Она чувствовала себя страшно неловко под пристальными взглядами десяти пар глаз, но отступать было уже поздно. И потом, в устремленных на нее взглядах не было недоброжелательности, только любопытство и нескрываемое веселье. Ничего удивительного: ребята собрались на дачу, у них должно быть хорошее настроение…

– А это тот самый несчастный влюбленный, о котором я тебе рассказывала. – Даша бесцеремонно ткнула шатена в бок. Наверное, толчок получился слишком сильным, потому что тот болезненно поморщился и улыбнулся Алисе кривоватой, отнюдь не приветливой улыбкой.

– Очень приятно, – сказал он и протянул широкую ладонь.

У нее была маленькая влажная ладошка. Клим едва удержался, чтобы после рукопожатия не вытереть руку о джинсы. Вблизи она оказалась никакой. Из-за черных волос, небрежными рваными прядями спадающих на лицо, это самое лицо было не разглядеть, просматривались только накрашенные уродливой розовой помадой губы да подбородок с ямочкой. Очки в роговой оправе тоже обзору не способствовали. Да и что ее разглядывать?! И так видно, что пугало. Нет, не пугало, а волчонок, напуганный, растрепанный, неухоженный. Клим скользнул взглядом по отливающим синевой волосам, задержался на худенькой шее, с интересом заправского антиквара поизучал расчудесную дерматиновую папочку. Да, судьба на него за что-то прогневалась, коль подсунула в качестве сердечной подруги это чудо в допотопной плиссированной юбочке.

– Ну, что же мы тут стоим?! – хлопнула в ладоши коварная Дашка. – Климушка, приглашай даму в машину. – Она снова толкнула его в бок, ободряюще подмигнула Пугалу. Пугало потупило очи и залилось краской смущения. Клим едва удержался от желания развернуть эту скромницу к лесу передом, к себе задом и, придав ей ускорения хорошим пинком пониже талии, отправить куда подальше. Вместо этого он с максимально возможной в сложившейся ситуации галантностью предложил «даме» ручку, сопроводил к своему новенькому «мерсу», услужливо распахнул перед ней дверцу.

«Дама» забиралась в машину неуклюже – чувствовалось отсутствие какой бы то ни было практики. Клим, подавив уже готовый вырваться стон, уселся за руль. Хихикающая Дашка, Виктор и Иван расположились на заднем сиденье. Week-end начался.

Пугало сидело тихо, как мышка, прижимало к животу свою дерматиновую папочку, в разговоре участия не принимало, на попытки познакомиться поближе отвечала робко и односложно. На хрена они вообще ее с собой взяли, только место занимает…

Как-то не так она представляла себе влюбленного мужчину. Сказочный принц виделся ей улыбчивым и добрым, опекающим свою даму, ограждающим ее от всех невзгод. А этот… а Клим выглядел мрачным и чем-то озабоченным. Может, так же, как и она сама, стесняется? Что она вообще знает о сказочных принцах? Ни-че-го! Это же совсем другой мир. В этом мире она очутилась по чистой случайности, вытянула счастливый билетик в лотерею. А может, это не случайность, а судьба? Может, этот день станет для нее началом другой жизни?

Ехали долго, целый час. За это время Алиса успела немного освоиться, на хмурого Клима посматривала теперь без страха, даже с любопытством. Красивый. Волосы, по мужским меркам, – длинные, зачесаны назад. Черты лица не слишком правильные: нос с горбинкой, нижняя челюсть чуть тяжеловесна, пробивающаяся на щеках и подбородке щетина отливает рыжим, глаза серые и холодные, как северное море. Руки мускулистые, загорелые, с синими прожилками вен. Такой мужчина должен нравиться женщинам, наверное.

И машина у него красивая. И в салоне пахнет очень вкусно: нагретой кожей, духами и еще чем-то, не поддающимся классификации. Интересно, какой марки у него автомобиль? Можно было бы спросить, но Аля постеснялась. Попробует выяснить потом, когда они познакомятся поближе.

Машина, марки которой девушка не знала, въехала наконец на территорию дачного поселка. Наверное, Алиса как-то неправильно представляла себе дачу. В ее представлении дача – это уютный деревянный домик с выкрашенными в небесно-голубой цвет ставнями, окруженный старым яблоневым садом. А в саду обязательно есть самодельные качели или гамак, чтобы качаться и сквозь прорехи в изумрудной листве смотреть на подкрашенное золотом небо. Вот такой Алисе виделась дача. Оказалось, что девушка заблуждалась. Настоящая дача – это двухэтажный кирпичный особняк под ярко-красной черепичной крышей, ощерившийся антеннами спутникового телевидения и камерами наблюдения. А яблоневый сад? Да кто ж поймет, есть за этим четырехметровым забором хоть одно деревце? Алисе вдруг стало не по себе. Оказывается, другой мир тоже не лишен недостатков.

Клим заглушил мотор перед одним из таких вот кирпичных монстров. Алиса с тоской посмотрела на высоченные стальные ворота. Это дача?! И зачем, спрашивается, выезжать из каменных городских джунглей, чтобы оказаться точно в таких же джунглях, только поменьше? А где природа?..

– Приехали. – Клим бросил на нее быстрый взгляд, натянуто улыбнулся в ответ на ее смущенно-вопросительную улыбку. – Это дача, – развеял он сомнения девушки.

Алиса кивнула. На заднем сиденье началась возня: задремавшая было Даша проснулась и теперь рвалась на волю. Виктор пытался унять внезапно активизировавшуюся младшую сестру. Иван, весь путь проведший в меланхоличных раздумьях, распахнул заднюю дверцу, впуская в салон пьяняще-сладкий загородный воздух. Алиса сделала глубокий вдох, блаженно прикрыла глаза. Воздух, в отличие от дачи, ее не разочаровал. Пахло свежескошенной травой, лесом и, кажется, речкой.

– Ну, выходим, что ли? – бодрым голосом сказал Клим, перегнулся через Алису и распахнул дверцу с ее стороны. Всего лишь на долю секунды его рука легла на ее колено, но этого хватило, чтобы Алиса покрылась нездоровым румянцем. Ее смущение не осталось незамеченным. Клим усмехнулся, удивленно и немного цинично. Виктор подмигнул ободряюще. Даша насмешливо покачала головой, а меланхоличный Иван сказал, что у некоторых девушек очень лабильная вегетативная нервная система. Что это означало, Алиса не поняла, но по тону догадалась, что ничего обидного в высказывании нет.

От дальнейших мучений ее избавили остальные члены команды, подтянувшиеся к «даче» еще на двух машинах. Началась суета. Народ выгружался из машин сам, вытаскивал привезенные съестные и спиртные припасы. От количества последних Алису бросило в холод. Родители называли алкоголь напитком дьявола, и в этом она была с ними полностью согласна, потому что собственными глазами видела, во что превратила водка старшего маминого брата, дядю Игоря. А тут столько всего, и в таких невероятных количествах! Алиса произвела в уме несложные арифметические подсчеты и ужаснулась. Получалось, что если не считать девушек – ведь не станут же девушки пить спиртное?! – то на каждого парня приходилось по две с половиной бутылки. А если принять во внимание, что трое из ребят за рулем и пить не будут, то выходило и того больше…

– Ну что еще? – с непонятным раздражением спросила Даша, перехватив ее взгляд. – В чем проблемы?

Алиса кивнула на ящик с бутылками:

– Это кому все?

– Что значит «кому»? – удивилась Даша. – Это все нам. Кому же еще?!

– То есть как это нам?

– Ну, на всю компанию. Вот я, к примеру, люблю мартини. – Она взяла в руки высокую бутылку с яркой наклейкой. – Вик, мой брат, пьет исключительно виски. Иван балуется текилой, девчонки пьют сначала шампанское, а потом все, что под руку попадется. Димону вообще плевать, что пить, лишь бы градус был больше двадцати. А Климушка уважает коньяк.

От шока Алиса на время потеряла дар речи. Мало того, что здесь пьют даже девушки, так еще и…

– Что? – спросила Даша. – У тебя такой видок, словно тебе за пазуху живую жабу засунули.

– Клим тоже будет пить? – шепотом спросила Алиса.

– Ну разумеется, а чем он хуже других?

– Он же за рулем!

– Ну и что? К завтрашнему вечеру по-любому протрезвеет.

– Как к завтрашнему вечеру?! – Алиса выронила папку. – А разве мы вернемся не сегодня?

– Сегодня?! – Даша посмотрела на нее с жалостью. – А с какой такой стати нам возвращаться сегодня? Мы же только что приехали. Погудим, расслабимся, переночуем, отоспимся и завтра к вечеру уедем. А что тебя не устраивает?

Вообще-то, ее не устраивала вся сложившаяся ситуация. Она не планировала проводить ночь в незнакомом доме, в компании малознакомых людей. Она думала, что они побудут на пленэре пару часов и вечером вернутся в город. И что теперь?.. Чтобы не расплакаться, пришлось до крови прикусить губу.

– У вас что-то случилось? – послышался голос Клима. Он поставил на землю корзину с провиантом, подобрал упавшую папку, смахнул с нее пыль, протянул Алисе.

– Случилось, – фыркнула Даша. – Вот эта, – она невежливо ткнула в Алису пальцем, – боится ночевать с нами под одной крышей!

– Я не боюсь. – Алиса вцепилась в свою папку, как утопающий в спасательный круг. – Я просто думала…

– Она думала, – перебила ее Даша, – что мы прямо сегодня вернемся в город. Представляешь?

Клим смерил Алю удивленно-задумчивым взглядом, спросил:

– Прям сегодня? А зачем?

Алисе вдруг стало стыдно. Ну что же она, в самом деле, ведет себя как ребенок? А она же не маленькая, ей почти восемнадцать. И вообще, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. А родители вернутся только завтра вечером. Может быть, она сможет их опередить. О том, что случится, если не успеет, подумать было страшно, и Алиса не стала об этом рассуждать.

– Все в порядке, – сказала она решительно и даже нашла в себе силы улыбнуться. – Я могу вернуться в город завтра.

– Да? – В голосе Клима ей почудилось разочарование. – А то, если хочешь, провожу тебя до стоянки такси. Тут недалеко.

– Климушка, – вмешалась в разговор Даша. – Аля ведь уже сказала, что может вернуться завтра. Тем более что ты сам, – она сделала ударение на слове «сам», – просил, чтобы я уговорила ее поехать с нами. Не нужно быть таким чудовищно застенчивым, лучше покажи Але свою хижину.

Клим кривовато усмехнулся – Алиса уже заметила, что все улыбки у него вот такие, кривовато-ироничные, во всяком случае, те, что адресовались ей, – поднял с земли корзину с провиантом, сказал:

– Ну, пойдем, что ли?

«Хижина» Клима оказалась огромной, двухэтажной. На первом этаже – каминный зал с мягкими кожаными диванами, пушистым ковром, акварелями на стенах и самым настоящим камином; кухня и столовая с длинным дубовым столом, за которым с легкостью разместилось бы два десятка гостей; бильярдная и библиотека. Были еще какие-то подсобные помещения, но Клим их показывать не стал, сразу увлек Алису на второй этаж, по пути забрал ее папку, зашвырнул на каминную полку. На втором этаже располагались спальни и гостевые комнаты.

– Ну, вот так и живем, – сообщил Клим, заканчивая экскурсию по своим владениям.

– Да, – сказала Алиса, просто чтобы хоть что-нибудь сказать.

Они стояли на террасе, широкой лентой опоясывающей весь второй этаж. Клим курил, а Алиса смотрела на открывшуюся панораму – тихую речушку в обрамлении старых, но еще крепких верб.

– Там неплохой пляж, – сказал Клим. – А выше по течению – хороший клев. Мой отец – заядлый рыбак.

Парень стоял, облокотившись о перила, вполоборота к ней. От приятных воспоминаний его лицо сделалось мягче, даже линия подбородка утратила былую категоричность, в чертах появилось что-то мальчишеское. Алиса улыбнулась: нет ничего плохого в том, что она воспользовалась гостеприимством этого человека. Видно же, что в глубине души он добрый, а все остальное – и кривоватая усмешка, и проскальзывающее в серых глазах раздражение – это наносное. Просто в его мире так принято: скрывать все самое хорошее как можно глубже. Наверное, люди этого мира очень ранимые, вот и придумывают такие странные способы защиты. Хрупкий и очень необычный мир. Алиса улыбнулась еще шире.

– Тебе нравится? – Оказывается, пока она предавалась философским рассуждениям, Клим успел докурить и теперь рассматривал ее с доброжелательным любопытством.

Девушка смутилась, залилась краской, сорвала с переносицы очки, принялась протирать совершенно чистые стекла. А он продолжал смотреть – она кожей чувствовала его взгляд.

– Тут очень красиво, – выдавила из себя Алиса, закашлялась и выронила очки.

Очки упали на асфальтированную дорожку с тихим хрустом, не оставляющим надежды на то, что все обошлось и стекла остались целы.

– Упс, – сказал Клим и криво усмехнулся.

– Ой, – сказала Алиса и перегнулась через перила.

Нельзя сказать, что у нее была такая уж сильная близорукость, многие девушки в таких случаях предпочитают обходиться вовсе без очков. Алиса являлась исключением. Очки давали ей возможность отгородиться от внешнего мира. Когда она их надевала, появлялась стойкая иллюзия уединенности и некоторой отстраненности. Кто-то сказал, что глаза – это зеркало души, и вот уже несколько лет Алисе удавалось скрывать свою душу от посторонних за стеклами с отрицательными диоптриями. А сейчас, в самый неподходящий момент, ее оптический щит сломался…

Эта дуреха чуть не вывалилась с балкона, вслед за своими дурацкими очочками. Климу пришлось схватить ее за ворот джинсовки, чтобы предотвратить падение. Не хватало еще, чтобы она свернула свою цыплячью шею в его доме!

– Куда?! – рявкнул он, оттаскивая девчонку от перил.

– Они разбились? – спросила она упавшим голосом.

– Ну. – Клим неопределенно пожал плечами, посмотрел вниз, увидел бредущего по дорожке Ивана. – Вань, – позвал он. – Глянь вон на те очки!

– Вот на эти? – Иван подобрал с земли что-то бесформенное.

– Да, эти. Они там как, реставрации подлежат?

– Стекла разбиты, дужка отломана, а в остальном все в порядке.

– Да что ты говоришь?! – спросил Клим ехидно. – В остальном, значит, все в порядке?

За его спиной послышался сдавленный всхлип, кажется, девчонка восприняла кончину своих очков как непоправимую трагедию. А сама виновата! Нечего было ими размахивать. Клим отклеился от перил, склонился над шмыгавшей носом девчонкой, чтобы лучше рассмотреть ее лицо, заправил за ухо блестящую черную прядь ее волос.

У нее были красивые глаза: немного зелени у самого зрачка, больше синевы ближе к краю радужки. И глаза эти, сине-зеленые, смотрели на него совсем не близоруко. Ну, разве что немного испуганно.

– Ты без них никак не обойдешься? – спросил он.

– Обойдусь. – Девчонка тряхнула головой, черная прядка тут же выскользнула из-за уха, занавесила пол-лица.

– Ну, так не плачь.

– Я и не плачу.

– Без очков тебе лучше. – Он не кривил душой. Если бы не общая неухоженность и какая-то раздражающая пришибленность, девчонка сошла бы за хорошенькую. И куда только смотрит ее маман? Позволяет дочурке выходить на люди этаким пугалом. А может, там и маман соответствующая? Не зря же говорят, что яблочко от яблоньки недалеко падает.

Его слова возымели чудесное действие: девочка перестала всхлипывать и вдруг застенчиво и – о чудо! – кокетливо улыбнулась.

– Лучше линзы закажи, – посоветовал Клим. – И вообще, давай уже спускаться, а то я же хозяин как-никак.

Денек выдался таким чудесным, что расположиться решили на свежем воздухе, недалеко от бассейна, на специально предназначенной для этих целей площадке. Притащили из дома стол, складные стулья и шезлонги. Девушки занялись сервировкой, а парни шашлыками.

Клим нанизывал на шампур маринованное мясо, исподтишка наблюдая за происходящим на площадке для барбекю. Девчонки деловито курсировали по маршруту «дом – стол». Дашка нарезала салатики и пританцовывала под вопли выставленного на крыльцо бумбокса. А несчастье в плиссированной юбке бесцельно слонялось неподалеку. Как успел заметить Клим, девчонки к новенькой относились пренебрежительно, от ее помощи отказывались, в свою тусовку не приглашали. Даже Дашка, срежиссировавшая это безобразие, от несчастной жертвы своих интриг открестилась: пританцовывала, песенки напевала, а на девчонку – ноль внимания, точно ее и не существует вовсе.

– Даша, а ну-ка иди сюда! – Клим подозвал к себе маленькую интриганку.

– Ну, что тебе, Климушка? – спросила та, хитро улыбаясь.

– Ты бы вон ее, – он кивнул в сторону девчонки, – заняла чем-нибудь. Что она слоняется как неприкаянная?

– Я?! – Даша удивленно округлила глаза. – А при чем тут я? Я что, массовик-затейник? Нет уж, Климушка, это твой выбор, тебе ее и развлекать, до самой ночи. Ну, и ночью, само собой. – Она злорадно улыбнулась, похлопала его по плечу. – А меня уволь, у меня своих дел полно.

Клим тяжко вздохнул, шлепнул злодейку пониже спины. Она обиженно фыркнула, давая понять, что давно уже не маленькая девочка и терпеть такие вот идиотские выходки не намерена. А для Клима она и была маленькой, не слишком умной семнадцатилетней девочкой, по чистому недоразумению решившей, что ей уже позволено играть во взрослые игры.

– Ладно, позови мне эту, как ее там…

– Сам зови, – огрызнулась Даша и продефилировала к столу, совсем не по-детски виляя задом.

Клим уже открыл было рот, чтобы позвать девчонку, с несчастным видом топчущуюся у бассейна, когда понял, что коварная Дашка так и не сказала, как ту зовут. То есть сказала, конечно, когда представляла эту дуреху честной компании, но он не запомнил. А сейчас что же делать? Кричать: «Эй, ты, как тебя там, иди сюда»? Пришлось откладывать шампуры, вытирать руки, самому топать к бассейну.

Девчонка смотрела на воду, на ее бледном лице плясали солнечные блики. Клим деликатно кашлянул. Она резко обернулась, чуть не свалилась в воду, пришлось снова хватать ее за шкирку – не слишком вежливо, зато надежно.

– Осторожнее, – сказал он, спуская дуреху с бортика на землю.

– Спасибо, – отозвалась та.

– Тебе в куртке не жарко?

– Нет.

Врет. Видно же, что жарко. Что ж тогда не снимет?

– Поможешь мне с шашлыками?

– Конечно, с радостью! – Она встрепенулась, глаза загорелись сине-зеленым огнем. – А что нужно делать?

– Пойдем, покажу.

Клим всю жизнь придерживался убеждения, что шашлык – это не женское дело, поэтому, вручая шампуры девчонке, чувствовал себя не слишком уверенно. Наверное, так чувствовал бы себя капитан, считающий, что баба на корабле – к беде, и вверяющий штурвал этой самой бедовой бабе. Но теперь уже что? Теперь остается стиснуть зубы и наблюдать, как девчонка ловко нанизывает мясо и овощи на шампур, и утешать себя мыслью, что это лишь самый первый, не слишком ответственный этап, а дальше он возьмет все в свои руки, а эта… а это несчастье пусть развлекается самостоятельно. В конце концов, кроме нее, у него есть и другие гости. И вообще, она сама напросилась…