расположении духа и с раскалывающейся головой.

На перрон ее вынесла бодрая волна пассажиров. Эта же волна деловито обтекла ее с двух сторон и, разбившись на тонкие ручейки, довольно быстро рассосалась, оставив ее наконец в относительном уединении.

– Ты гляди, какие люди пошли! – Марго материализовалась прямо перед Арининым носом. – Все им не сидится на месте, все им лучшей доли подавай! А жизнь-то она уже тут, живи и радуйся!

– Если ты сейчас же, вот сию секунду, не заткнешься, – Арина сжала кулаки, – я тебя убью.

– Меня нельзя убить. – Марго беспечно взмахнула черепушкой. – Я и так уже мертвая.

– Можно! – Ее не часто посещали озарения, но как-то вдруг Арина поняла: она знает, как убить Марго. Убить окончательно, раз и навсегда. Знает как и может это сделать. Черная ведьмакова кровь проснулась от долгой спячки и горячей лавой хлынула по венам. Дышать стало больно и тяжело.

Она не знала, что разглядела Марго в ее глазах. Наверное, что-то страшное, потому что испуганно шарахнулась в сторону, выронив черепушку, к которой тут же бросился невесть откуда взявшийся Блэк.

– Ты что?.. – Марго не смотрела ни на пса, ни на черепушку, она не сводила взгляда с Арины. – Ты бы просто сказала, что тебе не нравится… Я ж не дура…

– Мне не нравится… – Черная ведьмакова кровь медленно успокаивалась. Арина успокаивалась вместе с ней. Головная боль прошла, чувство злости уступило место стыду. – Я привыкла к тишине. Прости.

– Так ты бы сразу… Я что, не понимаю?.. – по-прежнему не сводя взгляда с Арины, Марго присела, оттолкнула морду Блэка, нашарила черепушку. Лицо у нее было таким, словно это она, а не Арина видела перед собой призрака. – Если хочешь, я вообще уйду. – В голосе послышалась робкая надежда на то, что Арина ее отпустит, освободит от своего жуткого общества. Вот так-то…

– Как хочешь. – Если Марго уйдет, она и сама, пожалуй, почувствует облегчение. Потому что все эти… расследования не для нее. Придумывать истории – вот что для нее.

– Я без тебя пропаду, – сказала Марго совершенно нормальным, совершенно человеческим тоном и погладила свою Марусю. – Ты же все это не со зла? Ведь так?

Арина молча кивнула.

– Не со зла. Я в людях разбираюсь. Ты просто… расстроилась. А ведь кто-то другой может и со зла. – Она, горестно вздохнув, замолчала.

Арина тоже вздохнула, решительно, полной грудью, а потом спросила:

– Далеко до твоего дома?

…И вот они стоят перед унылой пятиэтажкой, и Марго, уже окончательно оправившаяся от пережитого, инструктирует ее, как попасть в коммуналку на четвертом этаже, а она чувствует себя сыщицей и взломщицей. А еще немного сумасшедшей.

– Через пару минут Зойка ускачет на работу, дома останется одна только баба Валя. Вот тогда мы и двинемся, – уже в который раз повторила Марго. – Бабе Вале скажешь, что ты Танька, моя двоюродная сестра, приехала в Москву поступать в театральный.

– Все приезжают в Москву поступать в театральный. Других вузов тут и нет.

– Ну, скажи, что в педагогический. Не важно. Баба Валя про Таньку от меня слышала, но никогда ее не видела, так что не бойся. Ключ от моей комнаты висит в коридоре на гвоздике. У него еще брелочек такой красивый, в виде черепа. Ты сразу его узнаешь. Скажешь бабе Вале, что я уехала на консультацию.

– На консультацию?

– Да уж лучше, чем на юга с новым хахалем. Баба Валя – девушка старой закалки, ей правильнее врать про консультацию. Скажи, что меня вызвал один очень важный клиент, заодно обелишь мое честное имя. Скажи, что я попросила тебя взять кое-что из моей комнаты для работы. Она, наверное, за тобой в комнату сунется, потому как бдительная и старой закалки, так что особо там не задерживайся и по углам не зыркай, бери ежедневник и уходи. Станет звать на чай, отказывайся. Чай у нее отвратительный. И про пирожные не забудь.

Арина посмотрела на коробку с заварными пирожными в своих руках.

– Пирожные эти ее любимые, единственная слабость. Скажешь, Маргарита велела кланяться.

– А без пирожных никак?

– Ты что! Пирожные – это и пароль, и пропуск. Баба Валя у нас… – Марго не договорила, шмыгнула за угол и уже оттуда зашипела: – Не шевелись, веди себя естественно. Зойка вышла.